Цена жизни

ДЕНИС КАМЫШЕВ.
ЦЕНА ЖИЗНИ
  Автобус медленно проносил меня мимо убитых алкоголем и потому возлежащих в непринужденных позах на замусоренном Тель-Авивском газоне человекообразных. Мимо перекошенного  недозированного наркомана, страстно желающего продать пешеходу сомнительного вида флакон духов, мимо потрескавшейся архитектуры шестидесятых, мимо пустырей, клубов, шикарных автосалонов и зеркальных офисных зданий. Но мысли мои были в далеких девяностых, в далекой несуществующей стране СССР…
     …Они взяли ее по дороге из университета. Молча и сосредоточенно, запихали упирающуюся девушку в пахнущий дорогой кожей салон «Гранд Чероки». Черный лакированный зверь взревел и рванул мимо ошарашенных пешеходов в сторону выезда из города. Двое «быков» с бритыми затылками на Машины вопросы не отвечали, а только многозначительно хмыкали и глумливо ухмылялись. Часа через три машина свернула с трассы в заснеженный лес и через часовое блуждание по петляющей между сугробами бетонке, остановилась у роскошного двухэтажного терема.
- Иди!- коротко выдавил крепыш в турецком «Адидасе» и распахнул дверцу джипа. Маша обреченно поплелась в сторону одинокого заиндевевшего на морозе охранника, ожидающего ее у дверей домика.
- Дяденька, отпустите меня, пожалуйста!- взмолилась Маша, видимо разглядев искреннее сочувствие в глазах немолодого стража.
-Да куда я тебя отпущу – лес кругом. И те двое у машины…Они меня хозяину сдадут…Смирись девочка…Заходи…- он распахнул обитую изнутри войлоком дверь  и пропустил ее вперед. Пройдя по узенькому предбаннику, Маша вошла в обитый деревянными панелями зал, где у бассейна с резвящимися и голыми девчонками стоял длинный деревянный  заставленный яствами стол, за которым на деревянных же лавках восседало человек десять абсолютно голых мужиков. Машу передернуло от отвращения при  виде этих розовых распаренных пузанов, похотливо взирающих на очаровательную гостью.
-Ну, здравствуй девочка! Вот и пришло время выбора! – здоровенный сорокапятилетний амбал плеснул водки в хрустальный фужер, опрокинул в себя  и, крякнув, захрустел малосольным огурчиком. Звалась эта гора волосатого мяса Александром Петровичем Белобородько - в узких кругах он же бандитский авторитет «Крест».
Маша узнала практически всех за столом  - и криминальных «бригадиров» и шалав из гостиницы «Звездная» и бывших одноклассников матери, в кои входил и сам «Крест». Не стесняясь девушки «Крест» почесал свои огромные яйца и сыто отрыгнул. – Короче, расклад такой – либо ты пойдешь сейчас со мной, либо отдам тебя пацанам. Смотри сама…-галантно предложил Белобородько, наливая очередной фужер водки. Словно приговоренная к сожжению ведьма перед судом Великой Инквизиции, стояла Маша перед жрущими раскормленными хряками азартно налегающими на водку и свиные ребрышки. Цунами страха обрушилось на девушку – ее неожиданно затрясло, и она почувствовала, как что-то теплое потекло по ее ногам. Не в силах сдерживать жестокий прессинг стресса, организм среагировал выбросом внеплановых «месячных».
-Ну…Я жду ответа…-ухмыльнулся не сомневающийся в ее решении «Крест».
- Оставь ее, Крест! Видишь, девка не в себе...- один из автторитетов брезгливо ткнул в сторону девушки в потемневших от крови колготках.
- Ладно, свободна. В другой раз договорим! – милостливо махнул рукой Крест и отвернулся от Маши. Охранник, молча, распахнул дверь, и Маша вышла на занесенный сугробами двор, жадно глотая морозный и чистый воздух свободы. Никто и не подумал везти ее обратно. Два дня она шла по заснеженной трассе домой. И только запершись на хлипкий английский замок в своей «хрущевке», она позволила себе горько разрыдаться – никто не мог ее спасти, ни прикормленная «Крестом» милиция, ни бывший муж-рекетир. Никто.
