Хамид Савай Том 3

ХАМИД      САВАЙ


      
 ЗАПИСКИ ЛЫСОГО КЫРГЫЗА









Оглавление
Один рубль     3
Япония - любовь моя    12
Возвращение отца из Меккы     28
Ночной спецтрамвай     41
Очищение по-киевски     56
Каникулы на Бескидах     68
Армейские будни выпускника     76
Хаты Чернобыльцам     84
Рыбка инфекционная     99
Алайские мотивы   115
Двоюродный брат-одноклассник   130
Яблоки сорта Семиренко   140
Выкуп за осла    150
Змея в сейфе    158
Жидкая валюта    168
Записки командированного за счет приглашающей стороны ................     176



От автора!
Все истории почти подлинные, некоторые имена героев вымышленные, но некоторые совпадения случайные!!!
          Один рубль

На дворе была осень. Советское время, начало 1980-годов. Листья желтели на деревьях, шли дожди. Тоскливо, сыро на улице. Солнце появляется редко, оно уже не так греет. Я  с друзьями лежу дома. Утро давно миновало, дело уже шло к обеду. Мы с друзьями втроем снимали квартиру у русского деда с бабкой, в районе  Рабочего городка города Фрунзе (ныне Бишкек). Квартира эта была половиной дома из двух комнат. Дом был небольшой, старый, саманный, с небольшим огородом. Во второй половине жили хозяева, дядя Иван и его жена Марфа. Двор был общий,  и туалет в конце огорода. Мы - это, собственно я, молодой работник вуза после окончания политехнического института, начал почему-то лысеть рано и мои друзья стали звать меня "Лысым", и мои друзья - Тагай, врач-ординатор, свежий выпускник мединститута и Сабыр, тоже медик, они однокурсники. Все мы были холостыми. Так вот, втроем лежим, каждый на своей кровати, сегодня суббота и вроде день отдыха.
Вчера были у нас гости, один друг наш  пришел с двумя девицами. Посиделки устроили прямо в огороде, так сказать на природе, приготовили плов на костре, попели свои коронные песни, выпили водки, потом вино, в конце и пиво. Как всегда в самом разгаре посиделок, когда только разогрелись,  где-то в районе 11 часов вечера хозяин дядя Иван поднял тревогу, которая оповестила нас, что пора закругляться и соблюдать тишину для спокойного сна хозяев. Мы, естественно, не хотели так рано закругляться и задерживали сон дяди Ивана. Дядя Иван, наш хозяин, был небольшого роста, худенький,  с рыжим лицом и маленькой бородкой, ходил с палочкой. Ему было лет за 70, давно на пенсии. А жена тетя Марфа была крупной женщиной, раза три больше дяди Ивана. Она была женщиной молчаливой, мало говорила. Постоянно что-то делала, то у нее заготовки на зиму, то еще что-то, в общем, ей было не до нас. Но после второй тревоги, когда он, то есть дядя Иван, уже не кричал, а показал свое грозное лицо с маленькой бородкой на горизонте, когда мы все еще сидели во дворе, стало ясно, что пора действительно закругляться, и гости стали собираться. Потом, когда гости ушли, мы зашли уже домой, втроем еще долго сидели и разговаривали и поздно легли спать. Кстати, последние дни после работы так проходили все вечера, и деньги быстро закончились. Сначала у меня, потом у Тагая, затем у самого бережливого Сабыра. Тагай был такой спокойный. Смуглое худощавое лицо. Такое мужественное, как у комиссара Каттани из известного фильма «Спрут»,  прическа тоже почти как у него. Так его кличка была "Смуглый". Сабыр был небольшого роста. Он был самым маленьким среди нас троих, с рыжеватым лицом и был немножко плотнее, чем мы. Поэтому, мы его звали "Рыжим". Из-за своего роста он очень комплексовал. У него все туфли и сапоги были с высокими каблуками, чепчик был у него в два раза больше высоты, чем его размеры головы и то не дотягивал до Тагая. Сабыр у нас еще был самым аккуратным и чистюлей. У него в гардеробе был полный порядок, рубашка к рубашке глаженные и чистые, костюмы и пальто как после химчистки. А туфли и сапоги его в отличие от наших были всегда блестящие, начищенные. Еще в отличие от нас, у него не было проблемы второго носка. Они у него аккуратно лежали всегда парами в шкафу. Мы все знали, если что-то валяется, это только не Сабыра, или мои, или Тагая вещи.
Дяде Ивану, наверное, делать было нечего, кроме того как ухаживать за собачкой по кличке Тимка и шпионить за нами. Тимка понятно, она была дворняжкой. Маленькая, худенькая, противная собачонка. Постоянно лаяла, увидев меня. Дядя Иван все подозревал меня, что я иногда бью Тимку. Я каюсь – да, не любил я Тимку, но старался бить аккуратно, и то, когда дяди Ивана не было видно. Тагай с Сабыром тоже потихоньку поругивали ее за лай. После ежедневных всяких замечаний дяди Ивана мне надоело все это слышать, и  я написал инструкцию по правилам поведения на квартире. Инструкция висела на видном месте, на входной двери и выглядела так:
1. Открывать ворота в дом тихо, ключи поворачивать медленно и тихо, открывать ворота не полностью, ровно настолько, чтобы можно было быстро войти. Следить, чтобы Тимка не убежала на улицу. Закрывать быстро и аккуратно, не хлопать сильно, закрыть на ключ тихо и на засов, не забыть вынуть ключи и проверить еще раз не выскочила ли Тимка на улицу.
2. Если идет дождь, снег или слякоть на улице, то обувь почистить во дворе, на краю огорода и идти по дорожке туда и обратно, потом почистить и дорожку, убрать грязь с дорожки в огород.
3. Не бить Тимку, даже если громко лает, почаще звать ее Тимочкой.
4. Не кормить Тимку чем попало, кормить только ливерной колбасой!
5. Не сорить во дворе и в туалете. В туалете не бросать окурки, не курить, пользоваться только своей бумагой, не трогать бумагу слева!
6. Гостей не оставлять на ночлег, время ухода гостей в 23 часа!
7. Не приглашать больше троих гостей строго!
8. Петь можно только до 22 часов, только не громко!
9. Смеяться к месту, тоже не громко до 22 часов!
10. Плов во дворе готовить на казане, но не более одного раза в неделю, экономить дрова! Одну тарелку плова передать дяде Ивану!
11. Не двигать кровати после 23 часов!
12. Громко не разговаривать и не смеяться в комнатах после 23 часов!
13. Зимой строго экономить дрова и уголь, насыпать больше одного ведра угля на ночь строго запрещается!
14. Не шуровать кочергой в печи после 23 часов!
15. После 23 часов пиалками и стаканами не чокаться, соблюдать тишину!
И еще пару пунктиков немножко с ругательными словами, о содержании которых знали только постоянные жители.

Вот лежим и думаем, что будем есть сегодня. Этот вопрос поднял как всегда нетерпеливый Сабыр. После вчерашнего у всех и головы побаливали.
- Ну что мужики, я говорил вам, что не надо приглашать никого, вот теперь давайте думать, что делать, сказал Сабыр.
Действительно, до получки еще далеко, где взять деньги, тем более - сегодня суббота, нерабочий день.
- Может, поедем на грузовую станцию, поработаем на выгрузке лука из грузовых вагонов, заработаем и доживем до зарплаты, предложил предприимчивый Тагай.
- Конечно, поехали, а что лежим итак, позовем еще пару братишек и поедем, поддержал я.
Тогда на железнодорожной станции Сокулук (пригород Фрунзе) действительно выгружали вручную мешки с луком и давали хорошие деньги по тем временам.
Я позвал одного братишку, они тоже позвали по одному. Собрались шесть человек, теперь мы могли справиться вшестером с одним вагоном лука. Поехали, точнее, пошли пешком в целях экономии, до автобусов, которые ходили в Сокулук. Нагребли мелочь, которая была у нас, и оплатили за проезд. Благополучно добрались до Сокулука и дальше дошли пешком до железнодорожной станции.
Таалай пошел узнать насчет выгрузки вагонов и вскоре пришел и сказал, что надо подождать.
Слава богу, что была вода, которая текла из крана беспрерывно во дворе станции. Пили по очереди воду и просидели до обеда. Народ ходил туда и сюда. Мы даже по очереди поспали часок. И вот, еще раз сходив к начальству Тагай нас обрадовал, что вагоны для выгрузки  вряд ли будут сегодня. Мы все расстроились, Сабыр как всегда забил тревогу:
- А если не будет вагонов, то как мы уедем отсюда, у нас же денег на обратную дорогу нет.
Остальные почему-то были очень спокойны. Не переживали что-то из-за этого. Все думали, ну, в крайнем случае, пойдем пешочком, это километров 10-15 за какие-то часа три осилим дорогу до города.
Но когда Тагай сходил еще раз и обратно пришел ни с чем, тогда все поняли, что нам придется туго и никому не охота было идти пешком до города. К тому же все проголодались, ни у кого не было денег. В ожидании работы и денег, у братишек взяли деньги,  купили и съели по пирожку еще после приезда в Сокулук, на железнодорожную станцию.
Я сидел, сидел и вспомнил, что у меня есть рваный один рубль. Он гад разорвался пополам как-то у меня, хорошо я его не выбросил, хотя много раз хотел выбросить, но почему-то думал, может пригодится. Тогда в магазинах склеенные деньги вообще не брали и не меняли нигде. Это был обыкновенный советский один рубль бледно желтоватого цвета, но разделенный на две равные части. И еще он был надежно спрятан во внутреннем кармане курточки. В таком виде этот рубль нигде не возьмут. Держал в руках рубль и долго думал, что делать. Скоро уже втроем думали и смотрели на рваный рубль в моих руках.  Не прошло и часу после этого, как меня посетила великая мысль, как склеить этот рубль. Собрал со всех с трудом пять копеек и самого младшего братишку Таланта отправил за пирожком в станционную столовую. Скоро он притащил свежеприготовленный румяный пирожок с мясом. Оставил с внутренней стороны пирожка немного свежего теста, остальное по-братски разделили между всеми и съели.
Так вот в этот маленький кусок теста добавил слюну и из этой массы склеил рубль. Посмотрели, подождали немножко, чтобы высохла масса клеевая. Тагай держал, я гладил и клеил, гладил и клеил. Вот так аккуратно и немножко погодя посмотрели на рубль, и он нам кажется уже почти целехоньким. Затем позвал шустрого второго братишку, Манапа, сказал ему, чтобы он пошел и за этот рубль купил маленький стаканчик семечек у старушек, торгующих перед зданием станции. Тут ходили работники, поезда пригородные останавливались, народу много и было кому купить семечки.
- Вы что, если меня поймают, сдадут еще в милицию, отказывался он.
- Так, кто же пойдет с этим рублем на покупку семечек, оглядел братишек я.
Но никто не рвался, все смотрели на рубль и боялись. Все же видели, как я долго колдовал над рублем, склеивал с Тагаем.
- Я пошел бы, но если пойдет помоложе мальчик, то бабули особо не будут смотреть и изучать рубль и вернут сдачу вместе со стаканчиком семечек, убеждал я.
Но на мои уговоры никто не клюнул, Манап всех напугал милицией.
- Тогда придется ждать, когда немножко сумерки опустятся и не будет сильно ярко. Тогда, может бабули потеряют бдительность, сказал я.
А так специально пошел и долго наблюдал, как торгуют бабули. В основном им давали железные монетки, но когда им давали бумажный рубль, то они смотрели обязательно на деньги, потом клали их в карман, давали сдачи и семечки. Особенно бдительно смотрела та, которая справа от станции. Я ее с самого начала заметил, что-то она не нравилась она мне. Надо подойти и еще долго выбирать, конкуренция и есть конкуренция, кто-то из бабуль не выдержала бы и сказала:
- Сынок, возьми мои, смотри какие хорошие.
Ну, теперь все терпеливо ждали момента, когда же наступит время «ч». К этому времени, прошло уже много времени с момента склеивания и мой рубль опять раздвоился и расклеился. Посмотрел на рубль и чуть не заплакал. Я еще раз попросил Таланта, найти кусочек теста из пирожков, на сами пирожки денег не было. Талант еще раз пошел в столовую и через полчаса вернулся с куском от пирожков.
- Вот ты молодец, как ты умудрился, какой дурак тебя угостил, спросил я.
- Лучше не спрашивайте, только их в рот не ложите, я их подобрал с остатков пищи со стола, кто-то спасибо ему, не доел эти пирожки, ответил Талант.
Ну, я естественно обрадовался и мы с Тагаем еще раз перешли к операции «Склеивание рубля». Повторили все заново по знакомой технологии и в какие-то полчаса операция была завершена. Теперь осталось поставить точку и купить стаканчик семечек у бабушек. Стаканчик семечек, который маленький, стоил пять копеек. Представляете, бабуля должна была вернуть нам сдачи девяносто пять копеек.
То ли голод взял свое, то ли надоело все это, Манап уже сам напросился идти за семечками. Мы ему дали добро и проинструктрировали еще раз.
- Иди спокойно и уверенно, не смотри по сторонам, не волновайся, не дергай рубль туда-сюда, держи как держишь, когда ей даешь то давай той стороной, где нарисован большой герб, не перепутай, отдавай в раскрытом виде. Как только бабуля даст стаканчик, то его сразу высыпай в свой карман, сдачу долго не пересчитывай, посмотри и сразу положи в карман. Отходи уверенно, не беги, сразу иди в сторону остановки автобуса, скоро автобус должен подъехать, если повезет, то все сядем на автобус, ну давай, с Богом, сказал напутственно я.
Остальным всем сказал, чтобы пошли в сторону остановки автобуса. Все хотели посмотреть, как Манап купит стаканчик семечек, возьмет еще сдачи. Несмотря на мои угрозы, только Тагай пошел в сторону остановки, остальные остановились на полпути и смотрели на Манапа.
А Манап молодец, наверно он не первый раз обманывал бабушек, с высоко поднятой головой и уверенным шагом пошел туда, где стояли бабули. В один момент пока он шел, одна из бабуль, которая менее бдительная начала собирать мешок с семечками, чтобы уйти. Хотел я уже крикнуть Манапу, чтобы он быстрее пошел. Но от волнения не мог крикнуть, все слова застряли в горле и у меня ничего не вышло.
Манап молодец, пока вторая бабуля не заметила, как первая уже собиралась, оказался рядом с ними. Время, которое потратил Манап на покупку стаканчика семечек и получения сдачи, показалось мне вечностью. Я и мои соратники стояли рядом  друг с другом, у меня аж коленки задрожали. Он уверенно дал один рубль, даже попробовал семечки на вкус. Бабуля так посмотрела на рубль и положила в карман, отсыпала семечки в маленький стаканчик и вручила Манапу. Сразу же начала считать монеты и посчитав вернула сдачи. Манап действуя по инструкции посмотрел на монетки и сунул их в карман и пошел восвояси, в сторону остановки.
Великолепно, дело было сделано. А в это время показался наш автобус спаситель, который ходил в сторону автовокзала от железнодорожной станции. Вся наша орава по моей команде села в автобус, последним вошел наш герой меняла Манап. Все дружно, чуть ли не хором приветствовали его. Он тоже довольный и слегка смущенный вернул мне сдачи с одного рубля и стаканчика семечек.
- А семечки, спросил я смеясь и начал считать сдачу. Все правильно, бабуля точно отсчитала. Манап всем раздал семечки и в этот момент водитель крикнул:
- Семечки не щелкать в салоне автобуса.
Заплатили по 3 копейки, доехали до автовокзала, дальше сели в автобус, заплатил по 5 копеек и мы в городе. В автобусе по дороге в город с двумя мужиками проспорил на разгадывание кроссворда, такой обычный географический кроссворд в газете. Они что-то мучились, ругались друг с другом пока я не вмешался.
- Что ты такой умный, мы тебе дадим по одному рублю. Если нам угадаешь весь кроссворд, сказал один из них.
- Да запросто, только если честно, сказал я.
Что-что, географию-то я знал назубок, кроссворды щелкал как семечки Манапа.
Пока автобус доехал до города я заработал еще два рубля, и мы были спасены. Был у нас и ужин на всю армаду. Дальше все пошло хорошо.
Мы еще долго вспоминали тот один рубль счастливый, хорошая рука у бабули, извините и простите нас.
Я после этого  рваные деньги не выкидывал, все время хранил их во внутренних карманах костюмов, вроде талисмана, удивляя тех, кто не знал об этом нашем счастливом случае с одним советским рублем.







