Никита и грешница сценарий км

Жанр: исторический

ЛОГЛАЙН

19 век, строительство петербургского храма «Спас на Крови».
Чтобы успеть изготовить свою первую ответственную мозаику, начинающий подрядчик, после тщетной попытки исправить женскую фигуру, злонамеренно испорченную его бывшим хозяином, самовольно заменяет ее на мужскую.


СИНОПСИС
  Это несерьезная история о том, как у мозаичной женской фигуры, появилась могучая мужская спина. Действие происходит в 19 веке, на строительстве петербургского храма «Спас на Крови».

  Молодой, нетерпеливый рабочий Никита уходит от хозяина (тестя) и заводит собственное дело.  Тесть активно противодействует.

 С трудом (тесть) получив свой первый серьезный заказ - мозаику «Христос у фарисея», Никита начинает работать, однако тесть, потихоньку пробравшись в мастерскую, портит обнаженную спину Грешницы на живописном оригинале. 

 Заказ – срочный и у Никиты есть только ночь, чтобы исправить ситуацию. Он уламывает позировать жену, но местный поп уже взял с рисовальщика слово (тесть), не смотреть на голых баб. В отчаянии, Никита решает заменить женскую спину – мужской.

  Он определяет в натурщики («Шо?») своего подсобника – здорового и упрямого псковского мужика.  И, хотя, поза и одежда Грешницы не соответствуют  представлениям подсобника о мужском достоинстве, сеанс позирования все же удается организовать.

  Оригинал восстановлен, но впопыхах никто не замечает явного несоответствия габаритов подсобника и Грешницы. Это выявляется только при сдаче работы.

  Генподрядчик отказывается принять мозаику, но неожиданно, заказчик (церковь) одобряет ее. Мгновенно подобревший к зятю-победителю тесть, мирится с ним.
Никита получает следующий заказ – его мечта сбылась.
 
Эту мозаику можно увидеть здесь.

НИКИТА И ГРЕШНИЦА

Михаил Писаревский

Оригинальный сценарий
mpisarevsky@mail.ru

 
ИНТ.  С.ПЕТЕРБУРГ СОБОР «СПАС НА КРОВИ»  УТРО

Наши дни. Вместе с посетителями, мы рассматриваем мозаики собора-музея.

ГОЛОС ЭКСКУРСОВОДА
Основная часть этих мозаик выполнена в мастерской известного петербургского мастера Фролова. Была проделана громадная и очень срочная работа.

Постепенно из всех мозаик выделяется одна - «Христос у фарисея».

ГОЛОС ЭКСКУРСОВОДА
(продолжая)
Но петербургские мастера справились и доказали, что не уступают европейским.

ТИТР: 19 век. Контора Фролова.

Мозаика «Христос у фарисея» превращается в цветное изображение на картоне.

ИНТ. КОНТОРА ФРОЛОВА  УТРО 

ПРИКАЗЧИК (средних лет) сидит за конторкой и НИКИТА (20, крепкий, ухватистый) ловко упаковывает картон с живописным оригиналом мозаики «Христос у фарисея». Одновременно он выслушивает нотацию Приказчика.

ПРИКАЗЧИК
Ну ты и ловок, Никита! К самому
хозяину пролез! А я, стал быть, дураком остался?! Нехорошо! Но ты знай:
хотя хозяин и отдал тебе эту работу - я в тебя не верю. Рано тебе еще в подрядчики!

НИКИТА
Михайлины слова!

ПРИКАЗЧИК
Михайлины? Да хоть и Михайлины!
Да ты стал быть, на что сам подряжался то? На лебедей да русалок? А тут, храм, царский! Разница!

НИКИТА
Там - русалки, тут - грешница.

ПРИКАЗЧИК
(щурится)
Разглядел стал быть?

НИКИТА
(продолжая упаковывать)
Чего разглядел?

ПРИКАЗЧИК
(щурится)
Не уразумел! Да Иисус Христос перед тобой! Благолепие!

Никита добавляет упаковочной бумаги.

НИКИТА
Однако ж это из жизни картина, не икона. Талианцы в своих церквах…

ПРИКАЗЧИК
(перебивает)
Молчать! Молокосос! Не сметь рассуждать, стал быть! В мое-то время, за это…батогами…

Никита хмурится, бросает работу и угрожающе приближается.

