Василий Буслаев и Сила Святогора

       Иерусалим не помог. Его стены лишь на время смогли отгородить Василия Буслаева от его темной стороны, которая владела его руками, как марионетками. Зло познакомилось с Василием, когда тому было всего лишь 10 лет от роду.
       Это случилось несколько лет назад. Василий, обычный крестьянский сын, когда нес по поручению матери ведра с водой, столкнулся с дворовыми мальчуганами, которые недолюбливали Василия Буслаева. Слабость не являлась характерной чертой Василия, но мальчик казался срубленной ( дерево) по сравнению с широкоплечими твердынями, загородившими ему дорогу. Тем не менее Василий поставил ведра на землю и пошел на недруга с раскрасневшими от тяжести ведер кулаками. Через пару минут дворовые мальчуганы, зло хохоча, ушли, оставив лежащего на земле Василия, чьи ведра хулиганы повалили набок, разлив по земле воду. Василий в луже пролитой воды стонал и проклинал врагов и себя. Вскоре начал настукивать дождь. Буслаев кое-как поднялся с земли, окинув взглядом поваленные ведра, убежал так, как позволяли ноги. Ему было стыдно и обидно. Уйти от всех, запереться в одиночестве- вот что он хотел. Ему казалось, что даже окна изб, из которых уже зажигался свет, смотрели на него укоризненно. И вот он скрылся за курганом, где никто обычно не ходит. За курганом тянулись заброшенные земли, которые никак нельзя было обработать. В деревне Буслаева говорили, что земля за курганом будто сама не впускает к себе людей, не желает их видеть.
      Бежать уже не было сил. В гневе на свою усталость Буслаев бил траву, и когда он сделал тощим кулаком еще один удар, он провалился. Василий не успел сообразить, как он лежал животом на холодных камнях. Кругом покрывалось мраком, над головой сияла серостью дыра, из которых сыпались дождевые капли. Напуганный мальчик отполз к стене и пытался хоть что-нибудь рассмотреть в пещерной темноте. И кое-что он разглядел. Слева от него блистало что-то круглое и небольшое, размером с ладони Буслаева. Прошло много времени, прежде чем Василий решился дотронуться до сверкающего предмета. Тот оказался тяжелым. Мальчику пришлось встать и поднять диковину обеими руками. Поднесся к пасмурному свету дыры, Василий узнал в предмете перстень с багровым камнем, который налез бы на какого-нибудь титана. И тут мальчика охватила боль. В нем будто слились лед и пламя, тайфун и скалы. Некий внутренний барьер помешал Буслаеву закричать. Боль длилась несколько мгновений. А затем она прекратилась. Так же резко, как и начиналась. Буслаев сам не мог понять, что он чувствовал. В нем будто все заросло булатом, не знавшим, что такое боль или малодушие. Василий вылез из пещеры и направился твердым и быстрым шагом обратно в деревню, не взирая на дождь. Он бродил до тех пор, пока не наткнулся на тех, ненавистных ему, мальчуганов, которые тарахтели задорным разговором между собой под крышей сарая. Ребята бросили на Василия недоуменный взгляд и поднялись. Дальше Василий ничего не помнил. Только дворовых мальчуганов, лежавших перед ним беспомощной горой. Сила Святогора, богатыря-титана, приобретенная из перстня в заброшенной пещере захороненного Святогора, начала набирать обороты в хрупком теле Буслаева. 
       С тех пор Василий сильно изменился. Худощавое тело обросло мышцами. Былая неуверенность растоптана в прах. Ребяческие драки, которых Василий сторонился,  стали для мальчика стихией. Не существовало стычки, где хотя бы один мальчишка оставался без шрама, оставленного после схватки с Буслаевым. Шло время, Василий рос, мужал. Силы перстня Святогора не убавились, а только возросли. С такой бы силой чистить Русь от басурманов! Вот только о богатырской  службе Буслаев и слышать не желает. Целыми днями Василий разгуливает по дворам, лезет в драки, горланит разбойничьи песни в корчмах. Старики между собой твердили, что в Буслаеве недобрый дух поселился. В этом была доля истины. Только холодный ко всему дух Святогорского перстня не владел Василием, а лишь помогла тому отомстить миру за прошлые обиды и насладиться всемогуществом.
