Как рождаются Романы. Код шедевра

КАК   РОЖДАЮТСЯ  РОМАНЫ Мой князь, мой герой.

А на сам деле Вы, дорогие авторы,  замечали, как рождаются романы?
Не рассказы или стихотворения,  которые вдруг приходят ниоткуда и мгновенно  впечатываются  нами в белый лист, а именно романы?

Племянница изучала психологию творчества и пытала меня как-то, но тогда ничего разумного и определенного ей не могла  сказать, а вот сегодня, когда надобность в том отпала, вдруг поняла, как это происходит, правда в одном конкретном случае, это никакой не закон творчества, а только отдельно взятый, частный случай, но все-таки…

То, чем я живу в последнее время, – роман, героем которого стал Михаил Булгаков,  а рядом с ним действуют его же герои, и писатель Шариков в частности.

Как только сказала об этом знакомым, так они  и трясут, мол, еще главу, еще одну. А что дальше?

Так было когда-то в школе, на уроках математики классе в 8, когда писала первый детективный роман «Черная кошка»,  и одноклассники читали, те, кто как и я не стал великими математиками, а отбывали свой срок на скучных и совсем уж непонятных уроках.

Вспомнить прошлое приятно, еще приятнее то, что дорогой М.А.Булгаков по прежнему актуален. Да и плодотворное сотрудничество вдохновляет, казалось бы, ну что может помешать творческому процессу.

Смотрю  сотни иллюстраций к «Мастеру и Маргарите», и вдруг среди бесчисленных  котов оказывается  иллюстрация  к «Куликовской битве» - Князь Дмитрий Юрия Ракши – такой, какой и у меня в старом моем романе еще прошлого века. Когда я его писала, именно таким  и представляла князя Дмитрий Донского, собственно с этой иллюстрации все и началось тогда с того  знаменитого триптиха.Сам художник умер, как только дописал полотно- это была какая-то таинственная и удивительная история. И конечно, князю Дмитрию художник придал собстенные черты.

Роман давно написан. Осталось только сожалеть о том, что я никак не могу вбить вторую половину в комп, и в электронном варианте только  половина роман.

Вот если бы сразу был комп, сколько времени не пришлось бы тратить на перепечатывание. А так он вроде и есть, и нет...

Хотя и в этом есть свой плюс, просто необходимо пройтись по тому тексту и сделать его лучше, потому я и не просила сестру печатать его, -напрасная трата времени и сил, а переделывать труднее, чем делать самой, хотя времени отнимает много.

Даю себе торжественное обещание, что после Булгакова займусь именно Дмитрием Донским и спешу на свидание  к своему юному 11 летнему  другу, нам с ним сегодня еще в кино сходить надо на какой-то супер, пупер фильм, скучает дитенок в одиночестве, и каникулы у него кончаются, а одного пока не пускают на вечерний сеанс, раньше не получается выбраться.

Казалось бы, ну какое это имеет отношение к творчеству?
Но фильм, который он принимает с восторгом,  меня не впечатлил, увы, стареем, не понимаем молодежь совсем, то ли еще будет. Смотрю вполглаза, слушаю вполуха.

И тут неизвестно откуда  возникают строки, которые еще пока  почти ничего не значат.  В юности читала чуть ли не всех издающихся поэтов, а Геннадия Серебрякова даже слышала и не один раз, его цикл о Куликовом поле, когда писала роман о Дмитрии Донском, повторяла много раз то одно стихотворение, то другое.

И вот на этот раз неприметное тогда «Князь Владимир» вырвалось из тайников памяти.

Видно, был он Димитрию равный,
Видно, был у народа в чести,
Коли прозвище дадено –Храбрый.
Выше звания нет  на Руси.
Видно, бился, не чувствуя боли,
Неотступно, Напористо, Зло,
Коль его Куликовское поле
Храбрым  в сече своей нарекло.

