Индульгенция для алхимика. Глава 7

    ГЛАВА 7
      
      
       ***
       Густав, устало опустив плечи и положив сцепленные в замок руки на колени, сидел на табурете в своем лаборариуме, предаваясь невеселым размышлениям. Недавно прозвучал ignitegium[134] , но тушить свет алхимик не спешил. Легкий ветерок, проникающий в комнату через открытое окно, колыхал пламя светильников, отчего тени, отбрасываемые ретортами и колбами, пускались по стене в причудливый пляс; из молельни доносилась негромкое треньканье сверчка, едко пахло уксусом, купоросом и серным газом. Студиозус тяжко вздохнул. Учеба у призрака магистра пока шла не очень хорошо.
       Шлеймниц и Прош находились в Граубурге уже целую неделю. В среду он получил первый урок у декана Ветинса. В четверг, на октаву Базилиуса Саксонского, впервые попробовал получить крепкую воду. Ничего не вышло, пришлось вновь призывать Дух каноника и слушать его ругательства. В пятницу отмечали последний из Великих Праздников - Святейшего Сердца Иисуса, так что ему весь день пришлось помогать отцу Паулю в крепостной церкви, в лаборариум вырваться не удалось. В субботу времени оказалось больше: служили только терцию, сексту, обедню и комплету, по окончании которой начался большой пир, посвященный возвращению барона Граувица в свою сеньорию и окончанию Пасхальных Торжеств. Но Густав все же успел провести выпаривание и перегонку, правда - вновь безрезультатно. Получившаяся коричневая вонючая бурда на крепкую воду совсем не походила.
       В воскресенье Николаса и Адольфиуса пришлось отправить в Мюрек. Заканчивался железный купорос и сальпетр[135] , основные компоненты aqua fortis. Кроме того, они получили намек от Гуго Майера, что не мешало бы заняться делом, к примеру - приготовить для баронской семьи несколько фунтов ароматического мыла[136] , так что Прош получил задание купить в городе пару галлонов самого дешевого оливкового масла и прочих компонентов. А Густаву в этот вечер вновь пришлось выслушать от магистра лекцию о своих умственных способностях.
       Сегодня, во вторник, студиозус попробовал провести опыт в пятый раз. Результат удовлетворительным назвать было нельзя, но, по крайней мере, теперь стало ясно, в каком направлении двигаться дальше. Крепкая вода получилась, хотя и оказалась не очень крепкой, её следовало еще дистиллировать, концентрировать, очищать... Недавний разговор с деканом Ветинсом, закончившийся несколькими новыми ругательствами, записанными Густавом на пергамент, чтобы не забыть и, очередными пожеланиями уйти в другой Орден, лишь подтвердил подозрения Шлеймница. Правильную рецептуру магистр давать не собирался, принуждая алхимика искать самому, идти по пути проб и ошибок.
       Правда, то, что уже сделано, вполне обнадеживает... Ведь главная проблема получения aqua fortis - длительность процесса, до нескольких дней. И если время сократить, что вполне возможно, применяя метод каноника, то для сдачи министратумского испытания такой имендации[137] вполне может хватить.
       Студиозус решил еще раз перечитать сегодняшние поправки магистра и сравнить их со своими предыдущими записями. Вдруг он где-то допустил ошибку?
       Густав подвинул к себе светильник, в который уже раз, взялся разбирать собственные закорючки, припоминая интонацию привидения, рассказывающего о получении крепкой воды.
       "Теперь научу я тебя, любезный мой сын, составлять воду, коя делает удивительные искусства; ибо без них никто не возможет добывать камня из одного Меркурия. Арнольд из Виллановы и Альберт Великий воду сию чувствительно поправили; поелику они беспрестанно находили в ней новые истины: Арнольд нашел, что в нее положить должно шафрана[138] и лаписа гематитес[139] , каждого поровну, а Альберт же Великий, напротив того, приметил, что полезно бы положить жженой меди[140] и яри веницейской[141] . Все философы были в сем противного мнения и делали свою крепкую воду просто из римского купоросу и селитры или же из квасцов и селитры, сие и было тому причиною, что много требовалось времени, прежде приведения в совершенство[142] ".
