В парикмахерском кресле

После войны я служил ещё долго. Дослуживал. Гарнизон наш располагался в провинциальном немецком городке. Ну вот.
Как-то был в городе по делам. Перед вечером зашел в парикмахерское заведение, сел стричься. Постриг меня мастер, спрашивает, буду ли я бриться — разирен, так сказать, приглашает.
И тут мне в голову ударило: вечер, кроме немца этого и меня, в парикмахерской — никого, казармы наши отсюда неблизко. Кто знает, что у немца на уме, какие у него к нам счёты? Полоснет бритвой по горлу — в ту пору еще всякое случалось. Но и ронять себя неохота: опасения мои ему, конечно же, понятны.
С ответом не спешу, разглядываю фотографии над зеркалом — вроде бы они меня шибко заинтересовали. На одном снимке — Москва, наш стадион Динамо; какой-то человек позирует возле кустов.
К немцу: откуда у вас снимок? Отвечает: был в вашей стране военнопленным, строил дома, работал на этом стадионе, вот эти кустики подравнивал. Сфотографировался на память.
Ах, так, думаю. Тогда ладно: давай бриться, давай разирен...