Япония - любовь моя

Дома все бегали, суетились, я нервничал, скоро в дорогу, а еще не все готово к отъезду. Сам виноват, все откладывал подготовку на потом. Я получил приглашение от JICA (Японское агентство по международному сотрудничеству) на участие в семинаре на тему «Региональное развитие», который пройдет в Японии с 10 февраля по 20 марта 1999 года. Организаторы давно выслали  мне авиабилеты, программу семинара. Я работал тогда начальником отдела инвестиционных проектов Госкомитета Кыргызстана по иностранным инвестициям и экономическому развитию. Я был занят на работе и многое забыл подготовить, но, слава Богу, успеваем. Жена отварила как всякому уезжающему надолго кыргызу «чучук» (колбаса из конины), в количестве 15 штук, то есть мотков. Он долго хранится. Я не хотел брать, но жена заставила, потом там я ей за это был благодарен. Собрали сумку, вроде взял все и мы с женой поехали в Алматы на машине брата жены Болота. Организаторы купили мне авиабилеты по маршруту «Алматы-Франкфурт-Осака-Саппоро-Токио-Москва-Алматы». Как назло, было тепло и стояли туманы. Мы не могли из-за этого быстро ехать и приехали в аэропорт Алматы уже ко времени вылета. У меня был билет в бизнес-класс и поэтому меня не бросили, как только я дошел до стойки регистрации, то меня быстро пропустили. От этой спешки, нормально даже не попрощался с женой и Болотом. Тем более всю дорогу нервничал, говорил, "какой будет для меня позор, если я опоздаю на самолет и как я пойду на работу". К счастью все обошлось, микроавтобус одного меня отвез к самолету, за мной закрыли двери самолета и я полетел авиакомпанией “Lufthansa” на аэробусе «А-321». Эта была первая поездка за рубеж на самолете, до этого я ездил только в Польшу из Украины поездом. Во Франкфурте переждал стыковку и полетел в Осаку, 12 часов полета без посадки на «Боинг-747», тоже бизнес-классом. Кто летал бизнес-классом на дальние расстояния – знает, как удобно лететь, кресла ложатся как кровати, стюардессы дают одеяла, тапочки, очки для сна. Если ты не спишь, то они все время у тебя спрашивают, не нужно ли чего-нибудь. Покушать можно, выбирая блюда из меню, я покушал два раза. Выпил водочки, сначала свою, потом заказал бортовые. Поэтому спал долго, больше половины полета я проспал. Аэропорт «Кансай» города Осака расположен на море, на острове, рядом с городом, поэтому, когда самолет идет на посадку, то кажется, вот-вот он коснется воды. Из зоны прибытия до здания аэропорта ходят трамвайчики без водителя, то есть с автоматическим управлением, что меня удивило.  Потом пересел на другой самолет «Боинг-777» и за какие-нибудь полтора часа добрался до аэропорта города Саппоро. Там меня встретила улыбающаяся все время маленькая японка в очках. Она посадила меня в такси, и я прибыл в гостиницу “Mercure”.
Меня поселили в одноместный номер «люкс». В номере 2 комнаты, в одной стоят диван и телевизор, это типа гостиной, а во второй большая спальная кровать. Где спальня, там и дверь в туалет и отдельная большая ванная. Прибыл я поздно, где-то 23 часов по местному времени. Первым делом меня поразил туалет. Как зашел в туалет, пол такой теплый, сел на унитаз и он тоже теплый, причем можно облокотиться, справа и слева можно опустить два подлокотника, а на краю этих подлокотников расположены разные кнопки. Там были и надписи на японском и на английском, тогда я плохо знал английский, а японский тем более вообще не знал. Окончив свои дела я начал искать ручку или кран для спускания воды. Но я их нигде не нашел. Потом подумал, что может эти подлокотники что-то делают, я их дергал туда-сюда, безрезультатно. Наконец до меня дошло, наверное, эти кнопки что-то делают. Я начал нажимать на них. При нажатии одной из них вода начала стрелять прямо вверх и струя воды падала на пол. Я растерялся от неожиданности, пока я думал, то много воды попала на пол и он стал весь мокрым. Хорошо, что струя через некоторое время остановилась сама. Мне интересно стало, никогда такого не видел. Страшно хотелось узнать предназначение других кнопок. Одну кнопку нажал, начала играть музыка. Скорей всего это было радио. Еще одну кнопку нажал, вода в унитазе начала крутиться в круговую. Научился и останавливать процесс. Вот так, где-то наверное минут сорок, провозился с туалетом. Потом решил зайти в ванную и принять душ. Ванна была темно коричневого цвета. Я даже испугался, когда раскрыл закрытую перегородку. Я всегда видел ванны только белого цвета. Кстати, не надо включать свет, когда заходишь в туалет или в ванную, я включатели искал полчаса. Свет автоматически включается и выключается. Ванна была такая еще глубокая, то есть высокая, есть специальная лестница, это я потом догадался, что та штука с краю ванны оказывается и есть лестница. Еще были несколько кранов, я так и не понял их предназначение. Скорей  всего ванна была как джакузи. С трудом залез в ванну. Перекидывая ногу высоко, помогая руками, без лестницы.
В ванной можно было нырять и лежать во весь рост, не поднимая ноги! Струя воды была такая большая и толстая, как у нас из пожарного шланга, быстро наполнялась ванна  водой. Обычно дома мы пускали воду в ванну и спокойно смотрели телевизор и в какие-то полчаса ванна наполнялась. Причем кто-то обычно следил по моему приказу, то дочка, то жена, чтобы воду вовремя закрыть и чтобы не затопить соседей снизу. Вышел из ванной, теперь очередь изучить дошла до спальной.
Над кроватью, где голова, висела каска желтого цвета, фонарик, подключенный куда-то. Это, я понял, на случай землетрясения. На спинке кровати тоже было много кнопок. Я стал разбираться, где-то больше половины кнопок разобрался с их функциями, остальных оставил на следующий день. В общем, не вставая с кровати можно было управлять всеми приборами, освещением, температурой воздуха в комнате, открывать и закрывать шторы, форточки, поставить будильник, радио и т.д. Все это было в 1999 году и для меня это все было новое, и я был в шоке от увиденного! В конце я уже устал разбираться, и пока я уснул, уже было два часа ночи.
На следующий день семинар начался, добрался до учебного центра JICA на метро, как мне указывала программа семинара, надо было сесть на метро на станции “Susukino”, правда мы ее скоро переименовали в «Сиськино». Выходя из гостиницы всегда договаривались, например так, давай встретимся через полчаса у входа на станцию «Сиськино».
На семинаре принимали участие 16 человек из бывшего Союза, из многих бывших республик, кроме стран Прибалтики и Армении, Азербайджана. Семинар проходил на русском языке. Лекторы читали на японском, наша переводчица синхронно переводила, мы слушали, потом задавали вопросы, лектор отвечал. Были лекции по всем аспектам регионального развития, это экономика и финансы, городское и сельское хозяйство, отрасли промышленности и т.д. Нас возили еще на экскурсии. Посмотрели даже мусороперерабатывающий завод, супер, никаких посторонних запахов, все автоматизировано, сжигается мусор и вырабатывается электроэнергия, которая потом продается.  Также посетили шоколадную фабрику, пивзавод и другие предприятия города.
В гостинице все жили рядом на одном этаже. Каждый день вечером после ужина собирались в бильярдной, в подвале были три бильярдных стола и кроме нас их там мало кто играл. Тем более все были мужчины, и среди нас была только одна девушка из Казахстана. Один человек был только из Грузии, три человека из Узбекистана, а из остальных по два человека. Мы все спрашивали у  узбеков, почему от всех республик по двое, а их трое, они отвечали - не знают почему. А мы говорили  им, потому что один из них точно из органов госбезопасности, который следить, чтобы остальные двое не сбежали куда-то, и никто из них в этом не признавался.
Сделали график, что каждый день какая-то республика угощает всех остальных закусками или чем могут, потом водкой, коньяком и другими видами спиртных напитков. Все это после ужина рядом с бильярдными столами.
Кстати, вот по графику в день Кыргызской Республики и понадобился мой «чучук». Все охали и ахали, говорили, что такой вкусный «чучук» и отличная закуска. Этот «чучук» пролежал в холодильнике почти все время, но каждый день потихоньку уменьшался. Мой товарищ из Кыргызстана Манас из Министерства финансов приходил чай пить с «чучуком» в каждое утро.  Я еще представлял, как удивлялись японки, убирающие номер, увидев «чучук» в холодильнике, завернутые в белую бумагу, сверху еще полиэтиленом, жирные колбаски.
Как-то однажды в день Таджикистана, как обычно играли бильярд, потом таджики начали угощать, где-то ближе к 11 часам вечера как обычно бывает, водка закончилась. И таджик Рахман с грузином Исакадзе пошли за водкой в супермаркет, который был еще ниже в подвале гостиницы. Обычно мы туда спускались по лифту на нулевой этаж, там и был супермаркет. Рахман работал в Министерстве строительства Таджикистана начальником отдела, он как все таджикские начальники был пузатым, среднего роста, плотный, если не сказать толстый, с усами, большой головой, лысеющей сзади. А  Исакадзе был главой района Ахалкали в Грузии, большой человек, все ходил, покупал разные подарки главам подчиненным ему подразделений, как он говорил, "всем тем, кто давал ему «деньги на чай попить в Японии»". Он был худенький, шустрый, маленькими усиками, лысеющий спереди, лет 45, невысокого роста, одетый с иголочки, единственный среди всех, свободно говорящий по-английски и даже немножко по-японски, во многих странах побывал, близкий знакомый самого господина Шеварднадзе (тогда президент Грузии). Так вот они ушли и пришли только через час, мы уже начали переживать, так как посланный за ними еще один таджик Рустам сказал, что супермаркет закрыт, там никого нет. Потом они пришли запыхавшиеся и рассказывали за водочкой, где они были так долго.
Исакадзе начал рассказывать, как всегда своим грузинским акцентом:
- Мы спустились, там супермаркет как всегда был открыт, зашли мы и взяли 4 бутылки водки «Столичная» по 11 долларов за бутылку, завода «Кристалл» Москвы и пошли платить в кассу, как обычно их много стояли в ряд на выходе, но на кассах никого не было, постояли возле касс в надежде, кто-то подойдет, живой души нет, уходи хоть с тележкой никто не увидит. Простояли мы, прибежала какая-то японка, видимо служащая маркета. По ее жестикуляциям по японски мы поняли, что кассы и супермаркет закрыты, что мы опоздали. Но мы не уходим, нам же водка нужна и на верху народ ждет, если мы не купим, то они просто нас не поймут. Мы начинаем объяснять ей, что нам это очень нужно и каждый держим по две бутылки, показываем ей деньги, иены, мол, мы заплатим “cash”, то есть наличными. Но она неумолимо делает еще несколько попыток объяснить нам, что надо придти завтра, а сегодня маркет закрыт. Но мы приблизительно понимаем, что она говорит, не уходим, стоим и молчим, показываем, что нам нужен срочно этот товар. Не выдержав, она уходит, ждем мы еще 10 минут, она возвращается с каким-то мужиком в спецодежде с галстуком, видимо то ли администратор, то ли зав. торговым залом. Он не спеша толково начал авторитетно объяснять, то, что до этого пыталась служащая. Он не спеша показывает нам, как обычно показывает глухонемым, мол, положите товар обратно на полки и уходите, пожалуйста, все закрыто, показывает на электронику в кассах, что они не работают. Мы все это понимаем, но нам нужен товар и мы не уходим, я показываю этому мужику деньги, говорю ты возьми, а завтра занесешь в эту чертову свою электронику. Он говорит, что так не может делать, несмотря на то, что я уже сую деньги в его карман. Когда я начал уже так делать, он видимо чего-то испугался, потом я понял, наверно от видеокамер наблюдения, он начал нас выгонять из маркета, говоря закрыт маркет, и деньги ваши не нужны, и товар заберите без оплаты, если вам это сильно надо. Наконец-то он понял, что без товара мы не уйдем. Но нам стыдно было без денег забрать товар, все таки мы иностранцы и люди солидные, мы вернули товар на полки, они беспрерывно кланялись, мол, спасибо за понимание, а мы через силу улыбались, внутри ругали японскую точность и ушли оттуда. Поехали на такси в другой супермаркет круглосуточный, там купили  все и приехали, завершил рассказ Исакадзе.
Мы смеялись до упаду, когда они все рассказывали хором вдвоем и показывали, как действовали работники супермаркета и как они реагировали.
В Японии, все знают, что везде порядок и чистота. Курить во многих местах запрещено. И наш переводчик госпожа Итио-сан говорила нам, что курить можно там, где есть урны, пепельницы.
Однажды все тот же Исакадзе утром перед началом семинара рассказал случай, произошедший с ним в предыдущий день.
- Итио-сан, вы сказали нам, что нам можно курить, где есть урны и пепельницы, начал он.
- Да, все правильно, ответила Итио-сан.
- Так вот вчера шел по улице и захотел покурить и долго искал, думая и ругаясь где эти чертовы урны или пепельницы. Потом я увидел лавку, где была пепельница прямо на улице. Я встал туда, как вы учили, и начал курить там, стряхивая в пепельницу пепел от сигарет. Подошел один мужчина, сказал, что нельзя мне курить, а я ответил, что я иностранец и нас учила Итио-сан можно курить, где есть пепельницы. Мы спорили долго, потом только я понял, что это пепельница предназначена для продажи. Я ему посоветовал занести пепельницу вовнутрь лавки, чтобы проходящие не использовали ее. А пепельница была такая красивая, большая, деревянная, смеялся Исакадзе.
Что отрадно, в первый же день нам Итио-сан вручила конверты, внутри была книжка, такая зеленая маленькая. Это оказывается типа сберегательной книжки, внутри указаны фамилия, имя,  даты рождения. Был секретный ПИН-код, по этому коду в банкоматах можно снять наличные деньги. Каждому участнику семинара положили на счет по 250000 иен, это по курсу 1 доллар США на 125 иен, получалось 2000 долларов США. Это деньги были на карманные расходы, на обеды, ужины. Завтракали за счет гостиницы. Итио-сан просила не снять все деньги сразу, а снять по мере надобности.
А то бывали случаи, как она сказала, "снимут все деньги, потом покупают все подряд, потом ходили месяц голодные, выпрашивая деньги у товарищей по семинару и у японцев".
Мы тоже экономили, как я говорил уже, ужинали, отмечая дни республик. На обед мы покупали талоны на комплексные обеды, так выходило очень дешево. А так еда в Японии очень дорогая. На комплексных обедах хлеба не давали, там были только пиалки с вареным рисом вместо хлеба. Особенно узбеки мучились и возмущались от отсутствия хлеба, они же привыкли же все кушать с лепешками. Так они ходили на обед с кульками, где у них постоянно был хлеб из супермаркета.
Спасали еще приглашения на ужин от разных организаций, то мэрия города Саппоро принимала нас вечером в каком-то ресторане, то Ассоциация городов-побратимов и другие наши помощники организации.
Наш друг из Украины Виктор Пономарчук рассказывал, как он экономил на обедах. На обед он ездил в гостиницу, две станции на метро проехать, нам выдали бесплатные проездные на метро. В номерах были маленькие кофеварки, наверно размеров в кружку чайную, за один раз выдавал кипяченную воду на чашку кофе. Но он такой был скоростной. Налил воду в него, закрыл крышку, минута и кипяченная вода готова, она сама отключалась автоматически. Так он умудрялся на ней варить яйца. Да, да, а яйца в супермаркете были недорогие. Он клал одно яйцо в эту малюсенькую кофеварку и ждал пока закипит, потом ждал немножко, вода немного чуть начинала остывать и она включалась, вот так, какие-то 10 минут и яйца готовы. Так вот почему он не ходил обедать с нами.
Все участники мужчины обсуждали еще японское телевидение, Но еще был там один платный канал, который все по-моему хотели посмотреть. Это был такой «секс-канал». Когда его включаешь, то он начинал показывать так хорошо, красивые японки раздеваются догола, показывают свои прелести или моются голые в ванной, или лежат голые на кровати или на природе. Потом появляются в кадре рядом с этими красивыми девицами мужики, крепкие мускулистые, тоже начинают раздеваться, они играют друг с другом, гладят, любезничают, кокетничают, показывая свои неуемные желания немедленно совокупляться, обниматься, девушки ласкают мужиков во все гениталии и на самом интересном месте, когда вроде мужик уже начинает выполнять свои функции мужчины, этот гад телевизор останавливает кадр и говорит, нажмите кнопку “Pay”и дальше можете смотреть. На все это демонстрационный показ уходить ровно 30 секунд времени, сам засекал. Плата была дорогая, за один просмотр фильма 8 долларов, мы считали, что это очень дорогое удовольствие, но все хотели смотреть. Тем более один казах Нуржан хвастался, что просмотрел уже пять фильмов, заплатив 40 баксов. Что ему очень понравились эти порнофильмы и еще там такое. А нам было жалко деньги тратить на это, мы завидовали Нуржану, но не смотрели принципиально.
Так и шли дни, и мы не смогли смотреть эти желанные фильмы, пока однажды все тот же Исакадзе сообщил радостную для многих новость. Он сказал, что нашел способ бесплатно смотреть «секс-канал». Но он раскроет этот секрет только тем, кто ему купит пачку сигарет «Марлборо». Это было очень дешево, пачка «Марлборо» стоил тогда 5 долларов. А тут один просмотр фильма 8 долларов, большая разница. Тем более там много фильмов и еще долго мы будем здесь в Саппоро. Было очень выгодно. Я сразу согласился, потом согласились все. Сигаретами Исакадзе был обеспечен. Собрались все купившие ему сигареты в моем номере и он демонстрировал всем собравшимся свое гениальное открытие. Он сосредоточенно серьезным видом начал инструктаж, все тихо сидели и  открытым ртом смотрели на Исакадзе и хваленый японский телевизор с большим экраном “Sony” и слушали его.
- Вот так включаем телевизор, ставим на «секс-канал», нажимал он кнопки дистанционного пульта, нажимаем на начало просмотра и смотрите, засекаем точное время начала, все видели, спрашивал он нас.
- Видим, видели, отвечали все хором.
- Смотрим демонстрацию, обратите внимание, мы не должны дойти до 30-й секунды просмотра, но не раньше 29-й секунды просмотра отключаем телевизор от сети и сразу же его обратно включаем, паузы не должно быть, понятно всем, учил он серьезным видом учителя. Все кивали согласно и смотрели, не отрывая глаз на телевизор и на время. Завершалась 28-я секунда и на 29-й Исакадзе отключает телевизор от сети и сразу же обратно врубает. И мы впервые за время пребывания в Саппоро увидели продолжение порнофильма. Все дружно ахнули и начали благодарить Исакадзе.
- Эх, японцы, нас не проведешь, и не обманешь, возмущенно и радостно сказал мой земляк Манас, похлопывая Исакадзе.
На следующий день на семинаре многие сидели, зевая и с красными от недосыпания глазами. Все всю ночь смотрели эти теперь совершенно бесплатные порнофильмы. А два узбека вообще не пришли.
Наша Итио-сан спросила, почему узбеки не пришли сегодня на семинар.
На это Исакадзе ответил:
- Они заболели одинаково, у них одно место заболело сильно, что не могут ходить.
Все смеялись, Итио-сан не понимала, почему мы смеемся, если они болеют.
- Может, им нужна медицинская помощь, спросила с беспокойством она. Мы еще громче засмеялись. Она не понимала и смотрела на нас как на дураков.
- Им нужна другая помощь, сказал Исакадзе, тогда мы вообще захохотали.
- Вы мне объясните, в чем дело, удивлялась уже строго Итио-сан, женщина в очках лет 60, научившаяся русскому в Москве, когда была  два года на стажировке, как все японки худенькая, миловидная женщина. Мы не стали раскрывать секреты и сказали, что они захворали, и завтра обязательно будут.
Вообще Исакадзе и таджик Рустам рассказывали анекдоты и смешные случаи из жизни беспрерывно, на перерывах на семинаре Итио-сан смеялась постоянно. Ее помощница Сурая-сан, молодая японка лет 25–ти, удивлялась, не понимая, о чем идет речь, когда с виду серьезная Итио-сан чуть не падала со смеху, вместе с этими непонятными откуда дядями, когда Исакадзе или Рустам рассказывали свои очередные порции анекдотов.
Как-то на одном из приемов за ужином Исакадзе рассказал еще один случай из жизни, как раз на том ужине не было водки, коньяка, было только один вид красного вина, все японцы ходили в аккуратных чистых белых рубашках. Вот Исакадзе рассказал случай с красным вином и белыми рубашками.
- Президент Шеварднадзе назначил губернатором нашей области Левона Тедиашвили, если кто интересуется спортом, то они знают, что Левон Тедиашвили, это двукратный олимпийский чемпион по борьбе в тяжелой весовой категории, не буду перечислять другие его титулы, их очень много, он, конечно, имел огромный авторитет в области Ахалкали, где он родился и вырос там, то есть он был местным, все его слушали, поэтому президент его туда поставил. Так однажды Левон Тедиашвили построил новую резиденцию и там принял большую китайскую делегацию, которая прибыла для ведения переговоров по строительству какого-то завода. Представьте, огромный новый зал приемов резиденции, во главе стола сидел Левон Тедиашвили, со своей огромной головой, на огромном кресле и могучими борцовскими волосатыми руками, слева от него сидели в ряд китайская делегация во главе с только что назначенным послом Китая в Грузии и еще человек шесть.Дело было летом, и все они были маленького роста по сравнению с грузинами, в одинаковых белых рубашках с короткими рукавами. Справа от Тедиашвили сидели его заместители, помощники, тоже спортсмены, все здоровые, высокие, грозные. Командовал приемом сам Тедиашвили. Он, конечно, не знал и понятия не имел о всяких дипломатических протоколах, этикетах, хотя имел два высших образования, физкультурный и заочно юридический.
 Перед ним лежал большой кинжал, как у многих грузинов. Он с этим кинжалом управлялся как маленьким ножиком. Он брал на руки гранату, кинжалом делил пополам, половину давал послу, половину себе и кушал. Берет помидор, кинжалом разрубает на две части, солит и в рот. Берет картошку, разрубает пополам, солит и в рот. Все китайцы следили с открытым ртом на действия Тедиашвили с кинжалом и солью. Особенно рядом сидящий новый посол. Тедиашвили командовал с криком очередной раз.
- Несите мясо.
Принесли мясо. Тедиашвили берет большой кусок мяса, разрубает кинжалом на две части, солит и в рот. Китайцы смотрят, посол смотрит на кинжал и соль. Он в этот момент поднял тост, рога с красным вином и китаец-посол нечаянно от непривычки разлил немножко красного вина на свою белую рубашку. Обычно у грузин, если красное вино попадает в белый материал, то надо быстро туда надо засыпать, соль, чтобы пятно не осталось. Так, Тедиашвили берет соль, как он до этого делал постоянно и начал солить китайца, на правой руке у него был огромный кинжал. Китайцы, которые прекрасно до этого видели, как огромный Тедиашвили солил и потом кушал с кинжалом. Китайцы были в ужасе, что-то по-китайски крикнули и через минуту не осталось в зале ни одного китайца, включая посла. Огромный Тедиашвили с солью и кинжалом стоял непонимающе и орал:
- Верните мне этих китайцев до единого.
Потом на улице китайцам долго объясняли методы обработки пятен после розлива красного вина и с трудом через полчаса вернули их на стол переговоров.
Вот такая смешная история.
И еще, как-то вечером сидели в номере таджика Рустама, как всегда он рассказывал какую-то смешную историю, то в номер прибежал сначала Рахман, держа в руках какую-то бумагу, а за ним бежит Исакадзе. Мы их обоих с трудом успокоили, задержали их отдельно.
- Что случилось, успокойтесь, наконец, начал я их уговаривать. Исакадзе держали казах Нуржан и узбек Икромжан. А Рахмана держал таджик Рустам и узбек Ахмаджан. Мы поняли, что таджик Рахман что-то утащил от Исакадзе и убегает от него.
- Отдай, говорю, отдай, верни фотографию, кричал Исакадзе.
- Пусть посмотрят хотя бы наши, смеялся в ответ Рахман.
- Давайте спокойно, что это, давайте посмотрим, только спокойно, сказал я.
Эта оказалась цветная фотография Исакадзе с какой-то японкой,  там в общем абсолютно голый Исакадзе держит на руках, лежащую на весь рост японку, которая была в чем мать родила и были четко видны все ее интимные места. Исакадзе вырывался, чтобы схватить фотографию, но его держали.
- Вчера мы ходили с Исакадзе в стриптиз-клуб, он там фотографировался   со стриптизершой. Я отказался. Я просто в шутку забрал у него фотографию, сказал ему, "если он меня еще раз повезет за свой счет на другой стриптиз-клуб, то я верну ему эту фотку", озвучил свое предложение хитрый  Рахман.
- А если он не может тебя повезти, спросил я.
- Как он  не может, ты же знаешь он может, если нет, то я ему сказал, что завтра же передам по факсу в Администрацию Президента Грузии, пусть посмотрят, чем занимается губернатор господин Исакадзе в Японии на семинаре «Региональное развитие», смеялся Рахман.
Общими усилиями договорились, что Исакадзе повезет нас всех, если мы уничтожим фотографию прямо здесь, часть сами оплатим.
Потом переехали  в Токио, но там жили не в шикарной гостинице как в Саппоро, а жили в гостевом доме учебного центра JICA, где условия были поскромнее. Ну а в Токио мы были всего неделю и потратили сэкономленные иены на покупку электроники в токийском районе Акихабара, посмотрели на гору Фудзияма (по японски - Фуджи) из высоты 45-этажа здания Метрополитена, погуляли по знаменитой Гинзе (центральный район Токио), покатались по каналам от токийской бухты Тихого океана, осмотрели Императорский Дворец, сходили конечно в Токийский Диснейленд.
В последние дни все каждый день вечером обсуждали, кто сегодня что купил.
Я сэкономил деньги, чтобы съездить в Киев после Японии, поэтому особо ничего и не покупал. А так все покупали в основном электронику: телевизоры, видеокамеры, фотоаппараты.
Перед отъездом сидели у меня в номере с узбеками, туркменом  и пили чай. Как раз обсуждали, что кто купил.
Я поделился своим маленьким секретом, сказал, что я умыкнул один зонтик из гостиницы в Саппоро. Тогда японские зонтики были очень дефицитные и модные. А в гостинице они у входа стояли штук сто, проткнутые в специальные ниши перед входом в гостиницу, бесплатно для постояльцев гостиницы на случай дождя. Они все были чистые, почти новенькие.
Так что-то перед отъездом все разоткровенничались, неизвестно было, увидимся ли дальше в будущем, это уже один бог знает, мы все жили в разных государствах,  поэтому говорили начистоту, не боясь последствий. Первым откровенно признался Ахмаджан, он сказал:
- Я взял три зонтика, два кимоно и три тапочки.
Это у нас в Саппоро в гостинице меняли каждый день разных цветов кимоно и тапочки, они были очень красивые.
- Ну и что, я взял белое кимоно, похожее на борцовское, эх, вот тапочки забыл – сожалея сказал я.
- Я кажется много набрал, может у меня спросят на таможне, почему их много, боялся еще Икромжан, главное набрал столько их бесплатно, никто его не просил, теперь сидит и боится. Он первый раз выехал за границу, поэтому он всего боится, тем более он из Узбекистана, которые очень боятся власти.
- И сколько ты там собрал урожай, спросил его я.
- Я вот считал, пять зонтиков, пять кимоно, семь тапочек, сказал Икромжан.
- Почему они по пять, эти зонтики и кимоно, спросил я.
- У меня же четыре сестры и брата, ответил он.
- Понятно, по одному себе, а эти лишние две тапочки кому, не отставал от допроса я.
- А родители, ответил Икромжан.
- Ну  ты даешь, за счет гостиницы в Саппоро везешь бесплатные гостинцы родственникам, начал стыдить Икромжана я, как будто сам был чист.
- Что если у меня десять братьев и сестер, то я должен взять по десять штук кимоно, зонтики и по двенадцать тапочек, ну тогда служащие гостиницы наверно думали бы, что я хожу на работу в кимоно и тапочках и их каждый день оставляю там, смеялся я.
Коллективно все посмеялись, я уже начал жалеть, что так мало взял, вон они по столько набрали.
Автобус быстро отвез нас по хай-вею в аэропорт Нарита города Токио и через полтора часа все вылетели в Москву, правда ждали еще пока Исакадзе разберется со своим огромным багажом, рейсом почти родного «Аэрофлота», под крылом самолета «А-320» начался сразу после взлета Тихий океан. Вдалеке подмигивал прибрежный маяк, как будто говорил и махал на прощание с прекрасной землей на свете под названием - Япония, самая любимая из всех стран, где я побывал.


















