Этот неловкий момент...

Летописец сидел за обшарпанным столом, освещенным светом единственной свечи, и неистово строчил что-то гусиным пером на пергаменте. Перо скрипело, чернила брызгали во все стороны, но Летописец, высунув язык от усердия и выпучив глаза, продолжал свой труд, невзирая ни на что.
В каморку, прихрамывая, вошел худощавый человек небольшого роста, одетый в длинную черную мантию и островерхую шляпу. Летописец продолжал строчить, не обращая на него ровным счетом никакого внимания, а человек, тем временем, подковылял к столу и, опершись на него руками и привстав на цыпочки, заглянул в летопись. Его лицо в этот момент нвытянулось, как мордочка любопытной кошки, а большие глаза лихорадочно заблестели.
Летописец, между тем, все-таки заметил его (из-за упавшей на бумагу нехилой тени), и, вздрогнув от неожиданности, быстро вскинул глаза. Увидев нашего героя, он облегченно вздохнул:
- Ох, сэр Мерлин. Как же вы меня напугали. И любите же Вы появляться везде вот так, незаметно!
- Все в порядке, сэр Брэт, - успокоил его Мерлин, - прошу прощения, что отвлек Вас от работы. Если не секрет, то о ком сейчас Вы пишете свою летопись?
Сэр Брэт не на шутку смутился. Потупив глаза и вертя в измазанных чернилами пальцах перо, он, наконец, произнес:
- О Вас, сэр Мерлин.
На мгновение в каморке воцарилось молчание.
- Ну, что ж, - сказал волшебник через некоторое время, снимая с головы шляпу, - если Вы не возражаете, я посмотрю?
Летописец судорожно кивнул. Ему совершенно не улыбалась перспектива быть превращенным в жабу или в оленя. И, хотя Мерлин, скорее всего, не сделал бы ему ничего дурного, прочитав его летопись, он все равно боялся. В те времена простым людям вообще было свойственно бояться волшебников, королей, ведьм и прочих выдающихся личностей. Не то, что сейчас.
Мерлин подошел к столу с той стороны, где сидел сэр Брэт, уселся на его место (которое тот предварительно ему уступил) и, склонив голову слегка на бок, погрузился в чтение.
- Ну что же, - сказал он через четверть часа, - весьма занятно, весьма... эээ... недурно написано. Однако, если Вы не возражаете, я сделаю Вам пару замечаний. Вы ведь не против, сэр Брэтт?
- К-к-конечно не против, - только и сумел выдавить из себя летописец.
Мерлин встал со стула и, даже не глядя на сэра Брэтта, вдохновенно начал:
- Во-первых, мой дорогой друг, на Вашем месте я бы все же поставил дату. Где, когда происходило, в каком веке от рождества Христова. Сейчас у нас какой век идет? Четвертый, правильно. Пятый уже на носу. А то потом, знаете ли, всякие неуемные писаки начнут перевирать летопись как попало, - а оно нам, скажите, надо?
Сэр Брэтт замотал головой, избегая заглядывать Мерлину в глаза. Тот сочувственно на него посмотрел (правда, летописец этого взгляда не заметил) и продолжил:
- Во-вторых. Мне вот, знаете ли, крайне не понравилось... вернее, как сказать крайне...  в общем, не понравилось, как Вы описываете меня. Видите ли, личности, так сказать, исторические, должны вызывать у своих потомков невольное уважение. А какое уважение, скажите мне, - тут волшебник подошел к столу и полистал рукопись в поисках нужной страницы, -  вот, нашел, - вызовет вот этот "маленького роста, худощавый, темноволосый муж неопределенного возраста, с блестящими и внимательными темно-зелеными глазами"? Во-первых, совершенно необязательно упоминать о том, какого цвета у меня были глаза. Кого это, в сущности, волнует? Да и потом, - нет, сэр Брэтт, подождите, дослушайте меня до конца, не перебивайте! - да и потом, зачем обязательно сообщать, что я, как Вы изволили выразиться, "маленького роста"?! Это что еще за... вольная интерпретация исторической личности?! Про рост не пишите вообще ничего, зарубите это себе на носу!  Это неприлично!  Поняли меня?!
Сэр Брэтт промямлил что-то невнятное и кивнул головой. Мерлин, увидев, насколько он его напугал, несколько смутился, но, впрочем, не подал виду, а лишь подошел к летописцу, привстал на цыпочки и похлопал его по плечу:
- Ну, мой друг, не стоит так переживать. Это всего лишь летопись. Переделаете, перепишете. Да, и, кстати, не нравится мне это ваше "неопределенного возраста"... его бы на что-нибудь заменить, а то еще подумают, что я чудик какой-то, эльф, понимаете ли... Да, и еще, я у Вас там словечко причудливое нашел - "шкандыбает". Должен заметить, что это совершенно не литературное слово. Оно неуместно. Замените его, а лучше вообще ничего не пишите про мою походку. Я НЕ шкандыбаю, понятно Вам?! - тут Мерлин поспешно умолк, чувствуя, что снова начинает распаляться.
- Х-хорошо, сэр, я все сделаю, как В-вы велите, - сказал сэр Брэтт, от волнения сломав перо.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно вздохнул Мерлин. - Вы  простите, ради Бога, что я на Вас накричал. Я, право слово, нисколько не хотел Вас напугать. Просто Вы человек молодой, и Вам предстоит еще долго учиться правильно писать летописи. Это искусство приходит не сразу. Ну а пока... пока - мой совет - посмотрите у  Амбросия, как он описывает друидов в своих летописях. Полистайте, выделите ключевые моменты, - и примерно так, как он этих друидов там описывает - заметьте, примерно - опишите меня. В подробности вдаваться не надо. Хорошо?
- Будет исполнено, сэр Мерлин, - выдохнул сэр Брэтт, наконец-то перестав заикаться.

