Катя. Часть четвертая

Катя была из семьи интеллигентов: мама - Мария Александровна - была учителем младших классов, а отец- Николай Константинович – главным бухгалтером в этой же школе. Но сказать, что у нее было счастливое и беззаботное детство, нельзя. Николай Константинович прошел всю Великую Отечественную, вернулся в родной городок  с множеством наград и ранений. А еще с пулей в левом легком, которую удалить врачи почему-то не могли. Добрый и отзывчивый, очень грамотный специалист и незаменимый работник, он имел пагубную слабость, присущую многим русским мужчинам: он был человеком пьющим. Характерной особенностью его возлияний было то, что он мог не пить очень долго, но если ему попадало хоть немного спиртного, то остановиться он уже не мог, пил запойно, пропивая последнюю рубаху.

Женщины, живущие на Катькиной улице, почему-то рожали только мальчиков, и она выросла среди мальчишек. В куклы ей играть было не с кем, но зато она очень ловко стреляла из рогатки, играла в хоккей и, несмотря на свой маленький рост, всего метр пятьдесят два сантиметра, могла постоять за себя в любой уличной драке. Катюша была девочкой умненькой, еще до школы научилась читать, и недостаток девичьего общения восполняла чтением книг. Очень любила фантастику, книги про шпионов и войну, а когда подросла с тем же увлечением стала читать сентиментальные любовные романы. Любимой ее книгой была «Консуэлло» Жорж Санд. И именно такие книги сформировали ее понятия о любви и взаимоотношениях полов, т.е. она была сторонницей   платонической любви, а любовь телесную считала постыдной. Вот с такими понятиями двадцатилетняя Катя поступила в институт.

Екатерина была девушкой решительной и прямолинейной, как бульдозер. Поиск компромисса при решении любого вопроса считала почти предательством. Из двух мнений правильным считала только свое. Это многих раздражало, поэтому Катя трудно сходилась с людьми.
Внешности Катюша была вполне обычной. Среди подруг  она выделялась своей  миниатюрностью. Была, так сказать, «женщиной на все времена», мечтой любого мужчины невысокого роста. Но была еще одна внешняя особенность у этой девушки: ее волосы.  Роскошно густыми, красиво вьющимися волосами природа наделила многих женщин, но уникальному цвету Катерининых волос и определение-то подобрать  трудно. Светло-русые, но с необычайным пепельно-зеленоватым оттенком. Не было человека, который бы при первой встрече не поинтересовался, чем она их красит. Но это был ее натуральный цвет. Обычно девушка собирала их в пучок или хвост, и от этого роскошь ее волос становилась менее заметной. Но когда она распускала их и волосы шикарной пепельно-зеленоватой волной растекались по ее плечам и спине,  возникало неудержимое желание прикоснуться к ним. Особенно у мужчин.

В любви Катьке не везло. Те парни, в которых влюблялась она, не обращали на нее внимания. А от тех, которые пытались ухаживать за ней, шарахалась она. В Стаса Катя влюбилась с первого взгляда, но эта любовь была ее тайной, потому что официально он считался ухажером Сони. Стас жил в том же доме, что и сестры, только в другом подъезде. Соня дала ему отставку, но он продолжал приходить к ним в гости на правах друга. А то, что Катя раздражала Стаса извечной уверенностью в своей правоте, девчонкам было видно невооруженным взглядом. Всем, кроме Катерины. Катина тайна перестала быть тайной через год после Сониного замужества. Подруги уже окончили институт и разъехались по местам своего распределения. Катя с Соней распределились вместе в  небольшой районный центр.

Однажды вечером Катерина зашла в гости к Соне и попросила дать ей на выходные ключи от городской квартиры, которая уже год пустовала. Соня к тому времени была не просто замужем, она уже ждала своего первенца.
Катя не стала скрывать от подруги цели своего визита в город.
- Мне нужно увидеться со Стасом. Я скрывала от всех, что люблю его, боялась помешать тебе. Но ты вышла замуж. Месяц назад я написала ему письмо, но он до сих пор не ответил. Вот я и хочу поговорить с ним.
Соня посмотрела на подругу, потом сказала:
- Слышь, Татьяна Ларина, может не надо этого делать?
- Нет, надо!- решительно ответила Катя.
Зная упертость подруги, Софья не стала спорить с ней и подала ключ.