       За окном что-то прошуршало.
       - "Мышь... летучая. Или сова"... - решил студиозус, вновь склоняя голову над пергаментом. А что еще могло шуметь на высоте сорока саженей? Шлеймниц сосредоточился на тексте:
       "Итак, научу я тебя приготовлению первой воды, о коей преж сего в книге о Минеральном камне упомянуто, что она камень делает летучим, делается же следующим образом: возьми три части римского купоросу[143] , две части минеральной антимонии[144] , лапис гематитес, шафран марсов, жженой меди, яри веницейской и цинноберу[145] , каждого по одной части; сальпетры - десять частей; иссуши так, чтобы пылилось, и перегони из того крепкую воду, сначала первые сутки легким жаром, а потом сильным, но не больше трех часов и..."
       На этот раз звук за окном оказался громче. Как будто кто-то царапал камни, пытаясь найти между ними щель.
       Алхимик отложил пергамент в сторону.
       Встал, тревожно поглядывая в сторону узкого окна. Перекрестился, трижды прочел "Отче Наш" и девяностый псалом.
       Царапанье не утихало.
       Густав взялся правой рукой за висевшее на шее распятие и, осторожно, почти на цыпочках, огибая атанор со стоявшей перед ним колбой, наполненной неудачным результатом сегодняшнего опыта, направился к бойнице.
       Но едва он сделал пару шагов, как что-то его остановило.
       Из темного провала оконной амбразуры, за которым виднелся ущербный диск идущей на убыль Селены, потянуло зимним холодом. Студиозус почувствовал, как его лицо и руки укололо острыми иглами мороза, изо рта вырвался клуб пара, дыхание перехватило... Шлеймниц начал пятиться назад. И через мгновенье до него дошло, КТО может находиться ТАМ, за окном! Ужас когтистой лапой впился в живот и затылок, алхимик попробовал закричать... не успел.
       Из узкого проема внезапно прыгнуло нечто длинное и гибкое, похожее на тело гигантского удава, попытавшись обкрутиться вокруг шеи. Густав услышал даже свист рассекаемого воздуха. И... ничего не успел предпринять, руки и ноги словно парализовало, они двигались, но силы из них куда-то пропали. Единственное, что он смог сделать перед тем, как начать оседать на пол, так это слегка качнуться назад...
       Этого хватило. Извивающаяся серо - бурая плеть пролетела буквально в каком-то дюйме от горла субминистратума, обдав кожу ледяной струей загустевшего воздуха. А еще через секунду Шлеймниц растянулся на полу, болезненно приложившись спиной и задом, пытаясь на локтях отползти как можно дальше от дергающегося склизкого языка твари. Он хотел закричать, но из горла вырвался только хриплый полузадушенный стон. Руки скользили, подламывались, но, алхимик, обливаясь потом от страха и слабости, все же смог проползти около фута.
       Плеть метнулась еще пару раз, едва не зацепив лодыжки студиозуса, слепо ткнулась в пол и... втянулась обратно. За окном показались смутные очертания головы монстра. Тварь захотела понять, куда делась ее жертва.
       Густав судорожно замахал руками, непослушные губы шептали первую пришедшую в голову защитную молитву:
       - Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio diabolicum. In nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, abanimabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis! Apago! Apago! Apago!
       (Изгоняю тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион дьявольский. Именем и добродетелью Господа нашего Иисуса Христа: искоренись и беги от Церкви Божией, от души по образу Божию сотворенной и драгоценною кровью Агнца искупленной! Прочь! Прочь! Прочь!)
      
