Бечёвка

                0
Для многих важно не столько повествование, сколько его завершение, финал. Берут в руки книжку, перелистывают в конец, прочитывают и только потом со спокойной душой возвращаются к началу.
Я хочу сразу рассказать, чем всё закончилось: я умер. Вот так просто… или сложно – для кого как.
Сейчас мне трудно вспомнить все подробности, да и не хочется больше о них думать. Я даже не смогу восстановить последовательность событий, приведших к печальному итогу.
Надеюсь, обрывки, что ещё тлеют в моей голове, будут достаточно исчерпывающими.

                1
Тонкая полоска крови была путеводной нитью. Периодически она обрывалась и превращалась в точки, потом вновь приобретала постоянство.
Я не знал того, кто оставил эту полосочку, но намеревался выяснить его личность. Шёл по следу, держа в одной руке фонарь с уже изрядно подсевшими батарейками и слегка тупой кухонный нож в другой.
Фонарик замигал, и я постучал его о кирпич. Звук эхом отразился от стен заброшенного здания, возможно больницы, и тут же затих. Разумеется, так я выдал своё местонахождение, но это уже не имело значения.
Кровавая нить завела меня на третий этаж и сейчас вела по коридору. Я понял, что цель близка и начал нервничать. Футболка намокла, а руки тряслись, как у алкоголика. Да-а… пара рюмок коньяку сейчас не помешали бы.
Вряд ли этот дом когда-то был больницей. Скорее каким-то офисным зданием. Одно время обитаемым, но теперь бесхозным. Наверное, какая-то ошибка при строительстве: из-за этого дом и кажется снаружи таким скособоченным.
Посторонние мысли меня немного отвлекли, и я продолжил идти, боясь, что из-за любого угла могут напасть. Наконец след оборвался у одной из дверей – без ручки, но закрытой. Я несильно толкнул её ногой, ожидая сопротивления, но оказалось, что дверь не была ничем припёрта и поэтому приоткрылась. Я пнул сильнее.
 Фонарик опять замигал в самый неподходящий момент и, кажется, в комнате было какое-то движение. Или это просто игра теней? Я занервничал и задрожал пуще прежнего. Дыхание, наверное, было слышно за сотню километров, а сердце отбивало какой-то безумный ритм.
Постучав фонарь о дверной косяк, я вошёл. В комнате были только лежавший на полу старый деревянный стол, уже порядком прогнивший, сломанный стул и картотечные шкафы у стены. Справа от меня была ещё одна дверь без петель: её поставили загородить проём. Наверняка тот, кого я преследовал, находился в этой смежной комнате. Где ж ему ещё быть? Прыгать раненым с третьего этажа в темноту и неизвестность ни самая лучшая альтернатива.
 Убедившись, что за перевёрнутым столом никто не прячется, я уверился в правильности моего предположения. Кровавых «следов» нигде больше не было, но и сквозь землю преследуемый провалиться не мог.
- Давай всё решим как-нибудь по-другому, - громко сказал я.
Ответа не последовало, только моё громкое дыхание нарушало тишину.
- Ну, серьёзно. Ты уже потерял слишком много крови, а у меня, между прочим, оружие есть.
Снова тишина. Я сглотнул слюну, вытер пот со лба и мощно ударил стоявшую дверь, готовясь сразу же атаковать.

                2
Понятия не имею, у кого мог быть ключ от моей квартиры. И оригинал, и дубликат хранились только у меня, но деньги продолжали пропадать. И вот снова я не досчитался пары сотен. Полицию я вызывал и не раз, даже на лапу давал: никаких результатов. Повсюду только мои отпечатки, никаких следов взлома и прослушивающих устройств. Сказали, что следующий подобный вызов квалифицируют как ложный. Совсем работать не хотят!
Воришка профессиональный попался. Хорошо следы заметает, ещё и мебель иногда на потеху двигает. Спрашивал у соседей. Сказали, что ничего подозрительного не замечали. Врали, скорее всего. Недолюбливают они меня. Впрочем, как и я их.
Раздался телефонный звонок.