Откуда это, как я могла это запомнить.
Конечно, середины стихотворения не помню вовсе, хоть тресни, а вот финал вспоминается четко:

Рядом с Князем Великим, как равный,
Он - Владимир Андреевич Храбрый,
Князь удельный,  Серпуховской.

И все, теперь уже эти строки не оставляют в покое. Более того, в каких-то тетрадях того времени, когда писался роман о князе Дмитрии, у меня был план романа о Владимире Храбром, я помнила, насколько интересна именно его судьба, но набросала план с основными датами и событиями его жизни и забыла на несколько лет.

Теперь остается главное, найти в этих залежах ту тетрадь, которая скорее всего давным-давно уже исчезла, оказалась в макулатуре

Как же удивилась, когда тетрадь, именно эта тетрадь нашлась. Правда там есть еще наброски   любовного романа о трех женах князя Симеона Гордого, тоже оставшиеся только в планах, но я погрузилась во Владимира Андреевича Храброго, забыв обо всем и даже о Булгакове.

 Этого не может быть, но финал романа о возвращении Мастера так и не дописан.

Почему так происходит, откуда выплыл этот князь, почему писать надо именно о нем  сейчас, не ведаю, но пишется легко, все сходится, карты ложатся так, как надо.

Моя подруга напрягается и пытается вспомнить, кто такой князь Владимир, и как я могла из-за него оставить Булгакова.
Наверное, это непонятно многим, да я и сама данным –давно не обращалась к теме русского средневековья, хотя считаю ее интереснейшей и важнейшей в нашей многострадальной истории.

 Мне кажется, что я уже и не способна написать роман  так, как писала когда-то. Но это не имеет значение, когда рождается роман.

Посмотрите сами на краткую биографию моего героя, моего князя Владимира


Родился на сороковой день после смерти своего отца. На четвертом году его жизни, умер старший брат Иоанн и Владимир стал единственным наследником отцовского удела, который в 1359 году был значительно увеличен по завещанию его дяди — великого князя Ивана Красного.
В 1364 году, по смерти малолетнего московского князя Иоанна, десятилетний Владимир, следом за своим двоюродным братом Великим князем Московским и Владимирским Дмитрием Донским, занимает положение второго лица московского княжеского дома. Детство и юность Владимира прошли в Москве, где он и великий князь Дмитрий находились под опекой московского святителя Алексия. На протяжении всей жизни князь Владимир оставался верным соратником и сподвижником своего брата — Дмитрия Донского.
Выступал против правителей Твери (1375), Рязани (1385), Новгорода (1392), помогая укреплять Великое княжество Московское. Отстаивал независимость русских княжеств от Орды, и литовских войск (Литовщина; 1370, 1376).
В 1380 году после сбора войск в Коломне был поставлен во главе полка правой руки, а после присоединения к русскому войску сил литовских Ольгердовичей, в самой Куликовской битве вместе с воеводой Д.М.Боброком-Волынским командовал засадным полком, решившим исход боя в пользу русских.
В 1382 году во время Нашествия Тохтамыша на Москву разгромил под Волоком-Ламским ордынский отряд, после чего Тохтамыш спешно покинул пределы Московского княжества, готовил отпор полчищам Тимура (1396), руководил обороной Москвы во время набега хана Едигея (1408)..
Вошел в историю как один из выдающихся русских князей средневекового периода.
За участие в многочисленных военных походах был прозван Храбрым <Хор;брый>, а за ключевую роль в Куликовской битве удостоился отдельного титула "Донской". Эпитеты «Храбрый», как и «Донской», имеются на его могиле в Архангельском соборе Московского Кремля. Однако, ввиду неосведомленности, а также, чтобы не спутать с Великим князем Дмитрием Донским, чаще употребляется неполное титулование князя "Владимир Андреевич Храбрый " или просто "Владимир Храбрый".

