Про избавление от мук

– Помчали играть?
– В догонялки? Ну давай.
Догонялки были ее любимым занятием. Ей нравилось смотреть на огромные тени, которые она с облачком оставляла на земле, она любила убегать, но когда речь заходила о том, чтобы догонять, игра становилась для нее скучной и она отказывалась играть дальше. Ей просто нравилось плыть по дуновению ветра. Плыть, ускоряясь и замедляясь в зависимости от его настроения. Плыть, потому что так было проще.
Она всегда была повторяющееся-обыденная. Никто и никогда не видел, чтобы она была хоть чуточку разной. На всё всегда она реагировала  одинаково. Раскаты грома не пугали ее, щекочущее воздушные бока солнце – не радовало, догоняющее во время игры  облако – не расстраивало. Тучка ни с кем не делилась своей искренностью, она зарывала ее в себе и от этого раздувалась всё больше, и больше. Иногда всем казалось, что терпеть она больше не в силах и вот-вот разразится выплеском эмоций, но этого не происходило. Тучка была уверена, что от лишнего выхлопа своих ощущений лучше не станет.
Однажды, когда они снова играли с облачком в догонялки, облако очень быстро догнало тучку, просто потому, что от тяжести собственных размышлений и чувств она стала просто толстенной и огромной. Убегать ей было тяжело,  и игра потеряла всякий смысл.
– Послушай, тучка, так нельзя! – облачко было совсем расстроено, что догонялки не получились, ведь оно так любило тучку и так любило догонялки.
– Можно. – Грубо ответила тучка.
– Ты всегда всё держишь в себе! Посмотри на себя! Ты же скоро лопнешь или закроешь собой весь небосклон, и ни один лучик солнца не сможет проскочить сквозь твою непробиваемость!
– Но что мне делать? Мне так плохо… – смягчилась тучка.
– Плохо? Раз плохо, значит поплачь!
– Но я никогда этого не делала…Это так стыдно…
– Ничего стыдного в этом нет! Слезы очищают тебя изнутри. Поплачь, ты почувствуешь, какой легкой ты станешь снова. Плачь, не бойся.
Тучка собрала всю свою боль и как зарыдала! Проливным дождем выпрыснулось всё то, что она накапливала в себе с таким трепетом. Она рыдала беспрестанно! От сильнейших ударов ее слёз в лужах образовывались пузыри, похожие на хрустальные шарики. Деревья жадно хватали ее слёзы, шумели и вторили ее боли, ветер выжимал из нее последние слезинки, а люди прятались от слёзного потопа в своих домах.
Это был долгий поток слёз, нескончаемый ливень. Как только она позволила выйти из себя последней слезинке, она глубоко вздохнула и глянула на облачко. Оно подвисло в ожидании.
– Ты право, мне и правда стало намного легче. Помчали играть? Догоняй!
И они поплыли. Теперь тучка знала, что не надо хранить всё в себе, достаточно выплакаться, тогда станет легче. И она стала плакать всегда. Даже тогда, когда слезы еще не успели накопиться, она уже старалась как можно скорей от них избавиться. Она плакала, плакала, плакала. Становилось плохо – плакала, ошибалась и летела не туда – плакала. Ведь она знала, что именно так она могла избавиться от всего того, что тревожит ее, что делает ее тяжелей. Другие способы ей были неведомы.
Когда в очередной раз облачко играло с тучкой в догонялки, и посреди самой игры тучка заплакала, облачко не выдержало.
– Да сколько ж можно слякоть разводить?
Тучка от неожиданности успокоилась, не успев вылить на землю все свои слезинки.
– Ты что, землю затопить решила? Ты прекратишь когда-нибудь или нет?
Каждое слово облачка как ведро воды добавляло все больше и больше жидкости в итак набухшее от невыплесканного страдания тело.
– Послушай, невозможно же всегда только плакать!
– Но ты ведь само говорило не бояться и плакать, если хочется, – собравшись, всхлипывая сказала тучка.
– Говорило. После того, как вырыдаешься, иногда действительно становится легче. Но есть еще другой способ, после которого оживаешь.
– Какой? – удивилась тучка.
– Смех.
– Смех?
– Да, смех! Ты же никогда не смеялась! Никогда!
– А что это такое? Смех.
И облачко захохотало. Захохотало так звонко, что сложно было после такого еще раз спросить, что такое смех. Тучка сначала не понимала, что происходит с облаком, но потом смешинка чудесным образом попала и на нее и, сама не зная как, она вдруг засмеялась. Она не понимала, как она это делает, но ее было уже не остановить. Она заливалась хохотом и не могла удержаться. Смеясь, она взглянула на себя и увидела, как уменьшается. Но еще она заметила, что от смеха ее слезинки превращаются в удивительной красоты снежинки. Боль узорчатыми комочками падала на землю, деревья не пропускали ни одной снежиночки и устраивали их к себе на ветви, ветер подхватывал каждую и, кружа, нежно укладывал на землю, а люди бегали, ловяли их на ладошки, любовались ими или старались проглотить. Весь мир как будто сошел с ума от ее смеха, как будто преобразился.
Она перестала смеяться, и заворожено глянула вниз. На тех, с кем только что поделилась своей радостью.
Она прожигающее-счастливым взглядом посмотрела на облачко.
– Я всё поняла. Я поняла! Когда плачешь – становится легче, когда смеешься – тоже. Только когда смеешься, ты осыпаешь своей радостью и других, и становится не просто легче, становится хорошо. Иногда, чтобы избавиться от всего плохого и ужасного, что в тебе накопилось, нужно просто засмеяться! Смех – притягательная вещь. Он притягивает к себе такой же смех, такую же радость. Чем больше искренней радости в тебе, тем большим количеством той же искренности и радости поделятся с тобой другие. Тем более смешинки – гораздо красивее слёз! Помчали играть?
– В догонялки? Помчали!
И они, весело смеясь и догоняя друг друга, носились по небосклону, оставляя на земле свои огромные тени и выбрасывая миллиарды смешинок. Громадные, но легкие и счастливые – они были как дети.
2011