Александра. Опаленные ветром

Александра. ( Опаленные ветром.)

                Сатурмины.

         Илларион Михайлович был из потомственных дворян, знатного и уважаемого рода Сатурминых. В Самарскую губернию переехал еще его прадед. Ходят семейные приданья, что тот был лично знаком с Александром Сергеевичем Пушкиным и со всеми декабристами, но не сошелся  в некоторых аспектах. И перед самым восстанием выехал с семьей в провинцию. Где и доказывал на протяжении жизни, что можно решать проблемы иным путем. Хотя без участия, опальных друзей не оставлял. Писал ходатайство к царю, не раз встречался лично, убеждая к милосердию и состраданию. Что, в конце концов, все же возымело, результат. (Многие были помилованы.)
            Уже третье поколение рода было привязано к земле.  Делая все возможное, чтобы жить, стало лучше, жить стало веселей. В Самаре открыли школу, где многие предметы вели  сами именитые владельцы. Была открыта городская библиотека, куда большинство книг было закуплено Сатурмиными. И где ими был открыт фонд для закупки новых изданий. Местный университет предоставлял всяческие услуги для поддержания идей знатного семейства, хотя и не всегда целиком и полностью одобрял. Но большинство работ было признанно мировой общественностью и ни чего не оставалось, как только поддерживать и рукоплескать. А впрочем, это было делать не сложно, так как ни каких затрат не несло.
               На каком-то генном уровне, каждое поколение мужчин этого рода отличала доброта, благородство, справедливость и нетерпимость к жестокости. Они просто погибали от зла, потому что не могли противостоять тем же. Среди земляков у них врагов не было. Как можно злиться на мягких и отзывчивых людей, готовых бескорыстно помогать каждому. Но глупыми и наивными назвать  графов нельзя было. Однажды был случай с дедом. Пришел сосед за помощью, говорит: «Жена захворала сильно. Как узнала, что обокрали…. Всех коней угнали ироды. Так и слегла.  Кормить нечем бедных деточек. Помоги Михаил  Дементьевичь, чем можешь, помоги». Да только у деда информация уже другая была…. Угнал врунишка табун на дальние луга, подальше от глаз, спрятал…. А граф воспитан великодушным, не может вот так в лицо соседа обличить. Грубо это, не по божески. Он ему мягко так говорит: « Трудное на тебя бремя свалилось Потап. Я тут порастратился немного, на нужды сельчан. Много дать не могу, да и время надобно, чтоб собрать хотя бы это кое что, они в деле вертятся . Так ты помоги мне с работой, а я как соберу, тут же и выделю тебе нужную сумму». В  начале, сосед вроде бы и согласился, походил за дедом пару дней. Да только не выдержал ни объема, ни темпа работы. Не того что соседи пальцем тычут. Повинился. И больше охочих  до дармовщинки не встречалось.
              В имении графа Сатурмина крестьянам жилось вольно.  При приходе имелась школа. Крестьянские дети все обучались грамоте и любому на выбор мастерству. А если были к наукам способные, хозяева отправляли на обучение в более достойные заведения, с выплатой стипендии.  Так что были и такие, что выходили в люди. И семейство их не оставляло.  Из таких было большинство преподавателей здешней школы. Были и врачи и мастеровые. Так что крестьяне не хаяли своего барина. Они его любили….
             Сатурмин был почетным членом Университета.  Имел ученую степень по естественным наукам, а вообще он не за циклевался на чем-то одном. Ему интересно было во все сунуть свой нос, и делал это  с полной самоотдачей. Даже в юриспруденции с ним  считались. Он буквально кого-нибудь спасал от смерти, не страшась за последствия. И ему это сходило с рук…. Так в  доме появилась Настюха. В тысяча девятьсот четырнадцатом, её жениха забрали на фронт, он кузнецом отменным слыл.  А на нее положил глаз пожилой купец Иванников. Родители вроде бы и поперечили сперва не много, да все же сдались. Стали, готовится к свадебке. На ту беду жениха с фронта на побывку отпустили, за боевые заслуги. Что тут было…. Иванников с жалобой в суд. А Сатурмин кулаком по столу: « Вы что над героями расправу чинить вздумали? Сидите, штаны протираете, пороха не нюхали. Армию обескровить вздумали. Не сметь….» И не посмели. Настюха замуж за Егора вышла и с тех пор жила в доме у заступника. А Егор обратно на фронт ушел. Родину защищать от интервентов.
             Еще была одна достопримечательность города,это удивительный яблоневый сад. Где росли такие сорта, что встречались только здесь, так как  вездесущий дворянин увлекался селекционированием. Ряд деревьев был назван  его именем. Были и вовсе чудесные. Это, на которых, росли сразу все сорта. Илларион Михайлович доводил все до абсолютизма, поэтому сад был не только достопримечательностью, но и гордостью города.
            Осенью,  шестнадцатого, где-то ещё в самом ее начале, когда в саду еще пылали цветом, и пьянили ароматом созревающие плоды. В Самаре был проездом некий Владимир Ульянов. Саша случайно застала  их в саду с отцом. Мужчины увлеченно спорили. 
            Чтобы не мешать, она остановилась в стороне и прислонилась к дереву в ожидании. Легкий ветерок изредка доносил отрывки, слишком громко высказанных фраз. Так что напрягаться, чтобы подслушать не было надобности. Отец горячился. Лысоватый мужичок подзадоривал, но было заметно, что каждый оставался при своем мнении. « Террор это не решение проблем, это их усугубление»: выкрикивал отец: « Во-первых, развалите страну…. Во-вторых, погибнет множество ни в чем не повинных людей…. Если завести адскую машинку ее уже не остановить. Вам не удастся контролировать процесс…. Вы сами же попадете в туже мясорубку, коль вдруг станете у нее на пути. Вы представляете, что в первую очередь гибнет тонкая прослойка интеллигенции, без нее прогресс задохнется, как от отсутствия кислорода.  Это вам не Куликово поле, это города, деревни, дома, семьи…. Страна откатится в средние века…. А в условиях войны это смертельно…. Надо быть гениальным политиком, что бы в короткие сроки решить разногласия в стране, и уладить конфликт,  в не. Я такого еще не встречал». Отец умолк.  Мужичок живенько ухмыльнулся: « Да, батенька террор это не лучший вариант. Но вы скажите, кто добровольно отдаст бразды правленья? Ведь они будут драться батенька, не на жизнь, а на смерть. И мы будем драться. Да потому что, кто же даст шанс узнать другую жизнь  забитому и изнуренному тяжким трудом народу? Кто позаботится о них, бесправных и голодных? Таких как ваше семейство раз, два, три…. Декабристы….  Светлая им память…. А основная масса, самодуры и мракобесы. Любого на плаху отправят, лишь похрусти у ушка купюрой». Наконец Владимир Ильич сжалился над отцом и примирительно похлопал  по плечу: « Обещаю, что прежде попробуем ваш вариант…. Да, позвольте мне чиркнуть вам пару строк на прощанье…. Я запечатаю их в конверт. Настанет время, вскроете. Может пригодиться. Буду очень рад, с вами еще свидится…. И вам пора.  Дочь заждалась».
             Саша услышала последнюю фразу, и решительно шагнула на встречу, зардевшись, как спелое яблоко.  Кивнув на приветствие, молча, уткнулась в плечо отца. Она с интересом разглядывала присевшего на корточки крепкого интеллигентного мужчину. И ей было грустно оттого,  что она случайно услышала. И горько, от отчаянной безысходности, что вдруг нахлынула и перехватила горло.
                Ей было шестнадцать, у нее прекрасная, самая лучшая семья. Будущее любое, которое сама пожелает. Ни каких заморочек с финансами. А тут вдруг вырисовываются ужасающие перспективы, что как большая акула вынырнула и стремительно устремилась на встречу. От яркого воображения у нее чуть не подкосились ноги. Но рядом стоял сильный и мужественный отец. И Саша ухватилась и повисла на его руке.
              Мужичок бодренько поднялся. И по-дружески протянул конверт: « Поверьте, я хочу только лучшего. Но не возможно, чтобы были волки сыты, и овцы целы».
              Дома суетилась мама с Ташей, сервируя  праздничный стол. Сегодня обещала приехать кузина с мужем. И все были полны приятных ожиданий. Семейственность у Сатурминых была в большем почете. Светлана это единственная племянница отца. Правда ходили слухи, что тетя в приятном положении, и поэтому выехала в Швейцарию с дядей, где спокойно; и благоприятный климат. А Светка она вполне самостоятельная дама. К тому же замужняя….  Эта была искрометная всеми обожаемая особа. Которая, так и расплескивалась юмором и положи-тельными эмоциями. Саша восторгалась ей. И не понимала,  как же удается этой милой хрупкой женщине быть такой безудержно счастливой. Они не виделись пару месяцев. Но казалось, что ее не было гораздо больше. Потому что все просто безумно соскучились. И вот она, наконец, позвонила и сообщила что приезжает. На сердце стало тепло и уютно.
          Комнату для гостей,  с особой тщательностью прогенералили, и привели  в готовность. Букет ярких астр только что срезали и поставели на туалетный столик. Там же пристроились некоторые из подарков, которые  хранились до ее приезда. И теперь торжественно скучали перед вазой с осенним животрепещущим букетом. Саша положила недавно вышедший сборник стихов Цветаевой « Волшебный фонарь». И она точно знала, что Светлана будет ему рада. Ни чего Русское ей не было чуждо. А стихи этой поэтессы так и взрывали мозг, нервы, душу. Она в предвкушении вздохнула. Ну, когда же? Как же тяжелы минуты ожидания.
