Твердь небесная

            Не хочу вас огорчать, но придется сказать сразу, что это еще одна история межпланетных конфликтов... Понимаю, как это вам надоело, но что поделаешь, если они и по сей день хоть на какой-нибудь планетке, да происходят. Сразу скажу - я не только не воин – я даже не борец не борец по натуре своей. Да еще  к тому же далеко не дитя, и имею ко всему этому весьма и весьма отдаленное отношение, вернее сказать, никакого совсем... До этой дурацкой истории в этой дурацкой звездной системе!
        В общем, все началось с того, что некоторое время назад, я, мирный Исследователь долго объяснять чего, появился и прижился в на этой планете в достаточно немолодом возрасте, достаточно побродив по всему космосу и первым делом завел себе пушистую кошку.
        И все равно мне пришлось хоть что-то да исследовать и здесь, ибо Исследователь, что бы ни делал, все равно всегда что-нибудь да исследует. К великому иногда моему сожалению.
        И вот сижу я себе  на своей маленькой планете, среди ее милых, но немногочисленных жителей, глажу пушистую кошку и думаю об одном - что буду так сидеть и гладить кошку теперь всегда... Почему? А вот об этом, собственно я и хочу рассказать, даже несмотря на то, что это противнейший межпланетный конфликт...
        Иногда мне, к моей великой радости, звонил по Межгалактическому друг из Исследовательского – такой же Исследователь, живущий где-то в просторах космоса:
        - Прижился?
        - Прижился, и моя кошка тоже! – шутил я.

             *
 
        Когда мне позвонил Председатель Межпланетного Общества, я только что покормил кошку, поел сам и собирался вздремнуть. Но вместо этого Председателю крайне необходимо было срочно что-то исследовать, а поэтому мне крайне необходимо было, вместо того, чтоб вздремнуть, срочно ехать куда-то на встречу с Председателем. Я чертыхнулся, нежно оставил вздемнуть в своем кресле вместо себя кошку, завел летательный аппарат и поехал на нем куда-то с целью  понимать что-то про какой-то необыкновенный  редкий кустарник с какой-то неведомой мне планеты. 
        Место, в котором мы находились, было достаточно странное - будто расчерченное под линеечку ровные площади, правильные строения, прямые углы. Скучно, но не страшно. Везде караульные, бой часов, в центре - ритуальное здание, тоже ровное и правильное, черное с белым. И мы шли по ровному, ненормально ровному тротуару в клетку, и от монотонного чередования черных и белых клеток тротуара  начинало рябить в глазах, если идти и смотреть себе под ноги, на тротуар. Вдруг подумалось - почему я никогда раньше этого не замечал?
        Тяжелые черно-белые двери с охраной неизвестно от кого, над ними - огромные черно-белые часы, украшенные скульптурой неизвестного мне оружия. Шахматная страна... Я видел шахматы - игра такая, где надо бить своего партнера по особым правилам, и партнер тоже будет бить, но обижаться нельзя и всем интересно. Своеобразная модель одного из мирозданий – на одной из планет мне когда-то показывали про шахматы фильм – как тогда называли информационный луч.
        Все увиденное мне больше всего напоминало эти шахматы.  И мы долго, бесконечно долго, шли по коридору и наконец попали в Зал, тоже охраняемый, шестиугольный, с какой-то каменной скульптурой абстрактной в центре. Над столом, подвешенный в воздухе, сиял экран экстренных сообщений, снабженный устройством обратной связи. И музыка. Торжественная, но совсем без каких-либо эмоций – странная музыка. Или мне так показалось.
        Председатель, задумчиво оглядывая все это, наверное, тоже себя почувствовал неуютно, и поэтому  сказал:
        - Если не возражаете, предлагаю отправиться на каком-нибудь драндулете  в более располагающее для соображений место.
        Я не возражал. Мы остановили летающую маршрутку,  взмыли в звездное пространство, и через некоторое время уже сидели на какой-то планете в салоне «Ночью в лесу». Здесь было прохладно, хорошо сделана имитация костра на ковре-имитации холодноватой травы, стоял запах прелых листьев, в кажущемся бездонным потолке блестели яркие звезды, и слышалось, будто вдалеке тихо подвывали голодные волки…  Хорошо, что свою кошку я оставил дома, правильно.
        Для того, чтобы особенно нервные посетители не удирали отсюда через некоторое время от страха, за дверью располагался  освещеный холл с диваном, камином и бутербродами. А  одна из стен снаружи имела вид обшарпанного забора с дырой, и пролезжий в этот забор попадал прямо в прямо в этот ярко освещенный холл.               
        В общем, дизайнер этого салона был чего-то там удостоен.
        Но мы отвлеклись.
 
