Сказка

Самое ужасное, что Король проснулся уже с этим противным чувством. "Я что-то потерял", подумал он. И дума эта, как невидимый, невесомый комар, стала кружить по тёмным коридорам королевского организма, примеряясь, где бы присесть, чтобы крови побольше выпить, и чтобы чесалось потом подольше. Неприятное чувство. Оно вполне знакомо тем, кто дотянув до часа ночи, не в силах бороться со сном, откладывает уроки на утро. Просыпаются такие люди примерно с теми же ощущениями. Или бывало с вечера напланируешь, как круто завтра изменишь свою жизнь, как придёшь и всем им покажешь, и всё выскажешь, а ещё вот идейка в голове валяется свежая, можно её завтра записать, развить, вырастить из неё прекрасное дерево. А на утро подходишь к зеркалу, видишь заспанные хмурые глаза, и всё желание менять-показывать-высказывать медленно стекает в раковину, а идея смотрится пнём. И даже малость гниловатым. Отвернуться хочется. Гадко, но плюсы есть: с уроками и мечтами хоть какая-то конкретика, а случай Короля был много хуже. Он явственно ощущал, что что-то потерял, но что именно - не мог вспомнить.

Первым делом Король полез под кровать. "Что бы это ни было, наверняка, закатилось сюда. Тем более если вспомнить, в каком состоянии я вчера ложился спать, легко мог зашвырнуть  под койку на автомате." Покрытые голубоватой аристократической пылью под королевским ложем покоились: ...десятки кубков, выигранных на турнирах наёмными рыцарями под его именем... ключи от нескольких городов, которые  ему когда-то почтительно вручали мэры, губернаторы и прочие старосты... голова вождя покорённого лесного племени, преподнесённая генералом королевской армии... настольная игра "Тирания, заброшенная из-за утраты одного игрального кубика и нескольких карточек (Королева неоднократно предлагала, что карточки она может нарисовать на картоне, а кубик вырезать из дерева или слоновой кости. Король же всякий раз отворачивался и важно произносил, что играть самодельными предметами ниже его королевского достоинства)... а также бесконечные кипы нераспечатанных прошений, обращений, челобитных, актов, пактов и коллективных писем. Словом, содержимым подкроватья легко можно было бы заставить парочку залов Лувра, но решительно ничего из этого Король не терял.

Не издав даже намёка на скрип, дверь королевской опочивальни приоткрылась ровно настолько, чтобы втиснуть длинношеюю голову королевского распорядителя. Прислуга во дворце была выдрессирована таким образом, что по малейшим изменениям в колебаниях воздуха они понимали - владыка изволили проснуться. И вот теперь, выждав положенные церемониалом пятнадцать минут и отважившись заглянуть к монарху, распорядитель наблюдал оттопыренный королевский зад в шёлковой ночной рубашке и пятки, торчащие из-под кровати.
- Ваше величество, что вы делаете?
- Ищу.
- Что ищете?
- Потерю.
 
  Неполные сорок лет, проведённые на службе у королевской династии, научили распорядителя главному - выполнять приказы ещё до того, как тебе их дали. Также неслышно прикрыв за собой дверь, он помчался ставить дворец на уши и всем миром искать потерю.

  В это самое время в королевскую голову стукнула мысль: "А что, если я потерял власть?" Мысль стукнула в голову так неожиданно, что голова в свою очередь стукнулась о малахитовое основание кровати. В любой другой момент Королева непременно бы подула на ушибленную макушку, но сейчас было не до нежностей. Потирая шишку, Король помчался распахивать ставни. За окном ничего из ряда вон выходящего не происходило: на башнях развевались знамёна с фамильным гербом Короля, у ворот замка  переминались с ноги на ногу иностранные послы (деньги клянчить приехали), на центральной площади обливались потом семьдесят восемь мастеров - они вырезали из белого мрамора  девятиметровый скульптурный портрет Его Высочества в римских одеждах, а в нескольких метрах от них на радость толпе палач плёткой наказывал крестьянина, не заплатившего королевский налог. Власть была на месте.

  "После завтрака продолжу", - решил Король, пытаясь утешить себя тем, что аппетит он точно не потерял.

