Привычка

- Эй, Василий, Понтелей! Идите работайте. Курят они видишь ли! Начальник сказал зарезать всех, так идите и режте! – Степан махнул рукой и пошёл дальше.
Работники нехотя встали, швырнули на землю лишь на половину выкуренные папиросы и лениво поплелись к загону.
- Мерзкая работёнка, - запричитал Василий, отпирая тяжеленный дверной замок.
Помещение было до отказа забито ягнятами, так что люди с большим трудом добрались до стола, находившегося у противоположной стены. Загон был оборудован таким образом, что животные стояли рядами, отгороженные одни от других, наподобие аэропортовской очереди. Понтелей, засучив рукава, принялся натачивать их «мачеты». Его коллега, тем временем, разглядывал овец, теснившихся почти у его ног. Напуганные происходящим, они вертелись из стороны в сторону, пытаясь найти какой-либо выход, но, то и дело, наталкивались друг на друга. Человек резко отмахнулся от подступившего к самому горлу чувства жалости. Какие глупости, подумалось ему, неужто он не мужик, жалеть каких-то бесчувственных безмозглых тварей! Ну, чего же Понтелей тянет так долго, вот приступим к работе, все глупые мысли тотчас исчезнут.
И в самом деле, как только они принялись за работу, все сомнения развеялись, ведь физический труд, как ни странно, нисколько не способствует мыслительной деятельности. Василий умело и быстро перерезал овцам глотки, пока Понтелей держал их, чтоб не дёргались. Работа шла быстро, как на конвеере. Кровь брызгала во все стороны, но то было лишь маленькое неудобство. «Обряженные», как они любили говорить, ягнята отбрасывались назад, некоторые всё ещё бились. Но ничего, говорил, хохоча, Понтелей, такие не убегут, чуть подёргаются и сдохнут. А животные всё шли один за другим. Отбросив очередную овцу, Василий выпрямился и вытер окровавленное лицо рукой, чем ничуть не улутшил свой внешний вид. Понтелей чего-то медлил со следующей. Он подошёл поближе и увидел, что на полу сидит маленький ребёнок. Дитё, широко улыбаясь, глядело на двух возвышающихся над ним взрослых снизу вверх и тянуло к ним свои маленькие ручки. Это была девочка, со светло-жёлтыми коротенькими локонами на макушке, она лепетала что-то нечленораздельное, не переставая хихикать и не понимая ничего из происходящего.
- Опа, - лишь озадаченно произнёс Понтелей.
Василий наклонился к ребёнку, который, почувстовав к себе внимание со стороны этих странных истуканов, пополз к нему. Мужчина отшатнулся.
- Ну, и что нам теперь делать?
- Как что, - рабочий злобно сплюнул в сторону. – Главный сказал валить в загоне всех, значит будем валить всех.
- Как… Это же ребёнок. – Василий удивлённо уставился на товарища. Не то чтобы он находился в ужасе от слов последнего, просто вся ситуация показалась ему какой-то странной, выходящей за рамки обычного.
- Ребёнок, телёнок, какая разница! Маленький, милый, скулит что-то непонятное, они все одинаковые. Ты ему главное в глаза не смотри и думай поменьше.
- А… ну…ээ…да... наверное. А как?
- А как и всех остальных, – сказал Понтелей и, не долго думая, полоснул девочку острым тонким лезвием по горлу.
И действительно, какой ужасающей ни казалась до этого Василию идея убить человека, это ничем не отличалось от десятка уже совершенных им убийств. Он лишь почувствовал лёгкую усталость и желание разобраться с остальными поскорее. Откинув тело ребёнка со стёртым выражением радости, с оставшимся застывшим в глазах ужасом, они продолжили свою работу.
Закинув последнее тело на телегу, они поехали в другой сарай, где вторая команда – Ванька и Михалыч, занимались сдиранием шкур. Василий же с Понтелеем, передав всё из рук в руки, с чувством полного достоинства и выполненного долга, пошли к Степану за расчётом.
- О, смотри, этот ещё шевелится! – Иван захохотал, медленно отдирая кожу с ещё живого ягнёнка. Животное билось в конвульсиях, не в силах издать хоть звук, утонув в вязком, оглушающем болоте нестерпимой боли. – Как хорошо сходит, а! Ты смотри. Над будет сказать этим двум тюленям, шоб всех не до конца забивали, так прикольней получается.
Второй рабочий лишь закачал головой, улыбаясь, и потянулся за следующей жертвой.
- Это… Это же ребёнок, - озадаченно произнёс Михалыч.
- Даа. Какая ж с него получится дублёнка? – засмеялся Иван.
- Перчатки с него неплохие бы вышли, кожа-то молоденькая, приятная.
- О, Михалыч, - вдруг его осенило. – У тя ж жена сумку всё выпрашивала, так ты с Палычем, эм, тоесть со Степаном Павловичем перетри, типа товар непригодный, мы спишем и будет бабе твоей презент. Кожа первый сорт, мягчайшая, а толкнуть такую, так и не толкнёшь.
- Ой, вот Ванька, вот голова! Ладно, я тогда сейчас к нему сбегаю, а ты тут продолжай.
- Давай, он как-раз гдет тут ошивался. Тока долго не баклань, работа встанет, я те не фраер тут один отдуваться!
- Я мигом, - Михалыч быстро отбросил ободранное маленькое тельце, бесформенное и окрававленное, в контейнер, на котором было криво написано: «Мясо», схватил кусок свежей детской кожи и выбежал на залитый солнечным светом двор.
Минут пять спустя, он вернулся довольный, Степан дал добро, всё равно такую шкуру заказчикам не всунуть.
- Он тоже подивился сначала, говорит: во дела, человеков забивать стали, а потом и не удивлялся вовсе, и не такие тут виды видал, как-никак уж 20 лет здесь, привык.
Так и они, уже привычные к своему делу, обдирали овец, некоторые были ещё живые, некоторые уже нет. Под самый конец, к ним в сарай заглянула какая-то молодая девица. Она была в очках и белом халате.
- Добрый день, - поздаровалась она. – Я из местного университета, с медицинского. Не выделили бы вы нам тушек пару, на изучение.
- Так, чикса, они ж без этого, как его, скальпеля, - Иван оскалился во все 32.
- Может всё-таки скальпа? – Девушка скептически отнеслась к его оскалу, явно не обрадовавшись его обращению. – Да нам всё равно, нам внутренности нужны.
- Не знаю, дочка, - замялся Михалыч. – Тут разрешение начальства требуется.
- Была я уже у начальника вашего, сказал: что на мясо не годится, можно отдать.
- А во, эт мож забрать, - Иван швырнул окровавленную тушку на стол.
Девушка подошла поближе, чтобы осмотреть:
- Но… Это же ребёнок.
- Жеребёнок, жеребёнок, - засмеялся Ванька. – А вы чё, эти, как их, ветераны чтоль, вам тока животные нужны?
- Во-первых, - девушку явно уже это начало раздражать. – Ветеринары! И нет, мы не ветеринары, во-вторых, человек тоже отностится к царству животных, так что то, что ты сморозил, это, по крайней мере, биологически некорректно. Да, и, в общем, думаю, это нам подойдёт.
Она достала из сумки большой пластиковый пакет и аккуратно, стараясь не дотронуться руками до тельца, затолкала его внутрь.