В «Истории государства Российского» Николай Михайлович Карамзин характеризует Владимира так: «Сей знаменитый внук Калитин жил недолго и преставился с доброю славою князя мужественного, любившего пользу отечества более власти. Он первый отказался от древних прав семейственного старейшинства и был из князей российских первым дядею, служившим племяннику. Кратковременные ссоры его с Донским и Василием происходили не от желания присвоить себе великокняжеский сан, а только от смут боярских. Сия великодушная жертва возвысила в Владимире пред судилищем потомства достоинство героя, который счастливым ударом решил судьбу битвы Куликовской, а может быть России».

И вдруг становится понятно, что на фоне наших катастроф, на фоне чернухи и порнухи, владеющих умами и сердцами хочется какое-то время побыть в смутном 14 веке рядом вот  с таким князем, которого не просто так назвали Храбрым.Это портрет настоящего мужчины, которые были и все давно вышли, увы.

Очень обидно, что остается такая вот  куцая, короткая запись о жизни настоящего мужчины, воина и князя.

И каково же было мое удивление, когда я  вспомнила по  дате на билете в кино, что все это происходило 12 августа –  потом заглянула в биографию, и увидела, что этим числом обозначен день смерти князя Владимира Храброго.

Совпадение? Случайность? Может быть. Но всегда есть что-то таинственное в том, что происходит с нами в пору зачатия каждого нового творения. И случайные звенья вдруг складываются  в одну цепь.

А еще остается надежда на то, что мы наконец забудем о всей нашей попсе, о девицах плящущих в храмах, о приговорах убийцам детей, которых дорогая Норвегия пытается устроить как-то комфортнее, и показывает нам их камеры ( наши квартиры отдыхают рядом с теми камерами), но пусть все это останется на том свете. Сколько же можно писать  и думать только об этих уродах? Смотреть на их пляски и убеждать себя, что это и есть самое главое, это наша жизнь во всем ее уродстве.

А на этот свет прорвутся, вернутся такие удивительные люди, как князь Владимир Андреевич Храбрый – настоящие, надежные мужчины, а не шуты гороховые, прыгающие на сцене.

И мы пусть не сразу поймем, что  в мире настоящее, а что только бред и кошмар.

Рождение романа, когда  бы мы знали, как и что происходит, в какой момент он  врывается и уже не отпускает…

Но это интереснейший процесс, иногда романтичный, порой детективный, а часто просто фантастический.

А  не за это ли мы так любим творчество и не собираемся с ним расставаться ни та этом ни на том свете?

Нашла текст стихотворения Г .Серебрякова, без которого бы не было романа, наверняка

Видно, был он Димитрию равный,
Видно, был у народа в чести,
Коли прозвище дадено –
Храбрый. Выше звания нет  на Руси.
Видно, бился, не чувствуя боли,
Неотступно, Напористо, Зло,
Коль его Куликовское поле
Храбрым  в сече своей нарекло.
Трусов не было в битве великой,
Как гласит вековая молва...
Князь Владимир, герой светлоликий,
Удалая твоя голова!

Скажут мне летописные своды,
Что не в холе ты рос и тепле,
Малым отроком выйдя в походы ,
Ты и княжил в походном седле.
Испытал и хулу ты и муку
(Все, что было, назвать не берусь),
Но сбирал под Димитрия руку
Нашу междоусобную Русь.

И Литву ты карал за измену,
И тевтонов в  Изборске бивал...
Ох, нечасто княгиню Елену
Мужней лаской своей баловал...
Вот и вновь за единство и  волю
Бьешься, недругов лютых губя.
Нет, не зря куликовское поле
Громкой славой венчает тебя.

Благовест заколышется храмный.
И проедет престольной Москвой
Рядом с Князем Великим, как равный,
Он¬ - Владимир Андреевич Храбрый,
Князь удельный,  Серпуховской.
Геннадий Серебряков

Послесловие

Средние века русской истории оставили нам Летописи с краткими биографиями, основными датами жизни и подвигов  или не слишком хороших дел наших князей, за что мы все, начиная от  Карамзина и Соловьева,   должны быть им безмерно благодарны. Сохранились основные вехи жизни героев, настоящих мужчин, защитников Отечества.

