Динамистка
Забрела к нам на огонек компания шумливых туристов, два парня и две девушки. Скорее это были любители экзотики бытового уровня – выпить и вкусно поесть на природе. Я достал водку, расчехлил гитару. Ребята выставили вино и домашнюю закуску. Выпили. Разговорились. Муза оказалась интересной собеседницей и в компании. Я взял гитару. Она знала весь мой репертуар, если я забывал слова, незаметно подсказывала, провоцировала беглую импровизацию, но держалась совершенно незаметно. Я пел старые бардовские песни, народные и даже романсы, в заключение осмелел и исполнил Вертинского, пытаясь копировать его чарующую картавость. Наверное, получилось. Ребята заметно меньше стали бравировать и почти перестали материться. Я удовлетворенно ловил взгляды девчонок, в них читалось удивление, а может восхищение? – как со мной, давно не юным и, отнюдь, не героической внешности, оказалась Муза?
Пора уезжать, она опять появилась. Я медлительно упаковывал рюкзак, переполняли разноречивые мысли и чувства. Она наблюдала, со своей удивительной улыбкой. И я решился, редчайший шанс, может единственный в жизни – я предложил ей поехать со мной. Квартира свободна, жена вернется через три дня, дети взрослые, живут отдельно. Нам никто не помешает, никто не узнает, даже если и жена узнает, так что ж, она поймет, мне это нужно, она чуткая, не осудит. Это не пошлый адюльтер, просто Муза разделит мое одиночество. Не может быть! Чудо – она согласилась. Согласилась без жеманства, без кокетства, просто, ни чуть не изменившись в лице.
Обычно утомительная дорога оказалась необременительной. Мы беседовали и не замечали вокзальную суету и духоту вагонов. Наговорившись, мы уснули с улыбкой на лице.
Я бросил рюкзак в прихожей, потом разберу, и быстро в душ. Нетерпеливо смыл дорожную усталость и к Музе…
- Нет, не так, - она отстранилась. – Не спеши, не так грубо.
- Да, да ты права, надо успокоиться. Выпью коньяку, выкурю сигарету.
- А это поможет?
- Обычно помогало.
Я глотнул коньяку, задумчиво затянулся сигаретой. Ну, попробуем…
- Подожди, это все не то, слишком натянуто…
- Но ведь ты сама говорила, тогда, ночью на поляне, помнишь?
- Ой, мало ли что я говорила, это было тогда… и, потом, все-таки я женщина. Успокойся, выпей еще коньяку, выкури сигарету.
- Хорошо… Я включу телевизор.
- Телевизор? - ее поразительная улыбка стала медленно угасать.
- Я только новости посмотрю… Она пожала плечами. Я закусил коньяк долькой шоколадки и, потушив сигарету, снова умоляюще призвал Музу…
- Ну что ты? Откуда эта слащавость?
- Да, ты права, так не годится… Я стал бродить по комнате, пытаясь придать мыслям определенный строй. Глотнул коньяку, выкурил сигарету, наполнился решимостью и жалобно обратился к Музе…
- Боже! Да это же сленг недоучившихся птушников. На ее лице появилась брезгливая гримаса. Куда девались ее потрясающее обаяние и отзывчивость.
- Да, ты опять права. Это, действительно никуда не годится…
Я не заметил, как она ушла, просто незаметно исчезла. По телевизору шло занудливое серево – примитивная мелодрама перепутанная тупым боевиком. На столе бутылка с остатками коньяка, пепельница заполненная окурками, на мониторе компьютера белый лист формата А4.
Свидетельство о публикации №212082701872