Видеть сердцем

               



                После Рождества погода просто обезумела. Бураны лютыми врагами налетали на беззащитную Веснянку, метель мела целую неделю, ветер завывал и бесился, ежеминутно меняя направление. А морозы стояли такие, что стёкла в окнах постанывали, и берёзы трещали. Каждый день мужики выходили убирать снег, а наутро приходилось снова откапываться от небывалых сугробов.
                По всей деревне в толще пушистого снега были прорезаны тропинки, лабиринты их причудливо переплетались. Если бы не дымки над крышами утонувших в снегу домов и свет подслеповатых окон, можно было бы подумать, что деревня вымерла. Ребятишки деревенского Детского дома целыми днями маялись в комнатах: прогулки были отложены до лучших времен.
               Очередной метельный день подходил к своему завершению. Дети ужинали, вяло переговариваясь. В столовую зашёл дед Миша, который только что отгрёб с дорожек и крыльца очередную партию снега и сам похож был на Деда Мороза: припорошенный белым, с сосульками в бороде. Баба Галя – так ребятишки звали нянечку и повариху в одном лице – засуетилась, наливая чаю белобородому сотруднику и предлагая ему еще теплые шанежки.
              - Вот зима так зима!.. – сокрушался дед. – Сколько живу, а такой страсти не видывал.
              - Ребятня заскучала, - поддакивала ему баба Галя.
              - Конечно, им бы на горку, а приходится сидеть в четырёх стенах, - поддержала тему мама Тоня – воспитатель веснянского детского дома.
              - Ничего, воробьишки, переживем! – обратился дед Миша к детям. – Вот поутихнет ненастье,  я вам горку сооружу лучше прежней.
              Напившись чаю и отогревшись, он, кряхтя, оделся и отправился домой
Женщины уложили детей и, перемыв посуду, мирно разговаривали. Тоня жила при детском доме с давних лет, он стал её семьей. А Галя, потеряв всех родных, тоже устроилась работать к детям – уж очень тоскливо  одной. И сегодня она осталась ночевать здесь, потому что никто не ждал её в одиноком нетопленном доме.  Неожиданно они услышали на улице сухой сильный треск, а потом всё озарилось немыслимым светом, и загрохотал гром. Женщины не поверили себе и бросились к окну. Гроза зимой – это вообще что-то из области фантастики!
              - Что творится! – покачала головой Тоня. – Вот и не верь в Святки. Сверхъестественное происходит на глазах, а расскажи кому – засмеют.
              - Смотри, а ветер-то утихает, и тучи расходятся, - обрадовано отметила Галя. И правда, на улице всё засияло: белым пламенем полыхали снега, и полная луна проливала щедрый серебряный свет на заметённое тихое село.
               С улицы послышались странные звуки: как будто кто-то скрёбся в дверь. Женщины испуганно переглянулись и не сразу поняли, что это просится «в гости» дворовый пёс Бим.
               Тоня подошла к двери, но открывать её не стала:
               - Иди в конуру. Ветер успокоился, нечего тебя поважать.
Но пёс не унимался и продолжал настойчиво и жалобно скулить, как будто звал и просил помочь.
              Женщины вдвоём  - чтобы не было страшно - открыли дверь: Бим лапами раскапывал какой-то снежный бугорок на крыльце. Они стали помогать ему, и вскоре из-под снега.  И почти сразу оттуда послышался тихий плач ребенка. Тут уж стало не до страха. Вдвоём внесли корзину в здание детдома и вытащили из неё младенца месяцев шести-семи. Наверное, на крыльцо его подбросили недавно: тельце было теплым. И всё-таки заботливые женщины решили искупать малышку, чтобы согрелась. Это была премиленькая девочка. Потом Галя согрела молоко, и Дарина – так они сразу же окрестили святочный «подарок» - умиротворенно заснула. Усталые женщины тоже поспешили на отдых.
            Утром они  решили не отдавать девчушку в Дом малютки. Тоня обрадовалась святочному «сюрпризу», приняла это как счастливый случай и хотела  воспитывать девочку здесь, при Детском доме для этого она готова была хоть сегодня удочерить Дарину или оформить опекунство – что разрешат. Оставалось надеяться, что девочка сирота, или родителей её вовсе не отыщут. Детдомовцы обрадовались «живой кукле». Разговаривали с ней, показывали яркие игрушки, в общем,  развлекали, как могли. Девочка в ответ светло улыбалась, агукала и тянулась ко всем маленькими цепкими ручками.