Возвращение отца из Меккы

На улице была зима, почти середина февраля 2001 года. Снега в Бишкеке было в этом году мало, но все еще было холодно, зима еще не сдавала свои позиции. В такое время надо ехать в Ош (расстояние из Бишкека до Оша 650 км). Отец уехал больше месяца назад в Мекку на паломничество, на хадж и должен был уже возвратиться обратно. Улетел он туда самолетом, современные паломники туда пешком не ходят, теперь много границ, таможни, государства, не то что во времена пророка Мухаммеда. Но еще стараются съездить автобусом, что более приземленно, но затем они тоже перестали ездить. Все родственники, братья и сестры поехали встречать отца из Мекки, я поехал с женой и другом. Все должны были встречать его в обязательном порядке. Тогда из нашего села были единицы в Мекке, по моему были только двое до отца, тогда это было большое событие для села. До родного села добрались поздно, дорога была трудная, в горах и на перевалах был снег. Мама накормила нас пловом и легли спать, чтобы рано утром поехать в город Узген на скотный рынок, купить коня. В честь приезда отца из Мекки решили зарезать коня, как обычно вроде и делают, когда возвращаются домой паломники в Мекку. Базары начинают работать в Оше и Узгене очень рано, часов четыре утра, когда еще темно. Мама начала будить нас еще с трех часов, нам надо было еще ехать полчаса до Узгена. Рассветал только часов шесть утра. Мы поехали втроем, я, мама и друг Радж (его настоящее имя Радбек). Радж был родом из Нарына, а нарынские у кыргызов считается, что они хорошо знают, как выбирать скот для мяса. Мы с мамой надеялись на  него, я говорил:
- Мама не беспокойся, вот друг нарынский (Нарын-горная область в Кыргызстане с развитым животноводством), он нормального упитанного, жирного выберет, "таман" (в переводе с кыргызского - это как пять пальцев, степень жирности) обязательно. Друг кивал согласием, после вчерашнего он выглядел не очень свежим. Я то был за рулем, а он героически выдержал угощение, прием и проводы по дороге из Бишкека до Оша в Токтогуле и Жалал-Абаде.  У нас друзья, которые живут на пути из Бишкека в Ош обязательно встречают, угощают и провожают, это у нас уже как ритуал. Без этих ритуалов, кажется что-то не так по дороге. А так остановились, поговорили, покушали вместе и дальше на дорогу.
Приехали быстро в Узген, на базаре уже было десяток коней и жеребцов и народ прибывал, кто на машине, кто на конях и ишаках, кто пешочком. Мы сходу начали смотреть что к чему. Перед выездом из села сестренка дала мне такой узенький, маленький, но пучком хорошо освещающий китайский фонарик.  Я ходил с этим фонариком, было еще вообще темно, то ли экономили электроэнергию, на базаре тоже было тускло, на огромной площади горела одна лампа на низеньком столбе на краю базара. Я со знающим видом начал осматривать коней и жеребцов, остальные виды скота нас не интересовали и поэтому прямиком направились туда, где было темно и стояли кони. Радж был директором учреждения энергетики, ростом мы были одинаковые, тогда нам было лет по сорок, обе лысели, только у меня лысина была спереди, а него кругликом на макушке головы. Он был похож на отбеленного индуса, поэтому я звал его Раджем. Радж ковылял сзади, мама где-то остановилась и смотрела что-то.
В один момент Радж меня спросил:
- Ну как, нравиться тебе эти, спросил он, наш "главный специалист", показывая жестом на кони, стоящие в ряд как солдаты в строю.
- Не знаю, пока смотрю, ответил я.
- Эй, мужик, что-то не так и не туда смотришь, сказал Радж.
- Почему же, туда и смотрю, нам же надо кобылу, поэтому смотрю фонариком, кобыла или не кобыла, сказал я.
Вы наверное представили, куда я смотрел.
- В зубы надо смотреть, а ты куда смотришь, сначала зубы, чтобы знать сколько лет, потом только смотри упитанность и пол, направляй фонарик сюда, показывает он мне морду коня и мы засмеялись.
Я не знал хорошо базар в Узгене, поэтому я намекнул маме, отчего мой друг выглядит не очень бодро. Она была "понятливой" женщиной, повела нас в одно небольшое здание, где на улице, при свете что-то готовили на казане. Зашли вовнутрь, а там стоят рядами нары и столы, специально для людей, трапезничающих на базаре.
Мама заказала горячее сюзме (обезвоженный кисломолочный продукт) с огурцами.
Я спросил у Раджа:
- Может лагман (блюдо из теста с мясом) или плов, может шорпо (суп с мясом и картошкой) хочешь?
- Нет, вот то что я заказала самый как раз для этих случаев, сказала мама.
Быстро принесли три большие пиалки сюзме с нарезанными мелко мелко огурчиками.
- Давайте, пейте пока теплый, просила мама. Я налил другу 100 граммов водки, он выпил и начали пить сюзме.
- Через полчаса забудешь про головную боль, сказала мама Раджу.
Действительно, через некоторое время сильно вспотели и вышли на улицу. Базар уже кипел, мы просидели всего полчаса, столько народу появился, откуда непонятно.
Радж заметно повеселел, бодро стал говорить и начал уже более энергично  осматривать коней и жеребцов.
- Здесь нам без далдалчы(посредник торговли) не обойтись, сказала мама и начала искать.
Тем временем, Радж нашел одного далдалчы, мужчину лет шестьдесять с маленькой черной бородкой, калпаком (кыргызский национальный головной убор)  на голове, небольшая черная сумка подмышкой, небольшого роста. Он еще был такой подвижный, шустрый. Радж шепнул что-то ему на ухо, на сколько денег рассчитываем купить и что, на что пойдет кобыла.
- Вот такой нам далдалчы нужен, сказал довольно  Раджа, кивнув в сторону далдалчы.
Остальные, те которые мы разговаривали были какие-то важные и спокойные. Наш далдалчы ходил быстро между людьми и скотом, мы за ним еле успевали. Наконец-то он нашел нужную кобылу, отвечающую на все наши требования, далдалчы долго тряс руку продавца, продавец был такой молодой чуть старше нас молодой мужик, черный, то ли от солнца или сам такой, ни в какую долго не соглашался и молча кивал, показывая свое  неодобрение.
Далдалчы разговаривал с ним душевно и одновременно не останавливаясь тряс руку продавца, причем он поднимал его руку вверх и опускал быстро, это как  бы здоровается с ним, но быстро, быстро и повыше. Продавец долго все еще отрицательно мотал головой.
Далдалчы смотрел ему прямо в глаза и продолжал трясти руку выкрикивая:
- Все, вижу согласен, "бар барака тап", то есть "все нашел свою выгоду или прибыль", кричал он.
Подошли еще пару мужиков, видимо друзья этого далдалчы, тоже поддержали его и говорили продавцу:
- Смотри, хорошую цену дает. Отдай, дыйкан (фермер), пусть твоя кобыла теперь им пойдет на пользу дела.
Наконец (не прошло и полчаса) далдалчы добил этого молчаливого продавца и тот отдал нам кобылу за ту цену, на которую мы рассчитывали. Радж дал деньги за услуги далдалчы, он пожелал нам удачи и быстро пошел за следующим клиентом.   
Теперь проблема была выйти из базара и найти транспорт до нашего села, чтобы погрузить кобылу. Я тянул кобылу спереди, Радж шел гоняя ее сзади. С трудом дошли до выхода, а там мужик  с журналом остановил нас и спрашивает, кивая на кобылу:
- Как фамилия, спрашивает он.
- Чья моя или коня, спрашиваю я, потому что, все было так неожиданно, никак не ожидал, что у меня на базаре могут спросить фамилию.
- Не коня же, ваша, а что у коня есть фамилия, засмеялся он.
- Сатиев, назвал мою фамилию шустро Радж, фамилия коня Сатиев, повторил он.
- Ладно, так и запишем, где справка об его здоровье, без справки не выпускаем, должна быть справка от ветврача, строго спросил мужик с журналом.
- Да что не видишь, здоровый конь, зачем ему справка, ответил я.
- Черт, надо найти продавца, у него должна быть справка, эх забыл спросить, сказал Радж и пошел искать продавца кобыли.
Я стоял у входа с кобылой и мешал всем, кто входил и выходил.
- Я выйду и там постою, никуда не убегу, сказал я контролеру.
- Хорошо, только не уходите, а то все так говорят, потом их ищи, буркнул недовольно контролер.
Вскоре Радж появился в сопровождении довольного продавца, оказывается он нормально разговаривает, причем шутя и громко, совсем другой человек, его просто не узнать.  Сегодня ему базар явно удался. Отдали справку и мама пошла искать транспорт, вроде знает где у этих базарных машин стоянка.
А мы стояли пока у входа на базар, все проходящие спрашивали, за сколько мы купили кобылу. Радж им почти всем отвечал, говорил все меньше и меньшую сумму. Я потом не выдержал и начал смеяться, уже вообще было неправдоподобно и люди начали собираться и обсуждать, почему так упали цены на лошадей.
- Пошли уйдем, а то еще побьют за обман, сказал я.
Отдали кобылу водителю грузовика, чтобы он погрузил, а сами на машине поехали домой, по дороге обсуждая покупку.
Радж начал переживать насчет упитанности кобыли.
Я ему сказал:
- Если что скажем, что наш нарынский "специалист" дал маху, смеялся я.
- Местные аксакалы будут на вас, сыновьях отрываться, если кобыла выйдет хилой, причем тут я, смеялся в ответ Радж.
Зря он переживал, все было нормально, его похвалили за выбор кобылы и он уже загордился, раза три ходил там где резали кобылу и говорил всем, попутно спрашивая:
- Ну как там жирность, «таман» (признак жирности, толщина жира как пять пальцев) выйдет?
Дома была суета, все что-то делали, женщины куда-то бегали, самый главный аксакал командовал, потом местный айыл башы (глава прилегающей к дому части села) появился со своим командным голосом. Мужчины сидели и чистили морковку для плова, ее много нужно было нарезать, так как готовили плов на 200 литровых казанах, туда добавляли много морковки. Представили да, какие большие казаны. Риса только ложили килограммов 100. Часть морковки уйдет на изготовление салатов и на суп «шорпо» (суп из вареного мяса барана). Причем, всю еду готовили только мужчины. Приготовление плова доверяли только самым лучшим специалистам, их обычно в селе 3-4 человека, которые обычно и руководили этим процессом подготовки.
Не было никакой информации о времени прилета рейсов самолетов в аэропорт города Оша из Ближнего Востока, то ли они вылетают из Омана, то ли из Иордании. Брат старшой, который жил в Оше, где и работал начальником банка звонил в аэропорт узнавал и периодически по мобильному телефону сообщал свежую информацию. Он сообщил, что первые рейсы прибудут вечером. На двух машинах встречающая делегация направляется в аэропорт. На одной машине едем мы с Раджом, еще один местный друг Калмурат с водителем. А на другой машине три женщины родственницы с одеждой отца и еще чем-то. Приезжаем в аэропорт, а здание аэропорта в Оше маленькое, битком забито народом. Все оживленно что-то обсуждают, все радостные и ждут своих паломников родственников, кто отца, кто брата, кто маму. И мы встали и ждем. После 22 часов объявили, что прибыл один рейс. Все сдвинулись к выходу из аэропорта, оттуда выходили счастливчики паломники. В этом рейсе отца не оказалось. С трудом узнали, что сегодня больше рейсов не будет и вроде два рейса ожидается завтра. Женщин отправили назад, а сами поехали в город, хотел друга угостить чем-то и показать ночной Ош. На улицах народ еще ходил, а центр Оша не спал, кафешки работали и музыка звенела где-то. Мы зашли туда, где есть музыка. Заказали кабину, принесли шашлык и закуску, салаты. Втроем сидели, ели, пили, слушали музыку. Напротив компания девушек праздновала чей-то день рождения. Больше народу не было, девушки уже были веселые и нас пригласили потанцевать. Как обычно бывает, наши две компании объединились, уже вместе праздновали день рождения. А в это время моя родная сестренка должна была прибыть к нам, чтобы вместе поехать в село. Она жила и работала в Оше в местном институте. Получилось то, что мы совсем не ожидали.
Во первых, сестренка приехала быстро и слишком рано, мы не успели вдоволь потанцевать. Во вторых, та компания симпатичных девушек оказались знакомые моей сестренки и она их быстро поставила на место и они быстренько собрались и ушли. Нашим планам о совместном праздновании и продолжения банкета не удалось осуществиться. Сестренка быстро все испортила.
- Нечего тут гулять с моими подружками, сказала она и начала собираться, это уже был окончательный вердикт.
Пришлось слушаться и мы поехали обратно в село. Наше село Савай находится в полчасе езды от Оша. 
На следующий день все повторилось снова. С утра родственники и обслуживающий персонал бегали туда-сюда, суета ожидания праздника продолжалось. Вечером опять та же делегация направилась в аэропорт на вторую попытку. Толпа все еще ждала в аэропорту, она не уменьшалась, наоборот больше стало народу. Ждали, ждали и не было рейсов. Женщины опять обратно поехали в село. А мы как и вчера поехали в город. Нас пригласил глава нашего сельского совета на ужин в ресторан. Тогда я работал в Министерстве образования и меня местные начальники образования, руководители вузов приглашали на обед, ужин, но я принял приглашение только своего земляка. Всем составом заявились туда в ресторан, все что надо заказали и как только все это начали кушать позвонил старший брат.
Он сказал:
- Все бросайте, езжайте в аэропорт, через полчаса прибывают два рейса и я приеду прямо в аэропорт.
Пришлось нам все бросит и ехать в аэропорт.
- Ну что это такое, вчера не дали с девушками нормально посидеть, сегодня с шефом сельского совета, не везет нам, хоть самолет с отцом прибыл бы сегодня, сказал возмущенно друг Радж.
Пока ждали отца, смотрели как народ встречал паломников. Некоторые паломники даже плакали, заодно с ними и встречающие плакали, особенно узбеки. Кыргызы более сдержанно встречали.
Наконец-то дождались мы отца. Он вышел одним из последних. Мы тоже не плакали, обнялись, целовались и все. Отцу тогда было под семьдесят лет, он был полон сил энергии, всю жизнь работал водителем в нашем колхозе.  Звонили мы в село, оказывается там уже все спят, время было час ночи. Никто не верил спросонья, что мы едем с отцом. В предыдущий день братишка шутя позвонил домой и сказал, чтобы приготовились, что  отец прилетел, та была ложная тревога. А сегодня старшему брату пришлось доказывать им, что мы действительно встретили отца, дав поговорить отца с сестрой.
Потом нам рассказали, какой был переполох в доме и в селе, когда сестра начала будить всех. Нарушился весь сценарий встречи. По сценарию должны были застелить коврами всю дорогу от главной дороги до дома, это метров 200, причем ковры должны были быть покрыты еще белым материалом. Пока всех разбудили и вытащили не все ковры, пришлось бегать и менять ковры по ходу движения отца. Освещение дороги было сделано, но оно не включалось и пришлось идти в темноте при свете фар машин.
В общем, в нарушение всего сценария,  главное встретили. Уже было три часа ночи, когда чай попили и все легли отдохнуть, чтобы рано утром теперь начинать торжественную часть. Народу было много, легли где только могли, где было свободное место.
Мой младший брат утром был в ужасе от  того, что он проснулся рядом с невесткой, то есть женой еще самого младшего брата, как он там уснул рядом с ней он оказывается не помнил, ночью искал свободное место в темноте и уснул там. С Раджем мы спали в машине.
На следующее утро началась торжественная часть встречи, сначала пришли аксакалы, затем мужики помоложе, потом женщины, родственники из других сел. И каждый спрашивал у отца, какие у него впечатления, что он там видел. Мне кажеться он повторил свою историю пребывания на святой земле Мекки раз 200, может и больше. Я уже наизусть знал все, как он съездил в Мекку.
- «Было жарко, народу много, арабы хорошо живут, кругом пустыня и посередине цветущие оазисы и города, дороги прекрасные, на шоссе есть очень удобные придорожные туалеты, рядом пустыня а там есть внутри вода, Черный камень святой большой и вокруг него крутились семь раз, бросали камни в шайтан горе, пили «замзам» (святая вода), поднимались на гору Арафат. Резали баранов на «курман айт» (исламский праздник, празднуется после окончания месяца рамадан). Долго самолет ждали».
Вот краткое содержание рассказа отца, так говорил отец всем, кто у него спрашивал и  стар и млад. Кому-то больше, кому-то по-короче.
 Народ прибывал и уходил. Все приходили поздороваться со свежим "хаджи"(титул человека совершивший паломничество в Мекку). Он был и до этого уважаемым человеком и имамом (главой) местной мечети (исламское богословное заведение). Два дня продолжались встречи местного населения и родственников  с хаджи, а на третий день мы собрались ехать обратно в Бишкек.
С нами поехал на своей машине и мой друг из Жалал-Абата Мурзакул, заведующий лоротделением больницы города Жалал-Абат. Мурзакул был небольшого роста, плотненький, монголоидным лицом. Мы с Раджом сели в машину Мурзакула, водителем был мой младший брат. А на нашей машине поехали сестра с женой и водителем. Пока доехали до города Узген (60 км от села) трижды останавливались, чтобы отметить отъезд. В Узгене хотели купить воду и водку, остановились в придорожном магазине.
Сестра купила 10 бутылок водки «Узген» с перцем, тогда мы первый раз встретили кыргызскую перцовку. Сестра хотела подарить или угостить их родственникам в Бишкеке. Мы одну бутылку "прикончили" прямо в придорожном кафе рядом с магазином.
Дальше ясно что веселее поехали, подъезжая к Жалал-Абату я шутя предложил своему жалалабатскому другу:
- Может с нами съездишь в Бишкек, сегодня пятница, а в воскресенье выедешь обратно, как хорошо едем вместе.
Мырза принял мое предложение сразу на ура.
- Действительно, что я буду делать здесь на выходные, я поеду с вами, сказал он и начал звонить жене в Жалал-Абат (30 км от Узгена), чтобы она приготовила ему одежду и нужные вещи.
Скорей всего, жена отговаривала его, но он уже принял окончательное решение и не собирался его отменять.
- Слушай, мне надо в Бишкек, в воскресенье приеду. А машину по дороге покажем, все нормально, давай кончай и приготовь все что я говорил, отвечал неумолимо Мурзакул, он был уже в «нормальном» состоянии.
В Жалал-Абате быстро перекусив дома у Мурзакула поехали дальше в Бишкек, в том же составе на двух машинах. В Жалал-Абате было тепло, прокачали шины и поехали еще веселее.
Поднимаясь все выше и выше по горам выяснилось, что в машине Мурзакула ВАЗ-2107 не работает печка для обогрева. Когда начались подъемы на подъезде к  перевалу Ала-Бель (высота 3415 м) начался снег, стало холодно и стекла машины начали замерзать и покрываться льдом. Дворники работали беспрерывно, но они не успевали и стекла замерзали.
Вон тут братишка, который за рулем, предложил мне, сидящему рядом с водителем, протирать лобовое стекло тряпкой, намоченной водкой.
В машине стало холодно, сзади сидящие Радж и Мурзакул уже перестали не только петь и но и разговаривать. Не помогали даже принятие на грудь очередных порций перцовки. Когда перевал начался пришлось попросить бутылку перцовки у сестры для протирания лобового стекла. Я работал уже беспрерывно и мне не было холодно. Я вытирал и намачивал тряпку через каждые три минуты езды. На одном из подъемов мы встали, машина буксовала, начался гололед. Сзади сидящие вышли, чтобы толкнуть машину, я сидел с тряпкой наготове. Они подтолкнули с трудом и машина поехала вверх, братишка решил не остановиться, чтобы каждый раз ее не толкать. Думал не долго до вершины, а оказалось прилично и мы на верху ждали толкателей. Через какие-то полчаса они появились злые, замерзшие и  сходу начали ругать меня. Они обижались, что это я приказал не останавливаться и бросил их на перевале на подъеме.
Я оправдывался, что должен был вытирать лобовое стекло, поэтому не мог выйти. В машине было жутко холодно, когда подъезжали к так называемому «Парижу» (стоянка машин в Суусамырской долине, ночью с вершины перевала видны яркие огоньки только этой стоянки, как настоящий Париж ночью, Париж считается самым освещенным городом мира, это мнение космонавтов) и я попросил остановиться. Стало немножко теплее в машине, так как на улице было теплее чем на Ала-Бель, но на улице шел снежок. Я предложил всем пассажирам машины попить чайку или кофе в придорожном кафе. Кроме братишки никто не откликнулся, задние сидящие на меня обиженные молчали. Ну я плюнул на все и пошел чай попить. В кафе было тепло. На  большие батареи я положил свои туфли погреть, заказал кофе, пирожки, сидел долго, пока хорошо не согрелся. Прошло 15 минут и явился первый из обиженных Радж, как пленный немецкий солдат Сталинградской битвы зимой, обмотанный длинным шарфом, в одних кроссовках.
Я молча ему налил кофе, у него руки дрожали от холода, дал ему попить еще 50 граммов перцовки, и спустя 10 минут он заговорил. Дело было сделано, первый обиженный оттаял. А Мурзакул так и не вышел, сидел в машине, правда ноги поднял и укрылся одеялом.
Пока доехали дальше до города мы использовали еще одну бутылку перцовки для стекла, итого у нас оставалось четыре, приняли во внутренний обогрев еще два.
Зато доехали благополучно до Бишкека. Мурзакул оттаял уже ближе к Бишкеку, когда покушали шашлык с разливным пивом. 
Мы потом долго вспоминали эту поездку в Ош, когда отец приехал из Мекки, мои друзья долго никак не могли забыть, как я оставил их на подъеме на холодном снежном перевале Ала-Бель ночью.




