миниатюры

                ОТРАЖЕННАЯ  В  РОСАХ
             (цикл миниатюр с размытым текстом)

В небе луна одна,
Но капли росы приютили
Тысячи маленьких лун…

                (из японской народной поэзии)



КОТЫ, СОБАКИ И ПРОЧИЕ.

                - 1 -
Собаки – как люди. У каждой – свой характер, пороки и достоинства.
Черный Мишка бабки Федоры – махонький, лохматый. Ангел, а не собачка.
Но попробуй постучи в ворота! «Ангел» выскакивает и, захлебываясь от бешенства, рвется с цепи. Клыки – как у волка, злость – тоже. Но если хозяева тебя впустили  - никаких вопросов. Недобрый взгляд из будки – и все. Раз хозяева впустили – пусть сами и отгавкиваются. Он, Мишка, сделал все, что мог. Теперь можно и поспать.

Жук – другое дело! Жук обладает почти человеческим разумом! Собачьи достоинства – не для него. Можно войти во двор и долго звать хозяев: пройти мимо собаки к двери все-таки не рискую. Можно дразнить, махать руками у него  перед носом (правда, на безопасном расстоянии). Можно просить: Жук, голос! Погавкай, пожалуйста, чтобы, наконец, хоть кто-нибудь вышел из дома! Можно часами стоять и смотреть прямо в его честные собачьи глаза – он будет стоять и молчать. Но стоит скрипнуть двери из дому – Жук будет рваться с цепи, захлебываясь лаем и пеной, свирепо скаля зубы, демонстрируя верную собачью службу. Поговорить невозможно: рядом с хозяином он будет кидаться на тебя, оглушая всю улицу.
И кто ему только мог растолковать суть карьеризма!?


- 2 –

Козлята родились в холодную  осеннюю ночь. Тетка Мария пожалела малышей и перенесла их в дом. Ночевали все вместе: коза с козлятами, бабка, ее дочь и ее годовалый внук.

На рассвете Митька выполз из-под одеяльца и сел в своей кроватке-манежике. Крохотный козленок, обследуя огромный мир, оказался рядом с ним. Все остальные еще спали, убаюканные серым рассветом.

Человеческий детеныш и сын козы уставились друг на друга. По жизненному опыту годовалый карапуз и двухдневный козленок были равны. Митька подумал, что эта лохматая мордочка принадлежит его новой игрушке, и протянул к ней ручонку, улыбаясь. Что подумал козленок, определить не удалось. Не настолько же он был глуп, чтобы принять Митьку за родственное существо! Возможно, он был голоден, возможно, как и человечьи дети, тащил все в рот. Он осторожно взял мягкими губами Митькин пальчик и стал упоенно сосать.

И тут Митька заорал. Козленок подпрыгнул на месте всеми четырьмя ножками и кинулся наутек. В крохотной комнатушке это было сложно: он натыкался на всех, пока, по кругу, вновь не подбежал к Митькиной кроватке, получив новую порцию рева.

Все в доме пробудилось. Козленок метался у всех под ногами и мекал, как после встречи с серым волком. Митька, залитый слезами, голосил у матери на руках, пытаясь рассказать ей на своем языке о пережитом ужасе. Козленка, наконец, удалось водворить в угол к встревоженной козе. Он долго дрожал. Думаю, ему тоже было  что рассказать маме…    

