Утро, троллейбус и любовь

Еду на работу. Троллейбус зелёный, двухвагонный, покачиваясь, медленно приходит, как обычно, к 7:45 на Белковскую. Протискиваешься в его мягко открывающиеся двери, ища глазами кондуктора, пробираешься к нему через толпу, настойчиво стремясь собственноручно купить и закомпостировать талончик. Снова внутренне напрягаешься от повторения одной и той же картины: переполненный салон, но талончики покупают один-двое людей, зашедших на остановке… Обреченность и унылость ничейного: вода, текущая из кранов, надломанные лавочки в парке, дырявые тротуары, заборы и стены, кое-как разрисованные, украденные канализационные люки, новенькие троллейбусы. Они не государственные, потому что оно – государство – все слабее и слабее… Оно брошено и хозяевами, и детьми, отказывающимися от своего недостойного, как им кажется, наследия. А где-то крепости и замки личной собственности за высочезными заборами, охраняющими покой алчных, презирающих беззамковых и безкрепостных… Атомизация и отчужденность всех  против всех…

Людям необходимо быть вместе. Они не были бы людьми, если б не общались миллионы лет. Лишь друг в друге и группами они могут проявиться как люди. Им не хватает слов, соучастия, радости, защищенности, религиозности. Религиозность не отношу к церкви как институту социального воспитания, по крайней мере, в стране, где религию либо используют для власти, либо попирают для уничтожения нравственности. Отнюдь, религиозность, интимность, обоготворение и восхищение – неотъемлемые явления человеческой природы, радостно открывающие глаза на непознанный прекрасный мир. Любовь в нём – божественная, дающая истинную защиту и презрение к смерти. Любовь разных порядков затёрлась в определениях, банализировалась от постоянного упоминания всуе, ещё и кощунственно попираемая вторжением в ее тонкие грани! Стыдливость и сокровенность не находят себе пристанища, тают от пронзительных раздевающих взглядов легального привитимизма, лживой свободы. Но живое человеческое доброе и неуничтожимое силой власти денег прорывается искрами красоты и жизнелюбия.

Обнимающиеся дети – девушка и юноша – у музыкальной школы. У нее длинные каштановые волосы и простенькая юбочка, легкая непримечательная блузочка. Он в потрепанных джинсах и бежевой тенниске. Чистые крепкие объятия после минутного замешательства. Без поцелуя. Потом наперебой рассказывают друг другу о чем-то своем. Радуются и, берясь за руки, уходят вприпрыжку… Сразу мир становится чистым, будто омытым дождем благодати. Разве это не высшее, не божественное, не живое и настоящее?
Уже замечаешь цветы на клумбах, пугливую кошку, выжидающую кусочек творога у торговки, простого водителя, готового позвонить товарищу, чтобы узнать о пробке для торопящегося пассажира, поглощенную неподъемным томом Агаты Кристи полноватую девушку в очках и многое другое…

Нужно лишь ненадолго остановиться в ежедневной  гонке, чтобы увидеть робкую и нежную любовь, вечную и неуничтожимую, пусть редко встречаемую в обществе наживы, развлечения и равнодушия к чужим бедам. Лишь бы выдержки и сил хватило в будущих битвах за человеческое в человеке.

26.08.12