Приняв ванну и долго оттирая окоченевшее тело от липких взглядов бандитских недоносков, Маша с тоской думала о маленьком сыне, которого она не успела забрать у матери. Сварив кофе и нажарив картошки, она собралась было поужинать, когда в дверь требовательно позвонили. Маша тихой мышкой сидела на кухне, боясь подойти к двери. Когда звонить перестали, она вздохнула с облегчением, но раздался удар, треск ломающегося косяка и дверь распахнулась, клацнув выломанным замком. В квартиру вошел давний опонент «Креста», бывший одноклассник матери – Сергей Макарыч Лосев, он же «Лось». Заняв собой всю кухню маленькой двухкомнатной «хрущевки», «Лось» приказал своим «псам» постоять в корридоре – места в квартире категорически не хватало.
- Ты, я слышал, «Кресту» отказала? – «Лось» присел на шаткий кухонный табурет.- Значит расклад такой...-услышала Маша знакомые слова: - Будешь со мной, или ни с кем. Поняла? Жизнь то одна...Тем более у тебя сын...- «Лось» потянул литые сосиски пальцев к Маше, грубо взял ее за лицо – Поняла? – рявкнул он.
- Хотите картошки? -  спросила Маша и сунула ему под нос горячую сковороду. Минут пять «Лось» тупо созерцал апетитный картофельный натюрморт, затем поднял свое грузное тело и вышел вон.
С этих пор из института Маша возвращалась окольными путями через многочисленные дворы и проходные подъезды, дабы не столкнуться с дежурившими с настойчивостью деревянных солдат Урфина Джусса в упитанных бандитских джипах, крестовскими или лосевскими отморозками.
Провинциальный украинский городок N-щеск в начале девяностых напоминал кипящую кастрюльку той самой, допушенной дедушкой Лениным к власти кухарки, поставленную на максимальный огонь нищеты и вседозволенности. Процесс кипения заключался в бесконечных переделах власти между многочисленными группировками, перед которыми Чикагские гангстеры тридцатых выглядели безобидными хулиганами и мальчишами-плохишами. Прыщавые подростки и бочкообразные спортсмены стремительно вырастали из наглых и жестоких детей в неменее наглых и вальяжных хозяев города. Перепуганный мэр разрывался между клацающими зубами криминальными баракудами и вилял перед новыми хозяевами корумпированным задом, как пес, в ожидании тычка или лакомства. В ожидании победы сильнейшего, умиротворенно сложив лапки на орденоносной груди, милиция, в свободное от работы время рекетировала мирное население. Из магазинов в одночасье исчезли паяльники и утюги – инструментарий быстро растущих Робин Гудов в битве с нездоровыми накоплениями жирующих «комерсов». У беременной социализмом страны случился выкидыш, идейного Аль-Капонэ в буденовке  сменили голодные и пьяные парняги с китайскими тэтэшками, поменявшие тельники и бушлаты пьяной матросни семнадцатого на дешевый «Адидасс» девяностых.