  Утешения не помогли. Сидя во главе стола, длинного как исповедь грешника, Король вертел в руке баранью ногу и задумчивым взором обводил собравшихся здесь же вельмож, министров и придворных. Все они были предупреждены распорядителем, а потому старались куски отрезать поменьше, жевать потише и, по-возможности, не дышать.

  "Я что-то потерял. Что-то потерял", - чесалось внутри у Короля, а всеобщее молчание только сильнее раздражала его.

  Атмосферу за королевским столом никогда нельзя было назвать непринуждённой, и лишь Королева могла справиться с неловкой паузой. Посреди самого свинцового затишья она задавала какой-нибудь бытовой вопрос, и всем казалось, что он естественно вытекает из предыдущей беседы. Хотя никакой беседы и вовсе не было. Сидящие за столом оживлялись, завязывался разговор, а напряжение уползало обратно в тёмные углы. Но, видно, сегодня был такой день, что все и вся решили выводить Короля из себя - тишину никто не нарушил.

  "Что я мог потерять? Страх? Так нет, с детства боюсь тараканов. Веру? Верю в себя, с меня и довольно. Совесть? - подумал Король и невольно гоготнул вслух. - Не помню, чтобы я когда-то её находил."

  "Сноровку! Каждый может потерять сноровку! Даже Король. А как без неё королевством управлять? Как подданых в узде держать? Без сноровки-то!"

  Неприятный холодок пробежал по королевскому позвоночнику, на лбу выступил пот, в руках появилось предательское тремоло. Но Король посильнее сжал полуобглоданную кость, зажмурил левый глаз, замахнулся и швырнул объедок через весь стол. Снаряд попал точно в цель. Придворный композитор вскрикнул и опрокинулся назад вместе со стулом. Переносицу его пересекал наливающийся багряным рубец, на жабо всё быстрее и быстрее капало из носа. Двое слуг подхватили раненого под руки и поволокли прочь. "Смотри-ка, не потерял сноровку", - хмыкнул Король, шумно отодвинул свой стул и зашагал из трапезной.

  Внутренний комар уже дорос до упитанного воробья и выедал, выклёвывал королевскую душу. Бегали королевские глаза, бегал и сам Король по тронному залу. Возле мрачной фрески с изображением своего предка Король задержался чуть дольше, задумался на секунду и заорал: "Писаря ко мне!"

  "Так и есть. Так и есть. Я потерял авторитет!" - бормотал он себе под нос, пока трясущийся от ужаса писарь расставлял на столе приборы и раскладывал бумагу.

  - Пиши письмо нашему северному соседу. Значит так. Добрый сосед, ты болван. Королевство твоё - дерьмо. И "добрый", пожалуй, вычеркни.

  Писарь вытаращил глаза, а кожа его, и без того побледневшая от страха, стала почти прозрачной. Но одного взгляда Короля хватило для того, чтобы в следующие три секунды слуга закончил письмо по всем правилам каллиграфии,пририсовав даже несколько лишних вензелей и завитушек.

  Письмо, скреплённое королевской печатью, через несколько минут было отправлено голубиной почтой. Личную беседу с голубем провёл распорядитель. Поговаривают, что птица улетела на север быстрее пущенной стрелы. Король уселся на трон в ожидании худшего: во-первых, подтверждения своей догадки, а во-вторых, грохота боевых барабанов северян из-за леса. На исходе второго часа в окно замка влетел комок белых перьев и, ударившись о кованую спинку трона, упал к его подножию. Свиток, привязанный к лапке голубя, начинался с перечисления всех регалий и титулов Короля и содержал следующий текст: "Любезный сосед! От всего сердца благодарю тебя за твоё письмо. Пусть оно и оставило у меня некоторые вопросы, но я восхищён твоей мудростью и счастлив, что в главном мы как всегда согласны..." Король в бешенстве начал рвать письмо на куски и топтать их, когда они, кружась миниатюрным листопадом, достигали пола.

  Внутренний зверь обзавёлся когтями, чешуёй, рогами и, кажется, бивнями. Когда он переворачивался с боку на бок, по телу Короля проносился скрип: "По-те-рррррррррр-ял!"