          В последующие дни выяснилось, что никто из деревенских не причастен к появлению Дарины.  И о родителях её ничего не удалось узнать. Записки никакой в корзине не было, и только на шее «подкидыша»  висел необычный медальон: надетый на цепочку из золотистого металла сиреневый прозрачный пятипалый листочек с яркой искоркой внутри.
           Правда, через неделю после  чудесного появления Дарины, произошло событие, которое заставило поволноваться маму Тоню:  в детдом пришла сгорбленная старуха и представилась родственницей девочки. Женщины сначала не хотели её пускать, но она подняла на них свои глаза и внимательно посмотрела: глаза были удивительно молодыми, ярко-золотистыми и обладали такой силой, что женщины безоговорочно допустили её к Дарине, а сами вышли из комнаты.
           Сначала до них доносился шелестящий шёпот, а потом наступила тишина.. Когда Тоня и Галя вернулись в комнату, старухи там не было. Они испуганно бросились к девочке, но та мирно улыбалась, и только искорка внутри медальона вроде разгорелась ярче. А может быть, это им только показалось. Вскоре они забыли о странном эпизоде.
             Шли дни, Дарина подрастала. Развивалась она нормально, была любознательной и доброй девочкой. И всё-таки жила в ней какая-то странность. Едва начав ходить, девочка часто отказывалась от шумных игр, закрывала глаза, вытягивала руки и смело шагала по комнатам. Тоня сначала пугалась – вдруг упадёт и больно ударится!.. Но потом стала замечать, что Дарина падает очень редко, а ходит вслепую всё уверенней. Дети сначала пытались её отвлечь от странной игры, но потом оставили в покое. Она как будто только этого и ждала.
           Часами могла оставаться одна и что-то лепетала с закрытыми глазами, словно сама с собой беседовала.  А когда научилась хорошо говорить, стала разговаривать с цветами, деревьями и животными, как будто с малых лет ощущала себя их близкой родственницей. Она совсем не боялась собак, и они отвечали ей любовью и преданностью. Тоня понимала, что девочке нужны друзья. Но среди всех ровесников в школе она выделила только одного – детдомовца и одноклассника Захара, который был полным сиротой. Он один мог часто оставаться с Дариной и прощал ей невнимание и какую-то странную отвлеченность.
             - Зачем ты ходишь с закрытыми глазами? – спрашивала Тоня у своей любимицы. Но девочка, обычно ласковая со своей мамой Тоней, сразу замыкалась, уходила в себя и прятала глаза. И женщина отступала, натыкаясь на эту непонятную стену какого-то недетского упорства. Одному лишь Захару на его вопрос о странных беседах с самой собой, Дарина ответила, что она разговаривает совсем не с собой, а со своим другом.
             - С каким другом? – удивился Захар. – Здесь же никого нет.
             - Ты его просто не видишь, не умеешь видеть, - уклончиво ответила девочка.
             В школе Дарина была отличницей, материал усваивала быстро и легко, много читала – особенно любила сказки и фантастические истории. Хорошо рисовала и пела – правда, очень тоненьким, каким-то шелестящим голоском – но без малейшей фальши. Музыку она словно чувствовала сердцем, и сама иногда сочиняла мелодии.
            Так всё и продолжалось. К радости Тони где-то с десяти лет девочка почти перестала ходить с закрытыми глазами, и только детей по-прежнему тихо сторонилась, отдавая предпочтение одному Захару. К пятнадцати годам она превратилась в юную красавицу с тёмно-русыми волнистыми волосами, светло-карими глазами с золотистыми искорками и с удивительно гармоничной фигуркой. Осанка у неё была просто царственная. Захар готов был сделать для неё все, чего бы она ни пожелала. Но она очень редко обращалась с просьбами.  А в свободное от занятий и дел время любила теперь сидеть и смотреть на мерцающую искорку своего медальона, как будто видела там что-то тайное, недоступное другим.