Раннее июньское утро наполнено щебетанием сумашедших птах и приятным безлюдием – до часа пик оставалось еще несколько часов. Тихая пустынная улочка промышленного района N-щеска заканчивалась небольшим обшарпанным двухэтажным особнячком с плотно зашторенными окнами и полуобвалившимеся перильцами пыльных балкончиков. Между окон второго этажа висела выцветшая вывеска с надписью «против солнца» и намалеванным бледным вампиристого вида лицом в солнцезащитных очках. Каждое утро, проходя мимо этого мрачноватого здания, Никита испытывал необъяснимое чувство страха. Однако через несколько кварталов ощущение это проходило, оставляя место легкому недоумению и недовольству собой. Трудился Никита в одной из многочисленных компьютерных фирмочек программным ассенизатором. Он занимался изготовлением антивирусников, отловом хакеров и прочей компьютерной рутиной. В свободное от работы время молодой програмист с упоением рубился в компьютерные «стрелялки», за что приятели прозвали его Стрелком, видимо намекая на одноименного персонажа из Кинга. В понедельник Никита задержался на работе на много дольше обычного, пытаясь извести новый вирус, с легкостью просачивающийся сквозь все его ловушки. Вирус получил красивое название «ЭРОС», за то, что начальник трахал за него мозги, и за то, что эта подлюка размножалась со страшной силой, оставляя в недрах системы свое многочисленное потомство. В конце концов, когда разъяренный Никита силой компьютерного гения кастрировал «Эроса», настенные часы пропикали полночь. Стоянка с престарелой Никитиной  «копейкой» находилась в двух кварталах от места его работы. То что чапать «пешкарусом» до машины нужно было мимо этого злополучного особнячка, особой радости у Никиты не вызывало, а вызывало неприятный холодок, который обжигал натруженную за день сидения, задницу. Оказалось что задница-настродамус его не обманула – поравнявшись с подъездом особнячка Никита был отброшен к стене дюжими парнями в черном, которые тащили к припаркованному у обочины джипу бдедную и растрепаную девицу. Секунд пять офигевший Никита таращился на сцену из плохого боевика. Наконец  в голове его щелкнула релюшка отвечающая за «съезжание крыши», включился боевой режим, долгие два года вбиваемый ему инструкторами в общевойсковом спецназе и вот уже оба молодца с отбитыми гениталиями корчаться на пыльной дороге, а Никита впихивает девицу в собственную «копейку». Машина прыгнула с места и скрепя покрышками рванула в сторону трассы.Человек сидящий на заднем сидении припаркованного у здания джипа продиктовал по радиотелефону номер Никитиной машины. Получив ответ, он торопливо записал данные и гаркнул, на подвывающих от боли бандитов. Джип плавно тронулся и скрылся в потоке машин.
Разбитую двуполосную трассу, конечно же, сложно было назвать гладким западным словом «автобан» - «копейку» трясло на колдобинах, словно попавший в метеоритный дождь звездолет Иона Тихого. Но за неимением «гербовой» – печатаем на первом «пне» - как любил говаривать старинный приятель Никиты – Герман Гамбургский, он же «Борода».
- Спасибо...- несмело мяукнула отошедшая от шока девушка.
- Надеюсь, я не совершаю ошибку...- пристально гляда на морщинистый асфальт дороги ответил Ник, играясь с коробкой скоростей, словно пилот знаменитой «формулы один».- Наверное, все-таки совершил...- сбросил он скорость у будки ГАИ, где всклоченный мильтон пулей вылетел на дорогу, размахивая полосатым фалосом – признаком власти.
- Сержант Выгоняйло. Права, техпаспорт – власть протянула потную ладошку за бумагами.
- Я что-то нарушил? –
- Нет. Плановая проверка. Откройте багажник. Поднимите капот. – Выгоняйло долго что-то искало в недрах багажника, потом нудно сверяло номера двигателя, пока к «копейке» не подкатило два запыленных джипа, из которых выскочило восемь откормленных мамонтов.
- Спасибою. Петро! – мясистый детина размером с двухстворчатый шкаф быстро сунул что-то Выбегайле, который немедленно утратил интерес к происходящему, передал тому документы и скрылся в будке.
- Соску в тачку! А с тобой, фракрок поговорим!-процедил старшой и резко, без замаха ударил уставшего от приключений Никиту в солнечное сплетение. Цели удар не достиг, потому как секундой раньше нос главного «мамонта» взорвался от стремительного «уро-кена» (каратэшный удар) Никиты, переместившегося за спину падающего и ослепшего от боли бандюка. «Мамонты» трубно завопили боевой клич узколобых и, мешая друг другу ломанулись в едином порыве затоптать негодяя. Избиение младенцев далось, сбившему дыхание и пропустившему пару хороших плюх, Никите не легко – почти все «младенцы» тренировались в местном спортивном обществе «феникс», прозваное в народе, за обилие стриженных наголо боевиков, «пенис». Угомонив гоблинов, Ник подобрал документы на машину и хромая пошел к «тачке».