       За те пять - семь секунд, что длилась прекация, монстр еще раз попробовал достать Шлеймница своим длинным змеевидным языком, но, вновь неудачно. Взмокший от ужаса субдьякон, наконец-то схватил первый попавшийся под руку предмет. Им оказалась колба с неочищенной крепкой водой. Ухватив скользкими пальцами дно посудины, студиозус собрал остатки сил и с размаху запустил ею в маячившую за окном тварь...
       Спустя мгновение, ночь, опустившуюся на крепость, разорвал нечеловеческий крик, от которого у алхимика заложило уши, носом пошла кровь... И монстр исчез.
       Густав с трудом повернулся на бок, его вырвало. Зато дышать сразу стало легче, лопнул сжимающий голову железный обруч. А через несколько минут по коридору затопали сапоги дежурной стражи...
      
       Отец Пауль появился в лаборариуме по прошествии четверти часа. Студиозус к этому времени немного пришел в себя и в лечебных целях употреблял внутрь крепкое салернское вино, очень вовремя нашедшееся во фляге одного из охранников.
       Милитарий, бегло осмотрев место происшествия, дрожащего, клацающего зубами, субминистратума и тройку ничего не понимающих стражников, высказался лаконично:
       - Какого мхора здесь произошло? - в голосе капеллана звучало отчетливое раздражение напрасно разбуженного человека.
       Шлеймниц, подняв на него красные, слезящиеся глаза, ответил одним словом:
       - Импур.
       Воины отпустили несколько крепких ругательств, выражая свое отношение к случившемуся. Найдя студиозуса лежащим на полу кельи, в сознании, но сильно испуганным, они смогли от него добиться лишь несколько бессвязных фраз. Поняв, что опасности нет и дело связано с инфернальным, стражники доложили рыцарю - старшему караула, подняли из постели отца Пауля и теперь жаждали узнать подробности.
       Но патер их разочаровал:
       - Идите по местам, - указал охране на распахнутую дверь. - Здесь дело Церкви и святого Мартина. Передайте дежурному башелье, что я сам разберусь, помощь отца Лукаса не потребуется. Всё, свободны!
       Стражи, недовольно ворча, вышли из кельи. Священник повернулся к Густаву.
       - А теперь, юнгерменн, я хочу знать подробности. Рассказывай.
       Алхимик, вспомнив пережитый ужас, затрясся сильнее, но все же переборол себя, и, слегка заикаясь, начал:
       - Это... это был импур. Из младших, язык длиной около четырех ярдов... По нему и узнал... Он как-то смог пройти через Грань и подобрался к окну, - субминистратум кивнул в сторону открытой амбразуры. - Попробовал достать меня, но я успел прочесть инвокацию[146] ... Упал... И швырнул в него склянку с полученной крепкой водой. Тот заорал и исчез... Все.
       Священник хмыкнул.
       - Достойная краткость. Ха! Импур, значит... И ты не обделался. Понятно... - отец Пауль подошел к окну, выглянул в темень. - Он тебя не задел? Не прикоснулся? - в голосе патера слышалась некоторая тревога.
       - Нннеее... - промычал студиозус, делая новый глоток из оставленной фляги.
       - Очень хорошо. Не придется проводить очищающий ритуал, - милитарий энергично потер щеку. - Откуда он мог здесь взяться? Как думаешь? - патер вновь развернулся к студиозусу.
       Густав наморщил свой покатый лоб и хмуро уперся взглядом в загрязненный пол.
       - Это... наверное, это моя вина. После призыва Духа магистра я прочел лишь краткую поминальную литанию. А не полную, которой Вы советовали завершать каждый обряд... - субдьякон медленно поднял голову. - Получается, что нечисть, прошла по следу призрака, сквозь еще не затянувшийся ход... и так проникла в наш Мир, - Шлеймниц нервно передернул плечами,
       Фон Хаймер сокрушенно покачал головой.
       - Верно мыслишь. И сколько раз говорить? Общаясь с Потусторонним, всегда следует закрывать двери. И чем крепче, тем лучше. Из-за своей оплошности ты сегодня чуть не поплатился жизнью. Мало того, твоя душа едва не оказалась в лапах отродья Сатаны, а это - гораздо страшнее, - капеллан перекрестился. - Пусть это будет еще одним уроком. А в наказание за глупость и лень... - отец Пауль чуть задумался - назначаю недельный пост. И скажи спасибо, что крепость защищена словом Божьим, твари Преисподней сюда проникнуть не могут.
       - Да, Ваше Преподобие, - Густав отвесил смиренный поклон.
       - И покойного магистра дня три не беспокой, - милитарий сурово взглянул на подчиненного. - Не следует дразнить импура, пусть отправляется к себе в Ад. Все, иди спать. Мне еще перед бароном объясняться, по какому такому случаю под стенами замка нечисть разгуливает...
      