Возникает вопрос: а что останется после наших времен?
Летопись жизни и "подвигов" "знаменитых" артисов и певцов типа Бориса Моисеева и Сергея Зверева...
У нас есть такие же Мужчины как князь Владимир Андреевич Храбрый, но почему мы знаем о них еще меньше, чем о нем, что за уродство такое твориться с нами со всеми?
Боюсь, что никогда никому не захочется написать роман о персонажах обозначенных выше, вот в чем наша главная беда, а еще дураки и дороги как обычно.


Я думаю, что наша беда сегодня в том, что героями считаются актеры, певцы, светские бездельники без определенных занятий, ну в лучшем случае спортсмены, а люди серьезные, настоящие, они где-то за горизонтом.
Как нам их найти, просто узнать факты биографии, хотя бы такой краткой, как у князя Владимра, жить на одной волне? Почти не реально. Пока не изменится отношение, так и будут они уходить незаметно. Что мы знаем с Вами о летчиках, подводниках, морских офицерах-ничего, разве, что маршалам Великой Отечественной чуть больше повезло, зато каждый шаг Зверева и Моисева на виду. Увы, такова жизнь, а сами наши герои о себе никогда не расскажут, да и журналистам нужны медийные бездельники, у которых и пол -то определить нереально...




№№№№№№№№№№№№№№№№


Тайны Писателя. Код литературного шедевра

О ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРИЕМАХ И ОБРАЗАХ

Наверное, достаточно просто было  творить нашим классикам, ничего особенного не  надо было придумывать.

Одной истории Анны Карениной, рассказанной  добротно на фоне  жизни  того времени было вполне достаточно.

Для нашего гения вообще хватало какого-нибудь занимательного сюжета («Выстрел», «Барышня-крестьянка»), чтобы поведать свою историю, увлечь и завлечь читателя.

Те, кто пришли позднее и вовсе  пошли скорее от каких-то социальных проблем и историй и пытались рассмотреть противостояние нового и старого опять же на фоне старой усадьбы (Тургенев) или каморки, похожей на гроб (Достоевский).  И  волновало наших гениев то, что творится между людьми, а не  какие-то  интересные литературные ходы или приемы. Недаром их порой упрекают за скучные сюжеты, монотонное морализаторское повествование.

В этом отношении наша литература невероятно отстала от мировой, хотя бы потому,  что бурно развиваться начала только в начале 19 века, в то время как в Европе  уже был  мощный пласт литературы с уникальными шедеврами, и освоены многие жанры и направления, начиная от книг-путешествий, и до романов мощных и современных. От «Божественной комедии» Данте до «Человеческой комедии» Бальзака прошла целая эпоха,  для нас же это было только несколько десятков лет развития.

И вот мы все вступили в 21 век, обойдя стороной 20-ый, где мощно развивалась  литература в Америке, Европа дремала, а мы оказались в полном провале, увы, и даже фантастика – этот уникальный жанр так любимый многими у нас стал развиваться и признаваться только в конце 20 века. Помню небольшие сборники рассказов, вышедшие после книг  А. Беляева и Ефремова  - первые робкие шаги в этой области, часто заимствование или подражание зарубежным авторам.
Первым существенным ответом мне показалось повествование о «Властелине колец», продолжение знаменитой трилогии Н.Перумовым» - это были первые увесистые тома, которые читали программисты, увлеченные Мастером, уже неплохо.

И вот снова гигантскими шагами  мы вместе с мировой литературой, благо ее оперативно переводят и издают, вступили в 21 век.
Имеющий глаза да увидит, как развивается литература в зарубежных странах, и в Латиноамериканских в том числе, где они просто осваивают это пространство, но каков уровень первых шедевров, дух захватывает.
Но они пошли другим путем, подняли свои великолепные мифы, о которых мы ничего не ведали, и потому, наверное,  с таким интересом читали то, что они явили миру совсем недавно.