Приехав в город, Катерина сначала зашла к Стасу, но двери открыла его старшая сестра.
- Передайте, пожалуйста, Стасу, что его сегодня вечером ждут в квартире 21,- попросила девушка.
Катерина подготовилась к вечернему свиданию: приняла  ароматизированную ванну, на голое тело надела легкий халатик, собрала волосы в узел, закрепила их на затылке одной- единственной шпилькой и стала ждать.  Стас пришел ближе к полуночи. Он не смог скрыть своего удивления, увидев в квартире Катю, и девушка это заметила. Молодой человек был изрядно пьян, разговор не складывался. Тогда со свойственной ей решительностью Катя выключила верхний свет, включила легкую завораживающую музыку, подошла к дивану, на котором сидел Станислав, развязала поясок на халатике, выдернула шпильку из волос и теперь стояла перед ним в слабом свете ночника, прикрытая только волной шикарных дурманно-пахнущих волос. Она была уверена, что в такой ситуации никто не сможет удержаться от желания прикоснуться к ее волосам. Ее расчет был верным: Стас не устоял пред столь откровенным искушением.

- Боже, какая же это мерзость!- сквозь слезы рассказывала Катя подруге о том, что произошло у нее со Стасом.
- Да ладно тебе – мерзость! Мерзость, потому что не там, не с тем и не во время,- спокойно ответила Соня.-  И вообще, я что-то не пойму, какие у тебя к Стасу претензии? Мне так кажется, что ты ему спасибо должна сказать.
- Я? Ему? Спасибо? За что? – Катя даже перестала плакать.
- За то, что он наконец-то избавил тебя от застаревшей девственности. Ты извини меня, подруга, он стыдно быть девственницей в 28 лет.
- Сонька! Сонька, ну почему ты такая циничная?
- Не циничная, а здравомыслящая. Ты пойми, что этот твой поступок - не любовь к Стасу, а элементарный бунт девственности. Вот и скажи ему «спасибо» за то, что усмирил этот бунт, причем малым кровопролитием. А то – мерзость. Если там, с тем и во время,  то очень даже не мерзость,- подытожила Соня, поглаживая свой большой живот. Катерина засмеялась сквозь слезы:
- Да, умеешь ты успокоить.
 - А то,- ответила Соня, подойдя к подруге и поцеловав ее в макушку.- Ты, насколько я знаю, хочешь ребенка. А как же ты его заведешь без этой «мерзости»? Непорочного зачатия не получится, поскольку ты не Мария, а самое главное, теперь уже и не дева, слава Богу.  Успокойся и осознай, что наконец-то ты испытала счастье – стать женщиной. А о том, как это случилось, забудь, как об издержках процесса. Живи и радуйся: ты – женщина!
Уходя, Катя на миг задержалась у двери и сказала:
- На мое «люблю», он ответил: «Устраивай свою жизнь сама, на меня не рассчитывай».
И, немного помолчав, добавила:
- Я думаю, что он рассчитывал на встречу с тобой. А если б знал, что это я его пригласила, то вообще бы не пришел.

Жизнь показала, что Соня была права: уже через пару недель Катерина и думать забыла о Стасе. Вся ее влюбленность рассосалась сама собой, и теперь Катя была одержима другой мечтой: мечтой стать матерью. Но для осуществления этой мечты ей потребовалось почти пять лет.

В том году зима была очень снежной, а весна ранней и дружной. Земля не успевала впитывать влагу, и Катин городок изобилием воды стал похож на Венецию. Но в отличие от Венеции в ее городке не было гондол, поэтому огромные лужи надо было преодолевать вброд, а это значительно осложняло дорогу от дома до работы. Утренняя дорога, когда и вода, и земля были подмерзшими с ночи, была относительно легкой, а вот возвращение домой…
Катерина стояла на краю огромной лужи и никак не могла решить, что же ей сделать: обойти ее или преодолеть вброд? Обходить бы пришлось далеко, а у нее в руках были тяжелые сумки с продуктами. Пускаться вброд, не зная глубины, было страшно. Вдруг она услышала за спиной мужской голос:
- Я могу Вам помочь?
Катя обернулась: рядом стоял высокий приятного вида мужчина лет сорока пяти.
- Я рада принять Вашу помощь, но как Вы это себе представляете?
- А вот так,- ответил он и, взяв ее на руки, пошел через лужу.
Все случилось настолько быстро, что Катерина, от неожиданности потерявшая дар речи, обрела его вновь, когда ее поставили на грешную землю на другом краю лужи. По законам сентиментальных романов надо бы дать ему пощечину, но обе руки были заняты сумками.
- Что Вы себе позволяете?- выпалила она.
- Вы обиделись?- сказал он.- А я надеялся, что Вы поблагодарите меня за оказанную помощь. Извините. Может, Вас обратно перенести?
- Нет, не надо! Спасибо, конечно, но Вы не должны были этого делать.
- Ну, раз я уже сделал это, может, позволите проводить Вас? А то вдруг опять понадобится помощь,- улыбаясь, сказал незнакомец и взял из Катиных рук тяжелые сумки.
Иван Павлович, так звали нового знакомого, встретил Катю на том же месте и на следующий день, и еще на следующий, и еще…

