Раскрывшиеся на утренней заре

"Три цветка, три состояния овладевают нами
в разные времена жизни: нежная фиалка, раскрывшаяся на самой заре,
алая полуденная роза и, наконец, ершистый бессмертник..."
(из собственных прозаических экспериментов)


Моя дочь Нелька (на фото) всегда настоятельно требует, когда я рассказываю про жителей тех или иных цветочных стран, чтобы мне в этих рассказах было же столько лет, сколько ей сейчас. То есть, семь. Я понимаю: так ей проще соотносить свой возраст с возрастом непосредственного участника сказочных событий. Однако иногда это ее требование ставит меня в тупик. Ведь, как взрослый, я могу объяснить (во всяком случае себе) какие-то вещи, которые происходили вокруг меня семилетнего. Но как объяснить семилетней дочери то, что происходило вокруг меня семилетнего и что способен понять (да и то не всегда) только взрослый? Ну вот, смотрите.

Однажды, когда мне было семь лет, мой друг Фе - крошечный житель Страны Кашек - сказал мне:
- Есть одна цветочная страна, жители которой светятся. Причем не только в темноте, но и днем.
Я посмеялся над своим другом. Люди, даже такие крошечные, как жители цветочных стран, не могут светиться.
- Светятся! - закричал Фе. - Если бы я не видел это собственными глазами, я бы не говорил.
- Они что, лампочки на себя цепляют или мажутся светящейся краской? Нет, дорогой друг, светиться могут только светлячки, да и то в темноте!
- Хорошо, - решительно сказал Фе, - если не веришь, сможешь удостовериться в этом собственными глазами. Сегодня же вечером мы пойдем по направлению к Стране Фиалок.
- Вечером?
- Вечером, когда стемнеет. Иначе мы эту Страну не найдем.

В Азии (а дело происходило в Азии, где я тогда жил) вечерами темнеет быстро. Всего лишь какую-то минуту за далекими хребтами теплится закат, возвращая обычно белому от зноя неба кратковременную синеву. И вот это уже чернила, даже - копоть, созвучная бьющей от земли духоте, которая, правда, быстро растворяется в сумеречной прохладе.

И вот по этой прохладе мы с моим другом Фе двинулись на восток - к самой затененной части горизонта.
Для скорости и безопасности Фе (мало ли кто или что бродит ночами по азиатскому предгорью!) я посадил моего друга на плечо. Он сидел прямо у моего левого уха, болтая ножками, и мы могли продолжить наш разговор.

- Жители Страны Фиалок, - рассказывал Фе, - очень замкнутый народ. Они очень не любят чужаков и даже не любят, когда кто-то наблюдает за ними со стороны.
- Это связано с какой-то историей?
- Возможно, и связано. Кто знает? Этого никто не может знать. Когда я однажды приблизился к Стране Фиалок, то едва унес оттуда ноги. Ответом на мое желание просто познакомиться было предложение немедленно уходить.
- Уходить или уносить ноги?
- Сам посмотришь и оценишь, что для тебя лучше. Но если ты хочешь хоть что-то разглядеть, то к Стране Фиалок нужно пробраться не замеченным. Хотя тебе, великану, сделать это будет непросто.

Наконец, в  кромешной темени я разглядел большое светящееся пятно и, кажется, понял, почему Фе настоял идти в Страну Фиалок ночью. Предгорные равнины, обычно полыхающие под солнцем разноцветьем и разнотравьем - это еще и обширные пространства без каких-либо визуальных привязок. Поди-ка отыщи здесь фиалковый островок, площадь которого может измеряться двумя моими шагами вдоль и столькими же поперек! А вот ночью, если это действительно светится Страна Фиалок, - не ошибешься. Хотя что еще может так светиться в абсолютно безлюдной степи? Да и Фе зачарованно помалкивает. Значит, правильно идем.

Через минуту-другую я начинаю понимать его зачарованное молчание. Оказывается фиалки в это время суток... спят. Лаврушечки их листьев опущены к земле, а сами цветки сложены вокруг пестиков и закрыты, словно створки перловиц. Таким образом, весь тот мир, который днем обычно скрыт густой листвой и пестрыми цветами,  - как на ладони. И как на ладони - человечки, действительно светящиеся ярким светом, которому ничто не мешает освещать крохотный кусочек степи.

Что бы там ни говорил Фе по части моего "великанского" роста, то есть, обычного, мальчишеского "метра с кепкой", но действительно гигантского для жителей цветочных стран, в которых даже самый высокий мужчина едва ли больше половины мизинца, но мой рост в какой-то мере нам помог. Мне удалось подойти к Стране Фиалок практически вплотную; для крохотных человечков  я, очевидно, был всего лишь началом или продолжением ночного неба. Кажется, они танцевали... Под стеблем фиалкового куста еле слышно (для моего уха) что-то наигрывал маленький оркестрик с крошечным дирижером, а пары танцующих сходились и расходились в такт взмахов дирижерской палочки. Это действительно были пары - как у нормальных людей.
Девушки и женщины - в пестрых блузках и юбках, в переливе цвета которых угадывались фиалки, мужчины и юноши - в безрукавках и брюках строгих тонов и, как один, - в шляпках, характерных для жителей любой цветочной страны.

- Смотри-ка, Фе, - шепнул я моему другу, сидевшему на моем плече не шелохнувшись, - не все жители Страны Фиалок светятся.
- Точно, не все, - прошептал он в ответ.
- Светятся только женщины, а мужчины не светятся. Почему?
- Если я тебя спрошу, ты ответишь?

И тут нас либо услышали, либо увидели. Оркестрик неожиданно прервал музыку, а танцующие быстро перестроились. Женщины  оказались в середине своеобразного кольца, образованного мужчинами,  а в руках последних неведомо откуда появились копья и луки. По мере того как становилось понятно, откуда исходит угроза, менялся и строй. Теперь я видел ощетинившийся оружием фронт, прикрывающий собой светящийся тыл.

- Уходим, - шепнул мне Фе.
Я медленно сделал шаг назад, в кромешную темноту, надеясь, что всё сейчас уляжется и успокоится и можно будет поговорить и показать, что наши намерения добрые, что ничего плохого мы жителям Страны Фиалок не сделаем. Но Фе буквально терроризировал мне ухо:
- Уходим! Уходим!!

И я отступил. Сначала медленно-медленно, не поворачиваясь и не упуская из виду струящийся из-под фиалок свет. Потом - энергичнее, поскольку от Страны Фиалок мы были уже относительно далеко. Оставляя за собой ночную равнину, я еще долго видел пятнышко света, казавшегося для меня, семилетнего, загадкой, которую никогда не разгадать.

- Пася, - так Нелька уменьшительно-ласкательно произносит  слово "папа", - так почему же женщины Страны Фиалок светились, а мужчины - нет?
- Не знаю, Кика, - так уменьшительно-ласкательно я называю Нельку, - мне же было тогда всего семь лет.
- И Фе не знает?
- Сейчас-то он знает. А я - тем более
- Тогда почему женщины светились, а мужчины - нет?
- Потому что женщинам положено светиться, - смеюсь я над Нелькой, - а вот почему положено - как я тебе  объясню, если тебе всего семь лет?


В сторону:

На самом деле не только жительницы Страны Фиалок светятся, но и обыкновенные женщины - тоже. Почему? Это особая и длинная история. Во всяком случае, я таких женщин сам видел не раз, когда, например, бросал руль и смешивался с городской толпой. Надеюсь... нет, не надеюсь, я в этом уверен, что кто-то когда-то и в Нельке зажжет внутренний свет, и она раскроется - как те фиалки на утренней заре.