Не отстают от них и Европейские писатели. Диву даешься, какого развития и каких высот достигла  литературы той же Англии, к примеру.
Так как у нас в 19 веке,  там сегодня живут и творят, по меньшей мере, полдюжины классиков, один лучше другого, толкая уровень своих   творений  все   к новым и новым вершинам.

Живые классики понимают, что они должны показать нам нечто уникально, а не только вершины мастерства в традиционных жанрах. Не потому ли границы жанров стремительно размываются, трудно найти произведение, которое относилось бы к одному какому-то жанру.

Уже несколько десятилетий назад они назвали основным жанром нашего времени магический реализм, это уникальное сочетание реальности, мистики и магии – волшебства, и книги оказались интереснейшими, многослойными и необычными по сути.

Да  и что удивительного, ведь только на грани жанров можно сотворить что-то стоящее и по-настоящему интересное.
Но и этого мало для того, чтобы мы отложили классику и обратили к ним свой взор.

Сколько новых приемов требуется освоить, чтобы сегодня рассказать нам о мире, о себе.
И надо сказать, что многое им удается блестяще. Не потому ли  мы откладываем все дела и старые любимые книги, чтобы погрузиться в новые романы, только что переведенные и  изданные и нашими издательствами, за что им огромное спасибо
Я попыталась выделить несколько приемов и литературных ходов, которые можно наблюдать в последних книгах – шедеврах мировой литературы.

1. Хорошо забытое старое – книга путешествий, но путешествуют сегодня герои во времени и пространстве, попадая то в прошлое,  то в грядущее, чего стоит только уникальный роман «Жена путешественника во времени», по-моему, круто изменившего наше представление о мире, и при этом один из самых пронзительных романов о любви.
Да и повествование «Куда приводят мечты», где герой оказывается в раю и спасает свою любимую из ада - это совсем иное путешествие, но какое же захватывающе интересное. А что самое интересное, и фильм по этому роману удался на славу – редкий успех для творцов.

2. Казалось бы, жизнь после жизни - тема для бульварной литературы, но если серьезно к ней отнестись, то появляется целая «Империя ангелов», где человек играет только эпизодические роли, но какой уникальный мир. И опирается писатель на античную мифологию, понимая, что   все начиналось там, а мир очень мало меняется с тех пор, когда в нем царили античные боги и герои.
« Если тебе не нравится мир, то создай свой собственный» и « Что бы ты делал, если бы стал богом- этот вопрос подтолкнул меня к тому, чтобы написать цикл романов» - вот так объясняет  Б. Вербер свой порыв сотворить нечто уникальное, чему нет аналогов в литературе.

3. Нас не могут не волновать античные и особенно греческие мифы, но казалось бы, что нового можно сотворить там. Но вот  уже появился новый роман, где  о своей жизни рассказывает Пенелопа, и история Одиссея обретает новую окраску.
Века молчавшая героиня, о которой только и было известно, что она ждала своего мужа, да от женихов отбивалась, заговорила, рассказала о своих мыслях и чувствах, поведала о своих  тайнах.  А Медуза – боровшаяся с богинями, и павшая жертвой героя  Персея, разве ее история не волнует всех нас – вот и она заговорила о том, как это было, как могло быть.

4. О короле Артуре написано больше, чем обо всех остальных героях и богах, но романы продолжают выходить. И вот уже три  женщины - мать, жена- возлюбленная  рассказывают о том,  что там творилось, рыцарских мир, в котором правят женщины – это реальность или фантазия? – и то и другое, но как же интересно и необычно – неизвестное об известном. И король уже становится второстепенным героев среди рыцарей и героев.