- Алё.
- Здравствуйте. Михаил? – милый женский голос.
Я немного подумал и решил ответить: «Да».
- Это Альбина. Вы просили меня позвонить вам домой, чтобы всё обговорить.
- Да, точно… Знаете, у меня тут неотложные дела появились. Всё отменяется.
- Как так?! – девушка была сильно удивлена.
- Представляете, у моей бабули обнаружили злокачественную опухоль. Нужно перевезти её из Саранска. Бабулю, я имею в виду. Да ещё собачка любимая под машину попала. Надо похоронить.
- Собачка?!
Хотел бы я сейчас увидеть лицо девушки.
- Угу. Тоскую я по ней.
- Я точно говорю с Михаилом?
- Точнее некуда! До свидания. Мне уже в Саранск пора! – и повесил трубку.
Уж не знаю, поверила ли мне Альбина, но если да, то Мише не позавидуешь. Будет знать, как номер телефона кому попало давать.
С этого момента все деньги, насколько это возможно, буду носить с собой. Позже куплю сейф и запру там самые ценные вещи. Пока пусть в шкафу под замком лежат.
Перед тем как уйти, я всё ещё раз проверил, написал на альбомном листке чёрным фломастером «Ты попадёшься» и приклеил к зеркалу в коридоре.

                3
Я его вычислил! Урод попался. Мой дурацкий план сработал!
Старенький красный «форд». В подъезде нашего четырёхэтажного дома я знаю все машины, принадлежавшие соседям и их родственникам. А этот автомобиль я никогда не видел. И тот мужик явно не ошибся адресом. Было слишком далеко, чтобы разглядеть лицо, но теперь я хотя бы знаю, что вор тощий и высокий. Почему-то он показался мне знакомым. Хотя неважно… Думаю, он был весьма доволен – как кот после плотного обеда. Ещё бы! Обнести одну и ту же квартиру столько раз.
Я сидел в разваленной прогнившей «четвёрке» и наблюдал за каждым шагом вора. Надеялся, что он споткнётся и размозжит себе голову об асфальт или пробьёт череп о капот своей же машины, оставив красные пятна на лобовом стекле. Они бы здорово гармонировали с цветом «форда». Хотелось вжать педаль газа в пол и несколько раз переехать супостата, но было понято, что это плохая идея в данной ситуации.
К сожалению, с худым, как иголка, воришкой ничего не случилось. Он благополучно сел в машину и поехал. Я последовал за ним, держась на достаточном расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Автомобильных номеров у меня не было, и я надеялся, что гаишники не будут особо страдать паранойей и останавливать всех подряд. У этого подонка номеров тоже не было. Вернее были, но настолько заляпанные грязью, что ничего прочитать было нельзя.
Когда мы отъехали от моего дома, был двенадцатый час. Сейчас уже перевалило за полночь, и город практически остался позади. Хоть я и аккуратно следовал за вором, думаю, что он почувствовал преследование, поэтому и уехал чёрт знает куда. Почему не пытался оторваться, не знаю, но больше мне медлить было нельзя.
Я начал быстро, как только это позволяла моя развалюха, набирать скорость. Вор тоже нажал на педаль, но его «форд», к счастью, оказался ещё хуже, чем я думал: моя машина медленно, но верно догоняла его. А может он просто играл со мной?
Стрелка спидометра добралась до ста двадцати километров в час. Казалось, «жигули»  сейчас развалятся на части. Боковые зеркала сложились. Ещё чуть-чуть и меня обгонят собственные колёса, но к счастью я уже почти настиг мерзавца. До его заднего бампера оставалось три десятка сантиметров или около того.
Вдруг вор внезапно прибавил газа и свернул налево на грунтовую дорогу. Я к своему удивлению, быстро среагировал и тоже крутанул руль, въехав в заднюю дверь «форда». И без того потерявшая управление от резкого поворота и прибавленного не к месту газа красная машина окончательно отказалась слушаться хозяина. Её понесло сначала в одну сторону, потом в другую и в конечном итоге автомобиль влетел капотом в бетонный столб. После подобного выжить удалось бы только чудом. Но этот ублюдок выжил!