           Солнце, чуточку задержавшись в зените. Неудержимо заскользило к горизонту. И тут у ворот затарахтело и с шумом остановилось авто. Все будто по команде высыпали на улицу.  Стремясь получить свою порцию счастья.
             Светка была одета по последней моде и даже в дорожном одеянии выглядела, как только что с бала. Они жили в Москве. Муж служил в департаменте внешних связей переводчиком. И  как жене высоко ценимого чиновника ей приходилось быть не отразимой. А ее это и не угнетало. Она наслаждалась вниманием и роскошью. И даже была близка с царскими детьми. Коих считала очень даже порядочными и образованными людьми с прогрессивными жизненными позициями.
              Переодевшись с дороги и умывшись, Светлана с наслаждением наклонилась над  пылающим букетом: « Ах, как же они ароматны…. Валера, ты знаешь, мне кажется, что  в Москве цветы пахнут по-другому…. И воздух здесь чище и приятней…. И даже хлеб вкусней и душистей…. А вода она как будто медом приправлена. Наверно это, потому что родное…. Я помню, как в детстве дядька брал нас в деревню. И мы, набегавшись, валились с ног. А он доставал из сумки хлеб и крынку молока. И это была самая вкусная еда, которую мы когда-либо ели. Я так скучаю по всему этому. Правда, же ты не обижаешься?»
             Валерка обожал свою супругу. Её детскую непосредственность, открытость. Её безграничную любовь к жизни…. Есть люди, которые с готовностью подставляют плечи под вселенские тяготы и терпеливо и умиротворено несут их. Не сетуя и не стремясь  стряхнуть. А она из тех, что живет полной грудью. Наслаждаясь каждой минутой, как будто куда-то спешит. Как будто боится чего-то упустить. И он просто отдыхал рядом с ней, от забот и хлопот. И не позволял чему-либо испортить эти моменты. И сейчас он просто подошел, и обнял ее за плечи: « Милая, все это точно так.  Ведь это вкус и запах детства». « Валерка ты самый лучший»: вспыхнула она в ответ. И звонка рассмеялась.
           Позвали к столу.   Они, взялись за руки и отправились на улицу под навес. Все семейство Сатурминых с нетерпением ожидало их появленья. На столе парил суп рассольник, в хлебных вазах аккуратно уложены только что выпеченные булочки. И по всему столу несколько видов салата: осенний, оливье, квашеная капуста, и огурчики с грибочками. « Боже как же просто и прекрасно»: подумала Светка присаживаясь.
           Саша улыбалась, искренно жалея сестру: « Как же она успевает еще и есть?» Светкин рот не закрывался, казалось, она собралась рассказать сразу все новости, которые были ей известны. Валерка удовлетворенно взирал на не умолкающую супругу и медленно пережевывал  пищу. Лишь иногда в подтверждение, мотая головой, когда та обращалась к нему за помощью. Или что-то мычал типа: Мэ-м-м!!!
           Незаметно к концу застолья темп общенья, наконец, вошел в обычное русло. И отец с Валеркой принялись обсуждать возможности и недостатки автомобиля….  И какие, марки из известных производителей более прогрессивны…. И где, достать запчасти. И как дорого стоит бензин, и что монополисты явно завышают цены.
           Пока Настена убирала со стола, готовясь к чаю.  Дамская половина общества скучилась вокруг Светки.  Которая тихо с расстановкой описывала царские палаты. Пышные балы, что стали быть реже, но все же имели место. Модные тряпки. Заморские новшества в одежде. Вообщем всякие мелочи, но столь значимые для помощницы Адама. К слову пришелся анекдот: « Змей искуситель сразу же пожалел, что совратил Еву. Потому что та в нем увидела: кошелек, перчатки, сумочку….»
             Когда на стол был поставлен самовар, все вернулись на свои места. Настя принесла пирог с яблоками и поставила перед Антониной Павловной. Со знаниям дела,  хозяйка степенно нарезала,  и передавала  его по порядку, сидящим….  Сама присела рядом, с удовольствием наблюдая оживленье, царившее среди беседующих. Светка вдруг спохватилась, и смутившись, зашептала: «Мы ждем ребенка».  Илларион Михайлович довольно крякнул: « С прибавлением». Антонина Павловна расплылась в предвкушенье: «Светочка, когда ждете?»  «Ближе к апрелю»: шептала задохнувшаяся от смущения будущая мама.
                Саша оставила взрослых у застолья, незаметно выскользнула, отправилась на качели. Ей вдруг вспомнился подслушанный разговор, и на душе заскребли кошки. Чтобы не омрачать посиделки, она унесла свою печаль подальше. Мерно раскачиваясь,  размышляла: о будущем, о неизбежном, о вселенской несправедливости( что как жадная баба, тянула свои грязные, костлявые руки, к их маленькому семейному счастью). И на душе стало грустно и неуютно.
             Наташа была на год младше  Александры, но для родителей всегда была маленькой. И ее окружали безмерной заботой. Затем, как Саша уже давно считалась взрослой. Но это не мешало быть им лучшими подругами. И от Таши не ускользнула  перемена настроения сестры. И то, как поспешно она покидала пределы стола. Последовав за ней, остановилась поблизости, и тяжело дыша, спросила: « Саша, ты чего? На тебе лица нет. Что тебя смущает? Что  напугало? Ты же напугана…. Сашенька ты вся дрожишь». Уже присаживаясь рядом и обнимая поникшие плечи сестры, шептала она настороженно: « Саша, милая не пугай меня, расскажи, что с тобой? Я тебя ни когда такой не видела». Александра вздохнула  и наконец, взглянула на сестру: « Таша, понимаешь, просто на меня навалились некие дурные предчувствия…. Война. Уже который год. Смута, вокруг. Тризна, звонит каждый день, оплакивая погибших. И мы с нашим безмерным счастьем. Как будто нас это не касается. А вдруг это в последний раз? Вдруг это все исчезнет?» Саша закончила монолог и испуганно взглянула на оторопевшую сестренку…. Наташка всхлипнула и расплакалась. Теперь пришлось обнять её, и легонько покачиваясь успокаивать: « Таша брось, право. Это же только наважденье. Я же не хотела, милая. Успокойся. Я тебя люблю». Наташа покосилась недоверчиво, но плакать расхотела. Промокнув глаза, доверительно прижалась к Саше: « Я тебя тоже очень, очень люблю…. Но ты больше не пугай меня подобными разговорами».
                Солнце уже касалось лучами края горизонта. По небу поплыли темные кучевые облака. Ветер сорвался и закружил по дороге пыль. У стола оживленно беседовали старшие Сатурмины. На качели, тихо раскачиваясь, притихли младшие. Настюха спрятавшись за баню, читала книгу, смешно шевеля губами, иногда восторженно моргая глазами. И время от времени тяжело вздыхала…. День спешно стремился к своему завершенью. Оставляя о себе не однозначные воспоминания. 
 
                Наваждения.
   
          Дни пролетали, как птица.  Гомон, веселье, праздничные застолья. Это так трогательно. Вечерние посиделки у камина. Светкины рассказы о повседневной светской жизни. Её восторженное обожание к царской семье. Иногда слушая это щебетание, Саша ловила себя на мысли, что сама себе того бы не пожелала. А слушала лишь по тому,  что это пела любимая канарейка.  И она с постоянной готовностью усаживалась и вновь, и вновь продолжала, слушать неугомонную сестренку. Наваждение не оставило ее, оно засело глубоко. Глядя из потаенных уголков души. Оно дергала девушку за взбудораженные нервы, и злобно с наслажденьем подхихикивала над выползавшими страхами.
              В день отъезда  сестры Александра ходила потерянная. Она пыталась изо всех сил  взять себя в руки. Но бегающие глаза, трясущиеся пальцы, взмокшие ладони. Они не могли остаться не замеченными. И папа несколько раз подходил к ней, пытаясь поддержать: « Милая, все хорошо. Они скоро еще приедут. Мы всегда будим вместе. И наша любовь, она будет оберегать каждого из нас. Ты же знаешь….»: он многозначительно сделал паузу и продолжил: « Саша, наша любовь, она не даст случиться дурному, верь мне». Но последние слова прозвучали как-то не убедительно, он как будто вдруг сам засомневался и в последний момент спохватился и выровнял голос….  Да. Наваждение подъедало и его сердце. И дочь почувствовала, ведь она знала его как никто другой. Они были не только родственниками, но и родственными душами.
              Девушка собрала всю волю в кулак и сделала милое, невинное личико: « Папочка, конечно же, все будет хорошо. Просто мне грустно. Это не страшно». Отец посмотрел недоверчиво: « Так у тебя все в порядке?» « Да. У меня все в порядке»: но, немного подумав, добавила: « Если хочешь, поговорим как-нибудь в другое время»
                Часов в десять Валерий выгнал машину за ворота и поставил прогревать мотор. Настена тщательно укладывала вещи и некоторый провиант, которым Сатурмины щедро поделились с молодыми. Страна почти три года вела военные действия. Нехватка самого необходимого порой ощущалась даже в провинции. Что же говорить о городах. А профессор не плохо обращался с огородом, овощи были своими.  Большую корзину отборных яблок и пару мешков муки, да так всего понемногу. Надо было все-таки рассчитывать на выносливость железного коня.