      
      
       ***
       На следующий день в Серой Крепости только и было разговоров, что о ночном нападении сатанинского отродья. Николас, приехавший из Мюрека после обедни, услышал страшную историю, о том, как новый субдьякон, служитель святого Лулла, сразился с демоном, смог его укротить, засунул тому в пасть кочергу, отрезал монстру язык и сварил из него зелье, которое отправило нечистого обратно в Ад. И алхимик от этого стал седым, поскольку заплатил за избавление тридцатью годами жизни, зато сохранил душу.
       Проныра, неплохо знавший своего товарища, только фыркал, представляя, что на самом деле натворил Шлеймниц. Оставив обезьяна дрыхнуть в трапезной, фамулус явился в лаборариум, собираясь хорошенько поиздеваться над руководством. Но сильно удивился, не застав Густава на месте. Поиск занял некоторое время, в конце концов, Прош обнаружил патрона на кузне оружейника, внимательно слушающим пространные объяснения мастера молота и наковальни.
       Увидев подошедшего Николаса, студиозус махнул рукой, подавая знак остановиться и ждать. Фамулус притормозил, от нечего делать, взявшись разглядывать незатейливое убранство рабочего помещения. Не впечатлившись увиденным, Проныра стал демонстративно зевать, корча при этом самую постную физиономию. На алхимика это не подействовало, беседу он закончил только через десять минут. Кивнул Прошу, указывая на башню с лаборариумом, субминистратум бодро зашагал через небольшую площадь между цвайгером[147] и наружной стеной. Недовольный встречей, облат последовал за своим начальником.
       Зайдя в келью, Густав предупреждающе поднял руку:
       - Если собираешься издеваться, то советую даже и не начинать. Ночь у меня выдалась тяжелой, шутки могу не понять. Отвечаю на твои невысказанные вопросы: да, импур действительно напал. Через вот это окно, - Шлеймниц махнул в сторону бойницы. - Нет, пролезть он не смог. Со мной все в порядке, атака твари оказалась случайной, метку Зла она не поставила. Наказание получил... от капеллана и от барона... сегодня утром. Граувиц отрешил от общего стола на неделю, легко отделался. И хватит об этом. Больше ничего не скажу. А вот тебя послушаю с удовольствием, - выговорившись, студиозус уселся рядом с погашенным атанором и, выжидательно уставился на фамулуса.
       Николас лишь задумчиво почесал волосатый подбородок, осмысливая произошедшее. Насколько он знал, импуры проникали на Лимбус не только с помощью малефиков и неосторожных экзорцистов, увлекшихся изучением Потустороннего. Некоторые из тварей жили на Краю Ада изначально, истребляя первых христиан попавших сюда с Primum Terra[148] . Во время Большой Волны и Крестовых походов, невольные эмигранты смогли уничтожить как импуров, так и почти все естественные отверстия между Миром и Гранью, но кое - где эти дыры еще остались и, наиболее смышленые Твари, до сих пор изредка появлялись, атакуя не только торговые караваны и беспечных путников, но и крупные человеческие поселения. И считались самыми настоящими демонами, охотниками за людскими Душами, после встречи с которыми выжить и остаться человеком - это большая удача.
       - Да? - Проныра очнулся от размышлений, потрогал синяк на скуле, полученный во время вчерашней драки в Мюреке. - Как рассказывать? Так же коротко, как и ты, или чуть подробнее? - на губах появилась ехидная улыбка.
       - Ты зубы-то не скаль, а то для симметрии рожу еще подправлю, - осадил товарища студиозус.
       - Ага. Все ясно, - Прош стянул с головы шаперон и пригладил упрямо торчащие в разные стороны волосы. - Значит так: что заказывал, куплено. Оливковое масло и добавки для ароматического мыла. Купорос и селитра для твоего реферария. Химической посуды ни у кого нет, заказал у торговца, обещал привезти через десять дней. В том числе купоросное масло[149] и соляную воду. Что еще... А! Полунции ртути, как и просил, хоть с ней в этой дыре проблем не возникло, - фамулус поднял глаза к сводчатому потолку, словно пытаясь что-то вспомнить. Затем принял самый честный вид и закончил:
       - Всего вышло на шесть батценов[150] три крейцера и два пфеннига. Включая корм и стойло для Рыжика.
       - Ну да. Включая пьяную гульбу и блондинистую шлюху, которая оставила свой волос на плече твоего подрясника, - алхимик с удовольствием пронаблюдал, как засуетился пойманный на горячем Проныра, пытаясь найти выдуманную улику.
       - Ладно, не дергайся, - Густав потер красные воспаленные глаза. - Шесть батценов - вполне нормальная цена за все. Остальное - вернешь...
       - Ты чего, Гусь! Не было никакой шлюхи! - завозмущался обиженный Николас. - И фингал... это я на козу упал!