Катерина лежала в постели с книгой в руках, но мысли ее были очень далеки от содержания оной. Лежала и думала, что это судьба послала ей Ивана Павловича для того, чтобы наконец-то осуществилась ее мечта. Громкий стук в окно прервал ее мысли. Катерина вышла во двор, у калитки стояла соседка Люська Лыско:
- Кать, одолжи хлебца немного, забыла купить.
Вынесла хлеб, а соседка, взяв его, вдруг затараторила:
- Вижу тебя, девонька, который уж день кавалер провожает. А ты знаешь, что он женат и детишек у них двое. Ой, смотри, смотри, соседушка, ведь на чужом несчастье счастья не построишь.

Не спалось Катерине в эту ночь, крутилась с боку на бок и думу думала. Утро вечера мудренее, и к рассвету  приняла решение: семья семьей, но ей тоже ребенок нужен. Уводить его из семьи она не собирается, а если они встретятся несколько раз, то жена не обеднеет, да и у него ничего не смылится. Катька решила, что сегодня же  поговорит с Иваном Павловичем, нечего откладывать такое серьезное дело в долгий ящик.

Ивана Катя увидела издалека. Ноженьки  было предательски подвернулись-подкосились и хотели понести ее домой другой дорогой, но она скомандовала им: «Стоять!» и решительно пошла навстречу. Не ответив на приветствие, выпалила сходу:   
 - Надо поговорить. Присесть бы где-нибудь, чтоб  не помешали.
 Они нашли укромную скособоченную скамейку. Опустившись на нее, Катя почувствовала прилив тошнотворного страха и, чтобы отрезать все самые мало-мальские пути к отступлению, глядя в землю, сказала, как выстрелила:
- Мне нужен ребенок, и Вы должны мне помочь. Мы могли бы встретиться несколько раз где-нибудь на нейтральной территории. Обещаю Вам, что никогда не буду напоминать Вам о себе и ребенке, не буду обращаться ни за алиментами, ни какой-либо   другой помощью. Это будет только мой ребенок. Наверное, Вам моя просьба покажется бесстыдной, но Вы – мой последний шанс, потому что, как говорит моя подруга, я не дева Мария и непорочного зачатия у меня не случится.
Повисла пауза. Катино сердце стучало так, что казалось, этот стук слышен всей вселенной. А он молчал. Потом взял ее за руку и сказал:
- А у меня к Вам несколько другое предложение. Давайте попробуем жить вместе. Может, у нас получится не только ребенок, но и семья.
- Нет, это вряд ли. Мне сказали, у Вас уже есть семья и дети.
- Кто же Вам это сказал?
- Неважно. Доброжелатель.
- А этот доброжелатель не сказал  о том, что вот уже пять лет мы с женой живем, как добрые, но совершенно чужие друг другу соседи? Развод не оформили, считая его пустой формальностью? Что дочери нашей двадцать один год, а сыну через три месяца восемнадцать? Так что разрушить Вы ничего не сможете, даже если захотите: все уже давно рухнуло само по себе.

Катя чувствовала себя на вершине блаженства: она ждала ребенка. Нет, она не приняла предложения Ивана Павловича, а он не принял ее. Но они нашли компромиссный вариант: он ночевал у нее два-три раза в неделю, помогал по хозяйству, они бывали вместе в кино, он возил ее на своей машине на работу и по магазинам, но окончательно договориться о совместной жизни не могли. Иван Павлович не хотел идти в примаки, ведь Катя жила в родительском доме вместе с мамой и младшим братом Ленчиком, тунеядцем и пьяницей. А  Катерина категорически отказывалась уйти из дома матери, приводя один очень веский, с ее точки зрения, аргумент: «Я маму не брошу». Местные кумушки перемывали Катины косточки, возмущаясь ее аморальным, недостойным учителя поведением, но, проходя сквозь их строй,  Катерина Николаевна гордо несла свою опозоренную голову, считая все пересуды ерундой в сравнении с тем, что она станет матерью. Родила она весной. Мальчика. Назвали Николенькой. Николенька стал смыслом Катиной жизни.