           Ее пятнадцатая зима была снежной и морозной. Дети веселились вволю, и как-то Захар уговорил её  пойти на горку.
           - Мы же не маленькие, - рассмеялась она.
           - А ты посмотри, там не только малышня возится.
Она почему-то в этот раз согласилась, и они долго катались на одних санках, падали, цепляясь друг за друга, и никак не хотели идти домой.
           Деревня справляла Святки: веселились все - от мала до велика.
 Ближе к вечеру на горке остались только несколько подростков, и среди них Захар с Дариной.
           Тоня прокричала им со двора, что пора возвращаться.
Дарина весело помахала ей рукой в цветастой пушистой варежке:
           - Мы ещё разок скатимся – и домой.
           Всем хотелось съехать первыми, и второпях у ребят получилась «куча-мала», в которой они со смехом барахтались. А когда, наконец, выбрались и стали отряхиваться,  вокруг неожиданно потемнело, взвыл ветер и повалил снег. Огни деревни сразу пропали, всё потонуло в непроглядном мраке. Дети испугались, сгрудились, как цыплята, в кучу.
           Попытались идти в сторону детдома – до него было рукой подать - но наткнулись на странную снежную стену. Все в растерянности остановились, одна из девочек заплакала:
           -  Мы тут пропадём! Нас никто не услышит и не найдёт.
А Дарина вдруг спокойно сказала:
          - Возьмитесь все за руки и идите за мной цепочкой, не теряя друг друга. Я вас выведу.
          - Как выведешь? – усомнился Захар. – Это какое-то колдовство: ни в какую сторону дороги нет.
          - А я вижу дорогу. Идёмте.
И дети послушно пошли за ней живой цепочкой. Если кто-то падал, все сразу останавливались и продолжали путь только тогда, когда чувствовали руки друг друга. Шли они очень долго, проваливаясь в снег, замерзшие и голодные.
          - Куда ты нас ведёшь? Деревня была близко, а мы уже несколько часов блуждаем! – ворчали измученные дети.
          - Мы почти пришли, - успокоила их Дарина, - вот вход.
          И подростки, держась друг за друга, вошли в пещеру, слабо освещённую  костром, неизвестно кем зажжённым. Рядом лежал хворост для растопки. Подбросив сучьев в огонь, они присели у огня. Тут не было ветра, и пещера казалась тёплой. Ни у кого не осталось сил, чтобы думать или говорить, и ребята постепенно стали засыпать. Уже сквозь сон слышали какой-то страшный треск и грохот, а потом наступила блаженная тишина.
           Когда дети очнулись, то не поверили своим глазам. Пещеры и в помине не было. Они спали на лугу среди цветов. Вокруг сияло лето. Место было незнакомое, и краски во всём какие-то особенно насыщенные: небо ярко-голубое, река вдали изумрудная, трава необычайно сочного зелёного цвета.
           Это был райский уголок, но всем стало как-то не по себе. Где находится их родная деревня Веснянка? Куда подевалась зима? И вообще – что им дальше делать?
           Подростки сняли верхнюю одежду и обувь, потому что было жарко, но сидели, съежившись от страха,  оглядываясь по сторонам.
           - Куда ты нас завела? – со злостью прошептала Дарине вчерашняя «плакса».
           - Во всяком случае,  вы все живы, - ничуть не обидевшись, ответила Дарина, - а где мы, я и сама не знаю, но мне почему-то кажется, что я всё это помню.
           Дарина, весело напевая, носилась по лугу, наклоняясь к растениям, словно слушала их. Ребята постепенно вышли из шокового состояния и стали разглядывать крупные цветы, похожие на тарелки. А Захар даже пошутил:
           - На эту бы тарелку что-нибудь съедобное!..
Все переглянулись: они действительно были очень голодны.
           - А ты попроси, - подсказала Дарина Захару.
           - Что попросить? – не понял он.
           - Попроси цветок покормить тебя. Только повежливее.
           - И он покормит? – не поверил Захар.
           - А ты хочешь в это верить? – вопросом на вопрос ответила Дарина.
           - Хочу, но… - смутился Захар
           - Так верь и проси! – и Дарина наклонилась над цветком.
Смущённый Захар, оглянувшись на друзей, шепотом обратился к огромной ромашке:
           - Покорми меня, пожалуйста!
