Мне, чёрт побери, больно

***
Мэтти... Мэтт... Мэттью.
Мне, чёрт побери, больно. Не физически, мне больно от твоего взгляда. Да, прости, я могу вспомнить подробно только пару вспышек твоей страсти, я их даже перестал считать. Зачем ты вообще меня об этом спросил? Да, прости, я не помню все детали того, как мы... Ты... Трахал... ся. Да, все те разы, когда ты прижимаешься ко мне своим... когда ты прижимаешься ко мне, в поисках спасения от своей повседневности, у меня в мыслях не "О! Наш семьдесят пятый секс!", а только "Ох, ну не здесь же!", потому что спасения ты ищешь как правило когда мы в машине, в самолёте, коридоре бара, в студии, где угодно, кроме дома. Если бы за чёрт знает сколько времени мы нормально, нор-маль-но трахнулись на кровати в моей или твоей квартире, я бы запомнил. А так... Что так. Эти воспоминания перекрываются такими же почти вспышками. И, да...
-- Я даже не уверен, что в большинстве случаев это был ты, -- ровно отвечаю я, не оборачиваясь, потому что знаю, если обернусь, больно будет не только от твоего взгляда.
-- И ты... Ты хотя бы осознаешь... С кем ты?
-- Да, не настолько же мне на всё насрать. Просто иногда бывает похоже.
Конечно, я вру. Я не трахаюсь с мужиками. Я трахаюсь с великолепными, породистыми девушками. И своей неизлечимой мозгодробящей постоянно болезнью. С Мэттом Беллами. Когда ему скучно.
-- Блять.
Хлопает дверь и я осознаю, что похоже в этот раз мне не придётся разбавлять его безумную тоску по прошлому. Да, прости, Мэтти, я не тоскую по прошлому. Мне хватает и настоящего.

***
Диалог с тобой у нас не очень получается. Или нет, скорее, очень не получается. Потому что ты очень и очень злишься. А мне очень и очень всё равно. И на твои приступы гнева и приступы ностальгии, ностальгии как вот сейчас, а гнева потому, что я отказываюсь тебе воспроизводить отрывки прошлого.
Потому что я хочу жить сейчас.
Я мог бы тебе отсосать, но я хочу, чтобы ты видел меня, меня, а не какие-то точно такие же эпизоды, которые я и не помню вовсе, а ты помнишь абсолютно точно, до самой мелкой детали. До неровной блестящей дорожки капельки пота, до моего полустона, до своего оргазма... Ты помнишь, что мы тогда пили, ты помнишь, о чём мы разговаривали, ты помнишь всё, я не помню ничего. Хотя обычно у нас всё наоборот. В реальности.

***
Почему, почему, почему у нас не может быть настоящего? У меня оно есть. А у тебя есть ребёнок. ты правда пугаешь меня тем, что всё больше и больше скатываешься в воспоминания. Мэтт, вот зачем, зачем ты прислал мне эту порнуху? Неплохо написано, кстати. ты бы мог стать отличным писателем, если бы в конце концов не выдержал и раздробил бы мне череп гитарой и тебя, конечно же, за это бы посадили. Ты бы смог писать в тюрьме. Особенно вот такое.
Странно читать о потере своей девственности, особенно с описаниями именно твоих ощущений. Я не знал, что ты тогда возбудился от того, что я предложил тебе проколоть мне пупок. Не знал, что когда я наклонился, чтобы взять ещё пива с пола, ты умчался в туалет успокаивать себя. Не знал, что когда я залез на тебя верхом и стал недвусмысленно тереться об твой член своей задницой(я проспорил какому-то придурку) это было ну последней каплей... Теперь я даже могу тебе простить всю ту боль, которую ты мне тогда причинил.
мне кажется, именно тогда ты понял, что я могу тебе простить всё, что угодно, от грубого секса на полу чердака до космически нежного занятия любовью на лепестках роз, которые ты стащил во время съемок ну понятно какого клипа.
Мне кажется, что ты пользуешься этим до сих пор. Потому что я возбуждён до предела. И не потому, что прочитал про то, как меня трахают, а потому... Не знаю. Просто возбуждён. И ты как раз должен заехать за мной, потому что мы должны ехать куда-то там, не важно, главное - успеть успокоится до твоего приезда.
В эту секунду, сразу же за моей мыслью, в дверь звоня... Звонишь.
-- Ты уже тут?

***
Ты сердито смотришь на меня, ты похож на большого, обиженного кем-то ребёнка, и я понимаю, что ты написал мне это для того, чтобы избавиться от потребности сбегать в уютное пролитое нами, как какая-то кровавая жертва не пойми кому, время.
-- И как успехи?
-- Я тебя хочу.

***
-- Мэтти, Мэтт, Мэттью... Ох да, чёрт-чёрт-чёрт!
Я чувствую его скользкие пальцы внутри себя, холодные, скользкие пальцы, Мэ-э-этти, я не инструмент, я не гитара, чтобы так.. Меня... Ах!
Он пытается меня расслабить, но мне это не нужно, мне нужен он, и я переворачиваю нас, чтобы оказаться сидящим на нём верхом и медленно опуститься на него. Чувствовать, как он медленно погружается в меня. Он чуть испуганно смотрит на меня. На мои прикушенные губы... Но я понимаю, я чувствую, что он возбуждается ещё сильней и теперь сам двигает бёдрами навстречу мне, помогая заполнять пустоту в себе и пустоту в душе таким вот абсолютно извращенным образом.
Он держит мои руки и не позволяет мне коснуться себя, и я позволяю ему не позволять мне, он целует мою шею, он опять вцепляется пальцами мне в волосы, он шепчет мне на ухо о том, какая я шлюха и как же он меня любит, он делает всё, чтобы я таял, растекался под его движениями, чтобы я...
Я трахаю самого себя членом своей вечной любви и я безумно счастлив.
-- Мэ-э-этт, я...
Я падаю рядом с ним. Мы приходим одновременно почти, он чуть раньше, такого не бывало уже давно, такого не бывало почти никогда, что же ты со мной делаешь, Мэтти...
Ты влажно шепчешь мне, что не врал, что...
-- Я тебя правда люблю. И я правда на этой планете только ради тебя.

***
-- А помнишь тот раз, когда?..
-- Нет, Мэтт, не помню. Я не обязан всё помнить...
Я ловлю его взгляд на себе и у меня в кармане тренькает телефон. Ох ты ж... Нет на ночь прислать такое. Чтоб спалось крепче, после дрочки-то... Ох.
-- Мэтт, ты станешь великим писателем.
-- К тебе, потому что Кейт... А, плевать, давай быстрее только. Успеем до её прихода...
-- Точно успеем? Или как тогда?
Тут Мэтт смотрит на меня и смеётся. А потом тащит меня за руку на улицу и объясняет, что нет никаких тогда. Есть он и я и капающие секунды, которые он не хочет тратить на выяснение отношений.