НИКИТА
По-обзывайся!

ПРИКАЗЧИК
(отступает)
Ладно, ладно, Никита. Чего сразу кидаешься? Между подрядчиками, стал быть, не принято. Ты работников своих бей.

Никита смущенно отступает.

НИКИТА
(удрученно)
Да знаю - не принято. Уж после, как себя ругаю, а все одно - кровь кидается!

ПРИКАЗЧИК
(щурится)
Кровь? Как ты сказал? Талианцы? А знаешь, к примеру, какие горячие эти итальянцы? Ну, которые на мозаичную работу подряжались?

Заинтересовавшийся Никита внимательно слушает.

ПРИКАЗЧИК
(продолжая)
Цену то – заломили, а сами горячие, стал быть, как огонь!

ИНТ.  КОНТОРА ФРОЛОВА  УТРО,  ФАНТАЗИЯ ПРИКАЗЧИКА

ПРИМЕЧАНИЕ: В ЭТОЙ СЦЕНЕ ИТАЛЬЯНЦЫ ГОВОРЯТ ПО-ИТАЛЬЯНСКИ.

ИТАЛЬЯНЕЦ1 и ИТАЛЬЯНЕЦ2 разговаривают, крича и размахивая руками.

ПРИМЕЧАНИЕ: ИТАЛЬЯНЦЫ ПЛАНИРУЮТ ПОКУПКИ.

ПРИКАЗЧИК
(за кадром)
Огонь! А как дали им, стал быть, от ворот поворот, то вообще, друг дружку - чуть не поубивали.

Заходит ИТАЛЬЯНЕЦ3.

ИТАЛЬЯНЕЦ3
Все кончено – денег не будет!

Итальянец1 и Итальянец2 вцепляются в него с разных сторон. Итальянец3 выхватывает нож.

ПРИКАЗЧИК
(за кадром)
Переживали. А как спаслись? А? А ну, стал быть, рожи корчить!               
               
Итальянцы 1,2,3 вразнобой, но одновременно начинают двигать губами и глазами: то из стороны в сторону, то вверх и вниз.

ПРИМЕЧАНИЕ:  ИСПОЛЬЗУЕТСЯ МЕТОД УСПОКАИВАЮЩЕЙ ГИМНАСТИКИ ДЛЯ ЛИЦА.

Постепенно они затихают. Итальянец3 прячет нож и они, повесив носы, замолкают окончательно.

КОНЕЦ ФАНТАЗИИ ПРИКАЗЧИКА

ПРИКАЗЧИК
(щурится)
ЧуднО, стал быть, по-нашему.  Однако ж - помогло! Они там у себя, в Италии, так только и спасаются. А то, стал быть, давно друг дружку то поубивали бы. Вот так то!

Никита добросовестно пробует повторить гримасы.

ПРИКАЗЧИК
(продолжая)
Во-во, вроде того. Но ты уж раз взялся - не подведи. Да и неустойка, тебя разорит. Но, если контракт исполнишь, то милости просим, стал быть, подрядчик Никита.

ИНТ. КОНТОРА ФРОЛОВА  ДЕНЬ

Приказчик за конторкой что-то пишет. Заходит МИХАЙЛО (50, тертый).

МИХАЙЛО
Доброго здоровьичка!

ПРИКАЗЧИК
И тебе не хворать, подрядчик Михайла!

МИХАЙЛО
Спасибо, да. Ну и что? Зятек то был?

ПРИКАЗЧИК
Никита? Заходил. И стал быть, дали ему подряд. Дали.

МИХАЙЛО
Как да… ты ж… ты ж обещал! Да!

ПРИКАЗЧИК
Ты, стал быть, не смотри волчарой то! Тут сам хозяин распорядился.
Русалки ему, знаешь, понравились. Сказывал, еще нимфа там - ох и пригожая!.
Запомнилась так: темноволосая, голубоглазая, в теле – не знаешь, с кого делали?

При упоминании о нимфе, Михайло передергивает. В ответ он рычит что-то неразборчивое.

ПРИКАЗЧИК
Рисовальщик  у Никиты хорош! Горазд баб малевать!

МИХАЙЛО
(злорадно)
Был горазд! Да!

ПРИКАЗЧИК
Что? Заболел?

Михайло угрюмо молчит.