Ночной спецтрамвай

В институте наконец-то началась производственная практика после летней сессии. Я закончил 4-курс. Началось лето 1981 года в Киеве. В это время здесь то дожди, то солнечно, соблюдают очередность. Солнце тоже не- долго радует. Жили мы четыре студента из Кыргызстана в одной комнате. В одной комнате полагалось жить по три человека. Я спал на раскладушке, поэтому в комнате, как и в других комнатах было три кровати. Как заходишь слева была кровать Руслана, он заканчивал 2-курс. Любитель поспать, жареной картошки и цветомузыки. Над кроватью у него всегда висела табличка "При пожаре разбудить первым!". Руслан был знатоком смешных историй и текстов песен. Когда приходила его очередь готовить пищу, то мы знали, что будет жареная картошка. Однажды он собрал цветомузыку, тогда было очень модно танцевать под цветомузыку, пригласил своих знакомых девушек из другого института, чтобы потанцевать под цветомузыку, но она подвела его на самом интересном месте в разгар вечера, от взрывов его цветоаппаратуры чуть не случился пожар, хорошо вовремя все потушили. Справа была кровать Алмана, он был на курсе ниже меня, самый шустрый и общительный среди нас,  любитель читать, поговорить по душам, немножко белее нас, обходительный, хорошо входил в контакт с женским полом, с ними же и хорошо танцевал. Дальше возле окна была кровать Сатара, он был на одном курсе с Русланом, смуглый, кличка у него была "черный", резкий по характеру среди всех, отличник учебы, не отставал от Алмана по женской части, любитель поиграть в шахматы, карты и другие азартные игры. Ну я на раскладушке, ветеран среди всех, требующий к себе внимания как самому старшему, спокойный, начинающий лысеть, любитель поиграть футбол, баскетбол и другие активные игры, после Руслана любитель музыки, у меня был свой магнитофон "Маяк-202", ленточный, в то время один из лучших советских магнитофонов. Вот весь "боевой" состав команды кыргызов факультета вычислительной техники Киевского политеха. 
Многие студенты тогда подрабатывали, чтобы нормально одеваться и питаться. Стипендии было мало, родителей грузить не хотелось и я на 4-курсе начал работать грузчиком в одном гастрономе под названием  "Севастопольский". Студентам подрабатывать запрещали, но в качестве грузчика меня взяли. После занятий часиков в два, в час дня я приступал к своей смене. Свободное от работы время, когда машин не было, я сидел в Ленинской комнате и учил уроки. В нашей смене было три грузчика, дядя Коля, дядя Юра и я. Первые два дня работал много, уставал очень, кроме выгрузки машин, продавцы просили то ящики сдвинуть, то их складывать на склад и другие дела. То директор  просит с подвала вынести ящики и грузить в какие-то легковые машины. 
На третий день работы, во время обеденного перерыва, когда я сидел как обычно в Ленинской комнате заявился мой сменщик дядя Коля. Ленинская комната была единственным помещением, где было чисто, тихо и уютно. В углу был телевизор, стол накрытый красным дермантином, в другом углу был бюст Ленина из гипса, помещение было большое, это типа конференц-зала предприятия в современном понятии. Дядя Коля поздоровался и сразу перешел к делу, вид у него был неважный как обычно. Некоторые слова по понятным причинам не буду указывать из-за чрезмерно богатой ненормативной лексики.
- Ну как, студент, сидишь, учишься ...., спросил он.
- Да завтра зачет, вот готовлюсь, ответил я.
- Слушай, что ты все время пашешь ...., опять спросил он.
- А что я должен делать, в ответ спросил я.
- Ты сиди себе и занимайся своим делом, то есть этой .... учебой, сказал он.
- Я и сижу, когда есть время, сказал я.
- Что ты все время выскакиваешь, ты нас как часто видишь внутри гастронома, спросил он.
- Очень редко, директор то и дело заставляет меня вас искать, сказал я.
- Так вот, ты нас не ищи, скажи ей, что ты .... не будешь искать, вообще сиди здесь, пока тебя не попросит директор или заместитель директора, всем скажи, кто тебя просит, что ты устал ...., только что выгрузил машину и имеешь право на отдых на час как минимум, за смену выгружаешь одну машину, этого достаточно, а остальное ...., сказал он.
Действительно машин приезжали много, не успевали иногда выгружать их и переходили на следующую смену. Особо тормозили, как я стал замечать, машины со спиртным, мясом, рыбой, некоторыми сортами колбасы и т.д. Без остановок выгружали хлеб, молочные продукты, всякие бакалейные товары.
Дядя Коля начал учить меня премудростям и секретам работы грузчика гастронома и я узнал очень многое. Оказывается тут столько секретов, о которых я не знал и не подозревал. Тут вообще целая наука.
Во-первых, оказывается, я не должен сразу приступать к разгрузке машин с товарами, о которых я говорил. Я должен был начинать свое неторопливое движение по выгрузке после того, как товаровед дает втихаря или бутылку чего-то, если это спиртные напитки или пиво, немного колбасы, сыра, масла, если это машина с такими продуктами, естественно или  мяса, рыбы.
- Особое внимание дефициту, тут обычно присутствует лично директор или заместитель директора, товар спускается сразу в подвальное помещение. Тот кто присутствовал должен тебе дать немножко из того, что ты выгружал. Когда ты окажешься на подвале и увидишь дефицитные товары, которых нет на прилавке, то громко вырази свое удивление.
Ну типа, «Не .... себе столько дефицита, народ то не знает, вот ....», причем скажи это все громко.  Директор или его заместитель, а кроме них и никто не спускается туда, попросит тебя промолчать за вознаграждение дефицитными товарами, теперь понятно, учил он меня.
- А если мне они ничего не дадут, хотел выяснить такую ситуацию я.
- Тогда намекни, если намек не поймут, хотя они люди понятливые, то скажи, что хорошо было бы, если народ знал бы об этих товарах и все, сказал гениально и просто он.
Ну скажи, что мог бы гаркнуть на всю страну, заключил дядя Коля.
Я его не знал, оказывается, я думал, вот дядя Коля всегда навеселе, что ему немножко водки надо и все. Оказывается нет, у него дома есть дети и жена, много чего он несет домой, хоть и слегка выпивший. Он старожил гастронома, несмотря на жуткую текучесть кадров он держится здесь пятый год. Его уважают, все товароведы его знают.
Потом он начал меня учить, какие обычные «тарифы» на выгрузку. Тут надо записывать, все не запомнишь, дядя Коля все помнит наизусть и выложил мне все за какие-то три минуты.
После этого разговора я уже не хотел уходить из гастронома, а то собирался уволиться от этого заведения.
Я здесь научился полностью выражать свои мысли с учетом ненормативной лексики. Мне помогали в этом не только мужики-грузчики, кроме них работали одни женщины, остальная прекрасная часть, включая совсем молодых девушек продавцов.
Даже очень молодые девушки-продавцы говорили:
- Отнеси это туда ...., принеси это ...., коротко и предельно ясно.
После того, как я начал таскать продукты в общагу, авторитет мой неизмеримо вырос. На столе у нас появились продукты, о существовании которых начали забывать. Это копченая охотничья колбаса, сыр пошехонский, чешское пиво и другие очень дефицитные в то время вещи. У меня друзья даже начали спрашивать, нет ли там свободных вакансий грузчика. Мои друзья в комнате даже начали выбирать, что они хотели бы покушать и попробовать. Руслан жарил картошку исключительно из упакованных в сетку, Алман все требовал белый «Мускат» из Кипра, Сатар экономил «Мальборо», покуривая его только с девушками.
Но очень большой фурор произвел, когда я притащил на вечер с девушками из технологического института вина из Кипра, бельгийский шоколад, сигареты «Мальборо» американские. Теперь и девушки стали меня сильно уважать. Никогда не думал, что работая грузчиком можно завоевать авторитет. Хотя я учился мало понятной тогда кибернетике и компьютерной технике. Каждый день что-то зарабатывал и носил домой, в общагу. Если я ничего не брал с собой, то было такое чувство, что проработал день зря. Мои соседи по комнате даже стали ждать моего возвращения после работы, в районе 11 вечера, не спали.
Вот так счастливо жили, пока я не встретил одного моего сокурсника Артема, он рассказывал, что договорился с практикой и подрабатывает на ремонте трамвайных путей. Днем отдыхает, делает свои дела и три раза в неделю ходит на ночную смену и зарабатывает 30 рублей в неделю.
Великолепно, думал я, вот я каждый день работаю грузчиком и получаю в месяц 100 рублей, а тут всего за 10 выходов в месяц и получай те же самые 100 рублей. Тогда 100 рублей были большие деньги, если пирожок стоил 5 копеек, за 100 рублей можно было купить по студенческому билету, билет на самолет туда и обратно по маршруту  Киев-Фрунзе (бывшее название Бишкека)-Киев. 
С Артемом сходили по моей просьбе в депо трамвайное возле Лукьяновского рынка в Киеве, он меня познакомил со своим знакомым мастером Андреем Петровичем.
Мастер важным видом нам сказал:
- Скоро утвердим график ремонтных работ, пока набирай команду из 6 человек, таких крепких ребят, работа ночная тяжелая, за смену платим по червонцу, в неделю может получится три выхода  или четыре, сказал он.
- У меня как раз шестеро и есть, все нормальные, работать очень сильно хотят, всё бригада ждет, спасибо, я вам позвоню в пятницу ночью, сказал благодарно я.
Артем по пути еще рассказал немножко о работе. Он работал в другой бригаде с друзьями.
- Главное во время выйти, работа не тяжелая, где-то пути укреплять плитками, бетонные работы, костыли бить, мастера будут показывать и все, сказал он.
 В общаге мое предложение приняли на ура, чувствовалось у ребят денег нет и горели желанием подработать перед отправкой на каникулы домой. Всем хотелось принарядиться, купить новые шмотки, не поедешь же в старых к себе домой, а там встречи с родственниками и девушками.
Я тоже загорелся этой идеей, несмотря на хорошее продуктовое обеспечение, гастроном уже порядком надоел мне своими порядками и в последнее время спина немножко побаливала от больших нагрузок. Мое решение уйти из гастронома жильцы комнаты приняли очень плохо, хотели даже устроиться на мое освобождающееся место. Но мое предложение насчет ремонта трамвайных путей воодушевило всех. Бригаду я подготовил, туда кроме нас четверых вошел еще один туркмен Агамурад из 2-курса и украинец Саша Жаботинский, его сокурсник. Желающих оказалось много, к нам же хотели еще два узбека и украинцы. Но я по блату оставил нашу шестерку. Вспоминая слова Андрея Петровича о физических параметрах членов бригады, я не хотел брать Агамурада, но он как услышал об этом уже не отставал от нас и просто было жалко и неудобно говорить ему, что он не подходит по физическим параметрам. А так он внешне выглядел хилим и маленьким ростом, я ему сказал, когда первый раз пойдем, чтобы он не входил вовнутрь депо.
Я сказал:
- Скажу мастеру Андрею Петровичу, что один опаздывает и присоединится к нам через некоторое время. Это чтобы тебя сразу не исключили из бригады.
В пятницу, как мы договорились, позвонил из автомата в общаге Андрею Петровичу, он сказал, что все по плану, все утвердили и в понедельник ночью, то есть в ночь с воскресенья на понедельник начинаем работу и сбор в полпервого ночи в депо.
Мое известие о начале работы встретили  радостными возгласами, даже меня пообнимали поздравляя по-очереди все, включая Агамурада и Сашу. 
Как условились, в воскресенье ночью собрались в депо, Агамурад остался на улице действуя по инструкции.
Андрей Петрович посмотрел на нашу бригаду и сказал:
- Что там вас в Азии не кормят что ли, что такие хилые все, не нашел поздоровее ребят, спросил он меня.
- Там они свинину не едят, поэтому они малюсенькие, пошутила водительница спецтрамвая.
- Андрей Петрович, это вам с виду так кажется, они знаете в отличие от высоких и здоровых украинских ребят очень выносливые и жилистые, живучие, так они с малых лет работали кто на хлопке, кто на рисе, поэтому ростом только немножко не вышли, начал хвалить своих.
- Ну это посмотрим, черт побрал меня  согласиться, теперь у меня времени нет, придется с вами и работать, так сразу договоримся, если плохо будете работать, тогда извините, то откажемся с вами работать, говорил Андрей Петрович.
- Кстати, а где шестой, вас же пятеро, спросил все таки он.
- Шестой уже идет, сказал я.
Хорошо, что я Агамурада сразу не показал, если он нас считает хилыми, то увидев его , он бы точно вернул  нас назад.
Ровно в час ночи сели на спецтрамвай, который возит рабочих на ремонт путей, это такой трамвай, почти как грузовик с кузовом, но ходит по рельсам на электричестве и кузов такой длинный, он в длину как обычный трамвай, поэтому кузов намного длиннее чем у грузовиков и еще он был низким, очень легко было в него взобраться. В этот кузов кинули инструменты и поехали грохоча по ночным улицам Киева.
Жалко было тех, кто жил особенно на узких улицах старого города, от шума этого спецтрамвая, наверное, просыпались некоторые или может привыкли. В час тридцать начали работу, первый день был трудным. Хотели все спать, сам тоже, днем сколько старался не мог уснуть, все делал вид что сплю, чтобы другие тоже спали. Начали выходить почти каждый день. Распределял по видам работ в зависимости от физических данных, Агамурада не ставил туда, где надо было работать с тяжелым молотком. Голова этого молотка была как голова Агамурада. Он с трудом поднял бы молоток, не то что еще им бить костыль. Поэтому туда ставил Сашу Жаботинского, хотя он возмущался, говорил, что он все время с молотком этим гигантским.
После третьего дня работы заметил, что энтузиазм угасает на глазах, движение ребят стали какие то ватные, не слышно было воодушевленных разговоров и анекдотов, посыпалась критика и со стороны Андрея Петровича.
Стараясь не подводить Андрея Петровича и рекомендатора друга Артема я решил встряхнуть наш маленький коллектив.
Собрал нашу бригаду вечером, хотя что там было собирать, Агамурад с Сашой жили в соседней комнате.
- Мне вчера Андрей Петрович высказал ряд замечаний, поэтому нам надо исправить ситуацию, иначе наша работа под угрозой, неделя предстоит напряженная, четыре выхода, может возьмем передышку, спросил я.
- Не, не, закричали все, все что-то не поддержали мысль о перерыве.
- Если мы возьмем передышку, то потеряем набранный рабочий темп и организм расстроится, расхолаживаться, нет, не будем. Поэтому не надо передышки, надо работать, надо зарабатывать, говорил Сатар, который по моему мнению больше всех сачковал и засыпал на ходу  все время.
- Тогда все, пожалуйста, отдохните перед выходом, поспите, если так будем работать и дальше, то Андрей Петрович обещал, что остановит действие нашего договора. Потом по-очереди будем отдыхать на работе, скорей всего это будет дежурный по кухне на тот день, сказал я.
Тут я  подготовил небольшую инструкцию, я сейчас ее вывешу на дверь, прошу всем ознакомиться и строго выполнять данную инструкцию, сказал я и прикрепил кнопками инструкцию на двери.
Инструкция была небольшая, разработанная с учетом опыта работы за одну неделю и выглядела так:

               
                И Н С Т Р У К Ц ИЯ
     бригады ремонтников трамвайных путей города-героя Киева

время действия до 1 августа 1981 года
1. Всем членам бригады в день выхода на работу строго выспаться, желательное время сна с 18 часов до 22 часов!
2. Дежурному по кухне в день выхода на работу подготовить ужин к 22часа 30 минут!
3. Дежурному по кухне не забыть наполнить водой из крана 5 литровую канистру  и взять с собой на работу строго обязательно!
4. Не забывать взять с собой теплые вещи, особенно это касается Сатара!
5. Не отвечать на крики Андрея Петровича, это очень строго касается особенно Алмана!
6. Не ходить в туалет на пути, не сорить в кузове спецтрамвая!
7. Дежурному по кухне, которому положен отдых, не спать на трамвайных путях!
8. Сообщить о всех подозрительных моментах в ночном городе и о подозрительных личностях мне или Андрей Петровичу!
9. После работы не забывать инструменты, особенно молоток (касается Жаботинского), сложить их в угол на кузове спецтрамвая!
10. Агамураду не заходить вовнутрь депо категорически!
11. Уменьшить курение в два раза за смену (Это касается Сатара, Руслана и меня)!
12. Пить спиртные напитки в день выхода и во время смены категорически запрещается, кроме случаев дней рождений (Агамурада 28 июня, Руслана 11 июля, Саши 23 июля, Алмана 28 июля)!
13. Не ходить на дискотеки в день выхода на работу!
14. Инструкцию читать всем и строго ее выполнять!!!

Вот такая инструкция и все познакомились, посмеялись и взяли слово выполнять все пункты. Много что-то дни рождений, как назло или как повезло, аж четыре дня рождения из шести возможных.
Я возмущался:
- Что вы все впритык родились в этих числах, когда надо работать, как будто других месяцев нету, теперь они мешают нашей плодотворной работе.
Там еще один пункт был пятнадцатый, он был весь в матах, адресованный всем, поэтому я его здесь не привел.
Иногда вспоминали, лежим перед сном и кто-то начнет, а хорошее было  вино кипрское, шоколадки бельгийские вкусные, колбасу охотничью, ну это когда кушали подряд картошку или макароны, а так ждали, когда закончится июль, то получим много денег от депо.
На следующей недельке тоже выходили четыре раза, уставали сильно. По ночам мне снились наши поездки по городу на ночном спецтрамвае, в ушах слышен был этот скрежет тормозов спецтрамвая, такой длинный противный скрежет. Почему-то иногда, когда он сильно поворачивал, то издавал еще такой трамвайный спецсигнал «ттррын, трррын».
Киев днем конечно один из красивых городов мира, а ночью он казался еще красивее, без людей, шума гама машин. Тогда в советское время ночью почти не было машин, да и днем тогда не знали, что такое пробки на дорогах. На улицах везде было освещение, некоторые большие, также исторические здания тоже освещались наружным освещением.
Однажды, в ту смену Сатар должен был отдыхать, он сидел на путях и курил. Мы работали, работали и уходили быстро и дальше по путям. Время быстро прошло и работа у нас обычно заканчивалась в пять часов утра. Без десяти минут шесть утра уже трамваи начинали ходить. Так устали, в этот раз много было работы, главное много ходили, подошел наш любимый спецтрамвай и все покидали инструменты и быстро сели, как обычно большинство сразу уснули до депо. Подъезжаем к депо начали высаживаться и я вспомнил и спросил:
- А Сатар где, что он не сел на трамвай.
Тут мы и ахнули, он может уснул на путях скоростного трамвая №1,3, такие маршруты были в Киеве, они ходили быстро по путям, которые не пересекались с другими дорогами и путями, почти весь маршрут был огорожен перегородками.
Мы были в ужасе, говорить об этом Андрею Петровичу было бы смерти подобно, он бы послал бы нас в далекую Киргизию, если не дальше еще. Я пошел прямиком к водителю спецтрамвая тете Любе. Она у нас была женщина полная, добрая, курила папиросы, любила семечки и Аллу Пугачеву, певицу. Она уже остановила спецтрамвай на свое место и засобиралась домой.
Я подошел к ней и позвал на улицу.
- Тетя Люба, мы попали в такое положение, начал я.
- Нет, говорю нет, начала она.
- Послушайте, вы до конца послушайте, сказал я.
- Я сказала нету у меня сигарет, сказала она.
Я так понял, что наши достали ее просьбами насчет сигарет.
- Тетя Люба, там один наш друг в беду попал, сказал громко я.
- И что, при чем тут я, сказала она.
- Нам нужно добраться до него, сказал я.
- И что я должна делать, ребята, рабочий день, то есть смена закончилась и пора домой, по хатам, сказала она.
Я не отставал, спешил, все время думая в ужасе, как первый трамвай переедет через спящего Сатара, как его пополам разбрасывает в разные стороны. Тем более он всегда так крепко спит, как-то во сне он даже английский язык учил, сам себе задает вопрос по-английски и сам же отвечал, мы все сидели и слушали. Причем все четко правильно спрашивал и правильно отвечал. Он затем по английскому получил «пять», но он не верил нам, что он во сне все это учил.
- Он спит на трамвайных рельсах, остался там на трамвайных путях скоростного трамвая, нам бы побыстрее добраться до него, сказал я уже чуть не плача.
Теперь  до нее все таки дошло, о чем я полчаса хочу сказать ей, что один кыргыз остался спать на путях и скоро по нему пойдет утренний первый скоростной трамвай по маршруту №1.
Тут она подняла такую тревогу, даже лучше, наверное, чем тревога перед падением атомной бомбы.
Через минуту мы уже ехали на спецтрамвае, без никаких остановок на поворотах, включая все возможные сигналы тревоги.
 Наверное, представили да, еще темно, только начало рассветать, едет спецтрамвай на всех парах, в кабине сидит кроме тети Любы и еще Андрей Петрович, у нас в запасе оставалось какие-то десять минут, когда мы подъехали к маршруту скоростного трамвая. Андрей Петрович махал нам, я ему махал в ответ, мол правильно едем и дальше ехать так же. В кузове народ уже не спал, спецтрамвай быстро ехал и невозможно было спать. Подъехали в предполагаемое место спячки Сатара, а там никого нет. Я машу Андрей Петровичу, мол дальше едем. Едем дальше и нигде Сатара нет. Останавливается спецтрамвай, выглянув Андрей Петрович отборным матом спрашивает нас:
- А он был с вами ночью на смене, я же его не видел.
- Нет, он был, приболел и спал на путях, когда мы работали, доложил я.
Поехали до железодорожного вокзала, нет его по маршруту. Повернули назад и поехали в сторону, где мы закончили работать, нет его.
Злой Андрей Петрович выкинул нас по дороге и спецтрамвай уехал, после пятиминутной трогательной речи Андрея Петровича о «международных отношениях и их роли в решении вопросов ремонта трамвайных путей Киева».
Все уставшие, каждый внутри. ругая и беспокоясь за Сатара, пешком пошли в сторону общаги. Трамваи только начали ходить в другую сторону, а в сторону общаги еще не было. Добравшись до общаги видим, как Сатар спит крепким сном на своей кровати. Как всегда он крепко спал, несмотря на мои старания так и не мог мне нормально ответить, когда и как он пришел в общагу.
Я побежал вниз, позвонил в депо, чтобы сообщить, что мы нашли его, что он спит, мол все нормально.
Андрей Петрович от волнения не ушел домой и ждал оказывается вестей от товарища, которого отправил в общежитие. Он меня послал дальше чем в Киргизию и просил, чтобы мы остановили работу.
На следующий день мы с Сатаром взяли закуску, бутылку водки и пошли на поклон Андрею Петровичу вечером, когда он пришел в депо. Он выспался и успокоился, но злость на нас еще не растерял. Хорошим мужиком был, после трехминутного выступления в конце засмеялся и махнул рукой:
- Да ну вас, если еще раз такое будет, ладно завтра приходите.
А Сатар гад, там он быстро оказывается проснулся на путях, чуть примерз, смотрит никого нету, пешком пошел домой и лег спокойно спать.
Поработали на трамвайных путях до 1 августа, получили очень приличные деньги.
Отметили это событие не где-нибудь, а в центре города, в ресторане «Москва», на первом этаже гостиницы «Москва»  Киева, сбросились по червонцу.
- Чихня, всего за один выход ночью, хорошо посидим, говорил Руслан, давая мне червонец.
На рубль пятьдесят копеек добрались обратно на такси до общаги, несмотря на возмущение таксиста сели вшестером в «Волгу» в целях экономии.
Накупили подарков домой, нарядились, купили билеты и полетели на заслуженные каникулы.
Мне потом еще долго снились скрежет ночного спецтрамвая в ночном Киеве и ветерок утренней прохлады в его длинном кузове.














