Сокол 7. Третий обряд

Фото с сайта   www.zzima.com


Глава 7. Третий обряд

Асад открыл глаза. Лучи золотистого солнечного света причудливыми пятнами заливали стол, заваленный рукописями, и нижнюю часть стеллажей. По высоте лучей света, отражённых от бронзовых зеркал, молодой человек определил, что время близится к полудню. Он поднялся с тюфяка.
Маг чувствовал себя хорошо. Натренированное тело быстро восстановило физические и психические силы, голова не болела, рана на ладони не гноилась. Молодой человек опять обработал её мазью и снова перебинтовал. После нескольких гимнастических упражнений и завтрака, состоящего из молока и бананов, он приступил к работе.
Асад пересыпал все золотые монеты в небольшие мешочки из-под сухих трав и спрятал их во вместительные горшки, стоящие в углу. Потом он перетащил сундук волоком, установил его в нише под стеллажами и накрыл куском ткани, убрал треножники, амулеты и горшочки с маслом, тщательным образом подмёл место вызывания. Теперь зал имел прежний вид.

Маг вымыл лицо и руки в медном тазу и перекусил овощами и сушёными финиками, запивая их водой. Он взглянул на объёмный кувшин, в котором находилось меньше половины драгоценной влаги.
«Кстати, нужно будет сходить за водой в деревню, к оазису», – решил он, бросив взгляд на четыре пустых бурдюка, лежащих возле стены.
После этого Асад присел на тюфяк и принялся размышлять о произошедших событиях:

«Вроде бы я нигде не ошибся. Ритуал проведён если не на высшем уровне, то, по крайней мере, сносно. Но как же свиток, который пролетел сквозь защитный круг?»
Он вспомнил подпись Халита, вспыхнувшую на пергаменте, головную боль и яркие образы видений.
«Получается, что ангел мрака мог проникнуть сквозь круг? Пусть не сам, но предметами, воздействием на разум. Он мог, например, пустить стрелу и поразить моё сердце! Почему он этого не сделал? – спросил себя Асад, и тут же сам себе ответил. – А зачем ему нужна моя смерть? Если бы я умер – то вознёсся бы в Верхний Мир, а теперь стану его рабом на сорок девять лет. Ясно как день, что для ангела мрака это более выгодно! К тому же, может у него рабов не хватает. Но на пергаменте было шестизначное число! Это сколько же он подписал договоров? Хотя, может быть, не только он один заключает подобные сделки. Тогда, похоже, всё ясно.
Ладно, что сделано – то сделано! Надо думать о дальнейшем. О, прекрасная Анадиль! Теперь я смогу заплатить калым. Хотя, лучше сначала пойти и обсудить всё с достопочтенным Гази Жаббаром. Повидаться с невестой, преподнести подарки, например жемчужное ожерелье или золотые браслеты. Ах, Анадиль, Анадиль!»
Тут молодой человек впал в мечтательное состояние, с искренним восхищением перебирая в памяти моменты упоительной встречи на базаре. Он вспоминал её игривый взгляд, неповторимую улыбку, её царственную осанку и величавую походку, изысканные жесты точёных рук и горделивый поворот головы. Для Асада эта девушка олицетворяла собой воплощение всех самых благочестивых женских добродетелей, эталон красоты, кротости и целомудрия.

Вдруг Асад хлопнул себя ладонью по лбу:
«Глупец! Где жемчуга, изумруды, рубины и сапфиры? У тебя же ничего нет, кроме золота! А купить драгоценные украшения на базаре ты не можешь! Люди спросят, откуда у тебя столько золотых монет? Разве у бедного отшельника есть деньги? Другое дело, если сказать младшему визирю, что умер богатый дядюшка и оставил мне наследство, заплатить калым, сыграть свадьбу и уехать с Анадиль в другой город, или ещё лучше в другую страну.
Но, такие дела быстро не делаются, поползут слухи о моём богатстве, так что покупать на базаре я ничего не могу, чтобы не выдать себя преждевременно. Нужно быть скромным и не давать повода к пересудам. Хотя, слуги отца Анадиль всё равно будут расспрашивать обо мне, но можно пока затаиться и не выставлять богатство напоказ. Необходимо выиграть время и пресечь возможные слухи, а потом быстро заплатить калым, сыграть свадьбу и уехать подальше. Так, решено, необходимо добыть украшения здесь, не выходя из пещеры!»

Вечер следующего дня Асад начал с подготовки обряда вызывания. В зале с колоннами он выполнил все вышеизложенные приготовления, обратив особое внимание на магические иероглифы и знаки. Перепроверил их и добавил два для усиления защитных свойств полусферы, образованной кругом.
Маг сел в центре пересекающихся треугольников и стал молиться, прося вечно юную божественную Исиду о милосердии и защите. Время приближалось к благоприятному часу, Асад встал и приступил к вызыванию.
Через четверть часа после начала чтения заклинаний между колоннами пронеслись порывистые дуновения ледяного ветра, и напротив мага возникло фиолетовое облачко, в середине которого быстро материализовалась фигура Реми:

- О, наимудрейший из смертных! Я прибыл по первому…, или по третьему? – поправило себя существо, забавно скорчив мордочку и почесав лапкой за ухом, – но, это уже не важно, зову! – он комично поклонился. – Что прикажете?
- Реми, называй меня просто, Асад.
- Как прикажете, ваше наимудрейшее могущество.
- Реми, можно без титулов? Я их пока не заслужил.
- Какая скромность, – демон театрально всплеснул лапками. – Ну хорошо, господин Асад, что вы хотели?
- Вот, это уже лучше. Понимаешь, Реми, у меня к тебе личная просьба.
- Я весь внимание, монсеньёр! – существо потешно оттопырило уши.
- Реми, мне нужны женские украшения из золота с драгоценными камнями. Мог бы ты обменять часть золота на них? Я приготовил для тебя половину, оно лежит в мешках перед кругом.
- Ах, ваша светлость, ну разве так просят? – вымолвил Ремиль укоризненным тоном. – Вы бы мне что-нибудь вкусненькое поднесли.
- А что ты любишь? – удивлённо спросил маг.
- Ну-у-у…, – существо картинно подняло глаза к потолку, – например, свежую кровь и белый хлеб.
- Хорошо, Реми. Я тебе принесу.
- Вот и договорились! – демон заговорщицки подмигнул магу, затем коротко кивнул и растаял в сиреневом облаке.

На следующий день после полудня молодой человек отправился на базар в Луксор. Он приобрёл там небольшой бурдюк, зашёл в мясной ряд и договорился о покупке свежей овечьей крови, для отвода глаз объяснив, что кровь ему нужна для приготовления лекарств. Там же он купил несколько пышных караваев белого хлеба.