ПРИКАЗЧИК
(щурится)
Плохо, коль заболел.  Очень срочная работа у зятька твоего.

Приказчик находит в книге нужную страницу и частично читает, частично комментирует.

ПРИКАЗЧИК
(продолжая)
«Иисус у фарисея». Картина. Картина из жизни, стал быть, не икона. Уразумел? Семь фигур. Две из них - особо ответственные: ну, понятно, Иисус и, стал быть, грешница. А нехорошо: грешница то – баба, согнулась и спину, так, заголила. Художник - господин заслуженный, академик. С ним спорить не стали. А все ж  не благостно. Да как еще начальство: одобрит ли сие?

Приказчик отрывается от книги и встает для значимости.

ПРИКАЗЧИК
(надменно)
Вот из-за нее, из-за грешницы, мы с хозяином и отдали эту картину Никите. А зятек то у тебя - простачок! Схватил. И чего ты на него взъелся? Ну, стал быть, отделился. Да недалеко ушел то - крути им. Но для нас с хозяином, вы теперь равные.

Приказчик ставит точку, захлопывая книгу.

ИНТ. МАСТЕРСКАЯ В ДОМЕ НИКИТЫ ДЕНЬ

В мастерской две двери: во двор и в дом. У стены большой рабочий стол, шкаф с инструментом. У другой стены, на специальной подставке (под полукруглый низ картины) стоит прислоненный картон «Христос у фарисея». Из угла, с православной иконы сердито смотрит старец. Большое окно с открытой форточкой. На подоконнике, на листе с хорошей копией, стоит небольшая раскрытая католическая икона-складень (диптих «Дева Мария и младенец Иисус»).

Никита со свечой рассматривает лица на картоне. Рядом трется Кот (в расцвете сил). Закончив осмотр, Никита ставит свечу на стол и берет Кота на руки. Оба очень довольны. Со двора доносится грубый голос МИТРИЧА  (40, подсобник, здоровяк).

МИТРИЧ
(за кадром)
Никита, мальту привезли!

Никита оставляет Кота и выходит во двор.

ИНТ. КОМНАТА В ДОМЕ НИКИТЫ  ДЕНЬ

ЛЮБАША (16, жена Никиты, дочь Михайло, нимфа по описанию Приказчика) жалуется Михайло.

ЛЮБАША
Никита как вернулся сегодня – так все молчком. Нет, не мила я ему! Хоть бы гостинчик. Как отдельно от вас жить стали – ничего, ни подарочка.
(всхлипывает)
Все ему: потом, да некогда, да устал! Да денег сейчас нету! А когда на вас, тятя, работал, были ж деньги!
(всхлипывает чаще)
Да еще нимфа эта! Другие то мужики, жен прячут, а он… ох, тятя, бабы говорят – разлюбил он меня! А я уж и сама не знаю.
(плачет)
Я тут как в ските – не с кем…поговорить. Мастеров нормальных нет: Федька – мальчик еще, Ванька – малохольный какой-то, придурок, Митрич – дурак здоровенный, да и баба у него…
(рыдает)
Вы бы потолковали с ним, тятенька: пусть бы обратно к вам вернулся  и зажили бы хорошо, по-прежнему.

Михайло кряхтит, вспоминая последний разговор.

МИХАЙЛО
Ну, ну, не плачь. Потрепи, недолго уж теперь!
Игумен его не отпустит. Да!

МИХАЙЛО
(про Никиту)
В мастерской?

ЛЮБАША
На дворе они. 

МИХАЙЛО
Вернется. Да! Никуда не денется.

ИНТ. МАСТЕРСКАЯ НИКИТЫ  ДЕНЬ 

В мастерской только Кот. Внутренняя дверь тихонько приоткрывается и осторожно заглядывает Михайло.

МИХАЙЛО
Никита…

Убедившись, что никого нет, Михайло берет со стола горящую свечу, рассматривает соблазнительную обнаженную спину грешницы и отгоняет возникшее похабное желание, тыкая в нее пламенем свечи.

МИХАЙЛО
Тьфу!

У него возникает мысль – испортить рисунок, пока на дворе идет работа. Михайло отвергает падение свечи со стола – слишком далеко. Отвергает нож – слишком очевидно.

МИХАЙЛО
Черт, сразу поймет! 

