Пианист

Не утихающий ни на минуту, ливень заполняет собой опустевший ночной бульвар, где стоит этот бар. Только тусклые фонари не дают ему утонуть в темноте ночи. Здесь не ездят машины, а дорога вымощена камнем. Неровным, волнистым. Кажется, что живым. Когда идешь по нему, то чувствуешь каждый камень. Ступни то и дело переваливаются с одной стороны на другую. Все лавки вокруг давно закрыты. И только из окон бара выплывает на улицу мягкий огонь свечей. 
Этой ночью здесь необычайное количество людей. Ни одного свободного места. Бармен усердно протирает бокалы, то и дело направляя их на лампу, чтобы убедиться в чистоте. Его глаза лишь изредка обегают посетителей секундным улыбчивым взглядом. В этот день у него всегда аншлаг. Его бар стоит на окраине города и обычно здесь мало посетителей. Но…Сегодня. Бар битком. И дело не в ливне, что царит за окном.
Все дело в фортепиано, что одиноко стоит на сцене, окутанное тусклыми лучами прожектора. И в том, кто сегодня будет играть на нем.
Никто точно не знает, как Его зовут. Откуда Он. Никто не может найти Его произведения. Ни на дисках, ни в интернете. Нет ни его фотографий. Ни биографических данных. Ничего.
Он почти не выступает на публике. Не дает концертов. Он играет только здесь. В этом баре. У своего друга. И только для Неё.
Тишина бара перебивается шумом всех этих людей. Каждый говорит что-то важное. Но все эти монологи сливаются в один неразличимый гул. Здесь не играет музыка. Нет дорогого интерьера и знаменитых гостей. Только свечи, мягкие кресла и непередаваемая атмосфера уюта. Тепла. Какого-то духа. Который давно позабыт этим миром, что простирается за окнами.
Она неспешно огибает сидящих людей, чтобы собрать пустые стаканы и тарелки со столов. Она так любит это место…
Каждый раз, приходя сюда поутру. Она расставляет стулья. Оформляет столы. А после. Когда все дела сделаны. И бар готов к открытию. Она поднимается на маленькую сцену, где стоит фортепиано.
Сначала. Прежде, чем прикоснуться к нему рукой. Она тщательно протирает его. До блеска. А после. Садится напротив. Открывает крышку. И медленно. Едва ощутимо касается пальцами клавиш. Она никогда не нажимает на них. Только водит по ним руками. Прикасаясь к Нему. Её пальцы ощущают тепло его рук. Словно частичка души покоится внутри этого инструмента. Внутри каждой клавиши. Он приходит сюда не каждый день. Но Она. Все равно. Каждое утро протирает фортепиано. Чтобы поздороваться. С Ним.
И вот сейчас, в этот вечер. Она вальсирует между столов, то и дело поглядывая на входную дверь. В ожидании Его. Она хочет увидеть Его. Первой. И хоть на мгновенье побыть с ним наедине. Без людей. Уловить его взгляд. И поздороваться мягкой улыбкой или простым аккуратным кивком.
Она подходит к барной стойке, чтобы забрать очередную порцию коктейлей. Её пальцы едва успевают ощутить леденящий холод запотевших стаканов, как рядом с её ухом. Шепотом. Басисто раздается «Привет!». Он молча приветствует бармена и идет в сторону сцены.
Капли дождя аккуратно скатываются по его волосам, кончики которых едва касаются подбородка. Старый твидовый пиджак. Черная не заправленная рубашка. Джинсы и высокие ботинки на каблуке. Он неспешно продвигается сквозь столы, и в баре воцаряется тишина. Все вокруг устремляют свои взгляды на Него. А Он смотрит лишь на черное, сверкающее чистотой, фортепиано, что ожидает его на сцене.
Он поднимается. И все. Тут же. Словно по команде, гасят свечи. Остался виден лишь Он. Сидящий в нежных лучах прожектора напротив своего фортепиано.
Подняв крышку, Он тонким движением проводит по клавишам рукой и с легкой улыбкой смотрит в Её сторону. Она замерла. Всем телом ощутила этот взгляд. Он знает, что она касалась клавиш. Он чувствует Её…
Он закрывает глаза. Делает глубокий вдох. И плавным движение кисти «выдыхает» первую ноту.
Его пальцы скользят по клавишам, словно опавшие листья, подхватываемые неспешным ветром. И мелодия плавно заполняет собой весь бар. Люди изумленно смотрят на Него, боясь даже шевельнуться, лишь бы не издать никакого звука. Лишь бы не осквернить эту музыку.
У Него нет никаких нот. Ведь это играет его душа. Глаза закрыты, но пальцы безошибочно жмут на клавиши. Если приглядеться, то можно увидеть, как шевелятся его губы во время игры. Словно он «проговаривает» звуки.
Его музыка. Она другая. Это невозможно передать. Невозможно записать. Никак понять. Но это чувствуешь. Сердцем чувствуешь. Всю красоту и великолепие его музыки. Его души.
Она с изумлением смотрит на Него, ощущая внутри очень четкое и, столь знакомое ей, чувство. Её сердце с каждой нотой бьется все сильнее. А глаза не могут оторваться от Его лица.
Время остановилось. Вернее - просто перестало существовать. Люди растворились в темноте. Не осталось никого. Только Она. Наедине с Ним.
Он играет для Неё. Он играет Ей. Он говорит с Ней этими нотами. И её сердце отчетливо слышит эти слова. Каждую букву. Оно слышит. Его. И все, что Он хочет сказать Ей.
Мелодия постепенно ослабевает, растворяясь в стенах. В интерьере. Дыме сигарет и душе каждого, кто сидит в зале.
Его рука нажимает последнюю клавишу, Он замирает на несколько мгновений, чтобы дать фортепиано закончить, и аккуратно закрывает крышку. После встает. Прикасается к инструменту в последний раз, чтобы сказать «спасибо» и спускается со сцены. Он проходит мимо и с улыбкой смотрит на Неё. Она едва различимо и очень робко произносит «Пока», Он лишь кивает головой и открывает входную дверь. Ливень набрал силы. Он подносит сигарету ко рту. Поджигает её, и горящий табак на мгновенье освещает его лицо. Он поднимает ворот пиджака и выходит на этот бульвар.
Его силуэт неспешно растворяется в темноте ночи. А шум дождя разбавляется гулом аплодисментов…   

Антон Кас                Для тебя, М.