Imaginary

   Это не сон.

   Я хорошо помню, как встала с постели, взяла старинную куклу с комода и упала в холодную ночь. Так что это точно не сон, и никто не сможет меня убедить в обратном. И это щекочущее нечто в моей груди. И изредка загорающиеся адским пламенем глаза куклы. Это точно не сон.

   Почему ночью в сорочке холодно?

   За кем-то дважды открылась-закрылась дверь позади меня. Но ничего в глубокой сини ночи не видно, кроме чернеющих картонных ветвей чудищ-деревьев, которые разделяют границу леденящего кожу неба кобальта и сплошной мост земли. Впереди видна только она – тропа, распластавшаяся на много миль передо мной черной тканью, разделившая ночное беззвездное небо сухими руками-кронами с обеих сторон. Я же в своей белой сорочке как бриллиант на обручальном кольце.

   Интересно, про меня напишут сказку?

   Тишину ночного покрова нарушают не только мои шаги. На деревьях, в тенях, под ногами, везде, куда только пустит фантазия, невидимые монстры шепчут мое имя. Не шепотом, криком в ответ им звучит рокот моего монстра. Того, что щекочет меня весь мой путь. Уже не щекочет. Раздирает изнутри.

   Не я чудовище.

   Во мне живет монстр.

   Цель странствия замерцала в виде пары окон дома, светящимися теплым уютным  светом, и безликим фонарем над дверью. Тени, сопровождавшие меня и кусающие за пятки, столпились возле окон и ждут. Дом этот, как очаг, манит мотыльков, все призраки и монстры здесь. Лишь у меня есть возможность постучать в дверь.

   Я знаю, кто откроет. Я знаю, для кого горит свет. Я знаю, почему хозяин дома до сих пор в дорожном плаще сидит в кресле у камина. Я знаю, что кукла нужна не только для дополнения образа юной беззащитной девушки.

   Но я не знаю, почему меня пробила такая сильная дрожь.

   Три стука и томительное ожидание. Оно могло бы длиться не больше минуты, но тянется здесь, в ночи, целую вечность. Сердце вторит моей руке, столь же быстро и в таком же ритме.

   Чем дольше я здесь нахожусь, тем яснее пониманию сходство самой себя с приоконными монстрами цвета вороньего крыла.

   Дверь открылась. На пороге граф, черноволосый, как поджидающая его стая, но свободный и добрый, как никто из смотрящих на него сейчас.

   -- Позволь мне остаться, - прошу его и не узнаю голос.

   Слишком страшно. А он, доверчивый, впустил. Статуэтка кошки на камине оскалилась и зашипела. У меня есть выбор – сжечь куклу или сжечь графа.

   Его глаза – бездонные серые. После ночного неба кажутся не просто теплыми – горячими.
Понимаю, что в любом случае будет больно. Граф что-то сказал, но что, не услышала. Шум в ушах мешает думать. Хотя, зачем мне сейчас думать?

   Лучше смотреть на летящую в огонь куклу, на свои руки, истекающие кровью. Лучше увидеть в мимолетном отражении струйки крови из носа, глаз и ушей. Скоро это прекратится,  останусь только я.

   Я же не монстр.

   И монстров внутри меня больше нет.

   Хочется кричать, что все будет хорошо, но не могу. Смотрю на испуганное лицо графа, но глаза у него теплые, спокойные. Он и так знает.

   -- Напиши обо мне сказку.