Очищение по-киевски

В этом новом учебном году в Киевском политехе учеба началась в октябре. В сентябре были кто на сельхозработах, кто в стройотряде. В Киеве стояла осень, уже все было желтое и серое - и листья на деревьях, и трава на земле. Я сидел в своей комнате вспоминал, как я многое узнавал на первом курсе, все новые вещи, которых раньше не встречал и не видел у себя в Кыргызстане. 
Как только я появился в общежитии №8 нашего факультета, то меня поселили в комнату на первом этаже, временно с одним украинцем, тоже первокурсником, с очень интересной фамилией Дюндик, таких фамилий не слышал, а звали его нормально Андреем. Значит, его деда звали Дюндик, интересное наверное было имя в свое время, подумал я. Но не стал спрашивать, что же означало имя деда Дюндик. Он был как многие молодые парни украинцы высокого роста, намного выше чем я, кучерявый такой, с какими-то интересного цвета глазами, то ли зеленые, то ли голубоватые. Говорил он по-русски смешивая украинские слова, я впервые слышал такую речь. Многое из того что он говорил я понимал с трудом. Потому что сам плохо знал русский язык, на бытовом уровне знал нормально, все равно много слов я еще не знал. Я же закончил школу в селе на кыргызском языке. Я не знаю, что он думал, но я понимающе кивал головой и мало говорил. Пошел мыть кружку на кухню и увидел впервые в жизни живого таракана. Он был коричневого цвета, длинный такой с усиками. Я даже испугался, Андрей потом смеялся и удивлялся, что я такой, как будто из другой планеты свалился и не знаю таракана, когда я у него спрашивал и потом показывал тараканов на кухне этажа.
- Да ты не бойся и не обращай внимания, эти твари не кусаются, научил Андрей.
Но это были цветочки, самое интересное и страшное было ночью. На следующий день начинались занятия в институте утром, поэтому пораньше легли спать. И где-то в час ночи я проснулся от того, что меня что-то или кто-то кусал, похоже было на комариные укусы, я уже вовсю чесался, потом смотрю уже по животу пошли какие-то волдыри длинные от укусов. Я не понимал, кто же меня кусает, что-то не похоже на комара, он бы не мог укусить через одеяло, да еще в живот и коленки. Я уже не мог спать, чесался беспрерывно. Чтобы не разбудить Андрея вышел в коридор и ходил туда-сюда. Потом заходил обратно в комнату, тогда Андрей проснулся от скрипа двери.
- Що не спышь, спросил он не открывая глаз.
- Да вот, что-то кусает и я не могу уснуть, не знаю кто меня кусает, мученическим тоном ответил я.
- А это клопы, тут що-то их много оказывается, вот там на подоконнике стоит одеколон, помажься и лягай, сказал он и обратно уснул.
Самое интересное, я не мог этих гадов, клопов, как сказал Андрей, видеть, живых то не вижу, они все время куда-то убегали и прятались. Но у меня было великое желание, хоть одного увидеть из этих тварей и если повезет убить его, до чего они меня достали. А вот размеры клопов не представлял какие они, наверно как блохи или как тараканы, которых я видел сегодня на кухне. При свете на кухне наконец-то мне удалось увидеть клопа, но он гад ускользнул и убежал, шустрый оказался. Но я уже представление имел, что за гад меня терроризует всю ночь. Намазавшись одеколоном Андрея, несмотря на его не очень приятный запах я уснул. Все таки действует на этих гадов одеколон Андрея. На следующий день надо обязательно купить флакон такого одеколона, утром надо записать название одеколона, хорошее средство, подумал я. Проснулся с головной болью от запаха непривычного одеколона и недосыпания. Андрей был более бодрым. Я ему рассказал свои ночные мучения.
- И клопов не видел ни разу до этого, що там у вас ничого такого нэма, удивлялся еще больше он.
Одеколон оказался обычным «Тройным одеколоном», который продавался везде.
Потом я уже узнал и научился методам борьбы с клопами, сон восстановился нормально. Иногда нас выгоняли на улицу и закрывали общежитие на целый день на так называемую санобработку. Приезжала машина санэпидемстанции с крупными, здоровыми украинками с какими то устройствами и бидонами для брызга каких-то ядов против тараканов и клопов. Нас выгоняли утром и до вечера не пускали. А вечером в общежитии стоял жуткий неприятный запах от этих ядов, мы открывали окна и двери, делали сквозняки, чтобы этот запах побыстрее ушел. На какое-то время это помогало, но потом все опять начиналось, эти звери клопы где-то укрывались на время от этих ядов, то ли они после действия этих ядов отсыпались, в общем буквально дней через десять они опять появлялись. И все начиналось заново.
Все это было на первом курсе. Сейчас я уже был на пятом, мы жили в одной комнате четыре студента из Кыргызстана, я был самим старшим среди них. Учеба началась, все были в сборе.
Однажды, эта была суббота, я собирался на день рождения друга после занятий, было всего две пары и они начинались в десять часов утра. Остальные спали, Алман с четвертого курса, Сатар с третьего курса, кроме Руслана, третьекурсника, который недавно приехал с сельхозработ из Житомирской области и пошел пройти медосмотр для прохождения учебы на военной кафедре института. В начале  третьего курса все парни студенты проходили медосмотр. Вдруг стук, дверь открывается, и заходят три здоровые женщины в белых халатах втаскивают в нашу комнату какие-то бидоны и брызгалки с шумом.
Я подумал, что это опять санобработка.
- А что не предупредили, сказал я. Обычно вывешивали большие плакаты-объявления о времени санобработки перед входом в общагу.
- Так, всем встать, одеться, сложить до единого всю одежду на свое одеяло и завязать в узел и спустить вниз на улицу, там стоит машина, туда его погрузить и самим тоже сесть на эту машину, сказала одна из них, видимо самая главная.
- Так обясните же в чем дело, никуда мы не пойдем, сказал более резкий среди нас Сатар.
- С вами живет Мормонкулов Руслан, студент третьего курса, читала какую-то бумажку та начальница среди них.
- Да, хором ответили мы, а что с ним случилось, начали переживать мы.
- Это вы у него узнаете внизу, он сидит в машине, сказала она.
Мы посмотрели друг на друга, поняли, что это серьезно и сопротивление бесполезно, начали собирать вещи.
- Так, все трусы, носки, все взять, не оставлять ничего из одежды и постельное свое белье, берем только одежду и белье, не бойтесь, остальное ничего не пропадет, мы будем здесь, командовала та же, если что оставите из одежды, то мы их просто выкинем, предупредила она, а остальные двое начали разворачивать свое боевое оружие.
Все жители этажа выходили из своих комнат из-за шума и удивленно смотрели. Некоторые спрашивали, мол в чем дело, на это мы молча пожимали плечами, мол сами удивлены и ничего не знаем.
Сложив все свои пожитки в свое одеяло, каждый начали спускаться вниз. У нас в общежитии на первом этаже был небольшой вестибюль, с левой стороны сидела вахтерша, которая контролировала входящих. Так вот, когда я со своим узлом-одеялом проходил мимо вахтерши Марии Ивановны, то она засмеялась и вымолвила очень незнакомые интересные слова:
- Ну що вы, куда собрались со своим одягом, на санэпидемстанцию, эх мои чесоточники.
Я что-то не понял, какая станция, почему чесоточники?
Молча вышел, пошел к машине, водитель любезно открыл почему-то заднюю дверь машины, показал, мол грузи туда. Я погрузил  огромный узел - одеяло с трудом. В машине сидел грустный Руслан.
Я подошел и спросил:
- Что там у тебя случилось, я не могу понять, вахтерша сказала про каких-то чесоточников.
- Представляешь, засмеялся Руслан, у меня там на медосмотре нашли чесотку, у меня действительно на теле были какие-то пятна, я не знал что у меня чесотка, меня сразу оттуда забрали, потом на этой машине привезли сюда и вот сижу, сказали даже не выходить из машины.
Потом я вспомнил про чесотку и сразу побежал к вахтерше.
- Мария Ивановна, прошу вас, никому об этом не говорите, пожалуйста, я ваш должник, я вас отблагодарю, просил я ее.
- Да шо тут такого, ладно не кажу, обещала вроде она.
Мне было очень стыдно, что нашли чесотку у нашего земляка кыргыза, я не хотел, чтобы об этом знали жители общаги и особенно девушки.
На улице один наш сокурсник спросил:
- Эй, куда ты с такой торбой с ранья.
Я делал вид, что не расслышал, помахал ему и быстро сел в машину.
Тем временем, все грузились, Руслана одежду и белье тоже погрузили и мы поехали куда-то на санэпидемстанцию. Эта станция оказалась на окраине города, ехали долго. Машина, это был такой бусик длинный, стекла из матового стекла, ничего не видно  что там на улице. Водитель и впереди сидящий разделены ширмой. Приехали на станцию, такое большое квадратное здание и внутри квадратный двор. Все огорожено высокими заборами. Та, которая ехала с нами, приказала нам выгрузиться и занести все в здание справа. Как до этого, каждый со своим узлом зашли в это здание.
Потом нас привели в комнату, где на дверях было написано «Раздевалка», нам сказали:
- Раздеться полностью догола, все вытаскивать из карманов и оставить их здесь, а остальное сложите в узел-одеяло.
Потом пошли дальше, везде была стерильная чистота, стены и высокие потолки все было белое, пол даже был белый из кафеля, скользковатый.
- Взяли узлы и пошли, приказала сопровождающая.
Надо было нести узлы еще дальше по коридору. Проходили разные женщины и удивленно на нас смотрели, наверное, сразу четверых голых кыргыза с огромными узлами одинакового зеленого цвета не видели.
Вот идем четыре кыргыза совершенно голые, сгорбившись, на плечах огромные узлы, за огромной украинкой в белом халате.
Зашли еще в одну дверь, даже двери были здесь белые, там было написано «Конвейерная».
- Развязывайте узлы и всю одежду включая одеяло бросайте туда, она крикнула нам, включила какой-то конвейер, показала нам там на какую-то нишу квадратную, внутри квадрата шумно начала крутиться транспортерная лента, которая уносила куда-то вниз нашу одежду и белье.
Теперь мы стояли без узлов, все также абсолютно голые и с некоторым беспокойством и тревогой ожидали, что же с нами сделают дальше. Мы молча друг на друга смотрели и смотрели на эту женщину в белом халате, которая не отвечала на назойливые наши вопросы.
- Зараз дивытесь, кратко говорила она.
Что мы скоро увидим, это нам было интересно. Главное мы были голые и нам было холодно в этих белых безмолвных стенах.
- Что-то холодно, сказал я этой женщине, посмотрев на нее, что она скажет.
- Часотка не шутка, треба лечиться, сказала она.
Теперь мы поняли, что нас собираются лечить от чесотки, успокоились немножко. Зашли уже в третью дверь, там было написано «Процедурная», главное идешь по коридору, как вагоны поезда проходишь из одной комнаты в другую. Слово «Процедурная» насторожила нас, по-моему все начали думать, что там нам будут колоть какие-то лекарства.
Вошли в большой просторный зал, тоже весь белый, где на правой стороне стояли нары для сидения, деревянные, естественно тоже белые. А в глубине зала видели несколько душевых открытых, наверно штук пять, все закрашено тоже в белый цвет. Странно, почему все окрашено в белый цвет, в санэпидемстанции другого вида краски не бывает, наверное. Или у них главврач любит белый цвет.
Как всегда Алман не выдержал и спросил:
- Извините, не подскажете, почему все покрашено в белый цвет, деликатно спросил он.
- А хто его знаэ, билий як билий, яка разниця вам, ответила кратко и ясно она.
Все устали после перетаскивания этих тяжелых торб , бесконечных хождений и сразу же сели на эти холодные нары.
- Ну як швидко сели, зараз будем робить, сказала женщина и пошла на левую сторону зала, где стояли на полу много небольших тазиков.
Мы начали гадать, а что еще будем работать здесь голыми.
Потом она вернулась обратно с одним тазиком, а в тазике была какая-то масса и тоже белого цвета. От этого тазика шел отвратительный запах. Мы пока уставшие сидели.
- Зараз я вам кажу, что вы должны робить, сказала она и начала свой инструктаж.
- Сначала вам надо принять душ, там есть и горячая и холодная вода, с  мылом специальным. Потом можете немножко высушиться, правда полотенец нету, затем руками берете эту мазь, намазываете на все участки тела и потом сидите на этих нарах, через часа два смоете мазь, еще раз проделаете все заново и все, я буду здесь и все буду контролировать, завершила она инструктаж.
Я не знаю, как остальные, но я в жизни такую вонючую вещь не видел, как это мазь. Я с трудом держался, Алмана даже вырвало в туалете, который тоже был с белой дверью, поэтому мы его даже не заметили.
Минут пять стояли и не решались намазать на себя эту слишком вонючую и гнусную вязкую мазь. Первым пошел мазаться, по долгу и по степени виновности Руслан.
- Молодец, так и голову тоже намазать, приказывала одобряя женщина.
- Що вы стоите, берите и мажьте, начала гонять она нас.
Мы еще стояли как обалдевшие, немножко потерянные от этого запаха. Смотрели все трое грозно на Руслана, нашего виновника, из-за которого всем нам сейчас приходится испытать на себе эти процедуры.
Алман вернулся, когда мы немножко начали, закрывая нос. По-моему было бесполезно закрывать нос или нет, этот гадкий запах врывался везде, где только возможно и невозможно.
Постепенно после нескольких криков женщины процесс пошел и все намазались, слышны были только ее крики.
- Голову полностью, за ушами, подмышки, задницу, промежности, на мужское достоинство полностью, вот такие слова она кричала, я еще так вежливо описываю, чем она. Она все это говорила на ненормативном лексиконе, но получалось очень доходчиво.
Все намазались под ее чутким руководством, постепенно начали привыкать к запаху, даже начали переговариваться и сели на нары. Мы были похожи на инопланетян из какого-то фантастического фильма, были видны только глаза, иногда кто-то открывал рот, а так все были в мази, слившись все тем же белым цветом с нарами, полом, стенами и потолком, даже наш «черный» Сатар. Сатар был ну очень смуглым, поэтому мы его звали «черным».
Затем эта женщина сказала:
- Всем сидеть, не мыться в течение двух часов и будем мыться когда я вернусь.
Вчетвером остались, она закрыла двери на ключ, чтобы мы не выходили. Естественно, наконец то появилась возможность и все сразу набросились на Руслана с нехорошими словами.
- Простите, что я могу сделать, это собака из колхоза меня заразила, оправдывался он.
- Кто это собака, я бы задушил его своими руками, подняв свои намазанные руки сказал возмущенно Сатар.
- Я там подружился с местной собакой, ее я назвал по имени нашего преподавателя по теоретическим основам электротехники, сокращенно «ТОЭ» по фамилии Борисенко, так была похожа на него. Каждый день я играл с этой собакой, спали мы в спортзале местной школы, так эта собака даже спала рядом со мной. Вот и она меня заразила, я откуда знал, что у нее чесотка, оправдывался он.
У нас действительно был такой преподаватель по ТОЭ по фамилии Борисенко, немножко странноватый, он единственный из всех преподавателей, который проводя контрольные работы ставил интересные оценки, если в конце письменной контрольной работы ставил оценки «2,7», то это означал проходной балл, то есть «удовлетворительно»,  но если «2,6» и меньше, то это уже было равноценно к оценке «неудовлетворительно», то есть привычную оценку «2»,  тогда надо было пересдавать. Если он написал в конце работы «ШП», это означал, что студент использовал шпаргалку и тоже нужно было пересдавать работу. Спорить с ним было бесполезно, кто с ним спорил, то этот студент пересдавал долго и нудно контрольные работы. Очень много студентов ходили за ним и долго пересдавали. Один студент поставил рекорд, он пересдавал одну контрольную работу двадцать пять раз, чтобы добиться оценку «2,7». Оценка «3,7» и больше означала оценку «хорошо», то есть привычную оценку «4», ну а если ставил оценку «4,7» и выше, то это означала оценку «отлично», то есть привычную оценку «5».
Один студент получил как-то по контрольной «3,7» и был недовольным и стал спорить с ним. Так вот, Борисенко так разозлился на этого студента, что студент потом с пятого раза с трудом получив «2,7», ушел довольный.
Вот и Руслан тоже не мог сдать вовремя ТОЭ, тоже был злой на этого Борисенко, поэтому так назвал и колхозную собаку.
- Ладно, ребята, то что случилось, то случилось. Руслан, единственная просьба к тебе, пожалуйста, не прикасайся ко всяким животным, тебе надо было бы учиться на дрессировщика в цирковом училище, а не на компьютерщика, теперь никаких хомяков, попугаев, вообще животных в комнате, возмущался я.
Все помнили, однажды Руслан притащил каких-то хомячков с Птичьего рынка, хорошо что все были против и он отдал их кому-то. На улице как увидит собак или кошек, птичек, то Руслан начинал их звать, играть, кормить. Мы же не обращали внимания на них. В результате такой любви Руслана к животным мы и стали жертвами этой любви и сидели в санэпидемстанции все в вонючей мази.
Просидели час наверно, потом Сатар вспомнил, что у него карты игральные в раздевалке остались. Потом он начал тарабанить в дверь в надежде, что эта наша лечащая услышит и откроет, нет безрезультатно.
Прошло наверно два часа, наша пришла и велела помыться, потом повторить процедуру снова. Все стали сразу просить ее, чтобы она дала разрешение поиграть в карты. С трудом, но мы ее уговорили. Следующие часа два сидели и резались в карты, играли в дурака, потом перекидного дурака, в конце на очко.
Потом пришла наконец наша лечащая и заявила, что процедура окончена, можно помыться и выйти из этого надоевшего нам белого зала. Кстати, было холодно, чтобы было теплее, включили горячую воду с двух кранов и сидели как в тумане от их пара, все таки чуть потеплело. В конце друг друга с трудом стали видеть. Наша лечащая кричала в тумане, чтобы мы немедленно отключили горячую воду.
Вот так завершили так называемую процедуру с этой мазью, помылись хорошо и чистенькие вышли из зала в «Конвейерную». Наша одежда давно уже прибыла и ждала нас.
Наша руководительница сказала:
- Хлопцы, здесь нельзя одеваться, все взяли как мы сюда принесли и идем в раздевалку, одеваться будем там.
Сложили всю свою одежду опять в одеяло,  кроме тех, которых одеваем на себя, их берем на руки, а остальные завязываем в узел и, подняв на спину эти узлы, идем в раздевалку.
В «Раздевалке» одеваемся и идем обратно по тому же пути, как мы заходили, на той же машине нас обратно привезли в общагу. Уже шесть часов вечера было. Я пропустил день рождения одногруппника, после пары все, наверное, ходили в кафешку и уже разошлись.
Потом по очереди раскладывали вещи с узлов. Одежду не стирали там на станции, а брызгали чем-то, конечно опять же чем-то вонючим.
Когда из коридора заходили в комнату, то сразу ударял в нос противный вонючий запах какого-то химсредства. Что только не делали, дезодорантом брызгали, ничего не помогало, даже хуже стало. Первые дни просыпались с головной болью, хотя и проветривали долго.
В общаге ничего не скроешь и не спрячешь, всем оказывается известно, что у кыргызов нашли чесотку. Друзья по общаге дразнили нас, не здоровались за руку, спрашивали, мыл ли руки мылом хорошо. Или постоят рядом, потом начинают чесаться.  Сатар даже на этой почве поругался с кем-то. Конечно, смеялись, но было неловко и обидно.
Причем, это долго продолжалось со всеми жителями нашей комнаты №514.
После этого случая Руслан перестал дружить с животными. Мы еще долго вспоминали тот день очищения, которого убили на базе санэпидемстанции города-героя Киева.