                Светлана прощалась как всегда шумно и эмоционально.  И все улыбались, и даже смеялись. Потому что в этот момент она умудрилась вспомнить анекдот и рассказывала его, используя артистично мимику и жесты: « Учитель спрашивает ученика: Жорж? Тебя часто наказывают дома? Нет, сер. У нас девять детей. И когда очередь доходит до меня. Отец уже не в силах этого сделать».  Наконец Валера не терпеливо открыл дверцу и указал на часы: « Надо добраться засветло…. А солнце не стоит на месте».
            Авто недовольно фыркнуло и легко заскользило по дороге. Светка, покуда было видно, махала им на прощанье маленькой изящной ручкой. А Сатурмины стояли, столпившись вокруг отца.  Прижимаясь к друг,  другу, и махали ей в ответ.
            Начинались будни. Намеченные планы были уплотненны из-за приезда гостей. И теперь придется попотеть. Но это не угнетало, это радовало. Ведь то не было рутинным делом. Это творческая работа. И она несла удовлетворенье.
            Илларион Михайлович, не заходя, домой, отправился в мастерские.  Его заждались. Пару раз на недели прибегали потолковать.  Ребята были сообразительные, Кулибины Самарской губернии, и в основном справлялись сами. Но проект то был отца, потому он интересовал его и манил к себе.
              Они собирали машины, и технику,  для  сельхоз работ.  Выходило,  не плохо,  несколько  экспериментальных экземпляров, уже не первый год успешно использовались в деле.
Но профессор был неудовлетворен. А вот новые модификации, кажется, приносили,  ожидаемый результат. И потому дома ни кто не удивился спешному его уходу.
               Саша с Наташей осталась помогать маме. Домашние дела ни когда не заканчивались.  Слуг не держали. Настена была исключением, но она была как родной. И работа делилась на всех. Правда ей за то еще и полагалась зарплата. Пару раз в месяц, из деревни приезжал управляющий и привозил в помощь своих детишек. Это было весело и плодотворно. Иногда приходили в гости школяры, которые не прочь, были помочь. А за то их кормили и помогали в учебе. Вообщем Сатурмины не надрывались и управлялись без слуг. И времени хватало на все, что задумывали. Эта замечательная привычка планировать, была как палочка выручалочка. И жизнь захватывала дух.
             Антонине Павловне уже шел четвертый десяток. Но выглядела она моложаво. Так выглядят женщины, которых любят и понимают. Открытые темно карие глаза; собольи брови в разлет; толстая русая коса.  И стать, - величественная, полная достоинства и жизни. В школе она преподавала литературу, историю и музыку. Еще до замужества окончила Самарский университет, факультет филологии. Там они и познакомились, с молодым тогда уже успешным профессором. Любовь была быстрой и взаимной.
             Илларион Михайлович, как-то  столкнувшись  с ней в аудитории, застыл на несколько секунд, смотря прямо в глаза, а затем очнулся,  вежливо отвел в сторону и сделал предложение. Она не смогла даже открыть рта от удивленья. А он засмеялся и прошептал на ушко: « Пообещайте подумать».
               Свадьбу играли уже через месяц. И вот двадцать лет горело это чувство, согревая их семейное гнездышко. Наполняя счастьем. Она не переставала  удивляться и восхищать им. А он ради нее был готов на любое безумство….
             В ярмарочный день Саша с отцом отправились на рынок. Надо было свезти излишки зерна на продажу, овощи, фрукты. Да и закупиться кое-чем, что сами не производили. Все было уложено в емкую железную телегу.  Что легко катила машина,  это и было новым проектом профессора. Она еще сверкала свежей краской, и пахла кожаным салоном. Александра сидела рядом, и чувство гордости переполняло душу. Да, ее отец, он лучше всех, он все сможет, за чтобы не взялся. И он такой мягкий и добрый. Она восхищенно взглянула на него. Он поймал ее взгляд и озорно, как мальчишка подмигнул. Девушка не выдержала и звонко рассмеялась, и они легко, и тихо подкатили к складам.
             В начале, опустошили телегу, лишь затем, оставив машину под присмотром местного мальчугана, отправились, бродить по рядам, делая закупки….  Да и просто приятно поглазеть было. Славится Русская земля ремесленниками…. Они ходили от ряда к ряду, и восхищались, как дети. Отец, заметив, как дочь замерла около лотка с шалями,  большими, цветастыми с золотистой бахромой по краям, хихикнул: « Девочка моя, а не купить ли нам «такие»  вам всем? Выбери сама на свой вкус». И Саша не заставила себя ждать…. Накупили различных тканей…. Атласных, разноцветных лент….  Новые свеже катаные валенки. Нарядные шерстяные носки и варежки. Красивую цветастую скатерть с кисточками. По кружили,  по рядам с посудой.  И тоже выбрали чайный сервиз; ажурный, с золотой акаемочкой, и крупными в цвет лилиями. Отец тут же все это уносил и тщательно укладывал в телегу. Время летело незаметно, но все же легкая усталость начинала ощущаться. И Саша уже чуть медленней передвигалась, по долгу задержи-ваясь, тщательней разглядывая понравившиеся изделия. Наконец Илларион Михайлович предложил: « Кроха, может пора до дому? Пойдем, купим что-нибудь вкусненькое, и домой. Мама с Ташкой наверно места не находят от страха, что мы с тобой, как заядлые игроки все деньги спустим».  Кроха с готовностью согласилась.
                Пробираясь через толпу к сладкому королевству, Саша оказалась проворней и пока отец еще добирался, уже стояла, присматривая приглянувшийся соблазн.
              Граф был высок и широкоплеч. Сильные видавшие виды руки были жилисты и мозолисты. Одет просто, но со вкусом. Антонина Павловна следила, чтобы муж выглядел подобающим образом. Копна русых волос растрепалась, и пышный волнистый чуб упал на широкий  лоб.  Подняв пятерню, он запустил ее привычным движеньем в волосы, стремясь уложить на место. И нечайно задел кого-то рядом толпящегося. Развернувшись чтобы извиниться, приятно удивился: « Ба, какие люди. Лев Прохорович. Рад нашей встрече, какой ветер вас сюда занес?» 
               « Да тот же наверно что и вас, сударь. Илларион Михайлович. Я тоже рад встрече»:  кряхтя и потирая ушибленное место, выговаривал потерпевший: « Все также силен и неловок. Или я для тебя слишком мал и незаметен?»: фыркал он от удовольствия. Это был сосед по имению.  Коренастый полноватый мужичок, среднего роста. Его густые волосы были тщательно со вкусом уложены. Кашемировое дорогое пальто пахло французскими духами. Веселые светло-серые глаза искрились счастьем.
               На самом деле их пути пересекались очень часто. Они неплохо ладили, и с удовольствием поддерживали дружеские отношения. Хотя и отличались как небо и вода.
Лев Прохорович был холеным барчуком и отъявленным романтиком, любившим жизнь и не стеснявшийся брать от нее по полным счетам. Но новое его не пугало, он от природы был пытлив умом и любопытен, и  с удовольствием общался с профессором, ища совета в ведении хозяйства, да и так по мелочам.  Не прочь был сам иногда поиграть в попирателя непреложных устоев. Неплохо рисовал, писал замечательные лирические стихи, кои вышли отдельным изящным томиком, в именитом столичном издательстве.
              Все еще потирая ушибленное место, он продолжал: « Слышал, приехал на авто? Хвастунишка, а как же я? Ты, что же меня не посветил в свои планы? Может, я бы тоже приобрел?»  Ворчал он обиженно. Граф примирительно хмыкнул: « Не зюзи, Лев Прохорович. Это в моих мастерских сделано. Пожелаешь, следующий твой». И тут же заинтересованно подхватив того, устремился поближе к дочери. Наконец прорвавшись через сплошной поток зевак, остановился поблизости: « Ты знаешь, у меня и новый трактор есть, со всем  вспомогательным набором. Заходи на недели продемонстрирую…. Да, ладно обо мне…. Расскажи, что нового у вас? Как твои рысаки? Множатся? Я бы не прочь приобрести у тебя объезженную кобылку. Для Саши. Подарок к совершеннолетию».  Сосед довольно расцвел: « Да, да,  может и найдется….  И два жеребца тоже найдутся в придачу…. Дочки также хороши, как и Антонина? Давненько я их не видал. Еще с прошлого лета или позапрошлого? Я здесь со своими сорванцами»: он махнул в сторону конного ряда. « Коней, вывел  что ли?»: уточнил граф. «Да нет сына, с племянником. Вон у коней отираются»: прыснул от удачной шутки сосед. В тот же момент, как будто почуяв россказни, сквозь толпу протиснулись два молодцеватых барчука.  Столкнувшись с собеседниками, вежливо благовоспитанно поздоровались.
 Лев Прохорович представил: « Это»: указывая на высокого шатена: « Мой племянник из Швейцарии Андрей. А этот»: махнув в сторону  паяца с трудом стоящего на месте: « Моя неповторимая копия. Сын, Павел». Профессор улыбнулся в ответ на представление, мягко и немного смущенно: « Послушай, как же они выросли. Мы виделись прошлым летом. А они так изменились, вытянулись, возмужали…. А мы с Александрой собирались уже до дому. За сладостями вот дело осталось»: он окликнул дочь. Саша, заслышав голос отца, обернулась. И возмутилась от неожиданности, встретившись сразу со столь заинтересованной аудиторией. Отец довольно улыбнулся, оценивая впечатление, что девушка произвела  видом. Она быстро подошла поприветствовать, а сделав это, спряталась за его широкую спину. Еще немного поболтав из вежливости.   Разошлись.