Ромашка качнулась, и он услышал ответ:
          - Ссс удовольссств…
Он опешил: цветок разговаривал! А потом в чашечке выступило какая-то золотистая кашица. Он наклонился и лизнул языком угощение: оно было необычайно вкусным, и он не заметил, как в один момент вылизал свою живую «тарелку», после чего почувствовал сытость и легкость одновременно. Другие ребята последовали его примеру. И скоро все уже смеялись и бегали по лугу друг за другом. Одна Дарина сидела в стороне и теребила свой медальон. Искра в нем горела нестерпимым светом: Захар даже прикрыл глаза.
А девушка, как ни в чем ни бывало, спрятала его за ворот платья и протянула руки к небу, словно встречая кого-то. Все, как по команде, взглянули вверх, и опешили: над головой Дарины зависло какое-то полупрозрачное существо, похожее на человека, только с крыльями. Покружившись, существо опустилось на один из цветов и покачивалось в такт ему; оно было таким лёгким, что цветок даже не согнулся.
            - Это мой друг, - представила незнакомца Дарина.
Он склонил красивую полупрозрачную голову:
            - Я – Шельс.
Ребята по очереди подходили и называли свои имена. Они совершенно перестали удивляться всему происходящему, но ощущали себя как бы спящими. И каждый желал продолжения этого чудесного сна. И когда Шельс велел им выпить нектар с синего цветка, а потом взяться за руки, закрыть глаза и лететь, они так и сделали. И всё получилось, потому что они уже стали верить в свои силы.
           Когда полёт окончился, и им разрешено было открыть глаза, они оказались в огромной круглой комнате с прозрачными стенами. Комната была устлана пушистым мягким ковром, от которого исходил аромат цветов. Посредине стоял шестиугольный низенький стол с поверхностью, сверкающей всеми цветами радуги. За окнами видны были такие же дома, но стекла в них прозрачными не были. По улицам  деловито летали люди.
           - Присссажжживатесссь, - прошелестел Шельс.
           Ребята опустились на ковер. В это время  за одной из стен появился прозрачный лифт, и из него в открывшуюся дверь вошли люди: необычайно изящная женщина,  осанкой напоминавшая  Дарину, и двое мужчин: постарше - в белой одежде с таким же пятилистником на груди, как у Дарины, и помоложе - в голубой одежде с книгой в руках.  Золотистое платье женщины мерцало искрами. У всех троих были лучистые яркие глаза.
            Вперёд вышел молодой мужчина с книгой. Он поклонился и заговорил:
            - Мы рады приветствовать вас на земле Шелессов. И просим ответить на некоторые вопросы - для вашего же блага. Я  - Ссишен, секретарь четы Ссвешей.  Представляю вам Ццея Ссвеша, служителя Света / мужчина постарше склонил голову/ и Кейс, его мудрую супругу /женщина в золотистом улыбнулась и присела, будто делала реверанс/.
            Затем Ссишен открыл книгу, и оттуда полилось голубое сияние, от которого у ребят сначала закружились головы, а потом каждый стал ясно слышать  вопросы, на которые отвечал мысленно. Во время этой «беседы» они даже машинально закрыли глаза, чтобы не отвлекаться.
           Когда беседа окончилась,  Кейс ободряюще улыбнулась и сказала:
           - Вы все говорили искренне. Ни один из вас не солгал. – С этими словами она внимательно оглядела притихших ребят и подошла к Дарине.
           - Как ты в темноте нашла дорогу в пещеру?
           - Не знаю, - Дарина замялась, - просто я чувствовала.
Женщина всё с большим интересом приглядывалась к девочке. Потом подошла к супругу и что-то тихо ему сказала.
            - Этого не может быть, но мы всё-таки проверим… Это было бы счастьем, - загадочно ответил ей Ццей.  Попрощавшись, они вышли.
            А дальше было ещё интересней. Ребят доставили в школу той страны, в которую они так неожиданно попали. И там они увидели детей разного возраста, но только от десяти  лет. Здешние дети на глазах проделывали чудеса: говорили друг с другом молча, летали и т.д. К гостям они относились очень дружелюбно, но часто забывали, что отличаются от них и пытались посылать мысленные сигналы или брали за руку и звали в полёт, зная, что без нектара синего цветка у гостей ничего не выйдет. Дарина быстрее всех училась их премудростям, но всё же чувствовала себя немного скованно. В веснянском  детдоме были дети разных возрастов, а здесь почему-то существовало разделение.