     Каникулы на Бескидах

Каждый год зимние каникулы в Киевском политехе начинались в основном в начале февраля. На 4-курсе ездили мы в горы Карпаты, чтобы кататься на лыжах. В это время там зимний сезон был в разгаре и очень много народу ездили туда. Вот мы тоже собрались компанией и съездили. На 5-курсе немножко измененным составом поехали обратно в Карпаты. На этот раз отправились ровно двенадцать человек, по шесть от каждого пола. Поготовились основательно, взяли на прокат лыжи и ботинки. Купили очки и перчатки, то что на чем были в прошлом году, естественно не нашли. Договорились и скинулись, чтобы купить продукты. После прошлогодней трудной поездки, когда особенно для меня, все было в первый раз, теперь мы наученные взяли все до картошки. Как обычно как и все туристы, купили много разные консервы, маринованные помидоры, огурцы, масло растительное и т.п. Потом все эти продукты упаковали в большие рюкзаки, которые должны были нести мужчины. Вместе с одеждой получались рюкзаки огромные, как у альпинистов почти. Взяли магнитофон, кассеты с записями, гитару, фотоаппараты, то есть все что касается развлечений. Купили билеты на плацкарту (в целях экономии, мы все таки были студенты) на поезд Киев-Львов. Ехать надо было с восьми вечера до шести утра, то есть десять часов, получается с ночевкой на поезде. Поместились на две соседние купе, поужинали всухомятку с чаем и поспали. Наутро, когда очень крепко спали, то проводница нас разбудила, что нам надо скоро выходить. Поезд останавливался на нашей станции всего две минуты и нам надо было успеть всем выпрыгнуть с поезда. Технология высадки тоже была отработана и мы без проблем все успели выйти со своими рюкзаками и лыжами. И вот с этой маленькой одноэтажной станции начинался наш путь в деревню Верхние Бескиды Мукачевского района Закарпатской области.
Вообще то, горы Бескиды  — система горных хребтов в южной полосе Карпат, в пределах Польши, Украины, Чехии и Словакии. Бескиды делятся на Западные — средневысокие горы, и Восточные, расположенные на Львовщине полосой длиной свыше 100 км, шириной до 18-30 км; высотой 800—1 000 м. Название горный массив получил от расположенного на его территории города Сколе. Наивысшая точка массива, эта гора с интересным названием Парашка (1268 м). 
А по значению названия Бескиды есть разные версии, кое-кто связывает с племенем каких-то «бессов», что жили здесь, или по другой версии, с греческим словом, которое означает «пастбище, горная долина». Возможно, достовернее второе... Впрочем, Бескиды испокон веков были прародиной украинской народности - бойков. Мы должны добраться пешочкем через горные тропинки до деревни Верхние Бескиды, идти туда от станции километра два, но с нашими грузами мы барахтаемся почти час.
Как и в прошлом году должны дойти до хаты тети Марии. Ее хата была почти в середине деревни. Деревня расположена в небольшой узкой долине между горами, некоторые хаты были прямо на склонах гор. Склоны гор покрыты буковыми и елово-пихтовыми лесами, на безлесных вершинах — горных долинах — альпийские луга. Красотище и все это покрыто снегом. Снега в этих краях выпадает много  и рядом с деревней есть несколько горнолыжных туристических баз и главное есть очень хорошее место для катания на лыжах по длинному спуску. И еще там действовали два бугельных подъемника.
Прибыв в хату тети Марии, которая ждала нас, мы быстро разобрались грузами, наспех перекусили и побежали как люди, которые очень соскучились кататься.
В первый день конечно слышны были одни восторги, то там и сям были слышны радостные  ахи и охи, начались первые падения. Вечером  провели организационное собрание, в котором определили порядок отдыха. Первым делом разобрались, кто, где и рядом с кем будет спать, у всех были почти одинаковые спальные мешки, тоже взятые напрокат. Местом на печке сразу было ясно, что там будут спать дежурные на следующий день, девушка и парень. Этот простой вопрос   вызвал долгие споры. Вроде казалось, просто штапелями подряд все ляжем, слева девушки потом парни.
Среди нас оказались пары, я  имею виду пары с противоложным полом, которые хотели быть и ночью рядом, так как эти пары были влюбленные, днем они и так были всегда вместе. Какие-то полчаса и решили этот вопрос с боями и криками. Мы спали в большой комнате, прямо на полу, застеленный паласами. Потолки хаты были невысокие. Окна маленькие, стены побеленные.
В спальную проходили через комнату, где обычно кушали и  иногда пели и танцевали. В этой же комнате была и печка.  А в других двух комнатах жили баба Мария с внучкой школьницей 5-класса Дусей. Туда был отдельный вход.
Так на собрании решили вот эти вопросы:
1. Дежурные назначаются из двух человек, девушка и парень, они спят на входной комнате на печке.
2. Дежурный-парень обязан вставать в 7 утра и растопит печку и он же должен принести три литра молока на банку, деньги взять у казначея.
3. Дежурные совместно готовят завтрак к 9 часам и обед к 14 часам, меню свободное. Не забыть пригласить на обед бабу Марию и Дусю!
4. Дежурный-парень должен сходить в магазин за свежим хлебом в 8 часов.
5. Дежурные заказывают столики на всех на ужин в колыбе турбазы «Верхние Бескиды» на 19 часов.
6. Дежурные убирают в комнатах и сдают комнаты чистыми, время сдачи – перед отбоем.
7. Всем пришить свои инициалы в спальных мешках и использовать строго свой!
8. Всем одевать в прихожке ботинки строго под своими инициалами!
9. Всем организовать отличительные знаки на лыжах, чтобы избежать перепутывания.
10. Мужики, носки после катания оставить на улице или хранить строго в пакетах!

Дело в том, что спальные мешки все брали напрокат в одном месте просто количеством и лыжи с ботинками по размерам, ботинки тоже были одного цвета. Поэтому во второй же день начались споры, где чьи ботинки и лыжи.
Колыба турбазы «Верхние Бескиды», типа национальный ресторан, это было круглое деревянное здание одноэтажное, внутри по кругу были деревянные нары, в середине обычно горел небольшой костер. Был бар и кухня, где готовили в основном национальные блюда, был даже в меню шашлык из свинины. Мы заказывали по одному стакану  горячего сухого вина с лимоном, когда стаканы освобождались, то наливали свою бутылку вина, не показывая официантам, так как запрещали вносить и распивать свое спиртное. В баре продавались те же вина, но они были три раза дороже чем в магазине. Обычно наливал мой одногруппник Алексеенко, кроме него никто не брал на себя эту опасную и ответственную работу. Чтобы кайфа было больше из небольшого количества вина, то мы просили подогревать, якобы еще раз, свое вино официантам. Действительно, от горячего вина кайфовали намного быстрее чем от холодного вина.  Заказывали шашлык и другие блюда национальной кухни, кстати, они были не очень дорогие. Там же была музыка, народу собирался много и каждый день танцевали. Обычно мы гуляли до 23 часов, потом возвращались на хату и пили чай, затем уже отходили ко сну.
На подъемнике за каждый подъем надо было купить бугель за 20 копеек, после спуска надо было сдавать или еще платить, чтобы еще раз подняться. А это уже было накладно нам, студентам.
Мы с Алексеенко украли один бугель перед отъездом в прошлом году, чтобы сделать копии и потом использовать их в этом году.  Бугель, это такой небольшой железный крючок, с помощью которого цеплялись на трос подъемника. Не помню за сколько, токари из экспериментального цеха механического факультета сделали нам две штуки копии бугеля один к одному. Теперь у нас было три бугеля. Один оставили на хате как запасной, по одному взяли с собой. Вначале для вида покупали бугель и внизу возвращали. Потом чуть повыше поднимались и оттуда своими бугелями поднимались. Дело в том, что бугельщики контролировали количество бугелей и они в основном находились внизу и иногда наверху. А мы контролировали их местонахождение, если кто-то из них пошел вверх, то мы где-то внизу. В общем катались мы почти бесплатно. Иногда начали наши бугели давать и другим, чтобы они тоже катались за так. Оттого что передавали друг другу, бугельщикам трудно было уличить и поймать кого-то. По-моему они понимали, что-то не так, но не могли поймать за руку. Когда было слишком уже опасно, то мы просто уходили от трассы домой на хату или отдыхали недалеко и смотрели, пока все успокоятся.
На третий день обычно уставали кататься и мы с Алексеенко на четвертый и пятый день отдыхали на хате. Баба Мария все удивлялась, что все катаются нормально, с утра уходят, а мы с Алексеенко лежим и не встаем до обеда. Когда на обед приходили катающиеся и они спрашивали:
- Что вы делаете, спите до обеда?
На эти вопросы Алексеенко кратко отвечал:
- Что, кататься приехали что-ли, мы отдыхаем с Хамой.
Правда, дежурные сначала терпели, потом выгоняли на улицу, под видом уборки. Среди нас, как я уже говорил, были влюбленные и они когда вместе дежурили, то мы им явно мешали своим присутствием. Тогда мы обычно ходили в местный магазин, покупали вина и ходили на колыбу. Днем там народу было мало.
Однажды мы также сидели вдвоем и пили горячее вино, рядом компания в карты резались. Потом они и нас пригласили присоединиться. Вскоре они начали играть на деньги. А у нас в группе  Алексеенко считался самым лучшим картежником. Я не умел играть в эти «господины» и «покер». Алексеенко попросил у меня деньги, я ему отдал все деньги.
- Слушай, проиграешь, то вообще останемся без денег, предупредил я его.
- Спокуха Хама, мы сейчас их лоханем, вот увидишь, вечером поляну накроем, сказал интересной лексикой  студент 5-курса Алексеенко. 
Меня он  всегда называл покороче Хамой.
Вначале смотрю он проигрывал, я начал волноваться.
- Остался последний рублик, предупредил я его.
- Спокуха, асы вначале барабасы, или хорошие игроки вначале дураки, улыбнулся спокойно он мне, тарабаня руками мое плечо.
Потихоньку он подправил положение, потом уже стал выигрывать. Я собирал деньги, когда размер выигрыша дошел до двадцати рублей, начал волноваться.
- Как говорил великий Остап Бендер, пора уматывать, непременно побьют, сказал я показывая потихоньку выигрыш.
И тут нас спасли их девчата, которые вернулись от катания на лыжах.
- Кончайте играть, пойдем жрать,таким криками они их забрали на другой стол.
Мы тоже попили и покушали, причем очень хорошо. Вместо дежурных  заказали на вечер стол для нашей компании и отоспались потом до ужина на хате. Потом на ужин всем накупили вина.
На следующий день мы с Алексеенко повторили все снова, но несмотря на наше долгое ожидание, компания любителей игры в карты на деньги не пришли в колыбу.
Хотя я говорил Алексеенко:
- Ты их просто напугал своей игрой, вот теперь они боятся, сказал я.
- А кто говорил, остался последний рубль, смеялся он, я сначала хотел подогреть у них интерес, потом и начал уже играть не жалея, сказал он.
На следующий день вечером в колыбе мы хорошо посидели и там появилась одна студенческая компания из Одессы. После, начались как всегда танцы, Алексеенко начал приставать одной даме из одесской компании, у которой видимо был свой ухажер. Потом в один момент, как говорится во время белого танца, когда дамы приглашают кавалеров, произошла стычка небольшая, которая продолжалась затем на улице и я увел Алексеенко домой. Правда мы немножко подрались с ними, хорошо что нас быстро разняли, тем более противников было по количеству в большинстве. К сожалению, Алексеенко получил несколько ударов в лицо, у него опухло над глазом и на лице были небольшие царапины. 
Таким образом, пятый день посвятил лечению друга Алексеенко, делал примочки, он не выходил в этот день из хаты и я не пошел в колыбу.
Шестой день я дежурил по хате. А на седьмой день уже собирались домой.
Вот так, почему то очень быстро прошли и каникулы на Верхних Бескидах.
Все вспоминал потом, как рано утром, когда еще темно, идешь по снегу по деревне, с трехлитровой банкой, вдыхая пары свежего молока  в день дежурства по хате.   


















Армейские будни выпускника

Началось лето 1982 года, сдали последнюю летнюю сессию и впереди остались летние сборы военные, потом госэкзамен по военной подготовке. Потом каникулы, госэкзамены и преддипломная практика, написания дипломной работы и в феврале будущего года защита диплома. Первым делом мы отправились на месячные военные сборы, которые должны были проходить в Прикарпатском военном округе. То есть нам осталось пройти сборы, сдать госэкзамен и мы получим звание лейтенанта.
До этого три года ходили на учебу на военную кафедру Киевского политеха. Обычно один день недели полностью мужчины студенты проводили на военной кафедре. В этот день до обеда проходили занятия, а после обеда занимались самоподготовкой, то есть самостоятельно учили пройденные занятия. После обеда в столовой военной кафедры сразу начинать самоподготовку нам не удавалось. Многие спали прямо сидя на стульях, кто-то писал другие занятия, некоторые во что-то играли. Очень популярные были маленькие карманные шахматы, ими можно было играть прямо сидя   рядом и успевали убрать, если неожиданно появится преподаватель. Фигуры этих маленьких шахмат имели сзади специальные выступы, которые вставлялись в пазы на клетках шахматного поля. Поэтому когда надо ходить, то фигуру дергаешь вверх и вытаскиваешь с места, потом вставляешь в паз нужной клетки шахматного поля. Поэтому фигуры крепко стояли, даже если его перенести с одного места на другое даже в любом положении, вертикально, горизонтально или вверх ногами. Очень удобно играть в электричках, в автомашине даже во время движения.
Потом играли крестики и нолики. Кто проигрывал, то его  били по носу указательным пальцем столько раз, на сколько очков соперник проиграл. Поэтому возникали споры во время выполнения наказания, даже крики и драки. Чаще всего народ тихо отдыхал, точнее спал на самоподготовке. Тем более в этот день мы рано вставали, до военной кафедры можно было добираться на метро и до ближайшей станции надо было идти прилично.
 Я вот на четвертом курсе обычно редко ходил на самоподготовку по разрешению заместителя начальника нашего цикла на военной кафедре подполковника Олейника. Однажды он меня попросил привезти из Кыргызстана пару килограммов бадама, у него было больное сердце и врачи порекомендовали его побольше кушать бадама. Несмотря на мои возражения он мне дал деньги на эту пару килограммов. Но в Кыргызстане они были дешевые и мама мне купила на базаре хорошо поторговавшись с продавцом за полцены десять килограммов бадама. Моя мама хорошо торговалась на базаре. Так я трудом притащил эти 10 кг бадама и отвез домой подполковнику Олейнику в Киеве. После этого он меня если мне надо, то отпускал от самоподготовки, потом я немножко оборзел, когда его не мог найти на кафедре, то так уходил без разрешения в надежде что подполковник Олейник в обиду не дасть.
Нам сказали взять с собой небольшую сумку с сухим пайком на первое время, небольшим количеством одежды и явится рано утром на железнодорожный вокзал. Там нас посадили на электричку и мы поехали. Ехали сидя долго, где-то семь часов. На станциях нам запрещали выходить, наш вагон был последний, поэтому к нам никто не заходил. В туалет ходили под сопровождением офицеров. Вот так и ехали и потом прибыли в расположение большой воинской части на автобусе от какой-то остановки. Нас поселили в солдатскую казарму, выдали солдатские формы и сапоги. На следующий день утром после завтрака все купили погоны в армейском магазине и все зашили погоны черного цвета с солдатской аббревиатурой «СА», то есть «Советская Армия». Там же рядом к нашему счастью был магазин-кафе «Чайная». Потом у нас появились наши офицеры-преподаватели и заставили отпороть солдатские погоны и приказали зашивать курсантские погоны.  Теперь нам пришлось купить курсантские погоны и их зашить. Как только позволяло свободное время от маршировки, то бегали в «Чайную», чтобы купить всякие булочки, пирожки и попить кофе.  Потом приняли военную присягу через дня три и нас повезли куда-то в лес. 
Долго ехали по лесам и привезли в небольшую воинскую часть в лесу. Мы прибыли в распоряжение какого-то отдельного технического батальона ПВО (противо-воздушная оборона). Состав части был небольшой, солдат наверно пятьдесят или шестьдесят. Зато офицеров было много, наверно человек тридцать. Это была база ракет класса «земля-воздух», где они проходили испытания на работоспособность и потом отправлялись на боевые части. Здесь было мало людей и жизнь поскучнее пошла. Не было и «Чайной» и армейского магазина. Был такой небольшой клуб, столовая, баня и все. Конечно несколько казарм, в один из них нас и  запихнули. Казарма была типовая. Туалет был на улице. Был небольшой плац, где мы строились по утрам. Эта была вся часть, но так на первый взгляд. Чуть далее были огромные ангары подземные, где хранились эти ракеты класса «земля-воздух» системы «Круг», изделия типа со сложной маркировкой 3М8М3. Над крышей ангаров росла трава, даже кустарники и деревья, туда входили рельсовые пути.
Мы занимались в основном уборкой территории, редко нас водили в эти ангары, где мы убирали ангары и чистили полы. Везде был идеальный порядок и чистота. Ракеты сверкали и блестели. Пахло техническим спиртом, которым протирали узлы ракет. Потом нам говорили, что офицеры местные нормально пили этот спирт и уезжали после смены на автобусе в свой военный городок навеселе. На территории части постоянно не жили офицеры, а военный городок вроде был недалеко километра три от части.
Нами начал здесь командовать молодой старлей с интересной фамилией Чемерис, тоже выпускник КПИ, который выбрал военную службу после института.  Он стал нас учить премудростям работы в КИПС (контрольно-измерительная передвижная станция). КИПС была предназначена для проверки правильности функционирования ракет, от нее выходили много разных проводов и шлангов, которые присоединялись к ракетам, по ними подавались различные сигналы, воздух и т.п. потом КИПС выдавала всю характеристику технического состояния  ракеты. Вся аппаратура КИПС обычно помещалась вместо кузова автомашины ЗИЛ-130. Прицепом такой ЗИЛ-130 служил компрессорно-генераторный агрегат (КГА), который вырабатывал всю нужную проверочные вещи, которые нужны КИПСу, электричество, воздух и т.д. Состав обслуживающий КИПСа состоял из офицера, шести солдат, пять из них непосредственно работали с ракетой, а шестой был механик  КГА, он обычно был солдатом азиатом, который вечно ходил черный от дыма солярки и  от масел. Несмотря на то, что КИПС была нашим основным объектом изучения и нашим местом службы на случай войны, мы были внутри КИПСа только пару раз, то ли боялись, что мы там что-то испортим или не туда подкрутим там многочисленные тумблеры и переключатели, то ли мы нарушим еще что-нибудь. Мы даже не видели КИПСа в действии, то есть при непосредственной проверке ракет.
В 1982 году состоялся чемпионат мира по футболу, который прошел в Испании и тот как назло аккурат начался, когда мы прибыли в часть в лесу. Как назло и  отбой на сон в 22 часа, а матчи начинались в 22 часа и 24 часа. Самое главное, прямо на казарме, в середине рядом с флагом СССР стоял на тумбочке телевизор, по которому обязательно смотрели программу «Время», которая начиналась в 21 час и заканчивалась в половине десятого и потом его отключали. Дежурные офицеры части категорически запрещали нам смотреть матчи, несмотря на наши настоятельные просьбы. И мы смотрели лежа на выключенный телевизор и ругали армейские порядки вслух.
Потом однажды направили после обеда делегацию к командиру воинской части, чтобы просить его разрешения нам смотреть матчи после отбоя в нарушение устава. Он конечно не разрешил, но дал одно задание, если мы уберем сено с большой поляны, которая была  недалеко от части  и погрузим в машины, то он разрешит нам смотреть матчи. Вы бы видели, как мы работали, до этого мы никак не могли убрать даже территорию части, работали через не могу, шатко-валко, а здесь дружная работа кипела без перерыва, такой крик, мат и шум рабочий стоял. За два дня мы управились, скосили и погрузили все сено с поляны в машины. Командир части удивился, лично проверил, действительно ли мы все убрали, он сомневался, что мы так быстро справились. Что они делали с сеном нам было неинтересно, главное командир части разрешил нам смотреть матчи.
Это было такое счастье, мы стали смотреть матчи и на следующий день ходили сонные, какой там устав. Где только возможно засыпали. В ангаре спали облокотившись на эти длинные дуры-ракеты. Очень было неудобно, корпус дуры  был скользкий и выпуклый.
Я умудрился уснуть в обнимку с флагом части, когда я дежурил там днем. Меня поймал в этом интересном положении один офицер и я его умолял и ходил потом за ним, чтобы он никому не сообщил. Но молодец, за бутылку водки не сказал никому. Хорошо, что у меня еще деньги были.
Каждое утро начиналось с разбора вчерашних матчей под руководством нашего одногруппника В.Цветайло, который считался знатоком футбола. Анализ пройденных матчей был такой подробный, комментарии были полные с ругательными и одобрительными словами и криками, иногда даже ругались, если не совпадали мнения.
Однажды случилась, так называемая пропажа вверенного военного обмундирования. Как всегда мы спали где только возможно, вот и наш сокурсник туркмен Кукуджан Алламухаммедов потерял пилотку в лесу. Вот куда-то нам надо было идти строем, командир взвода старлей Чемерис построил нас и заметил, что Алламухаммедов стоит без пилотки.  Тогда у всех была летняя форма, в голове была армейская пилотка.
- Как фамилия, спросил он у Алламухаммедова.
- Алламухаммедов, ответил он.
Старлей Чемерис открыл свою книжку и начал говорить:
- Так, начал громко своим командным голосом он, курсант Куку-куку,он продолжение его имени никак не мог прочитать или он сам не ожидал такого имени, все засмеялись.
- Оставить смех, курсант Куку-куку-джан Алламухаммедов где ваша пилотка, разозлился он.
А его имя было действительно Кукуджан.
- До обеда она была, после обеда не мог найти, нигде, ни в столовой, ни в лесу, где мы отдыхали, доложил Кукуджан.
- Так всем, кругом и шагом марш, найти пилотку Алламухаммедова, искать всем в лесу, без пилотки не возвращаться, командовал Чемерис.
Все сначала рьяно приступили поискам, но со временем начали уже говорит нехорошие слова в адрес пропавшей пилотки.
А бедный Какаджан только оправдывался:
- Помню, снял и положил под залницу и спал, потом мы несколько мест меняли из-за муравьев.
До ужина искали эту долбаную пилотку, пока сам наконец Кукуджан не вспомнил, что ходил в туалет куда-то, точно в пилотке и вернулся без пилотки. В общем он сам и нашел свою пилотку. А так поллеса перерыли, заглядывали во всякие ямы, даже дупла на деревьях.
А вообще зло брало, когда зашивали воротники белым материалом, это вызывало у меня такую злость на всю Советскую Армию, но это все дисциплинировало, успокивало нервы потом в процессе зашивания.
Нас стали потом в караул начали ставить, как говорили, местные офицеры, чтобы дать отдохнуть от караула солдатам сверхсрочной службы. Караул расставлялся по всему периметру базы, где были ракеты, там еще была колючая проволока. Вышки находились далеко друг от друга, наверно метров триста-двести. От кого-то охраняли эти ракеты в глухом лесу днем и ночью. Были три вышки караульные и каждая смена была из трех человек. Начальником смены караула назначали курсантов, служивших ранее в Вооруженных Силах СССР. 
Кстати, только они же имели право громко крикнуть после отбоя на всю казарму:
- Прошел еще один день!
Все хором обязательно отвечали на этот клич:
- Ну и .... с ним.
Как-то у нас был начкараулом студент А.Тарасенко, постарше нас был он, с такими желтоватыми усиками как у тараканов и кличка у него была «Таракан». Обычно соседи по вышкам договаривались и встречались на границе своих участков, сидели, курили, разговаривали, коротали время. Иногда сидели так, пока не придет смена.  Однажды,  со мной рядом на соседнем участке в карауле стоял студент А. Ходосович, такой полненький и юморной он был. Мы с ним на границе участков долго простояли, потом ближе к пересменке каждый пошел к своему участку и вышке.
Шла смена, «Таракан» впереди и зади трое подменяющих шли спросонья и без настроения. Я сменился, а вот Ходосовича на месте не оказалось. Минут десять назад был и исчез, все начали искать его, представляете, если исчезает караул с автоматом Калашникова с полным магазином. Начали даже сильно кричать. «Таракан» хотел уже нас оставить и самому на караулку бежать, чтобы сообщить о происшествии. Я его с трудом уговорил, давайте поищем, мы сейчас его найдем, никуда он не ушел. Действительно, мы его нашли через минут двадцать только. Он оказывается пошел в туалет и упал в какую-то непонятную яму, в лесу там каких-то ям много было и обратно не мог выбраться, он еще был такой толстоватый и не мог там двинуться и яма оказалось точно по его размеру и не мог нормально выкрикнуть,, чтобы мы его услышали. Его с трудом обратно вытащили.
Я потом долго вспоминал эти красивые места, высокие сосны, зеленые травки над ангарами, огромные дуры-ракеты в ангарах и днем все время были слышны в лесу пение разных птиц.