                Дома их действительно ждали. Мама беспокоилась и часто посылала Наташу глянуть на дорогу, не едут ли гулены. И сама, то и дело выглядывала в окно. И когда Таша заскочила с возгласами: « Едут, едут». Вместе с Настенной выбежала навстречу.
             Илларион Михайлович виновато улыбался.  Когда мотор, всхлипнув, заглох во дворе у крыльца, соскочил и ловко подхватил жену на руки. « Милая, я так скучал. Мне так тебя не хватало. Все это время, я считал каждую секунду, и они тяжело давили на мои плечи. Твой дивный аромат вернул меня к жизни». Антонина  высвободилась и наигранно сердито взглянула на мужа: « А может быть, вы сударь испугались трепки. И это вас вернуло к жизни».  Оценив оригинальность игры, все дружно захохотали.
              Покупки тут же перекочевали по местам. Телега опустела. Обедать сели малость припозднившись. Но зато в приподнятом настроении. Подарки пришлись по вкусу. И каждый спешил поделиться впечатлениями. Настю взяла оторопь, она просто молчала, а потом всхлипнула и разревелась. Ей подарки понравились, но неслыханная доброта господ иногда заставала  врасплох.  Хозяйка терпеливо успокаивала растроганную девушку: « Настенька, полно те. Все так и должно быть. Ты же нам как родная. Мы тебя любим. И ты нам очень помогаешь, позволь быть хоть немного благодарными». Девушка  быстро пришла в себя от ее слов. И виновато улыбнулась.
              После обеденное время, каждый был волен, проводить, как ему заблагорассудится. И девочки уединились в спальне.  Таша доставала  сестру: « Саша, ну расскажи, что ты интересное видела на рынке? Это не честно. Я сижу почти постоянно дома между тем, как ты постоянно с отцом куда-то уходишь. А потом, еще, и не желаешь, со мной  делится впечатлениями». Саша виновато улыбнулась: « Таша, я так устала. Хочешь в следующий раз, ты поедешь с папой. Я не против. Солнышко  мое, только не дуйся….  Ну ладно, ладно, слушай…. Народу сегодня было как всегда много. Товару, - глаза разбегаются….  Мы с отцом по рядам то, сначала поглазеть пошли. А папа говорит: « Слушай милая, давай купим подарков домашним». Вот мы и набрались…. Да, ты помнишь: немного задумавшись, сменила она тему: « когда мы прошлым летом с отцом в поместье ездили, повстречали соседа, Льва Прохоровича с мальчишками. Сегодня мы его тоже встретили, они с ним тоже были…. Повзрослели, вытянулись. Только как-то странно на меня пялились, как что увидели не то. Достаточно?» Саша потянулась, укуталась в плед и закрыла глаза.  Вскоре послышалось тихое, умиротворенное посапывание.
             Наталья была довольна и тем. Полежав еще чуточку с наслажденьем нежась в после обеденном томлении. Затем соскочила, и побежала в зал, желая получить информацию из другого источника. И была права. Илларион Михайлович с удовольствием рассказывал о сегодняшнем проминате притихшим на диване дамам.  Расположившись, напротив, в кресле. Таша подошла и тихонько примостилась около матери. Отец был не плохим рассказчиком. И все с удовольствием смеялись над подмеченными им картинками  бытовых курьезов: « Прохожу это я мимо мясного павильона, а там ; шум, гам. Смотрю, дворняга удирает на трех…. Связку сосисок намотала на шею, как бусы. И испуганно таращась, бежит, так быстро на сколь позволяет положение. А за ней жирнющий мясник бежит, ругается, как колобок катится. А та раз в толпу шмыгнула и затерялась….Мясник постоял по охал, а дальше за ней не последовал. Непомерный труд понимаете ли….  Коней не плохих вывели.  И цены божеские….  На скорнятском ряду видел дохи. Надо бы прикупить вам. Сходим завтра, милая, всей семьей. Малышки то повырастали. Пора и о приданом подумать. А то будем, потом локти кусать…. Сегодня на Александру так соседские барчуки смотрели. Видно уж очень она их впечатлила. Да и Лев Прохорович интересовался нашими девочками. Слушай»: обращаясь теперь только к жене, он вдруг удивленно заметил: « Милая, а Саши то уже восемнадцатый пошел. Ташенька, тебе шестнадцать?» Наташа обидчиво надула губки: « Па, почему Саше восемнадцатый пошел? А мне шестнадцать…. Мне семнадцатый пошел. Мы же погодки». Отец примирительно улыбнулся: « Ладно, ладно. Сдаюсь». Все тихо рассмеялись.
             А Саша спала беспокойно. Сегодняшние впечатления  не смогли развеять ее тревожные мысли. И наваждение полно завладела ее душой, терзая и мучая. Отец не рассказывал дома, того, что могло бы расстроить женщин. Он щадил их. А Саша…. От нее же ничего не ускользнет. Она со своим пытливым умом все подметит сама, с этим ни чего не поделаешь. Но она все держит в сердце. Такой уж у нее не детский характер.  Сегодня была и другая сторона реалии. Толпа нищих, калек. Обозы раненных, следующих в госпиталь. Тризна  на заутренней. Рекруты, бредущие обреченно под присмотром бойких офицеров.  И теперь, когда ни что не препятствовало полету мысли. Наваждение заползло как едкий дым в сновиденье и измывалось над бедной девушкой.  Снились милые родные лица. Смеющиеся добрые глаза отца. Мамины мягкие, теплые руки. Таша, кружилась, хвастаясь обновками. Настенна  настороженно поглядывала в окно. И Саша, взглянув на нее, посмотрела, что же ее так на пугало. И ужаснулась. По небу плыли клубы черного дыма, они плотной пеленой подернули солнце. А горизонт грозно лизали яркие языки пламени. В доме стало душно. Александра  перевела взгляд на родных и оторопела. Мама с Ташей бездыханно лежали на диванчике. Отец в отчаянье сидел на кресле и обреченно покачивался из стороны в сторону, обхватив голову руками. Настя как статуя замерла у стены. Саша кинулась к маме, к сестре тормоша то одну, то другую. Прикладываясь к груди, прислушиваясь к звукам сердца. Но оно молчало. Девушка вскрикнула в ужасе и проснулась. Холодная испарина покрыла лоб. Руки лихорадочно тряслись.
            В дверь постучался и вошел отец: « Сашенька, так ты…, что поговоришь со мной?» Она вздохнула и мотнула головой. Он подошел и присел возле.  Обхватив ее крепкими руками: « Ну-с, с чего начнем?»  « Па, я кое-что все же слышала, когда вы разговаривали в саду. Понимаешь, ветер…. Да и вы говорили громко. Па, если это случится? Что с нами будет? Я боюсь…. Нет, не за себя. Я боюсь потерять вас. Я очень вас всех люблю. Я не хочу того…. Скорей бы закончилась война…. Я хочу, чтобы люди стали добрей. Я хочу, чтобы разум всегда торжествовал…. Па, прости меня»: она умолкла и прижалась к отцу. Он тоже молчал. На некоторое время в воздухе повисла, звеняща тишина.
               Отец заговорил не сразу и голос его Сашу насторожил.  « Кроха, я тоже боюсь. Но некоторые события они не зависят от нас. Но даже в смутные времена, можно оставаться людьми и быть счастливыми…. Покуда мы рядом Саша, кто может помешать нам, быть счастливыми. Наслаждайся тем милая. Впитывай всем сердцем этот свет, это тепло. И оно даст тебе сил в дни испытаний. И молись, чтобы они были не сверх меры. А я буду всегда рядом и буду твоей защитой и опорой»: он вновь умолк. И  они еще некоторое время сидели молча обнявшись. Отец тихо покачивался, как будто укачивая ее, поглаживая по спине огромной  мозолистой ладонью. И так хотелось, чтобы это продолжалось и продолжалось. И чтобы дурные мысли оказались лишь детскими страхами. А будущее…. И Саша вспомнила зловещую картину сна.  Вздрогнула, и прижалась к нему покрепче.

               
                Свет.
                1
              Что имеем, не ценим, а потерявши плачем…. От природы Саша была не слишком разговорчива. Лишнего слова зря не скажет. Любила  читать, думать и размышлять. Часами просиживала, уединившись в кабинете отца. Но после памятного разговора. Ее будто подменили. Она вдруг разом повзрослела, стала внимательна и терпелива. Все чаще оставалась дома, помогала по мелочам маме, возилась с Ташей. Поддерживая любой ее разговор. Откликаясь на любое предложение общенья. Она поняла, что время оно не пощадит, и то, что так ей дорого, может безвозвратно исчезнуть. И поменяла приоритеты. Отец ее понял и шел на поводу. Хотя не мог привыкнуть, обходится без своего секретаря, но быстро нашел замену среди подмастерьев.