Мою машину тоже занесло после тарана, и я вылетел за пределы грунтовки, разбив бровь об руль. А потом, прижимая руку к повреждённому месту, пытаясь остановить кровь, я с удивлением наблюдал, как этот тощий чудик выбрался из автомобиля, держась за левый бок, и с сильной хромотой побежал в кривоватое заброшенное здание. Недолго думая, я взял из бардачка нож, фонарь и побежал следом.
Темно было, хоть глаз выколи, но отступать некуда. Теперь сукин сын никуда не уйдёт.

                4
Я пересчитал деньги ещё раз и сомнения отпали полностью. Не хватало восьми сотен. Когда прошлый раз пропало пятьсот рублей, я свалил на обычную невнимательность и транжирство. Теперь стало ясно: кто-то ворует. Причём так, чтобы вывести меня из себя. На это раз немного передвинут телевизор. Сразу заметно, что он стоит под другим углом. Я полностью уверен. Многие хвалили мою наблюдательность.
Осмотрев всю квартиру, я не нашёл никаких улик; кроме денег ничего не пропало. Ещё одно посягательство и напишу заявление в полицию. А пока подожду и подумаю, кто мог меня ограбить. Может кто-то с прошлой работы? Там у всех со мной натянутые отношения. Хорошо, что ушёл. Соседи проникнуть не могли. Не такие они люди. С другой стороны, в тихом омуте черти водятся. Может новые знакомые? Мало ли аферистов развелось. Хотя нет, вряд ли. После увольнения я почти ни с кем не знакомился.
Позвонил телефон. Я поднял трубку.
- Могу я услышать Михаила? – незнакомый мужской голос.
- Вы не туда попали. Такие тут не живут, - ответил я.
Гудки. Мужчина даже не извинился и вообще ничего не сказал. Да уж. Безкультурьщины в наше время ещё больше, чем аферистов.
Чтобы пресечь на сегодня нелепые и нежелательные звонки, я отключил телефон и пошёл наполнить себе ванну. Нужно немного расслабиться. Ещё надо взять себе на заметку закрывать дверь на все замки. И леску протяну над полом. Может тот гад зацепится, ударится головой и потеряет сознание. Тогда я его так отделаю, что у него все мозги повылетают.

                5
Моё терпение лопнуло. Теперь надо точно что-то делать.
Я вернулся домой и увидел под повешенным мною листком слова «ТЫ ТОЖЕ», написанные чёрным маркером прямо на зеркале.
Он допрыгается, точно допрыгается. Идея созрела в моей голове сама собой. Дурацкая, но всё же…
Я сорвал альбомный листок…
Порывшись в интернете некоторое время, я пошёл и позвонил соседям по этажу в дверь. Знакомая мне сорокалетняя женщина открыла дверь, и на её лице сразу появились неудовольствие и немой вопрос. Зачем, мол, пришёл? Не рады тебе!
- Сегодня уезжаю. Надолго, - выпалил я.
- И что?
- Просто, чтобы вы знали. Мою квартиру недавно обокрали. Так что посматривайте иногда.
- Ага, конечно, - на её физиономии отобразилось невероятное количество презрения.
- Ну… Я поехал!
Женщина покивала и закрыла дверь.
Как же я не люблю эту тётку. И вообще жильцов той квартиры. Всё время смотрят на меня как на умалишённого. Да и чёрт с ними. Они мне нужны только для отвлекающего манёвра.
Собрав сумку с вещами и захватив все оставшиеся деньги, я сел в машину и поехал на окраину города. Припарковавшись там в одном из дворов, я проследовал по адресу, который мне сказал мужик, опубликовавший объявление о продаже автомобиля «ВАЗ-2104». Развалюха та ещё попалась, но на короткое время сгодится. Я отдал за эту капсулу смерти двадцать тысяч рублей и ещё десять, чтобы сразу сесть и поехать, а со всеми бумажками разобраться после. Разумеется, никаких документов я тоже не получил и если бы влип в историю, то продавец стал бы утверждать, что машину угнали. Но это неважно, хорошо, что удалось его уговорить. Всё уже было решено.