*

        Есть вопросы сложные, которые бывшему землянину, даже очень выросшему в процессе эволюции, не по зубам. Конечно, может они вообще неизвестно по зубам кому, но все-таки стараться надо. Философов, что ли, подключить, хоть с ними общий язык найти - ненормальным сделаться можно... Что-то же придумать надо! Он - Председатель Межпланетного Общества постземного уровня, и его дело – действовать! И вопрос должен быть решен, должен!.. 
         Я начал побаиваться, что он сейчас схватит меня за ворот, как делали его древние предки, настолько в нем вопило что-то архаическое, эволюционно давнее... Я понял, что вопрос, на который не может найти ответ этот человек, слишком уж важен - даже для него самого, и превратился в сплошное внимание, чтобы этот ответ постараться все-таки найти. В конце концов, я облазил Галактику и ее окрестности, и чего в ней только нет.
 
        Суть вопроса состояла в следующем: одну из из планет постземной системы поразила странная болячка: что-то случилось с преломлением лучей атмосферой. Свет проходит слабо и в неподходящем виде. Предполагали, что все это является результатом технического творчества местных властей... в общем, от этого страдают Межпланетные торговые и прочие отношения.
        Но самое главное во всем этом то, что путешественики планеты Афс нашли на территории планеты Мывв сокровище древних афсян и стали вести на эту тему затяжные переговоры с представителями планеты Мывв. Сокровище представляло собой красиво цветущий кустарник, которое, как любое нормальное растение постземного типа, использовало свет для получения питательных веществ. Оно уже не встречалось на планете Афс, а на Мывве было единственным.
        Кустарник этот попал сюда случайно в результате развитых торговых отношений между афсянами и мыввянами, во времена, когда таковые отношения еще благополучно имели место быть. Пока кустарник существует, его возможно не потерять как вид, и это очень заботило ученых. Ибо, как они выяснили, разведение кустарника оказалось возможным только на Айсе, где не осталось ни одного экземпляра.
        Древние афсяне лишились этого вида исключительно по глупости, еще на заре цивилизации, когда древесная кора стоила дорого, а экономика была совершенно безбожным кошмаром. Но то, что такая торговля стала отправной точкой в развитии планеты, сомнению не подлежало.
         Никто бы этого мог не узнать, если бы не водитель звездолета. А кто может знать больше него последних новостей? Он сам видел кустарник. Он сам отвез первую экспедицию. Он вообще незаменим как личность и оператор звездолета, вечная память... 
    
        Афсянский кустарник обладал рядом уникальных свойств. В его корнях вырабатывалось вещество, делающее почву в этом месте плодородной, вокруг него создавалась особенно благоприятная для жизни обитателей планет атмосфера – по составу и  температуре воздуха, учитывая, что мыввян было холодно и хронически не хватало кислорода. И можно было бы выращивать и селекционировать, кустарник совместно с афсянами, но планеты Афс и Мывв с тех пор погрязли во взаимной вражде, и отсутствие между ними настоящих побоищ само по себе было уже прекрасно, какие уж там торговые отношения.
        Айсяне выросли давно из детства цивилизации и рвать кустарник на веточки не собирались. В чем, впрочем, мыввяне, имеющие весьма слабое об афсянах представление, не были уверены. Они вообще думали, что, даже получив дерево, враги будут стремиться разорвать и их самих на части, причем обязательно так и поступят.
         Я не понимал одного. Какой-то кустарник, к тому же в единственном экземпляре, способен вызвать небывалый межпланетный конфликт.
Председателя  занимал вопрос о кустарнике, а меня – совсем  другое: кому и на кой он вообще нужен? Учитывая, что в случае развития конфликта это вряд ли хорошо скажется на самом кустарнике - точнее, конфликт, имел смысл какого-то глубочайшего абсурда.
        Я сказал Председателю:
        - Я, знаете ли, ничего не понимаю. Случай, совершенно не характерный для постземной системы...
 