         - А где учатся у вас дети до 10 лет? – спросила она наконец.
Ей немедленно ответили:
         - Они учатся смотреть сначала сердцем, а потом – глазами.
         Ей не хотелось показаться глупой, и она сделала вид, что поняла. Хотя часть этого странного ответа осталась для нее загадкой. «Смотреть сердцем» - этому она тоже интуитивно училась, когда ходила в детстве с закрытыми глазами. Но почему здешние малыши еще и глазами смотреть учатся? Дарина решила пока оставить все, как есть: может быть, ответы на все вопросы найдутся сами собой. Надо подождать.
         Дня через два дети-хозяева повели гостей на экскурсию по городу, а Дарина была вызвана к служителю Света Ццею Ссвешу. Её доставили в помещение, стены которого были увиты лианами  незнакомого растения со странными сиреневыми пятипалыми листьями, напоминавшими ее медальон.  Внутри каждого листа сияла яркая искра.  Все лианы сходились над двумя креслами из золотистого минерала, в которых и устроилась чета Ссвешей. Напротив этих кресел стояло кресло поменьше, до высокой спинки которого дотянулась лиана с единственным серебристым цветком. Цветок этот сиял и покачивался над креслицем.
         Ццей при виде девочки встал, приветствуя её, и проводил к этому креслу с чудесным цветком. Дарина присела и почувствовала прилив радости, а цветок над её головой стал раскачиваться сильнее, разливая по комнате благоухание и серебристый свет.  Медальон на груди девочки тоже отчего-то разгорелся, его сияние видно было даже из-под платья.
         Ссвеши переглянулись и заулыбались. Разговор начала Кейс.
         - Девочка, не удивляйся ничему и ничего не бойся.  Просто постарайся как можно точнее ответить на наши вопросы.  Это для нас и нашего измерения очень важно.
        - Измерения? – удивилась Дарина. Она помнила фантастические истории из книг, где люди попадали в другие измерения, но как-то не очень верила, что это в самом деле может произойти.
        - Да, милая, ты в другом измерении. Хорошо это для тебя и твоих друзей, или плохо – пока сказать трудно. Но сейчас не об этом речь. Ответь мне, кто твои родители?
        - Мама Тоня – воспитательница Детского дома села Веснянка. Но она мне не родная.  Меня подбросили пятнадцать лет назад на крыльцо этого дома шестимесячной или семимесячной малюткой в лютый мороз. А мама Тоня нашла меня и вырастила.
        - А в детстве ты ничем не отличалась от других детей? – вкрадчиво спросил Ццей.
        - Были странности, но это по мнению других. А сама я уверена, что ничего странного нет в том, что человек учится видеть сердцем, лишая себя на время обычного зрения. Ведь это очень важно.
Ссвеши удовлетворенно кивнули, как будто услышали именно то, что хотели услышать.
       Затем Дарине пришлось рассказать о своем необычном полупрозрачном друге,  о Захаре и о происшествии на горке, после которого они оказались здесь.
Девочка вспомнила и то, что в ночь ее появления на крыльце детдома зимой гремел гром, и сверкала молния. И про корзину, в которой, по рассказам мамы Тони, ее нашли. И про старуху со странными глазами, навещавшую её. Ссвеши, слушая ее, всё больше оживлялись.  Наконец, когда она замолчала, Кейс спросила:
      - А что за свет идёт от твоей груди?
Девочка с готовностью показала свой медальон, который переливался всеми красками радуги.
      - Свершилось!- Ссвеши вскочили и подошли к удивленной Дарине. – Силы Света ответили на наши молитвы.
      Девочка, ничего не понимая, испуганно смотрела на радостную пару.
      Кейс подошла и обняла её, Ццей ласково взял её за руку.
И вдруг Дарина услышала в подсознании их голоса. Она закрыла глаза и устроилась в кресле поудобнее, чтобы лучше слышать их.