       - Это как?! - изумился Шлеймниц. - Ты ничего не перепутал? Может, с козы?
       - Не перепутал, - насупился фамулус, уже понимая, что сболтнул лишнего. - Я и вправду на нее упал... когда меня из трактира выкинули, - переходя почти на шепот, объяснил облат. - Чуть глаз об рог не выколол, хорошо еще, что очки в котомке остались...
       Дальнейший монолог Проныры утонул в громком хохоте студиозуса.
       - Охх... не могу... - веселился, стукая ладонями по коленкам, субдьякон. - Глазом... а если бы задницей...
       - Тогда бы вообще не повезло, - представив перед собой картину, Николас засмеялся вместе с приятелем.
       Когда приступ смеха прошел и Густав немного успокоился, то озаботился другой насущной проблемой:
       - Ты письмо в Мариацелль передал?
       Прош кивнул.
       - Передал. Вместе с меркатором[151] , что колбы привезет. Он обещал и ответ нам вручить, ему там задержаться придется, ага. Слушай, Гусь... - фамулус сдвинул очки к переносице. - А ты всерьез думаешь, что здешний Префект[152] Ордена разрешит нам сбывать товар до твоего рукоположения? Ведь младший чин торговать не имеет права...
       - Да не сомневайся ты! - поморщился алхимик. - Здесь Порубежье. На всю Нижнюю Штирию - одно аббатство, один монастырь и четыре Орденских общины. Они же не могут всех обеспечить? Не могут! И, полагаю, что наш барон и отец Пауль в своих эпистолах[153] все объяснили. Чем мы можем конкурировать? Красителями? Второсортным железом? Ароматической водой или мылом? Чушь! - Густав даже слегка разозлился.
       Как же! Совсем недавно Прош только и говорил о блестящих торговых операциях, как он разбогатеет, как быстро студиозус отдаст фон Граувицу отступные... А сейчас этого воробья самого убеждать надо! Чего испугался, спрашивается?
       - Ну... - Проныра взялся теребить жидкую бороденку, - я переживаю, что мы здесь можем застрять на больший срок, чем планировали... - и замолчал.
       Субдьякон нахмурился, предчувствуя новые проблемы.
       - Так-так... Объясни? - Шлеймниц положил ладони на бедра, осторожно свел вместе лопатки, громко хрустнув суставами.
       Фамулус оставил бороденку в покое и, взялся за кончик носа.
       - Да, знаешь, я тут в Мюреке по рынку походил... с торговцами пообщался, с красильщиками... Ага... Шерсть красят, но выглядит она линялой и выцветшей. То есть, закрепляется плохо. Краску покупают в Граце, но совсем немного. В монастыре святой Варвары, том, что в лиге от города. - Николас от носа перешел к затылку. - Короче, почти все достается тамошней гильдии ткачей. А наши берут остатки и, то, что гильдейские забраковали. Тамошние цены чуть выше, чем в Эрфурте. За унцию зеленого ультрамарина дают пять батценов и два крейцера, синего - шесть батценов. Пурпура и перламутра нет, оно и понятно, ага... - Прош чуть приуныл и замолчал.
       - Ну, и? - поторопил его студиозус.
       - Что ну и? - не понял ушедший в свои коммерческие мысли Проныра. - А! Так я и говорю: у ткачей в Мюреке на большую партию денег нет. По ценам Граца покупать не в состоянии, на обычной шерсти навар у них небольшой. Так что свободного серебра - кот наплакал. В общем, по первоначалу дело туго пойдет, вот что я сказать хотел. Приличный объем тканевого красителя больше, чем по три батцена мы продать не сможем, ага, - утвердительно закивал головой финансовый гений.
       - Тьфу, - алхимик едва не выругался. - Я-то думал, что серьезное. А ты все за торговлю переживаешь...
       - А как - же! - изумился фамулус. - Ты ведь все время в облаках витаешь, тебе до земного - дела нет. Да если б не я... - тут Николас заткнулся, увидев перед своим носом здоровенный кулак субминистратума.
       - Ты скажи... - Густав понизил голос - что на счет черно-белых выяснил?
       Проныра заговорщицки приложил указательный палец к губам, выглянул за дверь, выдвинул второй табурет, присел рядом с алхимиком.
       - Доминиканцев в Мюреке четверо. Коммендатор общины и три фратера: два плебана и министратум. Раз в месяц устраивают вояж - посещают деревни и крепость, причем в Граубурге удостаиваются обеда с нашим сеньором, ага. На дознание в Грац отправляют редко, раз в полгода примерно. Людей в Долине не так много, барону не очень нравится, когда его вассалов ломают на дыбе. В общем, они тут с опаской работают, Порубежье все таки, можно и арбалетный болт между глаз поймать. Так что сильно не волнуйся...
       В дверь кельи постучали.
       - Упс... - Проныра подскочил на табурете. - Кого там принесло?
       Студиозус пожал плечами:
       - Не знаю. Открывай, наверно из челядинцев кто-то заявился...
      