***
Много веков спустя, в маленьком придорожном кафе с бесплатным интернетом, за столиком, засыпанным табаком и уставленным пустыми чашками из-под  кофе, сидел темноволосый человек небольшого роста, с длинным острым носом и большими зелеными глазами, одетый в серый пиджак и серые же штаны. На соседнем стуле лежала его аккуратная клетчатая шляпа.  На вид человеку можно было дать и тридцать лет, и все сорок пять. Он просматривал картинки на нетбуке, нервно курил и вполголоса ругался:
- Вот нарисуют же! Ну вы только посмотрите на это безобразие! Кто вообще сказал, что Мерлин должен выглядеть именно так?! Малюют вечно каких-то старых уродов! Да не было у меня этой козлиной бороды, идиоты, никогда не было - не растет она у меня, что поделать!  А вот это что такое? Что это за Гэндальв Серый в костюме бомжа? Нет, я решительно не понимаю этих современных "худооожников". Художники нашлись, тоже мне! Да во времена Камелота им не доверили бы расписывать даже захудалую часовню! Так... посмотрим, что пишут. Ну вот! Опять! "Высокий, седобородый старец". Откуда они вообще взяли этого "высокого седобородого старца"?! Что я им, Дамблдор, что ли?! А это что еще за новости?! Театр?!  Пхаахахахахааааааа, - человек расхохотался, едва не уронив нетбук и засыпав всю столешницу пеплом. - Чудаки, - сказал он через некоторое время, отсмеявшись и делая затяжку. - Просто удивительный народ. Дааа, не каждый день такое увидишь... Мерлин, похожий на мясника, или еще того хуже - на палача... Ох умора. И смех и грех. Чудаки
С этими словами человек отложил нетбук в сторону и крикнул:
- Официант, еще кофе, пожалуйста!
Пока официант исполнял заказ, Мерлин закурил еще одну сигарету и откинулся на спинку стула, пуская дым в потолок.
- А все-таки, - сказал он, из-под полуприкрытых век рассматривая фикус на соседнем окне, - а все-таки, наверное, зря я тогда так отругал беднягу Брэтта. Хороший был парень, со своим, так скажем, видением. Ну написал бы он про то, что я маленького роста и хромаю - и что с того? Зато сейчас, глядишь, люди бы всяких страшилищ поменьше рисовали и не устраивали бы вот таких вот... перформансов...
И Мерлин снова замолчал, погрузившись в раздумья.
А в это время за соседним столиком неизвестный студент яростно строчил что-то на ноутбуке, закусив губу и выпучив глаза. Казалось, что он вот-вот заплачет.
- Ну почему, - стонал он про себя, - почему мне опять нужно переделывать эту чертову курсовую работу?! Что этого  идиота Потапова опять в ней не устраивает?! "Так у нас не принято, молодой человек, а вот это слово нужно заменить, и вообще, посмотрите-ка лучше, как до Вас работы оформляли, поучитесь..." Да тьфу на вас, черти! Слова собственного вставить не дают, чуть что - так сразу - "отступление от нормы"! Да лучше б я эту хрень сразу с интернета скачал, делов-то!  Зла не хватает!
Этим несчастным молодым человеком был тот самый злополучный сэр Брэтт, правда, теперь его звали по-другому, и он ровным счетом ничего не помнил о своей прошлой жизни.

КОНЕЦ