5. Еще дальше продвигаемся мы в повествовании, где сам Зевс  от первого лица рассказывает нам о том, как строился мир, как враждовали, сражались и мирились боги и герои, и как трудно быть богом. «Дневник Зевса», не больше и не меньше.
Самое захватывающее из всех повествований, скажу я вам, хотя кто бы мог подумать, что так можно  рассказать знакомые мифы.

6. Все чаще и чаще то Байрон, то Достоевский, то еще какой-то писатель становится героем повествования, возникает таинственная рукопись, да и сам он действует – живет и страдает, и оказывается, что это интереснейший мир, порой такой увлекательный сюжет выстраивается, что  не оторваться от текста, а кто бы мог подумать. Но  кто нам  сказал, что писатель не может стать героем другого повествования?

7. И опять же, дневники, записки Д.Остин,  сестер Бронте с вымышленными и реальными фактами их жизни  потрясают, когда за такой роман берется Мастер и пытается уйти от традиционной  скучной официальной, документальной  биографии к беллетристике.
А уж поле для деятельности у всех у нас там бескрайнее, ведь странно, что до сих пор никто даже не пытался написать об А. Ахматовой, М. Цветаевой, З. Гиппиус – за державу обидно и за наших уникальных поэтесс, а  их судьбы просятся в повествование.

8. Таинственные книги, которые способны влиять на реальность, менять этот мир – это еще одна тема для современных писателей. Подобная рукопись, оказавшись в чьих-то руках, все переворачивает в мире.
Увы, если для них книга – это больше, чем книга, то для нас долгое время меньше, и опять же ничего интересного пока так и не появилось уровня хотя бы «Чернильного сердца» или «Клуба Дюма или тени Решелье». А ведь от отношения к книге так много зависит

9. Тайна рисунка, тайна картины и судьба художника, разве это только О.Уальд мог придумать что-то подобное. Но появляется целая серия повествований, где главные герои именно художники, их таинственные творения, способные и вдохновить и толкнуть на преступление, влекущие и героев и злодеев.
Один «Код да Винчи» чего стоит сегодня, но нас это снова обходит стороной.

10 Наконец появилась интереснейшая серия «Темная любовь», где по воле судьбы  наша современница оказывается в одном из древних миров, и становится богиней в этом мире – она сама должна решать уже мировые проблемы, мифы и миры в этом случае обретают человеческое лицо и становятся значительно ближе, великолепный ход, просто дух захватывает, когда мы остаемся рядом с Персефоной, Афиной, Афродитой, Герой, Артемидой  и проникаем в античные  времена по воле рока…

11 Моя любимая тема – наша жизнь в окружении духов и иных существ, которую так любят европейские писатели, но у каждого из них это великолепный мир, на грани сказки и реальности.

А о серьезности намерений в Скандинавских странах  говорит и тот факт, что вполне серьезные политики в трудные минуты, и когда надо прокладывать дороги,  строить в священных местах сооружения, советуются с жителями холмов – фантастика и реальность в одном лица, и конечно же они шагнули в повествования, от феи Морганы и богини Морриган, и до современных существ.

12. Наконец,  еще более сложные конструкции, как в моем любимом «Ланарке», когда повествование начинается с третьей книги, оттуда мы переносимся в 1 книгу, потом во вторую и  4.  Мы  должны следить за тем, что было в середине романа, возвращаемся к истокам, а потом узнаем финал – сложно построено, согласна, но до чего же интересно, все это подчиняется определенным целям и развитию сюжета.

13 Еще один из поворотов в строительстве сюжета – это открыты финал и  несколько вариантов финала, которые с таким успехом применил в «Любовнице французского лейтенанта» Д. Фаулз, и все мы становимся немножко богами и можем решить для себя, как может развиваться действие, что там может оказаться в итоге правильным.

14 Исходя из этого  в повествованиях Р. Баха  жизнь вообще протекает сразу в нескольких измерениях, и в зависимости от того, какой шаг делает герой, куда он поворачивает, так и продолжает развиваться сюжет. Этот ход особенно любят наши кинематографисты, и огромное количество фильмов строится именно по этой системе.