      
      
       ***
       Действительно, за порогом стояла одна из двух младших прачек замка - курносая Гертра. Невысокая, с пухлыми маленькими губками, полными щечками, большущими, удивленно глядящими на мир, синими глазами, короткими прядями каштановых волос, выбивающимися из под складок светло - голубого крузелёра[154] , она, казалось, должна постоянно что-то напевать и весело смеяться, но... улыбка появлялась на лице восемнадцатилетней девушки очень редко, а выражение лица было таким, словно она соблюдала траур.
       - Добрый день, господа клирики[155] , - начала визитерша, зайдя, по приглашению Проныры в лаборариум. Голос у прачки оказался тихим и невыразительным. - Меня прислал герр Гуго Майер. Он хочет знать, когда вы приготовите мыло для его милости барона... сколько выйдет порций и с каким оно будет ароматом... - Гертра стояла перед алхимиком чуть опустив голову и сложив натруженные истертые руки перед собой, на оборке фартука.
       Шлеймниц поднялся с табурета, грозно взглянул в сторону похотливо косившегося на грудь девушки Николаса, кашлянул в кулак и, ответил:
       - Передайте управляющему, что все будет готово через четыре дня. Около десяти фунтов розмаринового и столько же лавандового снадобья. Завтра мы должны уехать в горы, возможно - с ночевкой. А как вернемся - сразу начнем Делание. Пусть герр Майер не беспокоится.
       Гертра кивнула, практически развернулась к двери, но, остановилась, словно не решаясь задать некий вопрос.
       - Да, фройлян? Мы можем вам чем-то помочь? - очкастый Прош куртуазно склонил голову, придвигаясь ближе к посетительнице.
       Девушка слегка зарделась, потупила глаза, а потом, очень тихо произнесла:
       - Если можно... не мог ли господин алхимик сделать небольшой кусочек и для меня? Совсем крохотный, на четверть унции... заплатить я не смогу... но я отстираю... буду стирать ваше белье столько, сколько скажете...
       Студиозусу стало неловко. Гертра просила о такой малости, так скромно и неуклюже... словно в первый раз. С другой стороны - понятно, ведь простолюдины моют волосы травяными настоями, есть более насущные покупки, на которые они тратят свои немногочисленные крейцеры. Пользоваться ароматическим мылом - прерогатива только благородного и почтенного сословия...
       Проныра только - только собрался влезть с предложением о личной помощи, но Густав его опередил:
       - Конечно, фройлян. Думаю, у нас останется немного species[156] , и, мы с удовольствием подарим его вам. Без всяких денег или обмена на услугу. У вас и так хватает работы, так что займитесь ей.
       Девушка покраснела еще больше, неловко изобразила книксен и, не сказав ни слова, исчезла за дверью. Николас засверкал стеклами очков:
       - Но Гусь! Сколько могу я стиркой заниматься? - особо выделив "я", фамулус плотно притворил двери.
       - Пока не отработаешь четырнадцать пфеннигов, - Шлеймниц говорил решительно и безапелляционно.
       - Э... мс... - промямлил кутила Прош, - А что это разговор про завтрашний поход?
       - Обычный разговор. Завтра, после восхода солнца, отправляемся в долину. И в горы, за пиритом, каолином, солью, и, прочими нужными минералами. У кузнеца я все узнал в точности, что и где, так будь добр, утром приготовь Рыжика и маленькую повозку...
      









