Поживу тут

Надо - значит надо.

Через «не хочу», через «не могу». Зачем – почему? Может, и говорили, да я не помню этого.
Меня попросили здесь пожить.

Поначалу, конечно, непросто было. Просыпалась – плакала: «Хочу обратно»!
Друзья там скучают без меня, и нареченный скучает, и мед прокис  в кубке, а конь по лугам бока жирные уж нагулял, а я все тут. Прозябаю. Пропадаю.
Чувствами, мыслями обрастаю. И Любовью.

Вначале я полюбила кота. Мы с ним сдружились как два иностранца: и все – то нам не так, и все – то нам не то. И говорят все иначе, и думают, и летать – представляете? – не летают.
Приходили ко мне и «оттуда». Там ведь тоже всякие живут - бывут. Такие страсти, что молитвы учить пришлось. А как же? Здесь по - другому нельзя. Здесь только молитвами спасаться можно. Не улететь, не исчезнуть, не плюнуть да растереть, а только словами. Так – то.

Спать без света не могу. Бегает что-то по комнате. Со шкафа – на пол, потом по потолку и обратно. Маленько, серенько. При свете – не видимо.
Но мной видимо. Да и многими  видимо. Особо упорных даже в специальные дома свозят, уколы больные в мягкое ставят. « Не видьте невидимое! Не слышьте неслышимое!»
Наказывают так.

Других людей я уж после полюбила. По – настоящему. Хотя как это «по – настоящему» - никто не знает. По – настоящему, но временно. До порога провожу за ручку, до собственного порога всех, кого тут « по-настоящему», а что дальше – никто не знает.
Особенно неуютно в одиночестве. Идешь, бывает, морозной ночью, под ясными звездами, в продуваемой ветрами курточке по продуваемому ветрами пустырю. Волосы от ветра в рот лезут. В глаза.
В руке – пакет с батоном и пельменями. И так тоскливо станет.
Идешь и просишь в голос: « Ну заберите меня! Надоело. Обратно хочу!»

Но было мне сказано: «Так надо. Поживи тут. Пожалуйста.»