 






Хаты Чернобыльцам

В эти последние дни лета 1987 года вечером я готовился к предстоящим исследованиям по своей диссертационной работе в аспирантуре Киевского политеха. Жена Дамира что-то готовила на кухне в комнате семейного общежития. И неожиданно к нам пришел наш земляк, студент пятого курса мехфака Алманбет Атантаев. Мы с ним были друзья и у нас были хорошие отношения.
- Что случилось дорогой, все нормально, что ты так запыхался, поздоровавшись с ним и увидев его  спешку спросил я.
- Эй, все нормально, дело есть, не успев сесть он начал говорить.
- Что за дело, спросил я.
- Мне мои знакомые предложили срочно создать студенческий строительный отряд для строительства домов для пострадавших от Чернобыльской атомной аварии в Киевской области, переселявшихся из 30-километровой запретной зоны отчуждения, я уже почти собрал людей, если хочешь поработать, есть возможность неплохо подзаработать, предложил он.
- Кем же я там буду работать, спросил я.
- Работа по строительству, там можно типа разнорабочего, поднести кирпичи, перемешивать и подавать раствор или другие работы, сказал он.
- Это на сколько дней, спросил о сроках.
- Мы должны заложить фундамент и поднять стены 12 домов, думаю за месяц с лишним мы справимся, тем более с 1 октября начинается учеба в институте, сказал он.
- Когда выезжаем, спросил я.
- Мы уже завтра выезжаем, я оставлю адрес, там нас быстро найдешь, сказал он.
Потом мы еще посидели втроем поговорили, покушали и он ушел. Потом я начал готовиться к отъезду, жена меня поддержала, аспирантской стипендии явно нам не хватала на жизнь.
На следующий день я доехал до шоссе Киев-Житомир и поехал на попутке до села с добрым названием  «Милая», которое было прямо на трассе где-то километров 30 от города.
Село «Милая» встретило меня не очень мило. Пошел дождь и дороги в селе раскисли, по наводке Алманбета я быстро нашел школу, она была буквально в метрах триста от трассы. Я сидел возле школы, никого не было. Долго сидел. Потом надоело и пошел искать место стройки. Расспросив пару человек в селе я быстро узнал, где идет стройка. Проходя через все село на краю увидел работающий стройотряд. Они заливали фундамент сразу в трех местах. Я поприветствовал всех, поздоровался со всеми, они посмотрели на как-то странно и  продолжали работать. Алманбета не было. Я спросил у них про Алманбета, тогда они поняли, что я его земляк и буду с ними работать. Вскоре Алманбет приехал на каком-то колхозном грузовике.
Он обрадовался увидев меня:
- С прибытием, давай что стоишь, переодевайся и за работу, вон ты третьей бригаде помогай, инструменты там есть, сказал он, показывая мне третью кучку ребят, разбирающих лопатами бетонный раствор.
Я начал работать и вскоре наступило время обеда, все три бригады закончили заливать утром привезенный раствор, об обеде оповестил тот же Алманбет.
- Пойдем жрать, кончай работать, крикнул он.
Все бросили лопаты и пошли кушать на длинных нарах, наспех построенных только недавно, еще видны были свежие новенькие доски. Правда от дождя они были мокрые и откуда то нашли клеенки и на них сидели.
После того, как покушали, тогда только сытый Алманбет представил меня сытому коллективу стройотряда.
- Уважаемый народ, эй, тихо на Камчатке, я хочу вам представить еще одного нашего члена, аспиранта факультета электроники, моего земляка, выпускника Киевского политеха, он в Киргизии в селе вырос и в отличие от меня городского должен хорошо поработать, прошу любить и жаловать, представил меня он.
Потом он сказал:
- Здесь сидят студенты четвертого и пятого курса мехфака, все мы живем в общаге, почти в соседних комнатах, тогда я тебе представлю и познакомлю со всеми, начну по порядке сидения, начал он.
- Справа от меня это «Фурманов», по должности он наш политрук и комиссар  стройотряда, как говорится, в миру его имя Михаил, начал на церковный лад называть имя Алманбет, самый политически подкованный из всех нас подкованных. Я понял сразу, почему его кличка «Фурманов», это же комиссар Чапаева.
Встал Михаил и поприветствовал меня. Он был невысокого роста, с крупным носом и небольшой бородой, среднего телосложения, совсем не похож был на комсомольского вожака.
- Так за «Фурмановым» сидит «Художник», в миру его имя, как же было твое имя, ах да, Сергей. Он у нас победитель конкурса рисунков среди студентов, посвященный к Дню студента. Все рисовали патриотические рисунки, а он нарисовал картинку студента, плавающего в море и назвал картину «Чувак и море» и выиграл первый приз, самый симпатичный и популярный у студенток, продолжил Алманбет.
Сергей был с рыжими волосами, правильные черты лица, с голубыми глазами, среднего роста, сидел и курил как все художники. Но, на типичного художника совсем был не похож, не имел бороды и длинных волос.
- За ним сидит наш «Куколка», в миру Юра, самый тяжелый среди нас, самый лучший рассказчик анекдотов и частушек, тоже гроза девочек курса, представил его Алманбет.
Юра встал, судя по всему как его живот оттолкнул стол, можно судить, действительно он был толстоватым, но рост у него был хороший и казался он этаким высоким гигантом. На голове у него была кепка, одетая задом наперед. Одет он был аккуратно, в отличие от других был чистым, действительно «Куколка».
- Вот за «Куколкой» сидит наш «Покер», в миру его звать, Леха, правильно, переспросил его имя Алманбет, он самый лучший картежник на этаже и в группе, с ним лучше в карты не играй, а то он любит поиграть с новенькими, обует мигом, предупредил меня Алманбет.
«Покер» был тоже немаленьким ростом, но меньше чем у «Куколки», посмотрел на меня умными и хитрыми черными глазами, немножко смугловатое мужественное лицо, точно, такое лицо ничего не выдает, ни радость и ни горе, что очень важно для картежника.
- За «Покером» сидит «Логопед Ленин», в миру Костя, он немножко картавить как Ленин, но слова его понять можно, трудно понять, когда он пьяный. За то он самый спокойный среди нас, а еще он имеет единственную кличку из двух слов, сказал Алманбет.
Видно, он встал чуть-чуть и смущенно кивнул и сел. Что-то есть в нем от Ленина, то ли глаза похожи с подбородком, вот бы ему кепку «Куколки» одеть, тогда он вообще был бы похож на Ленина.
- А за ним сидит «Костолом», в миру Роман, самый лучший футболист спортплощадки перед общагой, преданный футболу товарищь, за билет на футбольный матч продасть родину и мать. Несостоявшийся игрок киевского «Динамо», вечный покупатель лотереи «Спортлото», один раз случайно выиграл 25 рублей и до сих пор играет, представил Алманбет.
- А что грубо играет в футбол, спросил я.
- Наоборот, его кости ломали два раза перуанцы со второго этажа вовремя игры на спортплощадке, смеялся Алманбет.
Роман был тоже немаленьким, плотненкий такой, спортивного телосложения, на голове была черная панамка.
- Переходим на эту сторону, слева от меня сидит «Пахан», самый старый среди нас, он наверно древнее и тебя, ты с шестидесятого года да, посмотрел на меня Алманбет, я кивнул, а он пятьдесять восьмого года, вечный студент, бывший моряк, самый лучший пловец и самый юморной  среди нас, представил его Алманбет.
- А как его зовут то, спросил я.
- Олег, ответил «Пахан».
Олег был среднего роста с небольшой пузой, рыжий такой с светлыми волосами.
- Ну а дальше сидит наш «Неваляшка», в миру его звать Игорь, он у нас самый крепкий на алкоголь, почти не пьянеет ни на что, никогда не падал от спиртного, пока его ни разу не свалило спиртное, пиво может проглотить бочками, представил Алманбет следующего.
Да, он действительно напоминал игрушку неваляшку, голова маленькая, туловище огромное, шеи не видно, ноги короткие.
- Следующий сидит «Шаинский», в миру Слава,  как напьется поет песни Шаинского, играет пианино где только возможно, но плохо, представил Алманбет следующего.
Слава был худощавый и среднего роста, все время улыбался, видно добренький, да и чем-то похож на композитора Шаинского.
- А дальше сидит «Рокфеллер», его имя Александр, сказал и что-то остановился быстро Алманбет.
- А нету у него никаких достоинств, других вроде получше представлял, спросил у Алманбета удивленно я.
- Есть конечно, засмеялся он, он очень уважаемый человек, сын генерала армии, единственный среди нас, кто имеет собственный дом и машину, самый богатый среди нас. Он к нам присоединился ради компании, ему нафиг нужны деньги эти копейки, которые дай бог мы получим. Половина курса ему должны, я сам ему должен десять рублей, давно не отдаю, часто бываем у него дома с девочками и поэтому не могу ничего плохого о нем говорить, сказал Алманбет и все засмеялись.
- Ну тогда понятно, сказал я.
- Дальше сидит наш «Буратино», в миру Витя, обладатель самого длинного носа, кстати у тебя тоже нос не маленький, посмотрел Алманбет на меня, также «Буратино» самый лучший повар среди нас, ему бы в ресторане работать, а не на механика учится. Может сделать конфетку из говна, то есть из имеющихся или почти не имеющихся продуктов он может сварганить нормальную вкусную вполне съедобную пищу, представил Алманбет Витю.
У Вити действительно был длинный нос, явно длиннее чем у меня, кстати, у него оказался и самое длинное мужское достоинство, это мы потом на купании в речке померили линейкой у всех и выявили. Говорят, медики считают, что есть связь между размерами носа и мужского достоинства. Сначала «Буратино» вообще не хотел показать и не давал померить. Говорил, что мы будем осмеивать. Набросились втроем, раздели его до конца и померили. Потом все удивлялись, вроде и нездоровый, невысокий, что у него только нос и это были длинные.
- Следующий у нас сидит «Фишер», в миру Николай, самый лучший шахматист на курсе, обыграл даже нашего куратора, причем  доктора физико-математических наук, потом он освободил его от экзамена по математике. Он же самый не дисциплинированный, вечно опаздывающий и вечно разговоривающий во время пары, представил Алманбет.
Действительно, Коля был высоким и худым, долговязым, почти как Фишер.
- А дальше у нас сидит «Гулливер», в миру Павел, самый маленький среди нас, чемпион института по борьбе в самой легкой весовой категории до 48 кг, обладатель всех видов наград института в этой весовой категории, потому что обычно в этой весовой категории выступали максимум три человека и он хотя бы бронзовую медаль всегда брал, даже если все схватки проигрывал, представил борца Алманбет.
Рост Паши наверно был меньше даже полторы метра, как на Украине нашелся такой борец я удивился. В большинстве украинские хлопцы здоровые, высокие, а Паша явно был уникумом. Как он еще работает с лопатой, я не представлял. Потом я видел, зря я волновался, он работал даже лучше, чем некоторые члены стройотряда.
- Так, всех назвал, кто же остался, а вот он идет, показывал идущего из импровизированного туалета человека, вот он наша гордость, наш «Гений», в миру Максим, отличник учебы, все списываем у него, любитель книголюб, иногда находит ошибки у преподавателей, поэтому его они не любят, но ничего делать не могут, представил Алманбет последнего члена.
Максим шел не спеша, он был среднего роста, в очках, короткими черными волосами.
- Теперь я представлю вам нашего командира, начал представлять Алманбета комиссар «Фурманов».
- Он меня же хорошо знает, вставил Алманбет.
- Я поподробнее скажу, его кликуха «Штирлиц», в миру Алманбет, самый шустрый среди нас, найдет общий язык хоть самим чертом, имеет всегда хорошие связи с начальством, хоть с ректората, хоть с деканата, любимчик девушек курса, никогда не говорит слово «нет». Делает свои дела лучше чем партизаны Великой отечественной войны, потому что все об его делах узнаем после завершения этих дел,  представил Алманбета «Фурманов».
А мне тоже быстро нашли кликуху, сначала уважительно звали «Профессором», потом почему-то опять как и все стали звать «Лысым».
Вначале заливали фундаменты домов на подготовленных колхозными строителями площадках, количество домов было ровно двенадцать штук. Работали ударно, утром и после обеда регулярно привозили бетонный раствор на бетоновозках. Пока раствор не заканчивали, то не уходили на ужин. Ужинали и завтракали в спортзале школе, там же и спали. После окончания заливки фундаментов, начали кладку кирпичей и поднимать стены домов.
Очень трудной проблемой оказалась выведение углов домов, у нас сначала получались кривые стенки, несмотря на то, работали с уровнями, угломерами. Срочно привезли отца строителя нашего «Буратино», который жил недалеко от села «Милая», тоже в Киевской области. У отца тоже был такой же нос как у сына, так мы скрытно называли его – «папа Карло».
Так вот, «папа Карло» два дня учил нас, как надо выводить углы, мы научились и дело пошло повеселее. А вот его действительное имя я уже не помню. 
Мы строили из белых силикатных кирпичей, они были такие полублоки и тяжелые, чтобы таскать кирпичы нам дали небольшой мини-трактор чешского производства. У него впереди и сзади были были продольные широкие ковшы и туда мы складывали кирпичей пятьдесят-сто и перевозили. Трактор был маленький и проходил через во все дырки, сначала трактористом назначили «Гения», потом уже стали все подряд рулить. Мини-трактором было очень легко управлять, у него были два маленьких рычага, который служил управлением всего движения, как современные джойстики. Если оба рычага одновременно вперед двинешь, то он двигался вперед, в зависимости от положения рычагов зависило и скорость, тем сильнее вперед, тем он быстрее шел. Если повернуть налево, то левый рычаг на себя, если направо понятно. Останавливаешься, когда оба рычага на вертикальном исходном положении. Оба рычага назад, понятно, давали задний ход. Были еще рычаги для ковша. 
Во второй день, «Куколка» еле поместившись в кабинке выгнал «Гения» с управления трактором под предлогом, что он медленно ездить. Затем сам «Штирлиц» водил, потом «Фурманов», потом уже шла драка за это право.
После окончания работы все 16 человек стройотряда висели на этом мини-тракторе и через всю деревню ехали домой в школу. Кто был за рычагом с трудом видел дорогу, зато он ездил в самом комфортном месте, члены стройотряда висели и сидели везде. «Гулливер» как самый легкий сидел над кабиной, впереди на поднятом немножко в ковше плотненько сидели средненькие по размерам пятеро,  в корзине сзади сидели трое, самые крупные и тяжелые держались за кабинки и стояли на ступеньках с двух сторон, в общем все держались. Поэтому, трактор стали называть «улей», как домика  у пчел. Все село смотрело на нас, представьте, едут парни на чем-то и не видно на чем, мини-трактор с трудом вез нас, мы еще останавливались возле сельского  магазина купить сигареты, печенья, консервы.
Обычно после ужина, кто хотел, то  принимал душ, колхозные строители по нашей просьбе нам соорудили две душевые из бочек. Кто-то написал привычные буквы на дверях туалетов буквы «М» и «Ж» на эти душевые. По привычке все хотели помыться в душевом на букву «М».
 Покупали по три литра самогона на два дня, кроме «Костолома» спортсмена все пили по сто граммов на брата каждый день, «Гулливер» пил с нами наравне.
Тем более, после Чернобыльской аварии, многие говорили, что надо пить спиртное, чтобы радиация побыстрее выводилась из организма. Появился очень мощный весомый повод, чтобы принимать ежедневно на грудь энное количество спиртного. Тогда распускались разные слухи о радиации и методах борьбы с ней, о влиянии радиации на организм человека.
 Говорили даже, что радиация влияет на деторождение. Тогда появились крылатые фразы типа: «Запорожец-не машина, киевлянин-не мужчина».
Однажды после работы решили искупаться  на небольшой речке, недалеко от села. Было  очень тепло для начала осени и с удовольствием все купались. Только когда «Куколка» ушел куда-то в туалет сходить, то по инициативе «Штирлица» и «Неваляшки», мы взяли всю одежду, в том числе «Куколки» тоже и уехали на тракторе «Улей». По дороге все оделись, «Куколке» не оставили даже носки, он остался там на речке голый как сокол.
Когда мы все сидели за ужином, а со времени нашего отъезда от речки прошло уже часа два появился жертва нашего бегства.  Он выглядел как летом бомж с Киевского вокзала, одет он был в брюки на босые грязные ноги , брюки были рваные и в лохмотьях,  он двумя руками поддерживал их, чтобы они не упали, а выше тело было голое, естественно он еще содрогался от холода.
Мы все хором захохотали, он посмотрел злой на нас, пока он не знал кого обвинять. Молча дошел до подоконника, налил себе полный стакан самогонки и все выпил. Повернулся к нам и только теперь его прорвало, он по-моему высказал все ругательные слова на украинском и русском языках. Причем, напоминанием наших матерей, сестер и посылал всех нас вместе куда-то подальше.
От обиды он отказался поужинать с нами, несмотря на уговоры «Штирлица». Остальные смеялись и кушали, слушая его громовые раскаты. Он даже собирался уехать в город, одевался и продолжал ругаться. Он ругал всех подряд, включая чернобыльцев, село «Милая», мини-трактора, спортзала школы.
Но, после того, как самогон сделал свое дело, он начал менять тон на более мягкий, но когда он принял сверхнормы еще граммов сто, то он окончательно расстаял.
Разговорил его все тот же «Штирлиц».
Потом уже сам «Куколка» рассказал под общий хохот всем свои ошущения и как он добрался до школы:
- Когда все вышли и сидели на травке, меня приспичило и пошел искать удобное место, везде пространство было открытое и я ушел подальше, где были деревья. Ничего не подозревая я долго сидел, закончив свои дела спокойно возвращался обратно на берег речки. Приблизившись заметил, что никого нет, даже «Улея» не видно, Я подумал, что я не туда пошел, я был абсолютно голый, мы же все по нудистски купались. Посмотрел весь берег в радиусе 300 метров ничего и никого нет.
К моему ужасу вскоре я понял, или вы забыли про меня, или что вы все кинули меня голого. Я начал потихоньку передвигаться в сторону села, в таком виде я не мог прямиком зайти в село, надо было у кого-то попросить что-нибудь, чем прикрыть библейские места.
Там была дорога, которая вела к селу. Я там сидел, чтобы не было видно эти места, чтобы не пугать людей и ждал прохожих. Уже опускались сумерки. Сначала прошли две женщины, я им кричал, прикрыв руками эти места, они как увидели, то закричали и  дали деру в сторону села. Потом проехал «Москвич», я ему тоже махал, тот еще быстрее исчез на горизонте.
Потом решил обойти село и выйти к школе, долго надо было идти, но у меня другого выхода не было. Сначала прикрывался  там всякими кусками газеты, потом все надоело и от злости я не стал ничем прикрываться.
Хорошо, что один старичок работал на огороде, то ли он плохо видел, то ли он такой спокойный, я его попросил и он помог,  дал мне вот эти рваные брюки. И то полчаса мурыжил, кто я и откуда, про всю автобиографию спросил этот старый гад мой спаситель. Я его тороплю, замерзаю и меня уже начало колотить, а он все меня расспрашивал. Вот и добрался, закончил он и уже начал смеяться сам тоже.
А однажды, мы уже заканчивали строительство, работали уже на последних домах, то решили разыграть «Гения». Сценарий розыгрыша сообща разработали, как говорится утвердили единогласно. Ему «Штирлиц» дал записку, которую он привез из города, якобы от ее  девушки, которая якобы искала его в общаге и что она приедет в какое-то время на автобусе, чтобы он его встретил.
«Гений» обрадовался очень, чуть не расцеловал «Штирлица». Ходил такой радостный, как говорится, летал на любовных крыльях в ожидании встречи с любимой. Все знали его девушку Катю.
Когда он пошел к трассе, мы написали записку на дверях спортзала «Гению», договорились со сторожем школы, что «Гений» придет к нему  и якобы по описи сдасть ему все инструменты. Записка была примерно следующего содержания:
- «Гений»! Что ты так долго ходишь, в общем мы тебя ждали, автобус приехал и мы уехали. Просьба, сдай пожалуйста все инструменты, инвентарь, мини-трактор сторожу школы, ключи у него, его на месте не было и мы его не дождались. Не забудь убрать спортзал. Извини, мы спешим пока».
 Сами поехали в колхозный клуб кино смотреть. Фильм оказался двухсерийным и мы возвратились поздно.
Когда вернулись в школу, скрытно подошли и видели, что «Гений» сидел в спортзале мрачнее тучи и думал о чем-то.
Увидев нас он обрадовался очень.
- Где вы ходите, я не могу сдать все инструменты, хотел уже уехать в город, сказал он.
Потом он рассказал, как он провел время.
- Я на радостях пошел на трассу встречать автобус из Киева, но ни один автобус не остановился, прождал там часа два. Потом надоело это занятие, решил зайти обратно в спортзал и перекусить что-нибудь. Увидел записку на дверях, думал как «Куколку» меня разыгрывают и начал искать. Прошел еще один час, начал думать, что это наверно не розыгрыш и вы действительно уехали в город.
Но как человек ответственный за порученное дело, я в течение часа перетаскал в склад школы все инструменты, инвентарь и показал трактор сторожу. Сторож сначала не хотел вообще принимать, потом я его долго уговорил на бутылку водки и он все принял, не хватало 2 лопат, 1 уровня и 1 шпателя. Мы с ним чуть не подрались. Он хотел даже меня закрыть в складе вместе с инструментами из-за того, что я не сдал не все по описи. Этот сволочь сторож заставил еще навести порядок в своем складе, якобы поудобнее поставить инструменты. Он орал, что не собирается за нас платить за не хватающие инструменты. Потом я его с трудом уговорил, слезно просил, чтобы мы составили акт о том,  что не хватает из инструментов.
- Ну ты молодец, ну ты «Гений», поддержал его «Штирлиц».
Затем «Гений» оказывается еще таскал воду и почистил и помыл пол спортзала, полностью убрал, рассказывал он так долго.
Мы все смеялись и ржали.
- Куда убрали свои постели гады, спросил он.
- А мы их затолкнули в другую комнату, сказал «Куколка», довольный что теперь не его розыграли.
- Я еще помыл всю посуду, выкинул весь мусор, очень устал и только недавно присел отдохнуть, хотел потом спортзал сдать и поехать в город, устало сказал «Гений».
- Теперь так свежо в спортзале и хорошо будем сегодня спать, объявил «Штирлиц».
- Что, эй сволочи, что мы никуда не уезжаем, удивленно спросил «Гений».
- Нет пока, задержались, завтра уедем, половину дела ты уже сделал, остальное завтра добъем и уедем, сказал «Штирлиц» и все засмеялись.
Теперь до него дошло, какое хорошее общее дело он сделал.
- Ну блин, начал «Гений», человек, который раньше очень редко ругался,  начал всех материть трехэтажным матом, особенно «Штирлица», обвиняя его, что он организатор всего розыгрыша.
- Вот я дурак, два часа торчал на трассе, все сдал этому дотошному старику сторожу, все почистил в спортзале, даже душевые убрал, чтобы все чисто было, сокрушался он.
- Не горюй, завтра мы тебе дадим выходные, отдохнешь, сказал «Фурманов».
- И так завтра наверно уедем, зачем мне ваши выходные, ругался он.
Вот так мы закончили строить хаты чернобыльцам и в начале октября вернулись обратно в город-герой Киев загорелые, физически окрепшие, немножко обросшие и замученные трудностями быта в спортзале школы села с красивым и добрым, приветливым названием «Милая»......