      Это была просто-таки сказочная история.  Оказывается, Дарина была дочерью четы Ссвешей. Ее похитила старуха, которая приходила потом посмотреть на девочку.  Гром и молния – это знаки открытого перехода между измерениями.
     - Но зачем надо было меня похищать? – спросила девочка мысленно и сразу же получила ответ.
     - Дети у нас родятся слепыми. И остаются такими, пока не научатся видеть сердцем.  Только потом им дается дополнительное зрение. Обычно это происходит с пяти до десяти лет.  Единственный раз за всё время нашей жизни случилось исключение из этого правила: одна девочка не научилась видеть сердцем ни в 10, ни в 20, ни даже в тридцать лет. Она осталась слепой, потому что в нашем измерении глаза открываются только  у тех,  кто видит сердцем. Тогда народ наш решил отправить её туда, где росла ты, потому что там она сможет видеть хотя бы глазами.  Так мы и сделали. Но она затаила обиду.
      При её знаниях, хоть и несовершенных, но более глубоких, чем в том измерении, она могла бы принести большую пользу людям. Но в сердце её скопилась чернота, которая  заставила её служить злу, а не добру. Она придумала план мести, который и осуществила, похитив тебя.  А мы не могли ничего сделать: уж слишком маленькой и незаметной была деревня, куда она тебя подбросила.  Многолетние поиски были безуспешными, но у нас всегда оставалась  надежда на твою добрую генетику и на Шельсса, который исчез с тобой.
    - Он был мне другом с раннего детства, - заметила Дарина.
    - Так и должно было быть. Каждому ребенку даётся поддержка и охрана из рода Шельссов. Это что-то вроде ангела-хранителя.  Мы каждый день возносили молитвы Силам Света и Добра и Высшему Справедливому Разуму. И вот – свершилось. Ты с нами, доченька.
     - А почему я не была слепая? – не поверила им Дарина.
     - Всё очень просто.  Ты родилась слепой, как и все наши дети. Но когда попала туда, прозрела, потому что была ещё маленькой и не умела видеть сердцем. Но ты сама училась этому. Правда, процесс затянулся немного, но это зависело от необычных условий. И теперь мы снова вместе.
    Дарина открыла глаза, услышав странные звуки: Кейс плакала от счастья.
    - Но я очень люблю маму Тоню и бабу Галю. Как я расстанусь с ними? – вспомнила Дарина.
    - Мы тебя не торопим: выбор за тобой.  Но подумай – ты с ними была 15 лет, а с нами всего полгода. Мы тебя просим остаться.
    - Но нас же ищут.  Мы ведь пропали вечером в страшную непогоду.
    - Об этом не волнуйся. Вы пока во временной петле, потому что дверь ещё открыта, и можно вернуться снова к тому месту и времени, из которого вы исчезли. Твоим друзьям придётся это сделать не позже, чем через сутки, потому что уже сегодня они начали слепнуть. Наше измерение почувствовало, что они не видят сердцем, и поэтому отнимает у них глазное зрение, заставляя их возвратиться домой. Если они останутся, то ослепнут навсегда.
    - А как же Захар? Ведь его я тоже люблю, - вспомнила девочка.
Ссвеши озабоченно переглянулись.
    - Тут, конечно, будет потруднее, но тебе придется с ним расстаться. Ты же не хочешь, чтобы он ослеп.
    - Тогда и я уйду, - решительно заявила девочка.
    - Не горячись, мы тебе не всё еще сказали. Природа мудра, она старается всегда исправлять ошибки.  И если ты вернешься назад, то там постепенно ослепнешь, потому что видишь сердцем, что пока не характерно для того измерения. У них нет ещё нашей высоты чувств. И природа будет упрямо ослеплять тебя, заставляя вернуться сюда.
     - А почему старуха не ослепла? – снова усомнилась Дарина.
     - Она не умеет видеть сердцем, она другая. Так что хорошо подумай, прежде чем принимать какое-либо решение. У тебя в запасе сутки. Мы будем ждать и надеяться.
     С этими словами Ссвеши ушли.
     Дарина чувствовала себя в каком-то капкане.  Ей нравилось здесь, но Душа её не могла не тянуться к местам, где она выросла, к маме Тоне, бабе Гале. А расстаться с Захаром вообще было немыслимо.