       [134] - ignitegium - сигнал к тушению городских огней
      
       [135] - сальпетр (sal petrae) - калийная селитра
      
       [136] - ароматическое мыло - в отличие от обычного, изготавливается на основе
       оливкового или льняного масла с добавлением парфюмерных компонентов
      
       [137] - имендация - усовершенствование, реформа
      
       [138] - шафран марсов - смесь окислов железа.
      
       [139] - лапис гематитес (lapis haematites) - кровавик, или гематит,- одна из железных руд,
       состоящая преимущественно из закиси железа.
      
       [140] - жженая медь - черная окись меди, окрашивающая стекло в зеленый или сине-
       зеленый цвет.
      
       [141] - ярь веницейская - основной ацетат меди, получающийся действием уксуса на медь
      
       [142] - приведения в совершенство - измененный вариант текста Грейера из книги
       "Благороднейший секрет"
      
       [143] - римский купорос - железный купорос.
      
       [144] - минеральный антимоний (antimonium minerale) - природная сурьмяная руда -
       сурьмяный блеск, смешанный с пустой породой, для освобождения от которой
       руду нагревали. При этом из нее выплавлялась сернистая сурьма.
      
       [145] - циннобер (cinnabaris) - киноварь.
      
       [146] - инвокация - магическая формула, ритуальная фраза
      
       [147] - цвайгер - иск. от "цвингер", название внутренней (второй) стены замка
      
       [148] - Primum Terra - прародина, прежняя Земля.
      
       [149] - купоросное масло - прежнее название серной кислоты
      
       [150] - батцен - крупная серебряная монета, равная четырем крейцерам. Содержит 2 гр.
       серебра. 15 батценов равны одному талеру.
      
       [151] - меркатор - торговец
      
       [152] - Префект - орденская должность, ниже комтура, но выше аббата. Значения чинов
       могут иметь разные ступени. Например: префект - это должность, его орденское
       звание - вплоть до Магистра, богословская (ученая) степень - от адьюнкта - до
       професа, а церковное звание - от каноника до ординария. Список - соотношение -
       см. в иллюстрациях.
      
       [153] - эпистола - письмо
      
       [154] - крузелёр - полотняный чепец, по краю которого шел ряд оборок с частыми складками,
       плотно облегал лицо и затылок и позволял видеть лишь небольшую часть прически.
      
       [155] - клирики - в данном контексте - члены церковной общины.
      
       
       [156] - species - средство, снадобье