Я заправил полный бак, отдав последние деньги, и поехал обратно к своему дому. Встал в нескольких десятках метрах от подъезда и начал ждать, благо все стёкла были достаточно сильно затонированы. Вор никогда не догадается, что я здесь.
В бардачке на всякий случай лежали старый фонарик, кухонный нож, молоток и изолента, а на заднем сиденье несколько метров верёвки.
Охота началась.

                6
 Дверь с громким хлопком упала на пол, подняв столб пыли. Я закашлялся и начал дрожащим лучом света водить по комнате. В ней никого не оказалось. Вот же чёрт! Неужели всё-таки прыгнул из окна?!
 От осознания того, что я упустил вора, голова заболела с новой силой. Ноги наполнились свинцом. Я ещё раз осмотрел комнату и увидел в углу банку с красной краской и кистью. Я подошёл и зачем-то сильно всё это пнул. Красная жидкость быстро растекалась по полу. Бред какой-то… Там внизу точно была кровь? Но он не мог, просто не мог оказаться умнее меня, так всё продумать, не…
Нож выпал из моих рук.
Рядом я заметил кусочек зеркала. Я поднял его и посмотрел на своё отражение. Череп, обтянутый кожей, выступающие из-за худобы скулы, мешки под глазами.
 …Слова «ТЫ ТОЖЕ» на зеркале. Я сорвал альбомный листок. То же лицо смотрит на меня. Тело исхудалое, руки – зубочистки. Ремень затянут до максимума, возможно, проделаны новые дырки, чтобы штаны не слетали. Я всё написал: и то, что на листке и то, что на зеркале… Нет, не я! Зачем мне это?! Зачем???
 Я смотрю на свои ладони. Еле различаю их в темноте: освещения больше нет. Мои ли это руки. Они дрожат. Почему? Чего я боюсь? Я до боли сжал кулаки.
На лицо упал свет. Я повернул голову в сторону его источника. В дверном проёме стоял высокий худой человек. С ножом в правой руки и светил фонарём мне в глаза, так что я не мог увидеть кто он. Это вор? Ублюдок перехитрил меня! Перехитрил? Внезапно я осознал, что сижу на полу, опёршись о стенку. Встал и попытался разглядеть тощего.
Наконец он немного опустил фонарь. Я увидел его ухмылку, отвратительную, выводящую из себя. Но лицо до боли знакомо. Это лицо человека, которого я уже видел. Он написал слова на зеркале… и на листе. Ноги начали подкашиваться, и я опять плюхнулся на пол, не отрывая взгляд от… самого себя.
- В плохом месте мы встретились, - произнёс он, моим голосом, только уверенным.
 Я молчал.
- Разве тебе нечего спросить?
- Кто ты такой, чёрт бы тебя подрал? – хрипло крикнул я и попытался подняться, но перед глазами всё завертелось, пришлось опять сесть.
- Ты же знаешь, - произнёс он. – Хватит валять дурака! Послушай, ты так глубоко залез в яму, что сам уже не выберешься. На кого ты стал похож? Да уж, человеческие мозги устроены намного сложнее, чем все думают.
- Ни слова не понял, - сказал я.
- Ты же никогда не оставишь меня, правда?
- Что?
- Мне так хорошо с тобой.
Это были не его слова – их говорил кто-то другой. Давно. Или нет?
…Я сидел с ней на лавочке. Было солнечно и тепло. Она что-то рассказывала. Я слушал и улыбался. Обнимал её, время от времени мы целовались. Потом говорил я. Рассказал какую-то шутку. Она засмеялась и прижалась ко мне. Молчание. Она его нарушила:
- Ты же никогда не оставишь меня, правда? Мне так хорошо с тобой.
- Не оставлю. – мой голос.
- Правда? – посмотрела в мои глаза. Какая же она прекрасная.
- Правда.
Мы поцеловались.
Он закашлялся.
- Ты! Что ты с ней сделал? – крикнул я. На этот раз удалось встать. Меня распирало от злости.