     - Может быть, они обманывают меня, и никто не слепнет? – подумала девочка и попросила отвести её к друзьям.
     Подростки были печальны.  Они рассказали ей, что в городе много интересного, но они не увидели и половины из-за ухудшения зрения и боли в глазах.
     - Я уже не различаю мелких предметов, - признался Захар.
Девочка поняла, что всё рассказанное – правда, и затосковала, не зная,  какое решение принять. Утром за детьми пришли сопровождающие. Подростки уже с трудом двигались самостоятельно, им приходилось держаться  за стены. Сердце Дарины разрывалось при виде этой картины. Но и родителей ей было жаль.
      Подумав, она решила остаться, но друзьям как можно дольше ничего не говорить, особенно Захару. Их доставили на памятный луг с огромными цветами, которых они уже почти не видели.  Теплая одежда, вычищенная и сухая, ждала их. Дети оделись.
     Ссвеши вопросительно смотрели на Дарину, которая должна была сказать всем о своём решении. И Дарина не замедлила это сделать.  Взяв Захара за руку, она сказала:
     - Нам придется попрощаться. Я остаюсь здесь.
Ссвеши заулыбались, а Захар заплакал, не стесняясь слёз:
     - Тогда я останусь с тобой. Я не хочу без тебя жить.
     - Тебе нельзя, ты здесь совсем ослепнешь.
     - Так пойдем со мной.  Мы ведь выросли вместе. Разве можно представить нас друг без друга? – умолял мальчик.
     - Я не могу, - расплакалась Дарина, - потому что там я ослепну. Вот такая жестокая история.
     - Прощайтесь скорей, - сказала Кейс, у вас осталось пять минут.
Захар и Дарина, обнявшись, плакали, и девочке казалось, что сердце её сейчас разорвется от горя.
     - Дети,  встаньте рядышком, - сказал Ццей. – Дарина,  доченька,  отойди от них. Иди к нам.
      Дарина отпустила Захара и пошла в сторону родителей. Дети взялись за руки и сгрудились в середине поляны.  Но как только небо вспорола молния, Дарина, неожиданно для всех бросилась к Захару и, схватив свою одежду, замерла рядом с ним, крикнув родителям:
     - Простите, я не могу остаться.  Прощайте.
     Загрохотал гром и детей окутал непроглядный мрак
      Очнулись они в «куче-мале» на горке. Диана дрожала от холода, и Захар помог ей одеться. Дети вернулись в детский дом. Все, кроме Дарины и Захара сразу же забыли  о чудесном приключении. Захар помнил не всё, а только некоторые фрагменты: поляну, страх потери Дарины. Постепенно приключение  стало казаться ему сном.  Тем более, что и следов странной слепоты у детей не осталось.
        А Дарина постепенно стала терять зрение. Сначала ей помогали очки, потом и они стали бессильны. Девочка совершенно ослепла. Захар был её глазами и жизнью.  Он повсюду сопровождал её.  И когда пришло время выбирать профессию, он поступил в медицинский институт, мечтая выучиться на офтальмолога и вернуть зрение Дарине.
      Ему пришлось уехать в город, и встречались они редко.  Мама Тоня  с возрастом не изменила образ жизни: всё так же суетилась, опекала детишек из Детского дома и не давала скучать и грустить своей любимой Дариночке. Но силы были уже не те, и Захара заменить она ей не могла. А парня  закружила городская жизнь, в которой  всё было ново и интересно. И вполне естественно, что у него появилось много новых друзей, среди которых были и красивые, умные девушки. Он стал реже приезжать в деревню, чаще отделывался письмами. А Дарина всё принимала, как необходимость, и терпеливо ждала окончания учебы. На последнем курсе Захар сильно увлекся  девушкой, и они проводили вместе всё свободное время.
       Письма Дарина получала, как прежде, но обмануть её было трудно: она умела видеть сердцем. Ей шёл двадцать второй год, когда умерла мама Тоня. Дарина переживала потерю очень остро.  Девушке предложили переселиться в Дом инвалидов и даже пообещали дать там работу. Дарина  долго плакала, а потом приняла окончательное решение. Она вспомнила своё происхождение, и генная память подсказала ей всё остальное. Страшно было слепой отправляться неизвестно куда, но в мозгу отчетливо вспыхивало: «Хочешь верить – верь!»