Наконец, Михайло замечает на столе небольшую вилку и его осеняет. Он ставит Кота на задние лапы и вытягивает вверх передние – когти достают до лица Грешницы. Михайло аккуратно обдирает вилкой шею и спину Грешницы.

МИХАЙЛО
Теперь держись, подрядчик хренов!

Забрасывает вилку под стол, обрывки - в печку. За наружной дверью слышатся шаги.
Михайло выскакивает во внутреннюю дверь.

Заходит  довольный Никита и сразу замечает дефект. Первое подозрение падает на Кота. Никита примеряет когти к бороздкам, в гневе хватает Кота за шкирку и замахивается им в форточку, но на глаза ему попадается Дева Мария. Ее нежный, устремленный на младенца Иисуса взгляд, заставляет Никиту устыдиться.

Он отпускает Кота и, гримасничая (успокаиваясь), вторично осматривает картон. Спохватившись, ищет обрывки, сначала у подставки, потом по всей мастерской и находит пару около печки. Заглядывает в нее – все уже прогорело. Наконец он осознает, что Кот невиновен, кидается ко внутренней двери, на ходу понимая, что опоздал.

Уже спокойно, Никита убеждается, что за дверью никого нет, в раздумье задвигает засов и, вдруг, обращается к католической иконе, сравнивая ее с православной. Старец с православной гневливо супит брови, но Никита решительно сдвигает его в сторону и устанавливает диптих рядом.

НИКИТА
(продолжая)
Все. Убег, вражина! А гневаться то мне и некогда.

Со двора забегает ФЕДЬКА (13, живой, ловкий).

ФЕДЬКА
Иван…

Федька обмирает, замечая ободранное изображение. Видно, что он боится возможной вспышки гнева Никиты.

НИКИТА
(очень спокойно)
Чего застыл? Клей будем разводить.

ФЕДЬКА
(дергается)
Иван вернулся – позову.

НИКИТА
Тверезый?

ФЕДЬКА
Да.

НИКИТА
Куда он… а, ладно. Передай ему: пусть поест и спать заваливается  – ему в ночь работать. Это я виноват –  Кота оставил.

ФЕДЬКА
(с сомнением)
А это все Кот?

НИКИТА
Кот, Федюня, Кот. Но он тварь неразумная, не со зла. Ты уж его не пинай.

ИНТ. МАСТЕРСКАЯ НИКИТЫ  НОЧЬ

Картон лежит на столе. Вырванный кусок очень аккуратно заклеен  плотной белой бумагой. Никита убеждается в отсутствии пузырей. Федька наводит чистоту.

Заходит ИВАН (25, худой) с красками и кистями. Никита показывает ему заплату.

НИКИТА
Гляди, Ваня. Место не сложное - спина. Жаль, ты сам не видал: по памяти бы сделал.
Да где ж ты был то?

Иван мнется ответить.

НИКИТА
Не вовремя ты… да ладно, потом. Я покажу, как было. Федь, хозяйку разбуди. Прямо в рубахе пусть идет.

Федька уносится. Иван устраивается, смешивает краски. Входит раздраженная Любаша, за ней - Федька. На Любаше надета только рубаха, как у Грешницы, но белая и с заплаткой на подоле.

ЛЮБАША
(возмущенно)
Что?! Опять? Ты ж обещал, что он больше не будет меня рисовать!

НИКИТА
Здесь, Люб, случай непредвиденный – порча вышла. А нужно срочно - к утру!

ЛЮБАША
Тебе всегда – нужно, срочно! Может мне и на вовсе, перед ним рубаху то скинуть?!

Любаша берется за подол и поднимает его к верху, действительно собираясь снять рубаху, но Никита ей препятствует: ловит подол и тянет вниз. Чуя скандал, Федька тихонько залезает под стол, но устраивается так, чтобы было видно Любашу.

НИКИТА
Да что ты, Люба, говоришь то! Здесь всего то, шею срисовать!

ЛЮБАША
Совсем ты меня жалеть перестал!  Теперь мужики на меня в бане пялятся!

Никита отворачивается и, стараясь, чтобы было незаметно, гримасничает. Потом продолжает.

НИКИТА
Да говорено уже, переговорено!
Не на тебя, Любаша, на мозаику! Видишь, Божью Матерь? Ведь тоже бабу рисовали! А теперь на нее люди молятся!