- Это сложный вопрос.
- Говори, хренов урод!
- А может, ты скажешь?
Я завопил и бросился на него. Сбил с ног. Фонарик отлетел в сторону. Началась борьба, но он будто и не сопротивлялся. Я отнял нож и вогнал всё лезвие в живот сопернику. Он меня отбросил и встал, словно никакой раны и не было.
- Ой, кажется у тебя руки в крови!
Они действительно были в крови. В глазах начало темнеть. Уже в который раз я упал. Он подошёл и поднял меня.
- Ну-у. Не расстраивайся. Ты же не при чём. Ведь это не ты её оставил. Она. Ты не нарушал обещания.
Я заплакал.
…Она плакала. Кажется, я знал, почему, но не мог вспомнить.
- Но ты же обещал! – сквозь слёзы проговорила она.
- Не было такого. Не выдумывай.
- Почему? Скажи, почему? – заплаканное лицо ничуть не теряло своей прелести.
Я ничего не ответил. Молчал. Снова она заговорила первой:
- А как же всё, что было между нами? Это что, пустяк?
Я вспомнил её обнажённое тело. Вспомнил, как касался его. Теплое дыхание и стоны. Какие-то нежные слова. Она отдавала всю себя без остатка. А я забирал.
- Нет. Мне было хорошо. Да и тебе, кстати, тоже.
- И всё?
Я опять не нашёл, что ответить. Она снова заплакала. Её хныканье начало меня раздражать. Мне захотелось обнять её, чтобы снова ощутить её рядом с собой, но я почему-то не сделал этого.
- Давай потом поговори. Мне на работу пора.
Я ушёл, а она продолжала рыдать.
- Это я во всём виноват, - прошептал я.
- В какой-то мере да, - сказал он, - но не полностью. Этими терзаниями ты загнал свой бедный рассудок в тёмную дыру. Ты совсем не берёг себя. Успокойся. Доктор говорил, тебе нельзя волноваться. Ты мало слушал его и вот где оказался. Охотишься сам на себя. А выглядишь, будто из концлагеря сбежал. Курам на смех!
- Доктор?
…Я сидел в каком-то кабинете на удобном кресле, но очень хотел уйти. Глаза серьёзного усатого человека в очках меня удерживали. Я намного моложе, чем сейчас. А может, не намного.
- Как я уже говорил, у вас отличные перспективы для выздоровления.
- Разве я ещё не здоров?
- По факту, нет. Ваша мать мне позвонила и всё рассказала. Понимаете, в нынешнем положении нельзя подвергать себя стрессу или каким-то потрясениям. Резкая перемена образа жизни тоже может являться потрясением. И тогда все три года лечения улетят в трубу. Подумайте, хотя бы о своей матери.
- Да что вы всё-время её упоминаете?
- Она не сможет вечно следить за вами.
- И что?
Врач вздохнул.
- Ну, хорошо. Ответьте, зачем вы забрали документы из университета?
- Мне там надоело.
- Разве вы не слышали. Нельзя принимать необдуманные решения, которые потом приводят к нервотрёпке.
Я молчал.
- Так же очень важно не подвергать своих близких негативным воздействиям. Иначе это может отразиться и на вас.
Я что-то рассказал доктору. О том, что люблю, а что меня бесит. Объяснил, что причиной ухода из университета были сложные отношения с одногруппниками и преподавателями. Рассказал о том, как меня отшила какая-то девушка, ещё и посмеялась. Я и ещё что-то рассказывал, а усатый человек слушал и иногда что-то писал в блокноте. Когда я закончил, он сказал:
- Иногда вы воспринимаете всё слишком близко к сердцу. Отношения между людьми сложнее, чем кажется. Никто не будет поступать как-либо, только потому, что вы этого хотите. Ваша проблема не в общении, а в восприятии. Если бы вы были неподготовленным, вам бы никогда не разрешили ходить в университет. Но вы готовы. Только иногда не следите за собой и принимаете спонтанные и импульсивные решения. С выводами то же самое. Просто следуйте моим указаниям. Помните, что вам говорили раннее. Пройдёт ещё немало времени прежде, чем я смогу сказать о вашем полном выздоровлении.
