Как я не стал драматургом

ДЕНИС КАМЫШЕВ
КАК Я НЕ СТАЛ ДРАМАТУРГОМ.
В десять утра меня разбудил требовательно надрывающейся телефон. Я зевнул в трубку и услышал дышащий радостью и перегаром голос Лехи Стихоплясова.
- Старик, хватит дрыхнуть. Жизнь проспишь. Мы тут три дня зависали на фестивале бардовской песни. Просто класс. Жаль, тебя не было.
Бардовское движение я успел зацепить печенью в горячо любимом «Совке». И теперь при этом словосочетании в не отошедшем ото сна мозгу возникали образы бородатых геологов в вязаных свитерах у костра, поющих про «Солнышко лесное» и передающих друг другу железные кружки с дерьмовой водкой.
- Короче…Я тут с одной дамой-режиссером познакомился – очень интересная девушка. Всю ночь водил ее по полям, читал стихи…Ну и сам понимаешь…Не без этого…
Я представил воодушевленного Леху бульдозером тащившего по вспаханной межи театральную даму и заржал.
- Чего ржешь, конь? – обиделся Леха, - В общем, тема такая. Они театр новый организовывают, может, напишем им миниатюры на общественных началах? Типа басен, но прозой и про животных.
- Типа напишем, - согласился я и, потрещав с Лехой еще минут пять, лег спать. Но сон не шел. В голове обезьянами скакали ненаписанные строчки и мерещились пьющие водку звери. Не  выдержав, я поднялся и сел за компьютер.
«ПРО ЗВЕРЕЙ» - напечатал я и задумался. В голове каркала потерявшая сыр ворона. Я заварил себе крепкого кофе и продолжил:
«Сцена первая.
На сцене, лицом к зрителю, ползут два дядьки в костюмах черепах. ( панцирь не только сверху но и снизу – что позволяет им неуклюже маневрировать по сцене)
- Слушай, Мойша…А ми правильно ползем?
- Лев Леонидович таки сказал, что да…
- Ой, не смешите мой панцирь – он и так треснутый…Тоже мне, Моисей. Где ми и где он. Интересно, как это с Брайтон Бич можно задавать направление на Беершеву?
- Но он все-таки ЦАР ЗВЕРЕЙ.
- И шо…Ты видел, как он ползает? Разве  ЦАРИ ЗВЕРЕЙ так ползают?
- Таки ему не нужно ползать – он же хЫщник и вообще не из класса пресмыкающихся… Он же млекопитающее…
-Слушай, зеленый peas – защитник животных…Ты тоже не из отряда членистоногих, однако судя по твоей походке, их у есть тебя… Какое на фиг млеко…Он свиные стеки каждый шабат жарит. Альберта помнишь? Так вот, нет больше Альберта. Лева таки пригласил его на ужин и забыл сообщить, кого там будут есть….
- Изя, успокойся…Это жизнь…Мы с тобой тоже когда-нибудь попадем в черепаший суп…Это благородная смерть во имя общего дела…
- Какие у тебя дела с лысыми обезьянами, Мойша? Вот чего ты сейчас понты колотишь? Хочешь в суп? Пожалуйста… Лева обещал в Беершеве сауну с джакузи организовать… За одно и помоешься…Знаю я эту джакузи – эмалированная такая и на огне.
- Твой скептицизм меня поражает…Твоя дремучесть, твое неверие в позитив, просто убивает. Подумаешь, он ни за что отсидел пять лет в террариуме в красном уголке клуба юных натуралистов и потерял веру в справедливость. Теперь кричишь на каждом углу, что на красной зоне сидел. А может тебя там того…Тарантулом сделали?
- Ты сейчас к чему это сказал? (Изя напрягается, в безуспешной попытке ударить оппонента)
- Ах вот ты как…( Мойша изображает что-то наподобие боксерской стойки, только лежа)
(выпозает третья черепаха – тетенька)
- Мальчики! Мальчики! Успокойтесь…Мы опоздаем на рейсового жирафа. Ой…(начинает рыдать)
- Софочка? Что случилось? Мы почти доползли до центральной станции. Я ж говорил тебе вчера, Мойша не пей, Мойша хватит… А ты – давай еще по одной, давай за тех кто в море, за тех кто в пустыне и за тех кто на дереве…
- Софочка, не слушай этого идиета…Что случилось, деточка?
- Я, кажется, забыла кошелек дома…
(Мойша и Изя вместе) – ДУРА!
