История жизни и смерти Великого Ф. Милле в письмах

История жизни и смерти Великого
          Fransya Mille в письмах.

 ( По мотивам  рассказа Марка Твена « Жив он или умер?»)-
Переложение
---------------------------------------------------------
Письмо 1
--------
                Моя Жюли! Я беден, но здоров. Бродил по селам, за свои этюды
Просил сто франков. Только тщетно. Всюду и десяти не выручить. Здесь кров
И ужин отработать проще делом, чем кистью. Я ж поденщик неумелый
и бесполезен даже в колке дров.
Да что там, часто в поле на покос случалось выходить за пару кружек
приличного вина. Да кто здесь нужен?! А бедность тяготит меня всерьез:
В бретонском городке ни на сантим не верят в долг! Просил кочан капусты
всего,- за свой этюд. В карманах пусто. Лишь утешает то, что не один.
Я в Ренне. Здесь друзья и наш хозяин- любитель старый красок и холста.
Он так же беден. Тоже ни черта не смог продать. Весь дом как есть, завален.
Эскизами заполнена кладовка, этюдами завешан коридор.
А на обед лишь репа, да морковка.
Но я не бесприютен с этих пор.
                Работаю, как черт, рвусь вон из кожи, но лишь хозяйские “запасы“ множу.
Мы все бедны, как мышь в  лачуге старца. Но это право, лучше  чем скитаться,
хоть про ночлег не бредит голова. Нас четверо,- Карл, Клод и Франсуа-
хозяин наш. Его теперь забыли,
Но он учитель в прошлом. (Некий  Mille. Да, Mille! В целом, бодр, ещё не стар.
К тому ж, имеет яркий редкий дар,- так утверждают праздные гуляки.
                Здесь каждый знает Mille. И не враки, что он прибавит славы сим местам,
едва предстанет в чести к небесам!)
Молись, Жюли! Но, чтобы стать богаче,
здесь надо помереть. И не иначе.

Письмо 2
--------

                Привет, Жюли! Смеюсь. Как выплыл случай!
Еще вчера нас сплин и голод мучил- последний франк мы пропили в пивной
и были злее псов. Но Боже мой - как вертит странно колесо Фортуна -
теперь наживы здесь задеты струны и верно распрощаюсь я с сумой!
                Кабачник был нетрезв. Пока мы пили, все спрашивал, как поживает Mille?
А мы возьми-скажи, что бедный Mille так слаб, что близок видится к могиле.
И в том виновен лишь жестокий свет! Поскольку равных Mille в мире нет.
Он- светоч в наше время мрачной скуки. Но мы ученики его, порукой,
что по прошествии таких-то лет… потомки нам его припомнят муки!
                Ирония же в том, что для таланта добыть себе искусством сотню франков
труднее, чем закончить “жизни путь“. Потом, с кончиной, град тебя  восславит,-
Проводят с помпой! Памятник поставит. Нас любят лишь по смерти… как-нибудь,
а до того - влачи свой нищий путь!
                Теперь же наши лучшие картины висят в кладовках, рядом с паутиной,
а не сказать, что в них достоинств нет… Иль продаются за пяток монет.
Когда б известным именем отмечен, наш труд конечно, был бы лучше встречен.
Тогда возможно города отцы украсили бы ими и дворцы!
                Так вот, под разговор хмельной такой, решил кабачник, что его пивной
не повредят теперь этюды Mille (коль правда близок старина к могиле).
И коль уже пошел такой слушок, то каждый здесь, кто кружку обнимает
понятно, о болезни  Mille знает… и в живописи тоже… знает толк!
                Теперь его этюды и картины, почищены слегка от паутины,
украсили не только кабачок. А слухи о возможности кончины
сегодня популярности причина. (Но мы киваем скорбно… и молчок!!!)