Мы говорили ещё, но не помню о чём.
- Я ведь болен, так? – спросил я.
- Нет, что ты! – ответил он, не прекращая ухмыляться. – Хотя между нами, крышу тебе так и не починили, хотя всё относительно. Но это не твоя вина. Ты старался, но как можно жить, когда вокруг столько дерьма, а каждый поступает, как хочет. Это же неправильно!
- А она? Я даже не помню её имени.
- Это к лучшему. Не стоит постоянно держать всякую мерзость в голове. Это только мешает тебе жить.
- Она не мерзкая! – попытался крикнуть я, но голос сорвался.
- Она-то нет, это понятно! Но определённые моменты весьма и весьма... Не вини себя за то, что не можешь принять их. Возможно, если бы все были такими, как ты, мы жили бы в лучшем мире.
…Я вернулся домой позже, чем обычно. Немного выпил с друзьями. Знал, что когда приду, она опять будет плакать.
Но она не плакала. Она лежала в ванной. Спокойная и безмятежная. Алая королева. Губы чуть приоткрыты. Немного видна грудь. Всё, что ниже, скрывала красная пелена. Рядом на полу лежал нож, которым она покончила с собой. Она смелая. Я всегда знал. Моя прекрасная смелая королева. Я провёл пальцем по её губам. Бледные и холодные. Так непривычно. Но так прекрасно. Моя рука скользнула по прелестной шее и ещё дальше. Я трогал её, и она не сопротивлялась. Она всегда делала, что я говорил. Никогда не перечила. Сейчас она предстала в новом обличии, но не растеряла свою красоту. Я не мог ничего с собой поделать. Прямо в одежде я залез к ней. Нарушил границы её королевства. Сейчас она не давала своего разрешения, но мне оно и не требовалось. Последний раз я забирал её. Всё, что осталось.
- Мне так хорошо с тобой, - повторил я слова сказанные когда-то ею самой.
Я всё делал очень медленно, чтобы растянуть удовольствие, продлить момент. Красная от крови вода расплескалась по всей ванной комнате. Я был очень осторожен и нежен с моей королевой. Не оставлял никаких следов. Удовольствие, которое я испытал, не было сравнимо ни с чем. Даже с прошлыми нашими моментами близости. Жаль, что это было в последний раз.
Нужно уехать. Далеко и навсегда. Здесь всё уберёт огонь и примет к себе мою любовь. Пусть меня потом найдут, это уже неважно. Ничего уже не важно.
Я сделал что-то плохое, но не мог понять что.
- И что мне теперь делать? – спросил я у него. Или у самого себя.
- А ты как думаешь? – он засмеялся и не прекращал хохотать, пока я не перерезал ему горло и не насладился красными потоками из королевства, куда навсегда ушла моя королева.
Всё заволокло алым туманом, и я ушёл в небытие. Может там я встречу её?

                00
Для многих важно не столько повествование, сколько его завершение, финал. Берут в руки книжку, перелистывают в конец, прочитывают и только потом со спокойной душой возвращаются к началу.
Я не знаю, где финал моей истории. Я умирал уже много раз. Каждый раз из моего трупа вырастал новый человек, готовый к новой жизни, к новым ощущениям, требующих их, страстно жаждущий. Я сгорал, прыгал с крыши, объедался таблеток, перерезал себе горло, и каждый раз это было откровение.
Доктор сказал, что они найдут способ помочь мне. Очень жаль, что я многое не помню. Но хорошо, что я многое знаю и чувствую. Здесь, среди мягких стен и непонятных странных людей мне не очень нравится. Какой-то местный парень хихикал и говорил, что у меня проблемы, рассказывал что-то про орбитокласт, но я не помню ни что это такое, ни его слов. Старый знакомый усатый врач в очках обещал, что вылечит меня. Но меня не нужно лечить. Я здоров, я почти совершенен. Если бы мир был наполнен такими, как я, всё действительно было бы намного лучше.