            Осень, не долго побаловала своим теплом. Вскоре потянулись серые дождевые облака и мелкий холодный дождь затарабанил по крышам. По утрам подмораживало. И ветер, налетев, стал срывать с деревьев посеревшую листву. Из труб потянулся  легкий дымок. Илларион Михайлович  был рачительный хозяин, и для встречи холодов у него имелись и дрова, и уголь, на два года вперед. А кладовая наполнена запасами провианта. Так что приход зимы их не пугал. А у природы нет плохой погоды. И эта промозглая сырость имела приятные стороны, когда в доме тепло, светло и рядом вся семья.
             По вечерам в зале разводили камин, и все располагались в близи друг друга. Время, от времени обмениваясь мыслями или просто взглядом. Даже если Саша читала, она сразу же отрывалась от книги, заслышав свое имя. Мама вязала, и Наташа сидела рядом, делая зарисовки в альбом. У нее это получалось изумительно.
              Саша тоже рисовала, но ее картины не были столь радужны, сколь это выходило у Таши. Она не зря называла сестру Солнышком. Ее виденья мира, ее отношения к ближним, это ее вера в лучшее, грело как солнышко летом. Александра знала, что Наташа для нее больше чем сестра, она понимала, что если их разлучить, то ей будет просто нечем дышать. И она все чаще ловила себя на том, что, даже читая, наблюдает, как та увлеченно управляется с карандашом. А перед сном они долго разговаривали обо всем потаенном души. Только ни когда о наваждении. Саша спрятала эту тему за большим амбарным замком. Она испугалось, что, заблудившись в своих чувствах, упустит самое главное и важное.
          В октябре полетели с неба первые белые мухи. Однажды вечером Наташа  заскочила с улицы раскрасневшаяся радостная: « Саша, Сашенька пойдем со мной. Сашенька это первый снег. Смотри, какой он пушистый, большой. И каждая снежинка имеет свой рисунок». Ветра не было и он, медленно кружась, степенно ложился на промокшую подмороженную землю. Саша не заставила себя ждать. Накинув шаль, выскочила следом за сестрой и теперь, стояла, раскинув руки, ловила и рассматривала снежинки. А те, блеснув недолгой красотой, таяли, превращаясь в мелкие лужицы. Ах, как же хорошо, вот так радоваться каждой мелочи. Она повернулась к Таше и благодарно улыбнулась: « Спасибо тебе, Кроха». Та засмеялась и подхватив сестру закружилась по двору бурно выражая свой восторг.
         На следующий день улицы нельзя было узнать. Снег лежал, влажный и пушистый, искрясь и переливаясь  в лучах солнца. Местная детвора играла в снежки, лепила снеговиков и каталась на санках. Прейдя с занятий. (Саша училась в университете.) Она увидела, что сестра тоже не теряла времени зря. У ворот,  стоял свеженький,   статненький  снеговичок.  С ведром на голове и морковкой, - вместо носа; угольками,- вместо глаз. Подойдя к нему, сняла рукавицы, похлопала по округлым бокам. Холодный. Удивительно, но сейчас ей доставляло удовольствие любое ощущенье реальности.   Нерешительно потоптавшись, зашагала к дому.
         Училась Саша на языковеда, и это был ее заключительный год. Учеба давалась легко она владела тремя и с легкостью читала еще на нескольких. Была лучшей, и иногда ее приглашали в случае затруднения общения. Или по потребности перевода документа. Она бралась ради практики. Но основная практика была в школе. Там она преподавала немецкий и французский, но английский был не востребован. И по случаю, Саша  откликалась на предложенья. Ей неплохо платили, а она тратила все на подарки родным. Что доставляло немалое удовольствие.
           Дни полетели стремительно, Александра чувствовала, что что-то ускользает. Но старалась об этом не думать. А просто пыталась жить и чувствовать.
         Светлана не обманула, они с Валерием вернулись к ноябрю. Ее животик выпирал и приятно будоражил воображение. Ребеночек пинался и вел себя довольно беспокойно. Но перемены были не только в фигуре сестры. Она вдруг стала мягкой и чувствительной. Хотя и оставалась все той же восторженной и шумной. Дом закружился, завертелся вокруг гостей, как и прежде.  Вместе с хлопотами неся удовлетворения. Саша заметила, что размякла рядом с кузиной, поддаваясь ее новому настроению, но как всегда не противилась, а наслаждалась. В этот раз, Валерий привез коллеге заказ на перевод текста научной статьи из английского периодического издания. Текст был объемным и пестрел сложными терминами. Но Саша быстро разобралась, что к чему. Так что переводом занималась, между прочим. Валера извинялся: «Сашенька, я глянул, а там сплошная химия. Прости, сразу подумал о тебе. Во первых яблоко от яблони далеко не падает, а во вторых при случае можно Иллариона Михайловича выспросить. Только ты и справишься…. Я сразу сдался, научные труды не по мне». Саша улыбалась: « Да полно вам сударь. Вы мне льстите. Но я вам очень благодарна, и за то и за другое». И они расхохотались
           Седьмого ноября у Светки был  День рожденья, и этот раз она его хотела провести в узком кругу. Сатурмин старший смеялся: « Светлана, ты совсем не похожа на себя. Что с твоей потребностью во многолюдье и веселье?». Она, не заставляя себя ждать, парировала: « Ну, бросьте дядя, я не изменяю себе. У меня просто большие планы на вас. Мы и с вами неплохо пошумим».
      В тот день утро началось для Сатурминых далеко засветло. Настя с мамой шуршала на кухне. Откуда тянулись возбуждающие ароматы. А Саша с Ташой порхали по дому, придавая ему праздничный вид. Илларион Михайлович топил печь, чистил двор. И иногда крутился на кухне, помогая жене. Химик любил экспериментировать с продуктами, а Антонина была не против.  Да и лишним не бывало время проводимое вместе. Он наполнял смыслом само ее существование. « Милый. Ты берешь руководство над гусем; общипать, разделать и замариновать; и фаршем, - перекрутить. А мы с Настенной по колдуем над сдобой. Тесто требует особого отношения и настроя. А у нас важный день, все должно быть идеально ».
        Светик проснулась с первыми лучами солнца. В комнате было тепло и уютно. Валерий еще спал, ему удавалось это лучше всего. И она, стараясь не разбудить, тихонько повернулась и обвилась руками, прижимаясь к груди. Ах, как же прекрасна жизнь! Зима, снег, милый дом теплая комната, яркое ослепительное солнце, любимый милый Валерка, что так забавно покусывает губы во сне…. Он так делает, когда волнуется. Интересно, что ему снится? Она еще немножко понежилась под одеялом, и не выдержав бездействия поползла из под него. Выскользнув, как можно осторожней, накинула пеньюар и проследовала в туалетную комнату. Умылась и привела волосы в порядок.  Нет, это сегодня выглядело не совсем так. Она долго размышляла, что же с ними сотворить эдакое, соответствующее, а затем только осторожно, с энтузиазмом приступила к выполненью важной процедуры. Но зато когда это было завершено, ее душа осталась довольна. И лишь затем она выбрала самое нарядное платье из светлого легкого шелка с мелким ажурным рисунком, втиснулась и зашнуровала корсет.  Повертелась около трюмо, поколдовала с косметикой. И удовлетворенная выплыла вон.
         Ей исполнялось двадцать. Жизнь складывалась, как нельзя удачно.  Было много тепла и любви.  И она скоро станет мамой. Они с Валерием станут настоящей полноправной семьей. Ей нравилось, как муж с гордостью сообщал друзьям новость. И краснел от восторга, когда, прикладываясь к животу, чувствовал возню первенца. Ах, как же жизнь прекрасна…. Она стала медленно спускаться по ступенькам, придерживаясь за перила.  И тут же заметила грандиозные перемены в интерьере. Что приятно порадовало. Какие же все-таки Сатурмины  не исправимые романтики. Она не на минуту, не сомневалась в них, и ей именно этого и хотелось. Все так же как когда-то в детстве. Родители часто путешествовали, а она была третьим ребенком у дяди. Но ее это не огорчало. Она ни когда не чувствовала одиночества. Ее окружали любящие и чуткие люди. Любимые младшие сестрички. И полная интересных заморочек и событий жизнь. И потому она почти не скучала по родителям. Но была рада их появленью. Они не были плохими. Просто они были заядлыми путешественниками. Вот и сегодня их не было рядом, но ее это не расстраивало. У нее было все для счастья….
         При ее появлении зал сразу же наполнился.  Каждый спешил поздравить и преподнести свой подарок. Светка благоухала, как майская роза, крутилась и рассыпалась в любезностях. Глаза были на мокром месте. Но она сдерживалась, лишь иногда платочкам смахивала набежавшую слезу:  « Я так вас всех люблю, вы у меня самые лучшие. Вы мой самый лучший приз. Я не представляю, если бы все было иначе. Мир бы потерял привлекательность».