Шли годы. Отношения между Катей и Иваном Павловичем оставались неопределенными, и это очень утомляло обоих. За эти  годы его жена переехала к детям в город, получив деньги за свою часть большого и уютного дома, и он жил теперь один.  Николеньке было уже семь лет, когда Иван Павлович в очередной раз сказал:
- Катюша, надо как-то определяться. Я уже давно не мальчик, устал бегать к тебе на ночевки. Да и сын не понимает, почему папа живет отдельно,а не вместе с ним, как живут отцы в нормальных семьях.
И Катя наконец-то решилась поговорить с матерью.
Мария Александровна, выслушав дочь, начала плакать и сетовать, что ее, больную и немощную, дочь бросает на произвол судьбы. Тогда Катя предложила матери жить с ними, но в доме Ивана.
- А Ленчика куда?
- Ленчику уже сорок лет, хватит жить на шеях матери и сестры. Пусть поживет самостоятельно.
- Нет, я Ленчика не брошу,- настойчиво повторила Мария Александровна.
На том и закончили.

Разговор с Иваном состоялся в его доме, куда Катерина пришла убраться, приготовить еду.
- Катенька, милая. Так не может продолжаться. Ты держишься за маму, мама - за Ленчика. «Репка» какая-то. Ты должна подумать о нас, о своей семье.
- Уже подумала, - ответила Катя.
- Что надумала?
- Я маму не брошу.
Пауза длилась несколько минут, а казалось, что вечность.
- Ну что ж,- наконец-то произнес Иван Павлович,- ты сама сделала этот выбор. Дай тебе Бог никогда не пожалеть об этом.
Но она пожалела. Горько пожалела. И не единожды.
 
После этого разговора Иван Павлович ни разу не появился в их доме. Деньги присылал регулярно, с сыном встречался на улице или у себя в доме, встреч же с Катериной избегал сознательно. Даже случайных. Года через два-три Катя пожалела в первый раз, когда узнала через «сарафанное радио», что в его доме появилась женщина, хозяйственная, заботливая; живут они ладно и дружно. До этого в ней жила надежда, что Иван опять появиться в ее жизни, но теперь эта надежда рухнула.
Николеньке исполнилось восемнадцать лет, когда Катерина Николаевна пожалела в очередной раз, до слез пожалела, до отчаяния. В этот день она случайно увидела в магазине Ивана и его жену. Жена выбирала товар, а он заботливо прикрывал ее своей спиной, чтобы другие покупатели ненароком не толкнули ее. А когда-то он так же бережно прикрывал и ее, Катю. Она с двумя тяжеленными авоськам в руках спряталась за ящиками с товаром, чтоб он не увидел ее, уставшую и постаревшую, с трудом сдерживающую слезы. Дома прилегла в своей комнатенке, хотелось плакать и не хотелось никого видеть.  Остаться одной не получилось: ее позвала мать. То, что ей сказала Мария Александровна, только подлило масла в огонь:
- Привези мне на дом нотариуса. Хочу отписать дом Ленчику, а то вдруг помру скоро.
- А я куда?
- У тебя есть сын. Пусть он тебе дом построит. А у Ленчика никого нет. Пусть этот дом ему останется.
- Вот пусть Ленчик и везет  нотариуса,- сквозь слезы отрезала дочь.

Ночь Катерина не спала. Не просто плакала, рыдала в подушку. Волосы готова была рвать на себе. Да что толку: исправить что-то уже было невозможно. Умом она понимала, что мать в силу возраста, ей было уже восемьдесят восемь лет, не понимала, что творит, но обида, нанесенная ею, поселилась в Катиной душе и жила там  до самой смерти матери. Мария Александровна завещания не написала, потому что нотариуса вечно пьяный Ленчик  так и не привез. А Катя купила по соседству дом на снос и начала стройку.

- Что я имею в итоге,- заканчивала Катя свою исповедь подругам.- Николеньку женила, внуку уже три года. Дом еще без внутренней отделки, но жить в нем уже можно. Семья сына уже перезимовала там, а я хочу перебраться к ним осенью. Мамин дом пытаюсь продать, половину денег отдам Ленчику, и пусть он живет самостоятельно. Все. А теперь я хочу в душ. Оставляю вас на некоторое время, чтоб вы имели возможность без меня обсудить услышанное. Соня была у меня в гостях, пусть поделиться впечатлением со стороны.

Подруги только улыбнулись в ответ. А когда Катерина скрывалась в ванной, Соня сказала:
- Что я могу добавить? Катька взяла кредит для строительства дома, и чтобы его вернуть, пашет без продыха на работе, на стройке, в огороде. Учителя говорят, что им иногда кажется, что она неумытой и нечесаной на работу приходит. Раньше жертвовала собой для мамы, теперь для сына. Он, конечно,  хороший сын, весь положительный, до сих пор маме послушный, но к своим без малого 30 годам денег зарабатывать так и не научился. Вот Катька и везет весь воз сама. А  ей уже 60 стукнуло. Ради сына и его семьи ей придется работать до гробовой доски.
- Девчонки, а ведь она из нас была самой амбициозной! Да, укатали Сивку горки,- глубоко вздохнув, сказала Таня.