О Крымске

После наводнения на Кубани у нас в семинарии объявили набор волонтеров для помощи пострадавшим от стихии. Про Крымск рассказывали много страшного, и когда мы с ребятами отправились туда добровольцами, все готовились к худшему, но никто не переживал. Теперь я хочу рассказать немного об этом.
Сам Крымск – небольшой провинциальный городок, очень гостеприимный и приветливый, расположенный совсем неподалеку от Новороссийска, Анапы, чуть дальше от Краснодара. Центр города расположился на взгорье, тогда как жилые районы находятся в низине, они и пострадали больше всего от воды. Приехав в город, я не увидел ничего особенного: люди жили своей обычной жизнью, то тут, то там слонялись беспечные парочки, в уютных ресторанчиках и барах было людно и шумно. Только в городском парке был разбит палаточный лагерь волонтеров, напоминавший о недавней катастрофе.
Гораздо позже, после рабочего дня, мы с другом отправились на разведку вниз, в зону затопления. Там увидели, как люди выносят ил из своих домов, выбрасывают испорченную мебель, бытовую технику. Почти к каждому дому был приставлен отряд из 4-6 солдат для помощи с разбором завалов. Я не знаю, на что именно это было похоже, наверное, это выглядело так, как будто началась война. Полная разруха и хаос: разбитые автомобили, мертвые животные, дома, уложенные друг на друга, дороги, запруженные военным транспортом, техникой, и, конечно же, сами люди, каждый с особым огнем в глазах - взором несломленного человека.
Мы встали лагерем в военном городке, неподалеку от храма Архангела Михаила, при котором был организован штаб приема и выдачи гуманитарной помощи пострадавшим. Первые три дня наша помощь заключалась в получении и расфасовке «гуманитарки», а в остальные дни мы уходили в город, группами по 2-3 человека, чтобы пройтись по домам пострадавших и узнать, в чем они нуждаются, чтобы отслужить молебен в доме или панихиду, если были погибшие. После чего мы возвращались в штаб, собирали те вещи, которые нас просили привезти, и развозили их до позднего вечера. В первый раз с нами был батюшка, а потом мы стали ходить самостоятельно.
В каждый из этих выходов к живым людям я страшно волновался, что сказать тем, у кого еще вчера было все, а сегодня не осталось ничего, у кого погибли родные, кому негде спать и нечего есть?
После того, как мы посетили несколько домов, я вдруг понял, что этим людям нужно прежде всего утешение и поддержка, а потом уже вода, еда, лекарства - все это им и так обещает и дает, может быть, и не скоро, государство. Им нужно просто выговориться, им нужно внимание и сочувствие. Я заходил в их разрушенные дома, чтобы они смогли показать, до какого уровня поднималась вода в их доме, спрашивал, как они пережили эту ночь, и вы не поверите, они рассказывали об этом с таким же энтузиазмом, с каким жаждущий принимает воду. Меня до сих пор не перестает удивлять то, насколько же искренни эти люди, насколько они настоящие и как они умеют ценить то, что у них есть – жизнь. «Все это наживное, - говорила одна женщина, – я не перестаю благодарить Бога за то, что мы все выжили». И действительно, в ее семье не погиб никто.
В ночь, когда вода обрушилась на спящий Крымск, произошло не одно чудо.
Мне посчастливилось услышать от одной женщины преклонных лет о том, как ее затащило какой-то неведомой силой на крышу дома, стоило лишь ей вскричать в испуге «Господи, помоги!». «Клянусь Богом, пацан, было такое», - говорит в завершении своего рассказа простодушная спасенная. Многие из тех, к кому мы приходили, спрашивали: «Мальчики, а вы из Церкви?». Когда мы отвечали "да", начинали креститься, сбрасывая с себя маски равнодушия, какие учится примерять человек, когда к нему в дом ежедневно приходят точно такие же вопрошающие, как мы. Пострадавшие люди, у которых вода отняла все, спрашивали у нас не денег и не еды, а нательные кресты и Священное Писание, и писали записки в Церковь больше за здравие, чем за упокой. К сожалению, были и вторые.
Всех нас совершенно поразила человеческая доброта. Местные кафе и частные столовые кормили всех приходящих бесплатно, будь то один горожанин или целая бригада волонтеров. Фуры, груженные провизией, одеждой, медикаментами, стекались со всей страны к пострадавшему городу. Когда разгружаешь такую машину, невольно вглядываешься в надписи на коробках - «Оренбург. Мы с вами ребята» или «Пермь. Помоги вам Бог». Вся страна откликнулась на чужое горе. Если это не чудо, то что тогда?
Побывав в Крымске, незаметно учишься отличать правду от неправды, временное от вечного, золото от шлака. Когда видишь этих людей у разбитого корыта, не теряющих веры и надежды и при этом тянущих руку помощи таким же, как они, задумываешься, почему у нас все не так? Почему мы привыкли жаловаться, когда у нас все хорошо, гнаться за земным богатством, которого можно лишиться вот так, в одночасье? Почему разучились ценить то, самое дорогое, что мы уже имеем – нашу жизнь и наших близких, почему перестали быть людьми. Все это цепляет только потому, что реально, потому что болит. Сами пострадавшие говорят о своем горе так: «Нам всем пора просыпаться».