           Все ждали, когда она развернет подарки. И затаив дыхание, наблюдали за реакцией. Для Светки было счастьем уже то, что они сделали. Но она не хотела их огорчать, и поэтому развернула по порядку каждый подарок. Что было приятней в двойне. Потому что подаренное говорило, что они ее знали.  Все было желанным. Саша, потратилась по полной….   Приобретая подарок  сестре…. Это было сделано по случаю, и заранее…. К губернатору приезжали знакомые из Лондона и Сашу позвали, поприсутствовать.  Глеб Селеванович знал английский, но не хотел недоразумений. Друг то был  дорог. И Света просто консультировала его, поправляя произношение и помогая строить предложения. Лорд Форд был с женой и дочерью. И Саша с удовольствием проводила время в их обществе. Там-то ей и удалось приобрести подарок на этот день. Сама она не пользовалась косметикой, но Светка. Это же чудно как любила всю краску. Но красилась умеренно со вкусом….  Вот там и увидела шкатулку с принадлежностями. Она была великолепна. Раскладывалась, разворачивалась, при этом издавая, приятные мелодичные звуки. И была вся инкрустирована каменьями….  Саша похвалила, а ей предложили забрать. Лорана, была рада подарить ей ее, но Александра согласилась только купить. И теперь с удовольствием и удивление наблюдала восторг сестры. Но восторгалась не только она. В чем и заключался сюрприз.
                Каждый подарок готовился тайно и теперь вызывал живой интерес у всех присутствующих. Мама с отцом подарили племяннице удивительный гранатовый комплект: браслет, ожерелье и серьги, в золотой оправе. А Наталья подарила большую коробку шоколадных конфет и  не большой, пятьдесят на тридцать, портрет Светки собственной работы, в красивой резной  рамочке. Что вызвало не меньший восторг. Портрет действительно был выполнен мастерски. Светлана была в движении, в своем любимом платье и в окружении обожаемых цветов, как сказочная фея. И тут она не удержалась,  обняв сестру, расплакалась от счастья и переполняемой ее признательности. Все расчувствовались, и  лишь дождавшись, когда она немного успокоится, разошлись по делам.
          Девочки помогли собрать подарки и донести их до комнаты. Валерий не спал. И был одет.
Так что вся процессия проследовала  далее и уложила подарки в кресло.  А после, девочки смущенно удалились, оставив молодых на едине.
            «С добрым утром, мой рыцарь. Я так скучала в Ваше отсутствие. Я так нуждалась в Вашем присутствие и поддержке»: ворковала довольная и возбужденная Светлана. « С добрым утром, дама моего сердца»: подхватил игру Валерий: « Я тоже скучал, но мне снился дивный сон. Где Вы играли не последнюю роль. Но, проснувшись, я рядом Вас не обнаружил. Мне было грустно. Я Вас желал. Но Вы упорхнули, как птичка из клетки». Он подхватил и закружил ее по комнате. А затем достал  золотое колечко с бриллиантом  надел на пальчик и поцеловал онемевшую жену: «Поздравляю тебя, любимая. Я счастлив, что ты родилась, и стала моей. Ты как этот чистый сверкающий бриллиант».
             Обеденный  стол был накрыт в большой уютной столовой. Цветастая яркая скатерть с кисточками удачно дополняла настроение. На столе был праздничный столовый сервиз. И красочно украшенные разнообразные яства. Ни кто не заставил себя ждать, и собрались, не ожидая следующего приглашенья. Оживленно рассаживаясь по местам, делились впечатле-ниями. Светка гордо показывала подарок мужа и цвела от счастья. Наташа присела рядом с сестрой, рассматривая колечко, и с  легкой завистью шептала: « Света, как же он тебя любит. Ах, когда же появится мой принц, на белом коне?»  Отец рассмеялся: « Наташа, какие твои годы? Милая у тебя еще все впереди. И Принц, и любовь, и весь мир. Не грусти, какой же принц не заметит такой неповторимой красы». И он снова засмеялся. Нет, это была не шутка, Таша была утонченна и обаятельна. Толстая русая коса, пышная челка и воздушные завитушки по вискам. Огромные темно карие глаза, брови в разлет. Она была точной копией мамы. Так что смех отца можно было расценить однозначно, он смеялся от удовольствия. И его мнения придерживался каждый за этим столом. Таша вспыхнула смущаясь: « Па, вы бы не вводили меня в краску. Даже помечтать не дали».  И тоже хихикнула.
             Угощенье вышло потрясающим. Как выяснилось, папин гусь, был сочным ароматным и с золотистой хрустящей корочкой. Мамины пироги и горячее безупречны. А торт  Наполеон, над которым колдовали  они с Настей все утро просто потрясающим. Праздник удался. После трапезы удалились в залу и завели граммофон. Где можно было  свободно по вальсировать. Светлана легко скользила в танце, подхваченная крепкими руками мужа. Он был не плохим партнерам. И с удовольствием кружилась, млея от впечатлений. Илларион Михайлович не преминул пригласить жену и тоже с удовольствием выводил па. Девочки уселись на диванчик у стены, с любопытством наблюдая за танцующими. Настя  удивленно спрашивала: « Саша как называется этот величественный танец?»  « Это вальс, Настена. Его танцуют на балах. Нравится? Мне тоже. Красивые легкие движения, как будто летишь »: тихо задумчиво окончила она фразу.               
   
                2

          Вскоре молодые, уехали. Дни полетели как обычно скоро и буднично. Близились каникулы и рождественские праздники. Но приближался еще один день. День Сашиного рожденья. Она зимородок. Появилась под самый новый год, двадцать девятого декабря. А этот год ей исполнялось восемнадцать. И  девушка испытывала некоторое волненье. Она знала, что все будет, как всегда безукоризненно. Но какое-то волненье все же испытывала, ожидалось чего-то большего.
         Как-то незаметно втянулась в организацию  школьной елки. И то ее отвлекло. Ежегодно  родители устраивали этот школьный праздник, что плавно перешел в городской новогодний бал. Куда под вечер стекалась вся местная знать с подрастающими отпрысками. Но днем шли представленья для детей, учившихся в ее стенах. И это было действо захватывающее и не ординарное. Отец приглашал актеров из местного драмтеатра, и те устраивали спектакли на новогоднюю тематику. И они не повторялись. Вечерами происходило почти тоже. Но с определенными ограничениями и нюансами. Балы были костюмированными, чем и привлекали скучающую молодежь. Этот год как-то все приготовления неожиданно перекочевали на плечи юной леди. И ей-то скучать было просто некогда. Саша часто вовлекала в свои дела Наташу. И они вместе строили грандиозные планы и воплощали их в жизнь. Свои костюмы шили сами. Настя с удовольствием помогала этому творческому порыву. И мечтательно замирала на примерках. Ей костюм тоже шили, хотя она и противилась, как могла. Настя была ровесницей Саше. Но воспитание сотворило из девушки недоверчивое  и закомплексованное существо. А новшества вызывали бурную реакцию протеста. Но сестры не плохо с этим справлялись.
              Зимняя сессия прошла без особенностей. Александра, как всегда ее закрыла на отлично и быстро. В школах тоже начинались каникулы. И елки…. С самого утра девочки отправились проверить все ли готово к приему гостей. И удовлетворившись увиденным,  вернулись к обеду домой.   Отец с мамой и Настей уже начинали волноваться о причине их отсутствия, когда девочки, наконец, появились на пороге. « Все готово. Можно отправляться на бал. По нашему отсутствию за происходящим проследит Прохор». (Прохор Дементьевич, это как раз из бывших крестьян, - он вел математику и физику. Удивительной души человек.) И как любил говаривать отец, с восьмью пядями во лбу.
               С едой разобрались быстро. И разбежались по комнатам переодеваться. Наташа была в костюме феи, вся в розовом и воздушном. Маленькие крылышки были искусно свиты из медной проволоки и обтянуты той же тканью, из которой было сшито платье, а волшебную палочку, папа выстругал сам, и затем выкрасил серебряной краской. А Саша выбрала костюм бабочки. И над ним пришлось повозиться подольше. Платье было шито из тяжелого темно синего бархата. Оно было приталено а к низу сильно клешено. У самого пола собиралось стильными, крупными волнами. Талию обвивал широкий голубой шелковый пояс. Крылья было решено обшивать разными лоскутами  легкого, яркого и блестящего шелка. Они крепились ремешками к талии, а вверху одевались на руки, двумя бархатными шлейками. Теперь Саша стояла  только в платье и ломала голову, как же ей уложить длинные косы.  Вдруг оживилась, и быстро, быстро заплела два колоска вокруг головы от самого виска, затем собрала их на затылке и вплела в один толстый тяжелый колос до плеч, закрепила тонкой в цвет платья атласной лентой. А  далее волосы просто струились золотыми волнами. Свисая чуть ниже талии. Наташе волосы укладывала мама с Настеной. Крутили локоны, строили замысловатые замки, так что когда та зашла в комнату  Саша восхитилась: « Наташа, как красиво. Ты настоящая фея». А Наташа смотрела на Сашу и не могла от волненья произнести ни слова. Перед ней стояла принцесса из сказки, наверно скорее Белоснежка. Золотые волосы, огромные грустные голубые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Тонкие струйки темных бровей, широкий умный лоб, идеальный носик и большие чувственные губки. Белая тонкая кожа и румяные, как спелое яблоко щеки.  Наконец она очнулась и села на кровать: « Саша, рядом с тобой я дурнушка».
« Таша, что ты говоришь? Ты самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо знала». Они рассмеялись.