       Девушка через знакомых отправила Захару прощальное письмо и свой чудесный медальон, а сама в метельную святочную ночь тайком пустилась в опасный путь. Снег замёл дороги, и даже если бы девушка была зрячей, то ничего бы не смогла различить в непроглядной тьме, которая окутала землю. Ветер злобился и рвал на ней одежду. Она падала, но снова вставала и шла вперёд, повинуясь только голосу сердца. После долгих блужданий, выбившись из сил, Дарина упала на колени и простерла руки к небу:
       - Силы Добра и Света! Высший и Справедливый разум! Простите меня и помогите в трудном пути. Я верю, что дойду.
       Почувствовав, что ветер стал утихать, она прислушалась к себе, выбрала направление и уверенно пошла вперед. Скоро рука её наткнулась на камень:  это был вход в памятную пещеру.
      
       В это время раскаявшийся Захар, не застав девушку в детдоме, тоже пробирался по сугробам, увязая в них по пояс. Он заметил, что медальон то светился ярче, то почти угасал, и понял, что это своеобразный компас. И стал выбирать путь,  при котором искра разгоралась как можно ярче.  Дорога петляла и петляла.
      Захар до того боялся потерять Дарину навсегда, что даже не думал о том, что сам может погибнуть в снежной буре. Никого и никогда он не полюбит, как её.  И его никто никогда не полюбит так, как любит она.  Он уже почти отчаялся отыскать дорогу к пещере, когда вспомнил слова Дарины: «Хочешь верить – верь!»
      Парень закрыл глаза и ощутил в руке теплую пульсацию медальона, которая, как и удары его сердца, то исчезала, то усиливалась. И отважно пошёл вперёд с закрытыми глазами, так, как Дарина ходила в детстве.
      - Я научусь видеть сердцем, - думал он. – Не может быть, чтобы такая огромная любовь не учила этому.  Я верю, что найду её.
С этими мыслями он вошел в пещеру.
      Дарина неподвижно лежала у костра. Захар испугался, что она умерла, бросился к ней и стал теребить. Девушка зашевелилась. Он обнял её:
      - Как хорошо, что я нашёл тебя!.. Мы больше никогда не расстанемся.
      - Нет, - твердо сказала Дарина, - мы разные, и я ухожу.
      - Я пойду с тобой, - настаивал Захар.
      - Зачем? – горько усмехнулась Дарина. – там ты ослепнешь.
У её губ появилась скорбная складочка.  Она тихо заплакала.
      - Отойди, я чувствую, что сейчас начнется перемещение.
      - Нет! – в страхе закричал Захар. – Зачем мне зрение и вообще жизнь, если тебя не будет рядом, если я тебе не нужен! Я уйду с тобой, пусть даже и слепым.  Я верю, что любовь даст мне силы.
       Тут раздался уже знакомый сухой треск, затем последовал раскат грома, и они канули в чёрную пустоту.
        Пробуждение было замечательным: цветы встречали их поклонами, ветерок ласкал измученные тела. Дарина открыла глаза: она видела! Захар рассмеялся и сбросил с себя тёплые вещи, девушка сделала то же самое.

        Надо ли рассказывать, сколько радости было в стране по случаю их прибытия?!.. Ссвеши устроили грандиозный праздник, который назвали Святками. Пусть здесь не случалось зимы, не падал снег, и ребята не катались весело с горок, как в незабвенной Веснянке, но чудеса-то были!
      Одно омрачало мысли Дарины: неизбежная слепота Захара.  Она готова была видеть за двоих, но что будет с ним? Ведь он ещё никогда не пробовал обходиться без глаз и не умел видеть сердцем.
        А Захар целыми днями старательно закрывал глаза и все делал наощупь, вспоминая маленькую Дарину. К удивлению окружающих, несмотря на его недетский возраст, у него это стало получаться. С Дариной они были неразлучны.
      И когда пришло время появления симптомов наступающей слепоты, их не обнаружилось. Потому что сердце, познавшее страдание и настоящую любовь, не может быть слепым. И неважно, в каком измерении жить – лишь бы любимые были рядом.
      
                Хочешь верить – верь!!!