Письмо 3
--------

                Жюли, Жюли. Ты не поверишь, право! Но я приеду скоро. Вот забава,-
Мы разыграем тот дурной сюжет:
когда на отбивные денег нет, то голова на выдумку хитрее.
Теперь же собрались мы, три злодея: Я, Карл и Клод. И в местном городишке
Распространяем слухи, что делишки
Хозяина плохи… Что наш учитель,- Великий Mille,- (Господи, прости!) На ложе смертное готов уже взойти.
                (Поэтому картины, как хотите- сдаем не меньше, чем за сто монет!)
Зато отбою от торговцев нет и в городе заранее трезвон:
все обсуждают тему похорон. Да дней на семь задуманы поминки.
В подвалах все сосчитаны напитки, везут с окраин птицу и свиней!
Короче, город ждет теперь вестей,- поминками украсить скучный быт.
Наш Mille баснословно знаменит!
                Ажиотаж вокруг, как в Рождество,- весь город жаждет схоронить его!
Дней пять повременить бы нам с кончиной... К тому ж, определиться бы с причиной
Кончины. Как назвать его недуг? (Но не теперь,- торгуем. Недосуг
Эскизы нарасхват. Уже торговцы десятками скупают их, как овцы,-
надеются понятно, что расход окупится с лихвой на год вперед…)
                Наш  Mille утомился малевать, но город все как есть готов скупать.
Наш план неплох и стоит тех трудов: его двойник уже совсем готов.
Красив, похож. Его мы все лепили… Чуть недокрашен. В целом- бледный  Mille.
Но восковой. Конечно, будет жаль отдать его могиле. Но печаль
Об этом неуместна коль резон событие создать из похорон.
                Чуток подкрасим,- станет поживей! Да он собой украсил бы музей,
столь колоритен это наш мусьё... так важен- жуть. Ну прямо хоть к Тюссо.
                Теперь “кончина“ Mille - дело чести. Но нас не уличить, пока мы вместе.
И чтоб весь план детали не сгубили, мне и друзьям понятно, что к могиле
нести фигуру будем вчетвером : Я, Карл и Клод, да Mille,- ясно, он
Как родственник далекий. Честь по чести
скорбит и ждет притворщик с нами вместе!
Поверь, никто не ведает о том.

   P|S                Я напишу. Готовься к перемене:
Махнем с тобой в Париж, поближе к Сене.

Письмо  4
---------               
               Жюли, не только Ренн,- Марсель и Лилль, Луан и Нант, Руан и даже Ницца
Намерены к искусству приобщиться и слезно просят уступить им  Mille,-
по десять тысяч франков каждый холст! И это не предел. Все цены в рост
пустились сразу по его кончине. Понятно, только “смерть“ его причиной,
Что имя Mille на устах у всех.
А я теперь смеюсь, хоть это грех:
              Мы и десятка франков не видали, этюды за картофель отдавали!
Их жадность вызывает дружный смех: всё норовят скупить не глядя... Боже,но только чтоб перепродать дороже!
Представь, как мы скорбели б не на шутку когда бы не обман, ни эта “утка“!
Едва мы пробивались с пропитаньем, не находя нигде себе признанья.
И вот теперь десятки тысяч франков мы вытрясаем из практичных франков!
               Наш план осуществлен весьма успешно. Мы все рыдали просто безутешно,
включая Mille,- ясно, без него у нас не вышло б ровно ничего.
Он сам предстал племянником, норманном. Никто не усомнился, как ни странно:
на дядю своего похож чуть-чуть, он вместе с нами нес в далекий путь
свой скорбный гроб и воскового Mille и горько плакал на его могиле.
               Тем более, что повод все же был: когда бы голодом нас город заморил,
то кто-нибудь из нас - уж это верно - теперь почил бы в Бозе непременно!

               Мы вчетвером как прежде, неразлучны. Вот как порою выручает случай!
Теперь могу предположить я смело, что за Парижем лишь осталось дело.
Уж мы создать историю сумеем, остатки распихаем по музеям.
Парижу (это знает старый свет) как городу музеев- равных нет.
Музей Де Орсе, Лувр, Версаль, Винсенн- картинам  Mille рады будут все!

Привет от Франсуа                Твой верный Шарль.

Я жду в Париже. Что ж, оревуар !