              Мама была прекрасной королевой, а отец ее мушкетером. Настена была в костюме матрешки, и он не смущал ее сильно. (Что-то родное русское.) До школы добрались быстро. По этому поводу отец подвез всех на машине. Гости  собирались. Актеры уже вступили в лицедейство. Детвора, разодетая в яркие ослепительные и не обычные костюмы кружилась, прыгала, бегала охваченная праздничным настроением. В четыре часа началось представленье. В актовом зале стояла огромная зеленая красавица украшенная гирляндами и игрушками. Большие разноцветные стеклянные шары сверкали от света ярких ламп. А самую макушку украшала яркая голубая звезда. Дед Мороз и его прекрасная юная Снегурочка вступили в игру и все завертелось,  закружилось. Преподаватели, родители, вместе с детьми водили вокруг лесной красавицы хороводы.  Дети пели, танцевали, рассказывали стихи и получали от щедрого деда замечательные подарки. Ни один ребенок не покинул зал без подарка. Полтора часа  помощники главного виновника торжества, скоморохи, берендеи, и баба Яга со своей свитой, разыгрывали действо. Дети были увлечены и задействованы в игру.  Когда все закончилось, расходиться не желали.
            Актеров накормили и напоили чаем. И они отправились немного отдохнуть в одну из классных комнат. Зал прибрали и приготовили к новому приему. У сцены в самом углу вдоль стены расположился длинный стол со сладостями, фруктами и напитками.   Преподаватели дружно обсуждали спектакль. Настена запросилась домой, и Илларион Михайлович ее отвез. Когда  вернулся, то на сцене уже расположился небольшой ансамбль музыкантов. Шелестящих нотами, и готовым в любой момент к музыцированию.
              Гости стали подъезжать  группами и по одному. Саша нацепила крылья. Наташа помогла их расправить и выровнять. На голову надела ободок с усиками, последний штрих это маска. Молодежь должна была быть в масках. Отец подошел в самый последний момент и отвел Александру в сторону: « Мы тут с мамой посоветовались, и решили наш подарок ко дню рождения, подарить немного раньше. Можно?» Он держал в руках футляр с драгоценностями. Открыл и продемонстрировал растерянной дочери. Саша была ошеломлена.  Такое изящное не броское ожерелье, из белого золота усыпанное не крупными бриллиантами и в том же стиле серьги, и маленькое колечко с бриллиантом чуть покрупней, изящно овитым металлическими лепестками. Она сдернула маску и повисла, на шее у отца.  « Посчитаем это за согласие. Ну, подставляй шею, я застегну ожерелье»: он нагнулся, и со знанием  дела  закрепил замок. Серьги и колечко, она надела сама.
              Родители стояли на входе в залу приветствуя прибывающих. Наташа с сестрой стояли, как подобает фрейлинам подле, за. Как и ожидалось зал был полон, так что пришлось потесниться . Поколение постарше переместилось в фойе, где предалось обсуждением насущных проблем.  Молодежь расплылась островками, по свободному пространству, шумно веселясь.
          Зазвучали первые такты музыки, присутствующие оживились. Появились вальсирующие пары,  грациозно скользящие по залу .  Наташу отыскал какой то представительный гусар и не терпящим отказа жестом пригласил на па. А она и не собиралась отказываться, ей этого хотелось более всего.  И точеная хрупкая фигурка запорхала следом  за партнером, как бабочка по цветам, легко и просто. Саша улыбнулась, заметив, как оживились молодые господа при виде  сестры. « Да, Таша это самая красивая девушка в городе»: подумала она с гордостью, и посмотрела на отца, пытаясь понять, видит ли он это. Но около родителей оживленно жестикулируя, стоял граф Черкасов, - сосед по имению. Наверно привез своих мальчишек.  Еще не успев ни чего подумать, она заметила, как через толпившуюся разодетую массу к ней пробивается статный шатен в костюме морского разбойника. И она испугалась. Как и в первый день встречи у нее закружилась голова, и перехватило дыхание. Но если сорваться  и убежать, это будет выглядеть весьма не подобающе. И Саша обреченно опустила глаза в пол. Прислушиваясь к приближающимся шагам.
              Андрей заметил сестер Сатумирных сразу же по прибытию. Но принципы приличия обязывали поздороваться, с каждым знакомым, из присутствующих, и их оказалось не мало.
Тем временем бал начался. Молодежи оказалось не мало. И чтобы достичь Александры ему пришлось пробираться так же, как на ярмарке. А она будто бы даже и не стремилась быть замеченной. А встретившись взглядом, он заметил испуг. Но это не остановило. Она манила его к себе, как на лугу первые весенние цветы. И наконец он ее достиг: « Замечательный вечер мисс»: произнес он вкрадчиво: « Что притих и скучает в серой массе прекрасный мотылек? Позволите пригласить вас на следующий танец?» Она молчала, опустив густые ресницы, как будто не слыша слов. Лишь яркий румянец выдавал ее волненье. Но вдруг взглянула на него  синими, бездонными глазами и тихо, просто сказала: « Я, не против ». Ее голос, мягкий, теплый без малой доли кокетства, поразил не менее взгляда. Он понял что влип, как пчела в пыльцу. А когда они закружили по залу, ему стало ясно, что отпустить ее от себя это сверх его сил. И весь следующий вечер он был до не приличия рядом. Он не замечал насмешек Павла. Видел только ее. Он хотел еще и еще прикасаться к ней. Вести ее изящное тело в танце, прижимать при па, держать за руки, и ощущать тонкий аромат  волос, слышать биенье сердца. Это стало просто частью его существования. И он вдруг понял страх в ее глазах. Потому что тоже испугался.
             Музыка смолкла, в открытых дверях появился дед Мороз с прелестной юной Снегурочкой.  Спектакль захватил внимание аудитории. Разогретые танцами молодые господа с удовольствием участвовали в играх.  Веселились все. Можно было выиграть любой на выбор подарок. И Андрей выиграл медвежонка. Для этого он с плотно завязанными глазами нашел его весящим на яркой атласной ленте и срезал ножницами. А затем подошел и подарил Саше. Она пыталась отказаться, но как-то нерешительно: « Полно Вам сударь. Вы меня компрометируете. Это возмутительно. Я не против  внимания, но не забывайте приличие».  Но все же подарок приняла.   Андрей улыбнулся: « Правда же он напоминает меня? Такой же неловкий и нескладный. Я хочу, чтобы ты помнила меня. Саша…. Ты будешь вспоминать обо мне?»   Она смутилась и в ответ лишь быстро заморгала.  А он засмеялся и ответил сам: « Я знаю, что ты будешь меня вспоминать. Ведь ты же чувствуешь то же, что и я».
             После спектакля  продолжился бал.  Андрей не позволил кому-нибудь увести Александру. И говорил, говорил, смущая и вызывая на откровенность. Время от времени приглашая  на танец.  Наташа была в это раз очень популярна, и ей было некогда следить за сестрой. А родители были уверенны в благоразумие дочери. Так что Саша осталась на едине со своим всепоглощающим чувством. И упрямым поклонником.
             К полуночи публика стала потихоньку рассеиваться. И наконец Сатурмины засобирались тоже. Актеры, музыканты, отыграв, покинули сцену. И зал опустел. Степан,- сторож, устало бурчал: Идите, идите. Я все закрою. Полно Вам, пора отдохнуть. Утро вечера мудренее». Отец пригласил Черкасовых на ночлег. Тревожась: « Как это они будут добираться  в темноте в такую даль».
         
                3

               Настя не спала. Заслышав шум, вышла навстречу: « Как же вы долго? Я думала время ни когда не кончится.  Ужинать будете?»  Антонина Павловна виновата прошептала: « Душечка, не сердись. Мы гостей привели. Накроешь еще на три персоны. Я сейчас подойду помочь, только расположу графа и молодых господ». И  скинув верхнюю одежду, пригласила всех в зал.
             Настена,  долго не задержалась и вскоре позвала ужинать. Саша чуть не плакала. То что она сейчас чувствовала было для нее ново. И почему-то казалось, что для других выглядело заметно и странно. Наташа заволновалась, заметя слезы в глазах сестры. И испуганно простонала: « Саша, что случилось? Ты заболела? Тебя кто-нибудь обидел? Прости, прости меня. Я так увлеклась весельем, что бросила тебя одну. Свет мой, не мучай. Скажи хоть слово». Саша обреченно взглянула на сестру: « Не пугайся, Солнышко. Меня ни кто не обижал. Только кое-что произошло…. И оно меня пугает…. И отец…. Ну к чему он пригласил Черкасовых на ночлег? Это так не кстати….» « Душечка, это из-за  Андрея?»: округлила глаза от удивления Таша: « Так это же так прекрасно…. Сашенька, любовь она так прекрасна…. Ее не надо боятся. Даже если она мимолетна, это такой порыв души. Это случается с каждым. И это так романтично…. И молодой граф, он так хорош. Брось плакать, радуйся…. Это же приключение, новые впечатления….  Не смей трусить, ты же у меня смелая. Я в тебя верю». Таша затрясла поникшую сестру за плечи. Саша улыбнулась: « Все, все, Наташа. Я все поняла. Пойдем ужинать».
             В столовой слышались оживленные голоса. Девочки вошли и сели  на оставшиеся места.
Настена подала горячее. Саша старалась вести себя, как обычно чтобы не вызвать подозрения у родителей. И в данный момент сосредоточенно остужала суп. Лев Прохорович, оказался веселым, остроумным балагуром и теперь, пользовался всеобщим вниманием, придаваясь накопившимся впечатлениям.   Павел действительно очень походил на отца,  и красноречие это было его фишкой. Теперь же он поддакивал отцу и не преминул вставить кое-что свое. Выглядело это так гармонично и забавно. Саша расслабилась и в какой-то момент даже забыла о своих проблемах. Все стало на свои места…. И она с удовольствием прислушивалась к высказываниям, вошедшего в раж соседа. Родители были в хорошем настроении и с удовольствием смеялись. Отец, поддерживая беседу, так же рассказал пару эмоциональных историй. И девочки смеялись от души.