ЛЮБАША
Все равно не хочу! Ты тогда говорил, что последний раз!

Никита опять отворачивается и гримасничает.

НИКИТА
Лучше мне что ли, ночью чужую бабу раздеть, пока ты спишь?

И, пока Любаша раздумывает, будет ли это для нее действительно лучше, Никита, опускает ее на колени и стягивает ворот на спине. 

НИКИТА
Вот, Ваня…

Никита оборачивается к Ивану - тот стоит согнувшись, упершись лбом в столешницу.

НИКИТА
Ваня, ты чего?

ЛЮБАША
(злорадно, торжествующе)
А он отцу слово дал, на голых баб не глядеть и не рисовать!

НИКИТА
Михайле? Слово?

Иван отвечает не разгибаясь.

ИВАН
(оправдываясь)
Отцу игумену. Он грозился епитимью наложить!

НИКИТА
Это ты пока бегал, что ли?

ИВАН
(плаксиво)
Нет! Его ейный тятенька привел! Прижали - полицией грозился! Рисунки мои – все отобрал!

Никита заводится.

НИКИТА
Ничего себе, дела творятся в доме, прости Господи! А чего мне не сказал? Ты где вообще был то?

ИВАН
У них, в монастыре. Да не было тебя. Игумен меня с собой потащил.  Иди, говорит, к нам, богомазом! Насилу вырвался. А после забоялся: прибьешь, прогонишь меня.

ЛЮБАША
(торжествующе)
Да Никита! Гони его! Пусть в монастырь идет! А ты, к тятеньке возвращайся.  И заживем, по-прежнему!

НИКИТА
(зло)
Ну, Любка, ты и дура! Я жилы рву, а ты против меня…нас…

Он сжимает кулаки, но понимая, что сейчас сорвется и все испортит окончательно, кидается к шкафу и прячет лицо, гримасничая там, но делая вид, что что-то ищет. Он постепенно успокаивается.

НИКИТА
(из шкафа)
Порвал рисунки, отец-то игумен?

ИВАН
Нет. К себе унес.

НИКИТА
(усмехается)
Слово твое, он тебе вернет. Обещаю. Листы твои... ну, по крайности, новые напишешь. Однако ж, на все это время нужно. 

Наконец, он вылезает из шкафа. В руках у него плетка.

НИКИТА
А все – ты, Любаха!  Братии спать не дала!

Увидав плетку, Любаша светлеет лицом и глаза ее начинают лучиться.

ЛЮБАША
(нежно выпевает)
Никиша…

Выводя Любашу из мастерской, Никита глядит на согнутого Ивана и, вдруг, довольно усмехается, как человек нашедший решение сложной проблемы.

Иван разгибается.  Федька вылезает из под стола.

ИВАН
(Федьке)
Трапезничал?

Федька отрицательно мотает головой.

ИВАН
Беги, я кликну.

Федька уносится. Карандашом на чистом листе, Иван мастерски делает рисунок обнаженной женской спины и шеи. Но закончив, он аккуратно его прячет под чистые листы - явно не хочет показывать. 

Прислушивается – никого нет. Тогда он набрасывает шарж: Никита и Любаша в коронах, как царь и царица. Он рисует, бормоча не совсем точные цитаты из «Евангелия от Луки» (Иисус на обеде у фарисея Симона). Он рисует царя, который занес плетку над царицей. При этом глаза царя уехали в одну сторону, а губы – в другую.

ИВАН
(продолжая)
Я имею нечто сказать тебе.
Тебе я имею сказать… нечто.
Нечто тебе, имею сказать, я!

И царицу, защищающую свои ягодицы руками. Он начинает рисовать ее в рубахе, но потом передумывает: стирает рубаху и рисует нагой.

ИВАН
(продолжая)
Вот, женщина того города, которая была грешница. Ох и грешница была, женщина того города. Но как она не имела чем заплатить, он простил ей.
Имела она, чем заплатить ей!

Иван прислушивается и делает второй шарж: царь и царица занимаются любовью на кровати. Рядом вперемежку валяются короны и лапти.

ИВАН
Она, с тех пор как он пришел, не перестает целовать у него. Он же сказал ей: твоя… спасла тебя. И прощаются грехи твои многие за то, что ты возлюбила много.