-Отдай девку и свободен! –из джипа вылез синий от наколок мужик лет сорока. В его руке матово поблескивал  «макаров».
- Не будешь ты стрелять – тогда весь пост ГАИ придется положить. – засомневался Никита, осторожно открывая дверцу. Мужик ощерился и выстрелом продрявил «копейке» заднее колесо. Из будки вылетел
как ошпаренный, сержант.
- Эй, Кича! Мы так не договаривались! –
- Для кого Кича, а для кого Эдуард Владимирович! Закрой хайло, сержант и давай в будку! А то и тебя положу!-
Выбегайло юркнул в будку. – Ну, долго ждать?-
- Забирай...- Ник демонстративно повернулся к пистолету спиной и полез в багажник за «запаской». Там же у него лежала забытая коробочка с двумя китайскими шарами для тренировки пальцев. Один из шаров благополучно ударил Эдуарда Владимировича в лоб и Кича срубленным деревом повалился на гравий.
- Быстро в джип!- скомандовал Никита негаданной попутчице и, вырвав из руки бесчувственного бандита пистолет, прыгнул за руль бандитского внедорожника. Взревев, машина вылетела на трассу и скрылась в ночи.
- Ну, все! Трындец! В город нам возвращаться нельзя. У тебя кто-нибудь остался там? – спросил Ник испугано вцепившуюся в подлокотник девушку.
- Мама. Сын. -горестно всхлипнула Маша. Никита кивнул на радиотелефон – Звони. Пусть возьмут самое необходимое и бегом из дома. Мы их сейчас подхватим. –
               
- Але, Сыч! А парнишка оказался совсем не простой. Он, сука раскидал моих людей как котят, вырубил меня какой-то фигней, и угнал джип, сволочь.- Одной рукой Кича держал массивную трубку радиотелефона, другой прижимал холодную бутылку пива, взятую из автомобильного холодильника к раскалывающейся от боли голове. – Так что делаем с этим ниндзя? Ты поднял «мусоров» на перехват? Красавчик. Тачка то в угоне. Ну, ему мало не покажется. Да, как пробьете паренька, пошли людей к нему на квартиру. А к «соске» я сейчас сам подъеду. Пока.- Пинками подняв  скулящих от боли «слонопотамов», Кича сел в джип. Не поместившимся в машине «браткам» пришлось идти пешком, но Кичу это, ни сколько не трогало. Оставалось только срывать злость на и без того напуганных подчиненных. 

Возле старого рынка, в одном тихом уютном дворике, Ник заглушил мощное чудовище джипа. Из машины Ник решил больше не звонить, опасаясь, что  бандиты пробьют телефонные номера. Не найдя ни одного целого телефона автомата на проспекте, Никита затащил испуганную девушку в пыльное фае билетных касс старого кинотеатра.  На  обшитой фанерными листами стене висело несколько массивных двухкопеечных   телефонных автоматов. По счастью, один из них дал длинный гудок. Пошарив по пустым карманам «варенок» Ник закричал в отчаянии: «Двушку, Маша! Есть две копейки?!»
Маша вывалила содержимое сумочки на заплеванный пол и обнаружила позеленевшую от времени монетку. Никита быстро набрал номер. Ответил  недовольный сонный баритон –Аллё, блин!-
- Санек, это я! Нужна твоя помощь…Срочно!-
-Никитос…Ты что ли? – голос ощутимо смягчился – Что случилось, бродяга? –
- Долго рассказывать, старик…Ты, когда в рейс выходишь?-
Санек сладко зевнул. – Да сегодня…Через час собирался. Фура загружена уже… А что?-
- Подъедешь на «вернадского», подхватишь меня и еще троих. Это очень серьёзно…Помнишь, там где мы в детстве в «войнушку» играли? Останови аккурат, возле того «проходняка»
-Нет проблем, старина. Буду ровно в половину четвертого.-
Никита шваркнул трубку в потемневший от времени держатель и вылетел на улицу…

-Алле! Сыч! Джип не нашли? Суки рванные! Ладно…Пусть по адресу «Грек» проверится и «Бойца» обязательно подхватит. Мы тут застряли на заправке. Очередь, как в мавзолей. И не побыкуешь – заправка то «тимирязевских»…А нам сейчас война не нужна.-  Кича недовольно крякнул, дал отбой и отпил «будвайзера».