             Андрей сидел молча. Говорить ему не хотелось. Радовало лишь то, что напротив сидела та, что вдруг так внезапно и без поворотно стала смыслом его жизни. Ее ямочки на щеках, звонкий сдержанный смех. Восхищала даже ее манера держать ложку, и то с какой любовью она поглядывала на родителей.  Дядя вдруг заметил перемены в племяннике и так просто и невинно сообщил окружающим: « Вы простите сегодня Андрея за молчания. На самом деле он не страдает косноязычием. Но этот день стал ему испытанием. Видимо стрелы амура достигли и его сердца». И он добродушно хихикнул.
             Спать не хотелось. Таша нежилась в постели, делясь переполнявшими ее чувствами. Саша включила настольную лампу и взяла в руки книгу, это был учебник грамматики итальянского языка. Это должно было отвлечь от роящихся в ее голове нелепых желаний. Таша заворчала: « Да ты меня не слушаешь. Ты где витаешь неверная девчонка?» Александра удивленно взглянула на сестру.  « Да, да, это кому я, это все рассказываю?»: Она наигранно надула губки и сдвинула брови: « Ты вовсе меня не слушаешь…. А еще сестра. И что это мы читаем? Учебник грамматики. Душечка, не уж то так все плохо? Ты же счастливица. Он так на тебя смотрит…. Аж, дух захватывает. И ни кого вокруг не замечает. Я то же так хочу. Душечка, я тоже этого хочу….» Она мечтательно вздохнула, потянулась и отвернулась к стене. Скоро Саша поняла, что Таша угомонилась…. Утомилась.  Столь энергии растрачено. Столько восторга за один вечер. Она улыбнулась, вспомнив, как сестра кружила по залу, и сколько глаз следили за ней в тот миг, сгорая от ревности. Спи, Кроха. У тебя еще все впереди. Все еще будет. И ты обязательно найдешь своего принца…. В дверь тихо постучали. Она чуть приоткрылась, и Саша услышала, как кто-то умоляюще шептал: « Саша, будь так добра. Удели мне немного времени. Поговори со мной. Мне так много надо тебе сказать. Прошу, сжалься». Девушка сразу узнала, кто так настойчиво требовал внимания. Она еще не раздевалась. И боясь разбудить сестру. Быстро поднялась и вышла. « Помилуйте сударь»: шептала она в ответ: « Вы всех разбудите».
             Они столкнулись лицом к лицу, и девушка от неожиданности пошатнулась, и чуть не упала. Андрей подхватил ее, и она оказалась в его объятиях. « Прости» : смущено шепнул он. И в это момент она ощутила, как его губы устремились к ее губам,  обжигая страстью, и сомкнулись в поцелуи. Она затрепыхалась, но быстро сдалась, и обмякла. Он не отпускал,  нежно целовал и целовал ее волосы, глаза, губы. Саша ощутила, как по телу растеклось томительное тепло, и доверчиво прижалась к неугомонному юноше. Он подхватил и с ней на руках  спустился в зал. Сел на диванчик, усадив  как маленькую на руки. « Сашенька. Свет мой. Я пропал. Пощади меня, девочка. Я будто в быструю реку вошел и меня уносит течением. Милая. Я как увидел тебя, сразу понял, что попал, как заяц в силки. Я буду просить твоей руки.  Только скажи. Ты испытываешь ко мне те же чувства?» Он заглянул в ее глаза. Саша молчала обдумывая ответ.  « Андрей. Вы торопитесь. Да, я испытываю к вам те же чувства. А вдруг это будет скоротечным? И вы как вспыхнули, так же быстро остынете? Не торопитесь. Проверти себя. А я подожду»: Она умолкла и зарылась у него на груди.  « Саша, ты мне не веришь?  Но я же искренен и честен. Я тебя люблю. Девочка моя, не терзай мое сердце сомнением.  Это так больно». « Я верю тебе. Но мы так мало друг друга знаем. Разве тебе дядя не рассказывал, что мы Сатурмины странные. Что мы упертые заучки. Что нам надо больше всех. Красота, это проходящее…. А  характер у меня отцовский….  Ты этого желаешь?  Может рядом где-то ходит твоя судьба. Мягкая, нежная, уступчивая, домашняя. Та, что будет исполнять любую прихоть беспрекословно. И заглядывать в глаза преданно и верно, не замечая холода, и безразличия. Я избалована любовью. Наши родители, они жизнь прожили на одном дыханье. Я хочу того же. А готов ли ты к этому?»: она умолкла. Андрей тоже не торопился продолжить разговор. Лишь крепче прижал ее и поцеловал в макушку: « Ты у меня такая рассудительная. Ну, хотя бы объявим о помолвке. Я смогу чаще тебя видеть. Смогу к тебе прикасаться. Ощущать тепло твоего тела. Без кривотолков, бывать в вашем доме. Сашенька позволь». Он достал из кармана
бархатный футлярчик. И положил на ее ладонь: «Сашенька увильнуть не удастся, решай сейчас.
Я отчаянно, как последний безумец влюблен. И могу наделать глупостей. И только ты можешь спасти или предрешить мою судьбу».  « Андрей. Ну, ты такой упрямиц. Ты что же уже сбегал в ювелирную лавку?»: она открыла коробочку и внимательно с любопытством разглядывала кольцо. Оно было старинным.  И грандиозным. Его не удастся носить так, чтоб никто не заметил. Но сопротивляться больше не хотелось. Она взглянула ему в глаза и тихо сказала: « Да ».
              К завтраку спускаться не хотелось. Настена, уже дважды заглядывала в комнату, поторапливая. Таша ушла, не дождавшись, капавшуюся, как сонная муха, сестру. Саша еще раз глянула в зеркало, глаза припухли от бессонной ночи. Рука отяжелела от массивного кольца, и дыханье все время перехватывало, лишь только она намеревалась выйти. «Ух. Страшно»:  опустилась на кровать. В дверь постучали. Она приготовилась оправдываться. Но дверь открылась.  В комнату вошел Андрей. «Саша, не бойся. Все будет хорошо. Я все скажу сам. Иди ко мне. Мы пойдем вместе. Дай мне руку»: он протянул к ней свою ладонь, и поманил. Александра вздохнула. Молча поднялась. Взяла его под руку, и они молча стали спускаться по ступенькам. Настена вышла из столовой, намереваясь вновь поторопить Сашу к столу. Но так и замерла, ни чего не сказав….
            В столовой слышались оживленные голоса близких. Саша чуть не сорвалась обратно в комнату. Но Андрей крепко держал ее руку. Она бросила на него умоляющий взгляд. Но поняла напрасно. Он был настроен решительно. И покорно последовала за ним в столовую. Голоса смолкли. Саша проследовала за Андреем, не поднимая глаз. Присела на предложенный стул. И молча приступила к трапезе. Андрей остался стоять и попросил внимания: « Прошу вас. У нас с Сашей есть объявление…. Я просил ее руки…. И она дала согласие….  С этого дня мы помолвлены »: он посмотрел на Сашиного отца, и понял, чего боялась девушка.
            Илларион Михайлович побледнел. Он не был готов к такому повороту дела. Он привык всегда узнавать первым о подобных событиях. И был уверен, что о таком, дочь сообщит ему то заранее. А сейчас новость резанула его по сердцу, как ножом.  Граф беспомощно моргал и не мог собраться мыслями. Для него Саша, еще была той же маленькой, беззащитной девочкой. Что еще вчера висела у него на шее. Сидела на коленях. И искала ответа на все мучащие ее вопросы.
           Перед отъездом Черкасовых в имение. Андрей долго о чем-то толковал с отцом  в кабинете. Нет, не было слышно ни криков, ни стрельбы, ни  разбивающихся от падения предметов. Это было просто томительное течение времени. Лев Прохорович в ожидание смущенно примостился  на диванчике. Павел напряженно ходил по комнате. Тупо разглядывая интерьер. Женщины, ошеломленные известием, спрятались в столовой, делая вид, что заняты обыденными делами. Саша укрылась в комнате.
           Они вышли вместе. Буря миновала. Профессор по отечески обнимал Андрея за плечи и улыбался: « Да господа. Дети удивительно быстро растут. Что ж будем считать, что с этого дня, Андрей и Александра помолвлены.  Как считаешь Лев Прохорович?».  Черкасов старший вздрогнул и подскочил с диванчика, как ужаленный.  « О! Ты же знаешь, как я отношусь к твоему семейству, Илларион Михайлович. И намеки мои были не двусмысленны. Я только не был готов к таким быстрым событиям. Прости, я даже не подозревал»: он примирительно протянул руку. Они засмеялись.
           Андрей поднялся в комнату к Саше попрощаться. Саша притихла на кровати, и лежала как испуганная мышка, укутавшись в плед, будто бил озноб. Андрей подошел, и приподняв подхватил ее на руки: « Солнце мое, отец согласен. Мне будет позволено бывать у вас. И мне будут доверять тебя в променадах. Не грусти. Девочка моя. Я тебя люблю…. Саша. Я готов прожить с тобой, всю жизнь, как одно дыханье, и буду ждать твоего решенья».