      Мать Василия, будучи не в силах больше выслушивать ядовитые слухи о проделках сына, встретила отпрыска поздним вечером у ворот дома, когда тот возвращался после очередных разгулов с пьяной улыбкой и красными кулаками, и потребовала, что бы он немедленно убрался в подвал. Василий лишь усмехнулся и вяло махнул рукой, но к подвалу побрел. Против матери не попрешь, да и Василию было все равно, что можно утром поломать. А ведь именно этого стоило ожидать несчастной матери!
       Под утро старая женщина обнаружила на земле гору изломанных досок- все, что осталось от дверей подвала. Паника натянула свою тетиву. Мать помчалась искать сына, не зная, чего опасаться на этот раз. Беспокойство играло огоньками не зря: на городской площади Василий разбрасывал дружинников, как тряпки. Родительница разбойника не соображала, что делала: побежала навстречу неблагоразумному отпрыску, завладевшему копьем одного из поверженных. Слава Господу, пустой гнев Буслаева промахнулся, и копье вонзилось у самых ног матери, едва не задев ее ступни. Василий наконец взглянул на того недруга, которому посчастливилось не пораниться,  и узнал в нем женщину. Старую женщину. Родную женщину. Защищавшую от нападок со стороны уже покойного отца; заботившуюся о нем, гонимом дворовыми мальчуганами.
     Сила Святогора заныла ледяной болью. Василий снова почувствовал себя хилым мальчуганом, каким был раньше, только в кулаках как будто скалы погрузили. Сила Святогора стала ненавистным чужаком в теле Буслаева. Василий мог сделать все: нырнуть в свирепую волну врагов, сцепиться с медведем и волком одновременно, сделать из гор лепешки. Но не мог одного: посмотреть в глаза матери. И Василий бежал. На площади все было покрыто тишиной. Сердобольные женщины и мужики, которых не тронула жестокая ладонь Буслаева, подходили к матери и спрашивали самочувствие.
      К полудню навеки потерявшая покой мать добрела до дом. У крыльца ее ждал сын в доспехах отца и с конем. Он упал на колени и проговорил: «Матушка, я должен спасти себя. Слишком много боли я принес сюда!». Мать обняла его со слезами. С ними же будто уходил яд печали и потерянности, так долго шипевший в семье Буслаевых. Раскаявшийся разбойник был благословлен, и Василий Буслаев отправился в Иерусалим.
       На пути в священный город в мышцах что-то неприятно сжимало. Видно, сила Святогора недовольствовала. Казалось, что руки Буслаева пытаются повернуть лошадь обратно. Один раз, на поле, богатырь доехал до границы из черных камней, в центре которого высилась скала с какой-то надписью. Это было захоронение одного славного богатыря. Василий невольно ударил копьем по черепу, лежавшему на земле рядом с каменной могилой Микулы Селяниновича, богатыря-землепашца. Черепная коробка покатилась по траве, стукнулась о небольшую скалу, и донесся густой голос: «Жди возмездия, высокомерный басурман! Или помни всегда, что никто не всесилен. Есть только одна непобедимая мощь- сила земли. Поперечишь ей- похоронишься в ней!». Это было предупреждение: не стоит осквернять могилу того, кто уважал и заботился о земле, которая носит на себе людей, сложных и непонятных. До самого Иерусалима Василий помнил этот голос из черепа, да и Святогорская сила приутихла.
    Буслаев в конце концов достиг Иерусалима, и недобрый дух окончательно куда-то зарылся. Молитвы, иконы, исповеди смыли с Буслаева грязь прошлого, и тот несколько дней спустя тронулся в Киев на службу князю. Василий чувствовал, что в нем есть сила, лишенная высокомерия. И надеялся, что мощь злополучного перстня больше не будет искушать.