Ник вывел из подъезда перепуганную пожилую женщину и Машу с сонным пацаненком лет трех, когда из припаркованной тонированной «девятки» выскочили двое спортивных, бритоголовых парнишки.
-Маша! Бегите! Я их задержу!- Никита встал в хорошо заученную в армии боевую стойку.
- Не торопись, Никита! Ты не понимаешь во что ввязался! – один из парней вышел под свет фонаря. – Грек! Иди погуляй…Я сам разберусь! Ну что…Признал? –
- Леха? Ты…Мы же с тобой из одного котелка ели, патроны последние делили…как ты тут? –
- Такие дела брат… Кому мы нужны ещё, псы войны?  Только определенным структурам. Но сейчас не об этом. Ты ввязался в чужие игры. Шеф хочет тебя, живого или мертвого. Но еще больше он хочет эту бабу.- Леха кивнул на прижимающуюся к стене Машу.
- Давай так, ты оставляешь нам телку, а сам вали, на все четыре… Я скажу, что ты вырвался. Дам тебе фору часа два, а там как фишка ляжет…Уж не взыщи, старина…-
-Извини Леша, но этот расклад не для меня…Беги Маша! – рявкнул Ник – Беги! Скорее…- ноги сделались ватными, кто-то тормошил его за плечо. – Беги!-
- Ник! Проснись!- Никита открыл глаза. Он спал в кресле у телевизора.
- Что, опять кошмары снились? И когда ты забудешь уже эту проклятую войну!- Маша склонилась над мужем и поцеловала его в щеку, обдав мягким запахом «шанели». – Милый! Ты забыл, что сегодня у мамы собираются ее одноклассники. Профессор Белобородько специально приехал из Германии, а дядя Сережа Лосев договорился с начальником, чтобы их с мамой из НИИ пораньше отпустили. И ты обещал сходить за вином.-
-Да, солнце…Сейчас схожу…- Ник выполз из шлепанцев и влез в старые, разношенные «казаки» …
Автобус медленно проносил меня мимо убитых алкоголем и потому возлежащих в непринужденных позах на замусоренном Тель-Авивском газоне человекообразных. Мимо перекошенного  недозированного наркомана, страстно желающего продать пешеходу сомнительного вида флакон духов, мимо потрескавшейся архитектуры шестидесятых, мимо пустырей, клубов, шикарных автосалонов и зеркальных офисных зданий. Но мысли мои были в далеких девяностых, в несуществующей стране - СССР…
- Здорово, Никитос…Че, такой смурной? – от Лехи сильно разило винищем - Пошли, братуха, за отечество дрябнем по сто пятьдесят… Зря мы что ли кровушку свою проливали? –
- Не сегодня, Леха…У нас семейное торжество…Машка отправила в магазин…- виновато опустил глаза я.
- А че ты возле дома не зашел, в магазинчик ,к Моисеичу?-
- Не знаю…Просто захотелось прокатиться …Помнишь, как в пятом классе мы сбежали с уроков и весь день катались на автобусе?-
-Помню…- на миг лицо Лехи потеряло сосредоточенную нетрезвую дебильность и расплылось в открытой мальчишеской улыбке.  –Все, мне выходить…Созвонимся, братан.- Леха выскочил из автобуса. Автобус тронулся дальше, но неожиданно лобовое стекло треснуло от хлесткой автоматной очереди, форменная рубашка водителя окрасилась красным и сам он безвольным кулем замер в водительском кресле. Огрызаясь очередями, мимо пробежали солдаты, когда из-за угла, сминая все на своем  пути, резво выскочил танк с облепившими его броню боевиками. Я беспомощно оглянулся, в поисках оружия…
-Ник, проснись! Проснись…ПРОКЛЯТАЯ ВОЙНА! –

25 апреля 2008