(кряхтя, разворачиваются задом к зрителю. И, под песенку: «А покатай меня большая черепаха» из мультфильма, ползут вглубь сцены…)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Сидят две обезьяны…Он и Она. Он читает газету. Она что-то ищет у него в голове.
Она - А Смирновы новый телевизор купили – серебристый «Slony», три хобота по диагонали.
Он продолжает читать газету.
Она - А у Смирновых новая стенка Африканская из ценных пород бамбука.
Он, явно нервничая, продолжает читать.
Она – А Смирнов нового пятискоростного носорога купил насыщенного цвета «саванной неожиданности».
Он нервно читает.
Она – А это что у тебя? – (вытаскивает вошь из головы) – Это где это ты уже подхватил? – злобно спрашивает она уперев руки в боки.
- А ты у Смирнова спроси – он вскакивает и убегает от злобно голосящей жены.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ.
Обезьян с голосящей женой пробегают мимо трех ползущих черепах.
- Ты посмотри, прям мексиканский сериал…Софа, глянь какая любовь…От это страсть, это экспрессия…а тут ползаешь как последнее прeсмыкающее…Эх, жизнь моя, половая…Тоска…
- Мойша, закрой рот…Я с тобой уже одну сотню лет отмучалась. Хватит ныть Надо было молоко за вредность получать…
- Врешь ты все – черепахи столько не живут. И почему ты уползла от меня к этому социопату Изе? Он же такой медлительный…
- А ты…Скоростной ты мой…подергался у меня на панцире часок и спать…А то что женщина уснуть без оргазма не может, это ты понять можешь? Изя! Шо ты молчишь! Ответь этому Бреду Питу…
- Ой, Мойша, кто старое помянет, тому и глаз вон…Давай лучше поговорим за политику – до станции еще хороших два дня пути…Тебе кто больше нравиться Медведев или….
- Нет, ты с темы не сползай. Защити женщину! – вскричала Софа и долбанула глубокомысленного Изю сумочкой по хребту.
- давай, подкаблучник…трави друга! – Мойша изобразил скорбное лицо.
- Тихо, Ша! Софа, не делай мне озабоченный портрет – ты таки права, но таки эта дышащая перегаром жаба в панцире – мой близкий друг…Так что извините…
- Знаешь что, Орлов…Я от тебя ухожу! К Медведеву! – Софа развернулась в сторону задника и поползла с гордо поднятой головой.
- Еще приползешь на коленях! – крикнул ей вдогонку Изя..
- Да! – поддакнул Мойша- Приползешь!
- Выпьешь, брат? – Мойша ловко извлек из под панциря бутылку, стаканы и соленые огурчики на тарелочке.
-А давай, брат! Стервы они все…Ведь любил ее, дуру…Не бил даже…
- А я попробовал – лапу об панцирь отбил…Бесчувственная она, Изя…За нас, мужиков!
Выпивают.
- А давай друг, споем нашу…- друзья обнявшись (если это возможно в таком положении) – Под крылом голубиным о чем-то орет, обкаканный злой Чингачгук…
Уползают за кулисы…»
Я поставил точку и задумался. Не Лафонтен, однако. Ну, чем богаты. Если режиссеру понравится – напишу целый спектакль. Я сохранил написанное и отправил по мэйлу Лехе. Через минут пять пришел ответ от режиссерши.
«Требования таковы.
1. Хочу, чтобы миниатюры несли в себе назидательность, как басня. Но чтобы в них самих не присутствовали слова назидательности.
2. Миниатюры должны быть короткими.
3. Во всех миниатюрах были разные главные герои (животные).
4. Желательно чтобы героев задействованных в миниатюре было не более четырех. 2-3 это хорошо.
5. Юмор - хорошо, сатира -  допустима»
Я представил, как захватившая самолет театральная дама выдвигает требования, обещая взорвать, чей-то мозг изнутри и решил отложить штурм Мельпомены до лучших времен.
Утро.  Звонок телефона. И снова здравствуйте…
- Старик! Я сегодня познакомился с хорошенькой хозяйкой русского магазина. Всю ночь водил ее по ночному городу, читал стихи…- это был Леха.
- Написать что-нибудь о колбасе? – спросил я его и Леха жизнерадостно заржал.
- Требования будут?
- Будет колбаса и водка. Заходи часиков в пять. Она с подругой придет.
Видимо мне никогда не стать драматургом. Я вздохнул, поцеловал спящую режиссершу и пошел домой.
8.06.2009.