Иван заканчивает шарж и ждет. За дверью – тишина, поэтому он отделывает рисунки и дорисовывает любопытствующего Федьку, высовывающегося из-за занавески.

ИВАН
(от лица Федьки)
Кто это, что и грехи прощает?

Где то в доме слышатся шаги. Иван приподнимает чистые листы, чтобы убрать шаржи к рисунку. Видно, что среди листов он прячет запрещенную газету «Земля и воля». Иван опять принимает виноватый вид. С плеткой в руке, в мастерскую заходит довольный Никита, но тоже сразу делается серьезным.

НИКИТА
А ну-ка согнись, как стоял!

Иван делает плаксивое лицо и нагибается. Никита тянет ворот его рубахи назад, обнажая верх спины как у Грешницы. Иван съеживается, но Никита забрасывает плетку обратно в шкаф.

НИКИТА
Федь, Федька!

Никита продолжает рассматривать спину Ивана. Влетает Федька.

НИКИТА
Спроси у хозяйки рубаху ейную, накинь и сюда! И быстро мне!

Федька уносится. Иван с облегчением выпрямляется и замешивает краски. На лестнице за дверью грохот – влетает пунцовый Федька. Он путается в слишком большой для него рубахе. По заплатке видно, что это та самая рубаха, что была на Любаше, но никто этого не замечает.  Стройное Федькино тело, целиком норовит проскочить в широкий ворот.

НИКИТА
На колени стань!

Он было присаживается на табуретку, как Иисус, но сразу встает.

НИКИТА
Нет, я смотреть должен.

ФЕДЬКА
А я вот полешко возьму.

Федька примеряется, кладет табуретку на бок, один конец полена опирает на табуретку, а другой держит как ногу Христа. Никита сравнивает с рисунком, подходит и поправляет Федькину позу. Опять сравнивает. Иван уже собирается рисовать, но Никита останавливает его.

НИКИТА
Нет, не получается! Больно ты худой, Федор! Плечо у тебя голое и рубаху не приладить! Не по тебе эта роль! Сымай!

Никита хочет одеть рубаху на себя, но спохватывается.

НИКИТА
Нет, мне – смотреть надо. Буди, Федя, Митрича.

Одеваясь на ходу, Федька выскакивает в наружную дверь.
 
ИНТ. МАСТЕРСКАЯ НИКИТЫ  НОЧЬ

В мастерскую входит заспанный Митрич. На нем полушубок, накинутый на длинную белую рубаху с воротником.

МИТРИЧ
Шо тут у вас?

НИКИТА
Надобность крайняя, не то, не стал бы будить! Раздевайся Митрич!

Митрич снимает полушубок.

НИКИТА
Сними свою рубаху. Эту одень.

Он протягивает Митричу Любашину рубаху.

МИТРИЧ
Шо, бабскую? Не надену!

НИКИТА
(стонет)
Так ведь вот она, рубаха!

Он показывает на Грешницу. Митрич всматривается в картину.

МИТРИЧ
И шо? А в рубахе то – баба! Хошь – сам одевай!

Никита отворачивается, гримасничает, потом продолжает уговаривать.

НИКИТА
Слушай, Митрич, а мою рубаху, наденешь?

МИТРИЧ
Шо? Твою? Надену! Раз мужицкая - хоть те ноги в рукава надену!

НИКИТА
А если рваная будет, ничего?

МИТРИЧ
Шо ты, Никита, долдонишь об одном? Мужицкая - все!

НИКИТА
Федька, ножницы!

Федьки нет. Никита сам берет ножницы. Он примеривается и вырезает рубаху прямо на Митриче (как у Грешницы). 

НИКИТА
Порвалась немного твоя рубаха, Митрич, гожо?

Митрич мнет в ладони отрезанный ворот и, наконец, тяжело выдыхает.

МИТРИЧ
Шо ж. Новую справишь!

Никита вздыхает облегченно.

НИКИТА
Справлю! Теперь становись на колени.

Показывает.

МИТРИЧ
Шо? Шо?

НИКИТА
Ноги будешь мыть, ну как на театре.

МИТРИЧ
Шо!? Не стану!

НИКИТА
Чего не станешь?

МИТРИЧ
Шо не стану? Ноги мыть!