- 3 –

Белка  - беспородная кошка. Марсик – аристократ, персы и ангора в роду. Когда крохотный Марсик появился у нас, Белка была уже кошкой-подростком. Малыш нашел первым делом кошачий туалет и обновил его. Мама-кошка научила его пользоваться кюветой. Но через некоторое время малыш стал «портится». Знаю, кто повлиял на него. Думаю, между нашими котами происходил примерно такой диалог:
- Тебе что, очень нравится эта бадейка? – презрительно спросила Белка Марсика, небрежно кивнув в сторону кюветы.
- Да нет, тесно там, - понуро ответил тот.
- Так используй другие места!
- Побьют ведь…
- Побьют, верно… если найдут, - хитро сказала Белка. – Но есть одно место, - добавила она таинственно и поманила Марсика в ванную. – Можно, конечно, и на коврик у порога, там лапы не мокнут, но за это сразу будет трепка, а здесь…
И вот я вошла в ванную и включила воду. Из-под ванной раздались звуки возни, и оттуда неуверенно вылез Марсик с паутиной в гриве и честными наивными котеночными глазами посмотрел на меня.
- Что ты там забыл?! – накинулась я на него и, отшлепав, выкинула в коридор. Потом включила душ и влезла под струю.
У нас нет счетчика – специально не ставлю, чтобы не вырабатывать гнусной привычки экономить воду. Чтобы не пытаться вымыться в стакане воды. Это я к тому, чтобы вы поняли, что я не слишком спешила вылезти, и только тогда, когда  от пара  видимость стала как в Лондоне в дождливый день, я выключила воду.
И вот тогда из-под ванны выползла Белка…
Умный зверек долго ждал, понимая, что ей несдобровать, если я ее там застукаю. Она и Марсика удерживала, но этот трус не вынес шума воды и сбежал, предпочтя трепку. Ну, совсем немножечко она не выдержала, не дождалась, пока я уйду…
За такое геройство я даже не стала ее ругать. Потом просто подарила друзьям в деревню.
А Марсик без нее стал «шелковый». Послушный. Однажды поймала его на коврике, но не успела еще и за загривок схватить, как он со всех ног кинулся… в свой горшок!
И после этого вы утверждаете, что у котов нет разума?

*   *   *

Полдень. Коты где-то затаились и спят. Я позвала их, но ни один не откликнулся. Тогда я наполнила их мисочки и снова позвала. Точно так же. Не повышая голос. Но что-то в моей интонации было по-другому. Что – не знаю, но они безошибочно поняли, что я их зову не просто так.
Из комнаты раздался дружный топот. Не удивляйтесь – именно топот. Вы обратите внимание, как бегут голодные коты! Мяуча в два голоса, они ворвались на кухню. Именно в два голоса: Белка на два тона выше, чем Марсик – женщина все-таки! Я опустила кормушки на пол, и они занялись делом.
Белка угощалась, как и подобает юной леди – деликатно, не спеша, не хватая жадно, не подцепляя на усы еду. Марсик ел, как голодный мужчина, вернувшийся с работы – быстро, жадно, глотая большие куски. Белка первая закончила и, потянувшись и томно посмотрев на меня, отошла в сторону. Марсик сначала тщательно вылизал свою миску, вопросительно посмотрел на меня. Я не шелохнулась, и тогда он подошел к Белкиной мисочке и старательно доел все, что там оставалось…

Я часто наблюдаю за соседским котом. Это уже пожилой белый ангорский кот, вернее, серый, поскольку он целые дни проводит на улице и его не купают. По вечерам он возвращается домой понуро, как усталый человек после работы. Идет мимо меня, нисколько не боясь. Окинет равнодушным взглядом – стоишь, ну и стой себе! – и пойдет дальше, в подъезд.
А утром выбегает бодро и упруго!

*   *   8

Возле хлебного киоска жмется  к стенке рыжий кот, найдя не заснеженный пятачок. Свернулся в пушистый комок, шерсть дыбом – холодно! На меня внимания не обращает – еще бы, у меня ничего для него нет! Но вот подходит мужчина с рыбой в пакете. Какой концерт нам показали! Кот кинулся к нему, сначала терся об ноги, а потом, как собачка, встал на задние лапки и застыл.
- Глянь, служит! – рассмеялся мужчина.
Кот, почувствовав, как дрогнуло мужское сердце, завел жалобную песню, не меняя позы.
- Брысь, дома такой же!
И тут я начала переводить с кошачьего, умирая со смеху:
- Ну, дай мне одну ма-а-а-аленькую рыбку! Мне так хочется! Ну, смотри, как я трусь об тебя, как родной…
- Ну, уж и родной… - ответил мужик не то мне, не то коту. – Ну, ладно, держи!
Он выбрал маленькую рубку и бросил ее рыжему попрошайке.
Кот кинулся на нее, как коршун. Две собаки, которые с интересом наблюдали за этой сценой, не успели даже шевельнуться, как он вскочил с рыбкой в зубах на дерево, а оттуда – на крышу ларька. С крыши раздался жуткий хруст…