      Богатырь ошибался. Когда Иерусалим утонул за горизонтом, и вновь цокот копыт богатырского коня застучали по Русской Земле, внутренний недруг пробудился. Буслаев слышал, как собственное Зло захрипело от нетерпения. И вместе с тем, изнутри, очень прозрачно доносились крики. Обыкновенные человеческие крики. И звон мечей, и звуки пронзенного тела. Похоже, что Зло замышляло свергнуть киевского князя и начать анархию на Руси. Василий напрягся, пытаясь как бы внутри себя возвести стены вокруг собственной Тьмы. Решено: надо менять направление, искать место, где можно убить злобный дух. И такое место существовало: могила Микулы Селяниновича.
      Сила Святогора зверствовала: «Не туда! Не тот путь!». Сжимая губы от боли, Василий, как ни странно, торжествовал. Все было правильно.
      Перед глазами Буслаева выросла знакомая лохматая граница из черных камней со скалой в центре. На скале посередине чернела надпись, которую Василий прочел прежде: «Здесь навеки спит  Микула Селянинович, приемный отец Всесильной Земли. Кто пытается перепрыгнуть границу, тем самым надсмехнувшись над Отцом и Землей, тому и ждать расплаты!».
«Я помню до сих пор!»- в голове Василия гремел голос, чье каждое слово отдавало льдом.-Святогор не смог преодолеть Ее! Он пытался вытащить переметную суму, торчавшую из земли, и в конце концов она поглотила его и захоронила в той пещере, где ты меня и нашел.»
-А ведь это всего лишь камни!- бормотал Василий.
-Что?!- прогремело в голове.
-Это… самые… обычные… просто ничтожные… камни!- цедил сквозь зубы Буслаев, терпя боль внутри.
-Да! Камни!
-И ты… не сможешь… их преодолеть? Разве… ты… не сила?
-Я- сила! Но камни…
-… не сможешь их преодолеть? Боишься камней?
-Да не в этом истина! Я просто…
-Сторонишься камней?- не унимался Буслаев.- Сила, которая… боится камней?
-ЛОЖЬ!- голос заревел еще громче.
-Да… ты лжешь себе!- Буслаев пытался продолжать внутренний штурм.- Ты-не сила! Ты ничто!
-Я- сила! И я это докажу! Мне только страх не под силу!
      Василий ослабил напряжение. Теперь им полностью овладела сила Святогора. И она хлопнула коня по бокам, повернув в обратную сторону. Затем витязь во главе с Тьмой обернулась к каменной границе. И всадник пустился на врага, на границу из камней. Все шло, как надо.
     Камни росли, их вершины прыгали в глазах богатыря с диким рвением. Внутреннее рычание Святогорской силы усиливалось с биением сердца. Мышцы надувались, в доспехах Злу было слишком тесно. И конь совершил прыжок; в глаза Буслаева лишь мелькнул закат, внутри резануло острым криком.
     Потом все прекратилось.
     Крик утоп в тишине.
     По лицу лишь бродил свежий воздух.
     Василий лежал на земле. Его открытую, взлохмоченную голову разнюхивал конь. Доспехи давили на кожу с большим, чем раньше, напором. В теле дремала добрая слабость. Буслаев поднял голову. Такая вот странность: когда его Зло в его теле неслось к каменной границе, солнце опускалось. А сейчас оно стремилось наверх. Похоже, Василий пролежал здесь всю ночь. А внутри Буслаева оказалось даже просторно, будто оттуда выгнали лишних. Так оно и случилось. Зло пыталось перечит земле, и он получил возмездие. А Буслаев вновь стал прежним. Даже казалось, что вдоль камней змейкой скользила сиреневая пыль с одного края на другой и обратно. Бесовская сила застряла в собственном преисподнии. Там ей и место.
     Василий положил голову на мягкую прохладную траву и смотрел на небо с седыми облаками. Да, Буслаев избавился от той мощи, которая сделала бы его вечным. Но найдутся силы и другие. Василий осознал, что в нем есть какая-то сила, несколько иная. Она не хуже и не лучше того, предыдущего. Просто другая.