Никита багровеет, но, заметив, что и Митрич уже набычился,  опять отворачивается от всех и гримасничает. Воровато появляется Федька. Никто не обращает на него внимания, кроме Кота, который принюхивается. Федька тихонько отпихивает Кота.

НИКИТА
А за пятак?

МИТРИЧ
Шо?

НИКИТА
За гривенник?

МИТРИЧ
Шо, за гривенник? За гривенник, да! Бабу свою пришлю.

НИКИТА
Бабу, давай… нет! Бабу нет!

Никита обреченно крестится.

ФЕДЬКА
(краснеет)
А господу нашему, Иисусу Христу, станешь ноги мыть?

МИТРИЧ
Шо?

НИКИТА
Да! Иисусу Христу!

Митрич чешет в затылке, а потом выдает.

МИТРИЧ
Шо ж, господу нашему, бесплатно вымою!

Никита тихонько переводит дух. Митрич становится на колени. Федька подсовывает ему полено.

ФЕДЬКА
Вот так он ножку держит.

МИТРИЧ
Никита, гривенник сулил!

НИКИТА
Шо? Ты стой крепче, за мной не заржавеет!

Оскалясь, Митрич душит полено. Изо всех сил Федька удерживает Митрича в нужной позе. Никита – сравнивает и подправляет то Митрича, то рубаху, то Федьку. Все трое пыхтят, стараются. Наконец Никита командует.

НИКИТА
Тихо все! Рисуй Ванюша.

Белое пятно заполняется карандашным, затем цветным изображением и весь картон превращается в мозаику.

ИНТ. МАСТЕРСКАЯ НИКИТЫ  ДЕНЬ

В мастерской Иван, Митрич, Федька и Кот слушают Никиту. Федька играет с Котом.

НИКИТА
А Фролов мне в укоризну: что ж ты, таких русалок делал, а тут - подкачал! А я ему: так это ж нарочно, чтобы баба спиной то голой не сверкала. А он мне: да спина то спине рознь! А ты от образца, мол, отступил, с Ильей Муромцем своим!

МИТРИЧ
Шо?

НИКИТА
Да крепкий ты мужик, Митрич! Посему, говорит, расчет с тобой откладывается! Мол, как начальство скажет. Ежели неустойку возьмет - тогда все, конец.

ИНТ. МАСТЕРСКАЯ НИКИТЫ  ДЕНЬ

В мастерской у открытого окна грустно сидят Никита и Кот. Заходит Михайло.

МИХАЙЛО
Никита…

Никита вскакивает, явно намереваясь выкинуть Михайло в окно, но тот успевает выскочить. Никита резко тормозит и старательно гримасничает. Дверь тихонько приоткрывается и в щель осторожно въезжает упакованный в бумагу картон. Михайло прикрывается им как щитом.

МИХАЙЛО
Держи, Никита!

Никита бережно прислоняет картон к стене. Михайло, уже по-хозяйски, садится.

МИХАЙЛО
(продолжая)
Сам митрополит твою работу одобрил. И сказано было: даже очень хорошо, что сразу мужика видно. Потому здесь, не баба, не мужик, а отношение, к Господу, да!  И еще было сказано: не Италия тут у нас.

Михайло подозрительно смотрит на католическую икону, стоящую рядом с православной, вздыхает и, наконец, крестится.

МИХАЙЛО
(продолжая)
Как узнали мы со старухой, что Любка понесла – такая благость дома стала! Да! И поручился я за тебя! Ладно, ладно – не чужие. Да! И брось ты рожи корчить! Подшутил он тогда. 

НИКИТА
Да?

ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ  ХРАМ «СПАС НА КРОВИ» ДЕНЬ

Наши дни. Вместе с посетителями, мы рассматриваем мозаики собора-музея.
Постепенно из всех мозаик выделяется одна - «Христос у фарисея».
Явно видны бычья шея и грубая спина Грешницы.
Лицо Христа превращается в лицо Никиты. Он заговорщицки подмигивает нам и расплывается довольной улыбкой. Лицо Никиты опять превращается в лицо Христа. Мы смотрим целиком на всю мозаику и она постепенно теряется среди прочих.

Вместе с посетителями, мы рассматриваем мозаики собора-музея.




КОНЕЦ

© Copyright: Михаил Писаревский, 2012
Свидетельство о публикации №212082500583