         *

         Планета Мывв сразу показалась мне странной. Мы не заметили,  как вошли в атмосферу,  никакие приборы это не фиксировали. Мы не знали, что думать: то ли мы сломались, то ли никуда не входили вообще. Однако, приземлились, как ни в чем ни бывало. Кругом стоял густой туман, до степени полной неразличимости окружающего пространства. Бояться было нечего – мы находились на торговой постземной планете, по обыкновению не представляющей военной угрозы, а туман не страшен тем более, и  туман мы рассеяли быстро.
          И нашему взору явилась картина: везде строения, до самого горизонта,  в которых не ощущалось живых существ, а между ними тихо бродили Белые Тени...
        Я сказал Председателю:
         - К сожалению, мыввян здесь больше нет. Зайдите в звездолет – пожалуйста – и сидите там - я знаю, что это...
         Председатель послушно зашел, а я связался с другом по Межгалактическому:
        - Здесь Белые Тени.
        - Ты где? – отозвался он.
        Я очень не люблю Белые Тени. Тем более, что им здесь вообще не место. Это серьезнее, чем может себе представить Председатель. Только постземлянину этого не объяснишь. Я боялся одного – что Председатель меня не поймет, не послушает.
        Пусть этим занимается Галактика – нам не под силу. Хотя за Белыми Тенями, как мне известно, никто гоняться не будет. И первыми они не нападают. И я сейчас соображать не буду, что там и как приключилось у мыввян. Это не заразно, и вопить на весь космос нет необходимости. Пока что надо найти кустарник.
        Кустарник нашелся сразу. Но на нашем звездолете его транспортировка по ряду причин невозможна, а афсянам здесь появляться нельзя.
        Я сказал Председателю:
        - Это дело не постземного уровня, и даже не смежных. Я сообщил в другую галактическую систему... мы не решим вопрос.
        - Но нам же должны прислать помощь! Мыввяне пострадали от неизвестных существ, это представляет военную угрозу, Вы понимаете? Мы должны вывезти на Афс айсянское сокровище, а уже потом что-либо понимать! И разобраться в этом всем на положенном уровне!
        Я почувствовал на лбу капли холодного пота…  Мне нечего было ответить. Но надо было что-то сказать.
        И пришлось сказать правду - что нет ни «положенного уровня» в постземном понимании, ни того, в чем можно разобраться.  Ничего определенного вообще. И не стоит даже сообщать афсянам о Белых Тенях. Нападать на них опасно и к тому же невозможно. Кустарник вывезти нельзя. Самим убираться необходимо. И дальнейшее зависит не он нас...
        Счастливая случайность, что Председатель Комиссии не проигнорировал мои слова. Не знаю даже, почему. Улетая, мы думали, что скажем айсянам. Нет, только не о том, что встретили на Мывве. Сконструируем теорию  какую-нибудь – более удобоваримую для афсян, чем действительность, но надо их остановить. Если они отправятся на Мывв выяснять отношения и искать свой кустарник, мы и их не найдем. Придумаем что-нибудь простое, вроде того, что там была эпидемия...
        Афсянам нельзя этого говорить, они просто не поймут. И объяснять им что-то им  о неведомых Белых Тенях – жестоко. Бессмысленно жестоко. Это для них  все равно, что объяснять детям сложные перипетии взрослой жизни. Нет.   
 
        В «Ночью в лесу» мы тогда не пошли - и без того было жутко. Мы полетели к себе на планету – общаться с Философским обществом и художниками. Это было, по крайней мере, понятно, привычно и возможно. Председателю пришла мысль остаться с ними –  и эта мысль его теперь не покидает. Что-то, по его словам, пошатнулось в нем тогда.

            *
 
        И вот сижу я , глажу мурлыкающую кошку и пытаюсь выбросить из головы дикую картину: чудесный, светящийся, необыкновенный кустарник в мире Белых Теней... А почему я думаю, что кустарник от этого страдает? традют афсяне, а не кустарник.И почему я так мечтаю, чтоб к этому кустарнику кто-нибудь прилетел. Впрочем, я давно не вижу во всем этом, да и не только в этом,  никакой логики. Тем более что, как я понимаю,
         Чудесный, светящийся, необыкновенный кустарник в мире Белых Теней. Да нет, во мне ничего не пошатнулось. И все же что-то изменилось.  Что-то во всем этом было такое, что нельзя было просто выбросить из головы. Даже если хорошо понятно, что выбросить это все  из головы надо.
Вот и снова однажды запищала  Межгалактическая, и далекий голос сказал мне:
 - Помнишь твою историю с кустарником? Там недалеко Скопление Бродячих Светильников – у них на атмосферные явления реакции нет.
 Я раньше бы вскочил, как ненормальный, завелся, взял курс на Скопление Бродячих Светильников…
Но я, как всякий немолодой Исследователь, продолжаю гладить пушистую кошку.  И обретаю свою твердь – а как же без нее.

2000г.