  "Что я потерял? Покой. Вот уж точно. Но потерял я  его из-за того, что потерял что-то другое."

  Безо всякой надежды он обшарил карманы всех своих нарядов, заглянул поочерёдно во все стальные доспехи, залез в потухший камин и долго потом чихал, сидя на каменном полу.

  Когда Король в очередной раз спускался в сокровищницу, пересчитывать свои богатства, на его лице уже мерцала эта странная улыбка. Богатство не было потеряно, оно было приумножено. В глазах Короля загорелся огонь безумия. Сколько раз за эти годы рука Королевы касалась его лба, проводила по щеке, обвивала шею и гасила этот не хороший огонь. Но сейчас Король никого не видел вокруг. Бросил на ходу распорядителю "Собирай народ!" и вышел на балкон под звук труб глашатаев.

  "Потерял. Самое главное. Самое самое самое. Доверие своего народа. Теперь крышка. Ну что ж, это будет последней проверкой."

  Через час площадь перед замком была полна. Солдаты, ремесленники, торговцы, крестьяне. Чумазые лица, босые ноги. Сотни пар глаз, устремлённых на Короля. Он сглотнул и начал трясущимися губами:

  - Мой народ! Сколько можно? Много лет мы терпим присутствие этого отродья - наших соседей!

  Ропот удивления в толпе.

  - Но терпение наше не безгранично. Чаша переполнена. Их варварские нравы и первобытные убеждения претят нашему образу жизни, угрожают миру и процветанию в нашем королевстве!

  Люди стали переговариваться друг с другом.

  - Последней каплей стало хамское письмо северного короля. И потому я принял единственно-верное решение... Пойти войной!..

  Возглас изумления в толпе.

  - Против всех наших соседей сразу!

  "Боги! Что за бред я несу? Почему моя Королева не остановит меня? Почему не скажет, что я устал и лучше отложить это на завтра? Разве она позволит толпе закидать меня камнями?"

  Тишина над площадью колебалась, как чаши неуравновешенных весов. Качнулась и оборвалась. Вполголоса переговариваясь, люди пошли к своим домам.

  - Куда они идут? - очнувшись воскликнул Король.
  - К своим домам, - тихо ответил распорядитель.
  - Зачем?
  - Выполнять ваш приказ, собираться в поход.
  - Но я приказал им полную чушь!
  - Народ доверяет вам.
                ***
  Когда двое слуг готовили Короля ко сну, его била крупная дрожь. Зверь выел всё, и ему явно было тесно внутри Короля. Рядом стоял распорядитель и ужасно-довольный собой зачитывал вслух "Перечень вещей, считавшихся потерянными, но найденных во славу Короля" с собственными комментариями:
  - пуговицы - триста восемьдесят пять штук (попадаются даже перламутровые);
  - носки (непарные) - тысяча семьдесят штук;
  - зажигалки - ровно сто штук;
  - вставные челюсти (парные) - три штуки;
  - философский камень (ртуть в золото пока не превращает, но сталь варит на ура!);
  - подлинник несохранившейся трагедии Эсхила "Мирмидоняне";
  - восьмой смертный грех;
  - цветок папоротника;
  - вода с Марса;
  - невинность одной из фрейлин (её уже даже сватали сегодня);
  - стихи самого Короля, сожжённые им в юности...

  Король уже не мог смеяться, рыдать, орать. Он вяло махнул рукой и пошаркал к кровати.

  "Всё ясно. Наконец всё ясно. Я потерял рассудок. Всё так просто. Хотя как же я мог его потерять, если знаю, что завтра из-за леса потянутся столбы дыма, со всех четырёх сторон света будут привозить раненых и убитых, и весь воздух будет пропитан детским плачем. Завтра. Только завтра. А сегодня есть кровать и этого достаточно. Доползти, рухнуть и обнять..."

  Зверь скукожился до размеров комара, да и тот замолчал. Оборвался набатный звон. В голову холодными стеклянными шагами вступила ясность.

  Король потерял свою Королеву.

24.08.2012