Одиночество

 Старик приходил в магдебургский отель «Маритим», где я играл в ресторане, почти каждый день. Как на работу. Сидел в фойе. Всегда в одном и том же кресле. Всегда один. В чёрном костюме, белоснежной рубашке, до блеска начищенных туфлях. Вёл себя не совсем обычно. Не читал разложенных на столе журналов. Не  заказывал кофе. Не смотрел по сторонам. Он сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Высокий, грузный, с густыми, седыми волосами, красными прожилками на лице и утомлённым, отсутствующим взглядом. Управляющий «Маритима» ввёл правило не спрашивать у посетителей, что им нужно. «Ничего плохого, если люди пришли погреться, отдохнуть,посмотреть, -говорил он.-Возможно, им понравиться и в дальнейшем это будут наши клиенты».
Постепенно работники отеля к необычному гостю привыкли. Одни не замечали его. Другие вежливо, но равнодушно здоровались. Молоденькая официантка Инга, проходившая  в   отеле практику, жалела старика: « Наверно дома нервная обстановка. Жена ругается. Он и уходит.-И добавляла с видом человека опытного, всякого повидавшего,- Такое бывает» .Другой официант предпенсионного возраста выдвинул версию, на мой взгляд, фантастическую: « В отели сажают агентов, чтобы отслеживать подозрительных людей. Либо чтобы поймать преступника. По-моему, это тот самый вариант».
Я тоже здоровался со стариком, когда в паузах между игрой выходил в фойе. Иногда садился в кресло рядом. Пытался завязать разговор. О погоде или ещё о чём-то нейтральном. Но разговора не получалось.Старик отвечал односложно. Но однажды он обратился ко мне сам. По-русски. На хорошем языке интеллигентного человека. Чётко отделяя и немного растягивая слова.
- Разрешите представиться,-старик приподнялся и вежливо, несколько старомодно поклонился,-Меня зовут Артур Дмитриевич. Понимаю, что мои ежедневные, как бы точнее выразиться, «высиживания» могут показаться странными. Вообще, удивительно, что меня здесь столько времени терпят. Но мне необходимо быть на людях. Необходимо видеть, что жизнь продолжается. Потому что для меня она окончилась. Два месяца назад. Когда умерла жена. От рака. Понимаете, она заболела ещё в Петербурге...- Я не вовремя взглянул на часы...- Ради Б-га ,извините, смущённо улыбнулся Артур Дмитриевич.- Вам нужно идти. –Когда я вернулся, он продолжил:
-Мы приехали три года назад. Я-немец. Жена-русская. Всё это время меня не покидала надежда . Всё это время я боролся. Ухаживал за женой. Поддерживал её. Искал новых, как мне казалось, лучших врачей. Новые лекарства. Ничего не помогало. К кому только мы не обращались. К экстрасенсам. К народным целителям...Нашли в Баварии даже деревенского колдуна. Но теперь. Когда всё позади.Когда борьба окончена.- Старик взглянул куда-то вверх. Зябко поёжился . –Жизнь потеряла смысл. Неожиданно оказалось, что одиночество в старости –вещь непереносимая. Во всяком случае, для меня. Человек так устроен. Ему необходимо о ком-то заботиться. С кем-то общаться. Необходимо чувствовать рядом близкое существо. Которому ты нужен. Которое о тебе думает. За тебя переживает. Когда я остаюсь один, в четырёх стенах, я начинаю чувствовать одиночество осязаемо и отчётливо. Оно окружает меня, поглощает, пронизывает каждую клетку. Мне кажется, что я один во всём мире. Один во Вселенной. Наверно так почувствовал бы себя космонавт. Если бы вышел в открытый космос, а шланги, связывающие его с кораблём, оборвались. Тишина, вечное безмолвие и ты летишь...в бесконечность.- Старик помолчал.- Потому прихожу сюда. Тут народ, музыка, жизнь. На какое-то время появляется ощущение, что и ты живёшь.-Он подрагивающими руками стал зачем-то поправлять цветы в вазе.
-Извините, Артур Дмитриевич, у Вас не осталось близких?
- Есть сын в Петербурге. Но отношения с ним, а,особенно, с невесткой   не сложились. Он даже не приехал на похороны. Сказал, что занят.
- Может Вам  завести собаку, кошку? Говорят, помогает.
- Не знаю, может быть. В нашей семье никогда не было ни кошек, ни собак.
Я ушел играть. Когда вернулся, старика не было. Странно, но после того разговора  не появлялся. Как в воду канул...
Я вспоминаю Артура Дмитриевича, когда вижу одиноких, пожилых людей из наших, русскоязычных. Для них, приехавших из бывшего Союза, одиночество становится, пожалуй, наиболее тяжёлым, наиболее непроницаемым. Из-за отсутствия работы, друзей (настоящие друзья появляются в этом возрасте редко), слабого знания языка. Мне их жалко. Хочется им  помочь. Но не знаю как.