15 Роман в романе, игра в игре – прием, который успешно осваивал еще М.А. Булгаков, да и многие зарубежные авторы тоже, но он достиг своей вершины развития на мой взгляд в романе «Волхв», вот уж где сюжет закручен в невероятную спираль и  остается только с замиранием сердца читать и ждать куда же все это выведет, как выберутся герои из всего происходящего, не заигрались ли они основательно. И классическая «Игра в бисер» и «Игра в классики» (переклички европейского и латиноамериканского романа) тому подтверждение.

16. На экранах должен появиться фильм по уникальному  роману Митчелла «Облачный атлас», где действие разворачивается сразу в нескольких временах, и  автором прослеживается причинно-следственная связь между событиями – это уже не варианты судьбы, это объяснение – почему случилось так и с теми - то героями, как прошлое врывается в настоящее и меняет его. Об этом же и трилогия «Эгипет» Д.Краули, где таинственный историк рассказывает свои истории, которые тесно связанны друг с другом.   Из маленьких историй и вырастает большая – всеобщая история, хотя все мы далеко не сразу понимаем, как и что творится в этом мире, настолько сложно и интересно все запутанно и  зашифровано.

17. Наконец повествования о музыкантах,  творящих не только музыку, которая действует на наши души прямо, но и связанных с иными силами, пространством и временем.

Старый музыкант в «Ланарке» говорит герою: »Слово - это язык лжи и лукавства. А музыка не лжет. Музыка обращается к сердцу». Трудно с ним не согласиться, а потому и повествования особенные. Один «Доктор Фаустус» чего стоит…

18. И конечно, одна из самых популярных тем, это борьба героя с таинственным персонажем, который внезапно появляется и пытается руководить нашими судьбами. «Игра ангела» - сегодняшняя вершина этой темы, образ таинственного Мефистофеля до такой степени меняется, что порой его и не узнать, а в многослойном повествовании он становится связующем звеном и нескольких романов, порой это реальный господин, на первый взгляд, живущий среди нас, таков  лорд Генри - знакомый Дориана. Но часто он появляется и исчезает внезапно, здесь постарался и наш классик Порфирий Петрович и Чичиков – это те же мифические персонажи, стоящие скорее по ту, чем по эту сторону реальности.
Я назвала только несколько писательских приемов, вариантов развития сюжета, показавшихся наиболее интересными, перспективными и для нашей работы.

Конечно, каждый выбирает по себе, можно написать еще один роман о преступной любви замужней женщины, и он может оказаться интересным, хотя очень трудно соперничать с Л.Толстым в этом отношении. Можно еще раз написать о спорах отцов и детей и породить нового Базарова или Чацкого в контексте нашего времени.
Но, наверное, и читателям и писателям этого мало сегодня. Опираясь на  классику, все мы не можем топтаться на одном месте, нужно пробовать что-то новое, интересное, необычное.
Сегодня мало просто рассказать какую-то историю, даже самую увлекательную, надо рассказать ее так, чтобы читатель отложил «Улисса»  или «Волхва» и обратился к ней, и понял, что ему просто необходимо прочитать эту книгу, она то новое и необычное, что его еще ждет впереди.

Трудно? Невероятно трудно, но кто сказал, что будет легко. Такое вот время нам всем досталось, когда многое уже написано. Но в русской литературе после романа «Мастер и Маргарита» ничего такого особенного и не наблюдается, потому нам с вами значительно проще, чем молодому английскому писателю – твори - не хочу.
А свою бесценную биографию-исповедь написать мы всегда успеем, ведь главное, чтобы она не осталась единственной книгой…
Автор «Ланарка» говорит о том, что  это его главный роман, который он писал 13 лет, так же мог сказать и М.А.Булгаков,  но вопрос в том, какого уровня роман – им повезло, они сотворили шедевры.
У нас с вами еще все впереди, но мы же не ищем легких путей?