 
 






Рыбка инфекционная

Была золотая осень, самый разгар уборки хлопка, все были на поле, кроме больных и совсем стариков, детей младше 12 лет. Школа, как обычно, не успев открыться 1 сентября 1973 года и сразу же 3 сентября закрылась для учеников 5-10 классов. Толком даже не успели с одноклассниками пообщаться. Дело в том, что на поле мы выходили не всем составом классов, а по месту жительства на свои бригады. А в нашей бригаде моих одноклассников было мало, в основном были только девочки. Поэтому, я ходил с соседскими мальчиками, двое старше были меня на один год, а один младше меня на один год. Одного звали Аби, укороченное от Абибилла, второго Камы, укороченное от Калмурза, третьего Тажан, от Таджибай, а меня полным именем Хамыт, так как похожее Камы у нас уже был, Хам был слишком грубым, а Ха уже ничего не означало и было бы слишком коротко и непонятно.  Вот мы вчетвером и ходили вместе на уборку хлопка.   На поле выходили рано, чтобы пока не жарко поработать, нам давали дневную норму, которую мы должны были обязательно выполнить. Норма, конечно, давалась в соответствии с возрастом, чем старше, тем она была больше. Утром мама кормила нас, сама уходила на работу, она работала в детском садике в селе. Папа уходил на работу еще раньше, он работал водителем грузовика колхоза на молочно-товарной ферме. Старший брат, он был старше меня на три года, уходил на поле со своими. Он был в последнем 10-классе. Я уходил со своими, мы шли туда, куда накануне бригадир обычно определял нам участок. Это был обычно какой-то участок, который имел определенные границы и имел свое условное название. Название зависело от его размеров площади, места расположения и каких-то других обстоятельств. Например, «11 гектаров»,  значит площадь участка 11 гектаров, «Аска-сай башы» (в переводе с кыргызского означает – на верху каньона, где есть отвесная скала), «Шыйпандын он жагы» (в переводе с кыргызского – правая сторона от полевого стана), то есть все участки имели вот такие названия и их все знали где. Мы приходили утром конечно не первые, обычно, почти все уже работали, были видны только спины и головы работающих.
Наш бригадир Беги ака (дядя), как всегда, уже как обычно читал газету, подложив под свою задницу свою потрепанную рабочую тетрадь, где отмечал нас. Он всех замечал, всех наблюдал, даже читая газету. Он был высоким и черным мужчиной (ничем не отличался от коренных африканцев), глаза только блестели с желтыми редкими зубами (курил много папиросы), а голова была у него совсем лысая, поэтому всегда носил на голове маленькую узбекскую тюбетейку-топу. Лысую голову он обычно не любил показывать. Я однажды спор выиграл у одного сельчанина, который, оказывается, не знал, что наш бригадир абсолютно лысый. Он был очень строгим, злым бригадиром, все его боялись. Если провинился, то он не смотрел кто перед ним, мальчик, девочка, женщина или мужчина, матом крыл всех подряд, не взирая на лица. Отчасти конечно его доставали, с другой стороны колхозное начальство требовало от него выполнение плана по уборке хлопка-сырца. Когда он ходил по рядам поля, то все молча работали. Как только он садился или уходил куда-то на время, то сразу поднимался шум-гам. Иногда приходили наши учителя, когда в самые горячие дни, тогда бригадир обычно уходил на полевой стан.
В начале уборки, когда много было раскрытых коробочек хлопчатника, еще можно выполнить норму, но когда поля убирают по несколько раз, то потом трудно выполнить норму даже лучшим уборщикам. Потом снижают норму постепенно. До обеда обычно работали ударно, хорошо собирали, иногда удавалось до обеда почти собрать норму. Собирали хлопок в «этеки», это большие узлы, привязанные к поясу, они были из плотного серого хлопкового материала. Когда эти узлы наполнялись, то уже удобно было на них сидеть, лежать, хлопок-то мягкий. Так вот, в обеденное время сдавали собранный хлопок, табельщик обычно ждал нас возле прицепа трактора, на который были подвешены весы. Он взвешивал и записывал, сдающий потом хлопок выгружал на прицеп. В обеденное время, это длилось обычно недолго, может час на все, попить чайку с теми припасами, которые приносили каждый из дома и потом  полежать в тенёчке тутового дерева или на грядках хлопчатника. Воду холодную пили прямо с арыков, которых было много по всем участкам.  После двух недель уборки давали первые деньги за сбор хлопка, платили, я помню, по две копейки за один сданный килограмм хлопка. То есть, выходило, если мы собирали в среднем по тридцать кг в день, то это шестьдесят копеек в день, а за пятнадцать дней получалось девять рублей. Из этих денег еще удерживали какие-то сборы и на руки давали где-то семь рублей. Правда, потом все меньше зарабатывали с уменьшением хлопка на полях. Но были и рекордсмены, которые собирали и по сто кг в день. А мы были не особо гордые, работали, сколько могли, не заставляли себя особо сильно. Много мы играли в разные игры. Когда нам деньги давали, вот то был праздник. Мама всегда знала почему-то, что нам дали деньги и вечером в тот же день требовала отчета. Мы с братом отчитывались, не знаю, сколько он оставлял себе, но я обычно в начале оставлял по три рубля. Я эти три рубля клал в книжку свою, математику. Затем оставлял в связи с уменьшением сбора один рубль. Это чтобы потом не просить у мамы деньги на кино, мороженое, она обычно не давала на эти мероприятия и лакомства деньги. Нас было много, тогда пятеро, еще двое родились потом. Мне кажется, мама прекрасно знала, что мы недодаем ей и молчала. В начале уборки, когда побольше денег давали, она возмущалась чуть-чуть, что-то мало заработали,  но потом она обычно молчала.
Так вот в день получки был праздник. Обычно перед обедом играли какую-то игру, и проигравший выполнял какую-то работу или поручение. Очень любили играть в игру, так называемую «количество проезжавших машин с определенными номерами». Тогда по дороге Ош-Фрунзе (бывшее название Бишкека), которая проходила через наше село Савай, поток машин был большой. Там, где начинался каньон вдоль  долины реки Шарихан-сай были оградительные бетонные стойки вдоль дороги, которые были соединены друг с другом толстыми двойными стальными канатами. Условия игры были такие: каждый из четырех выбирает по жребию определенный номер машин, из таких типов номеров машин Ошской области, как с дополнительной буквенной аббревиатурой  «ОША», «ОШБ», «ОШВ» и «ОШГ».  Самыми непопулярными были номера «ОШГ», так как они появились позже всех, и их было мало. А так, как повезет, редко, но было, что выигрывал и тот, кто с номерами «ОШГ». Вот мы вчетвером сидели на четырех стойках, считали  машины, проезжавшие в разные стороны, один отмечал на тетради, это обычно делал Камы. Тот, чей номер проезжал, радостно кричал, показывая на Камы, чтобы он не забывал отмечать. Тот, у кого в течении например получаса меньше всего проходило машин, тот проигрывал. Обычно он и направлялся пешком, или если повезет на велосипеде в сельский магазин, чтобы купить несколько банок рыбных консервов «Килька в томате» (тогда одна банка стоила 41 копейки), печенья. Потом, когда гонец возвращался, то во время обеда не ходили туда, где обычно обедали все. А сидели вдали между грядками и ели свой, тогда мне казалось, очень богатый и вкусный обед. Потом спали на узлах, оставив одного на дозоре, правда однажды наш дозор тоже уснул и нас застал во время послеобеденного сна наш учитель физики Немат агай (учитель), который нас напугал своим громким голосом и гонял нас по полю. Мы спросонья каждый убежал в разные стороны, и долго приходили в себя после этого.
По вечерам гоняли футбол возле площадки рядом с заброшенной конюшней, стены которого служили перегородками поля, а с другой стороны тоже были старые стены. Получалась готовая закрытая площадка шириной метров двадцать, а в длину целых метров сто. Если даже мяч уходил на крышу конюшни, но когда он опускался на поле, то продолжали играть дальше с мячом. Вот я там пропадал после хлопка допоздна, иногда проводили чемпионаты между бригадами, играли даже при лунном свете, электрического освещения поля не было. Когда я приходил домой, то уже все обычно сидели после ужина кто перед телевизором, кто уже спал. Обычно бабушка давала мне ужин. Мама иногда ругала, что я так допоздна играю. Бабушку звали Асель, ей было тогда лет шестьдесят, она была невысокого роста, с прямым небольшим носом, волосы у нее уже были белые, ходила всегда в платке. А маме было тогда лет тридцать, она у меня была красивой женщиной, была очень общительная и шустрая, со всеми находила общий язык. Отец только зарабатывал деньги, остальное дома все делала и управляла мама.
Однажды, как обычно, возвратился слишком поздно после футбола домой. Ворота были закрыты, обычно они всегда были открыты и закрывали только на ночь. Я перелез через ворота и зашел вовнутрь двора, везде было темно. У нас было как, заходишь через калитку ворот, слева и справа напротив друг друга два дома и между ними  большой длинный двор.  Зная, что обычно меня после футбола хорошо встречала только бабушка, то я начал звать бабушку, тарабаня во все двери. А двери, их было много, везде были закрыты на ключ. Я был очень пугливый, ночью в туалет ходил с младшей сестренкой, она злилась и караулила меня, возмущаясь иногда после моих долгих слезных уговоров и обещаний чего-то. Туалет был на краю огорода и ночью я боялся туда ходить один. Обычно я просил бабушку, но иногда жалко было ее, и просил сестренку. Старший брат ругал меня, и я его боялся будить, маму тем более. Мне было тогда 13 лет, я громко плакал и  кричал, бегал по всему двору звал бабушку, потом стал звать всех по очереди, начиная от мамы, все было тщетно. Никто не откликался, было тихо как на кладбище. Я был в ужасе, начал думать, что все родные отвернулись от меня и уехали куда-то. Я начал кричать еще громче, еще громче плакать, уже и соседские собаки лаяли сильно от моих криков. Потом слышу, что кто-то кричит, уже на улице возле наших ворот. Я еще больше испугался. Слава Богу, это оказался наш сосед Ази ака(дядя), ему было за шестьдесят лет, с белой бородкой, небольшого роста и лицом с пятнами от какой-то болезни, услышав мои крики, он пришел узнать, не случилось чего-нибудь.
- Эй, Хамыт, это ты, что случилось, спрашивает он меня. А я, увидев его еще больше начал реветь, и не мог долго объяснить, что происходит.
- Я вроде их видел вечером и все были дома, начал вспоминать он.
Вот тогда только, когда Ази ака пришел и начал разбираться, что к чему и начал кричать и звать бабушку и маму, то дверь в наш новый дом открылась и отсюда вышли смеясь все. Самой первой вышла бабушка. Ази ака начал их отчитывать, что нельзя так ребенка пугать. А бабушка и мама начали оправдываться насчет моей любви к ночному футболу.
Вот так проходили осенние теплые дни, пока однажды я заметил, справляя малую нужду, что цвет жидкости, которая обычно вытекает из моего организма, стал каким-то темным. И на поле стал уставать быстро. Вечером все повторилось снова и цвет не менялся, даже стал еще темнее. Я доложил бабушке.
- Ладно, ложись сынок, отдохни, не играй футбол. Может ты приболел, утром посмотрю, и потом может мама покажет доктору, сказала бабушка.
Утром бабушка и мама вместе посмотрели на цвет мочи и начали обсуждать, что к чему. Мама пошла за соседкой, соседка наша была директором школы Разия эжеке (учительница), которая была очень грамотной и знала многие болезни и их лечение. Она пришла, посмотрела, приказала мне больше открыть глаза.
- О-о, видишь Ибадат (моя мама), белки-то глаз желтые сильно, твой сын заболел желтухой (болезнь Боткина), надо вести в инфекционную больницу,  вынесла вердикт и  поставила  диагноз она.
И она была права, это потом когда подтвердился диагноз. Тогда многие дети болели желтухой, потому что не кипяченную и не очищенную воду пили прямо с арыков на поле во время уборки хлопка, хотя мама и учителя говорили постоянно, что нельзя пить воду с арыков. Когда жарко и работаешь, разве эти предупреждения действуют. Вот и я заболел желтухой. Мама тем временем подняла тревогу, приехал с работы отец, что бывало редко, чтобы он утром так поздно часов восемь был дома.
- Если у него желтуха,  то надо еще показать знахарю в Ак-Тереке, говорят, он режет под языком заболевшего, и испускает какую-то «черную кровь», вроде люди потом быстро исцеляются от желтухи, поэтому ты Толонбай (мой отец), свези его туда и потом посмотрим, предложила бабушка.
Затем мы на машине отца поехали в село Ак-Терек, это где-то 30 км от нашего села. Я был счастлив, что я поеду на машине отца, он нас очень редко возил, ему все было некогда со своими колхозными делами.
Я боялся знахаря, вдруг больно будет, хотя отец говорил:
- Знахарь просто немножко порежет под языком, ты не бойся, ты даже не заметишь, успокаивал он меня.
Знахарем был такой милый маленький старичок, с таким светлым лицом, говорил тихо и убедительно, что сразу внушал доверие, и я немножко успокоился. Он посмотрел на меня, потом сказал:
- Я сейчас испущу «черную кровь», но тебе надо везти его к врачу, так как он у тебя давно болеет, сказал он отцу.
Он быстро все сделал, я потом долго плевался кровью, потом кровь остановилась. Отец знахарю дал деньги, я не помню, сколько и мы вернулись обратно домой.
В тот же день после обеда, по настоянию соседки отец с мамой меня отвезли в областную инфекционную больницу в село Кашгар-Кыштак, это километров двадцать от села. Меня приняли сразу и положили в палату, где были еще трое больных, я был самым молодым. Один был узбек лет тридцати, два кыргыза, один заканчивал школу, второй был  девятиклассником, все были из разных сел.
Меня начали интенсивно лечить, ставили капельницу, глотал таблетки. Здание нашего отделения было такое одноэтажное длинное здание, рядом были длинные скамеечки, там мы и обычно днем сидели. От того, что больница была инфекционная, посетителей вовнутрь не пускали. Обычно служащие больницы вызывали, если кто пришел, и общались с посетителями через форточку в дверях на выходе. Мама приходила каждый день то с братом, то с сестрой, однажды пришла с любимой бабушкой, которая потом плакала, увидев меня, и я заплакал.
Где-то я уже был в больнице дней пять, как-то однажды сидел я на улице, было еще тепло, и услышал, как разговаривают двое больных из нашего отделения, но из другой палаты. Одному лет пятьдесят, а второй чуть младше. Они были узбеками, их имена уже не помню, говорили по-узбекски, а я свободно говорил и понимал хорошо по-узбекски.
- Знаешь, есть оказывается один быстрый способ, как сделать так, чтобы быстрее вылечиться и желтые белки глаз от желтухи стали белыми в короткий срок, сказал кто постарше младшему.
- Да ну, неужели кроме медицинских методов лечения есть народные способы, удивился младший, с уважением посмотрев на старшего.
- Вот мне мама, ей лет восемьдесят, приехала из Андижана (город в Узбекистане), вчера рассказала про эти народные способы, я не поверил, о, Аллах (Бог), сказал старший, вознеся свои руки на  небо.
- Я уже не могу, расскажите же быстрее, не выдержал младший.
- Она сказала, почему это я так долго лежу в больнице с желтухой, уже месяц, чем тебя здесь лечат эти врачи, возмущалась она сильно, сказал старший.
- Что-что, она права, дома столько дел осенью, а мы уже месяц кукуем в этой строго закрытой больнице, где все запрещено: бегать запрещено, ходить запрещено, курить запрещено, жареное нельзя, копченое нельзя, разговаривать с посетителями только через сетку, телевизора нет,  тюрьма а не больница, возмущался младший.
- Так вот мама говорит, только ты никому не  говори, обещаешь, сказал старший.
- Я клянусь Аллахом, никому не скажу, обещал младший.
- Так вот, первый способ, надо съесть как минимум пять вшей, печень больного быстро вылечивается, эти вши надо съесть живыми, чтобы они живые попали в печень и уничтожили там бактерии, которые пожирают печень. Второй способ, надо смотреть целыми днями на белую рыбку, если все время смотреть, то через некоторое время желтизна глаз больного переходить в рыбку, она станет желтой, а белки глаз больного станут белыми, заключил старший.
Услышав этот важный разговор двух узбеков, я начал думать, как достать вшей и белую рыбку, и не находил себе места. Во-первых, думал, кто же принесет мне вшей, мама точно не принесет, она скажет, лечись лекарствами, а  не всякими вшами. Бабушка бы принесла, нашла бы в селе вшей где-нибудь, ладно думал я, попрошу маму, чтобы она в следующий раз взяла с собой бабушку. А вот с белой рыбкой было посложнее, бабушка вряд ли сможет достать рыбку. Мама точно не принесет. Разве что папа, он бы мне не отказал, но он приходил он редко, один раз в четыре-пять дней. Особенно хотел, чтобы побыстрее достать белую рыбку, белки глаз у меня действительно были очень желтые. Каждый день смотрел в зеркало в коридоре, видел, что белки глаз все еще желтые и не собираются пока белеть.
На следующий день, к моей великой радости пришли мама с отцом. Я попросил маму отойти и шепнул на ухо отцу свою просьбу, едва дотягиваясь до форточки. Отец, услышав, мою просьбу весь как-то неопределенно ответил:
- Я тебе стопроцентно не обещаю, но постараюсь, сказал отец.
- Не надо давать ему деньги, ему много чего кушать нельзя, сказала мама за спиной отца.
- Не, он не деньги просит, что-то другое, сказал отец.
- А что он тогда просит, спросила моя строгая мама.
Я посмотрел на отца умоляюще, он ответил:
- Просит книгу, обманул он маму, против книги мама не возражала.
Я просил маму, чтобы она завтра взяла с собой бабушку. На что она тоже ответила неопределенно:
- Если моя начальница меня отпустит пораньше, то я ее возьму с собой, если нет, то потом на выходные.
Я все время думал о белой рыбке и не очень надеялся, что отец найдет. Тогда кыргызы очень редко ели рыбу. Я имею виду живую рыбу, кушали баранину, говядину, а вот свинину и рыбу нет.
И на базаре в Карасу (районный центр) я ни разу не видел, чтобы продавали живую рыбу. Вот вспомнил, по телевизору я видел, что есть маленькие рыбки для аквариумов. Цветных телевизоров в селе не было  тогда. Там они по-моему не белые. Говорили, что рыбки  разных цветов. Интересно отец ищет белую рыбку, или как всегда ему некогда на ферме. Но я знал, что если отец что-то обещает, то он обязательно выполнял. Поэтому я еще надеялся, что он, может, найдет маленькую белую рыбку. Может в Оше (областной центр) найдет на базаре, думал я. Проходили дни, и я с нетерпением ждал бабушку и отца. Мама приходила каждый день и все удивлялась, что со мной, почему я так мало разговариваю с ней, не болит ли у меня что. Я говорил, что у меня ничего не болит, просто я уже хочу домой. Я тогда вообще первый раз в жизни лег в больницу.
Однажды, прошло три дня, как я говорил отцу про белую рыбку, уже было поздно, обычно посетителям запрещалось приходить после 19 часов, в районе девяти вечера, когда уже было темно, меня позвали к выходу. Я подошел к форточке и увидел радостное лицо отца. Я понял, что он достал белую рыбку. Первым делом я кивал, дал ему понять и показывая рукой, изображая рыбу, молча спрашивал. Он поднял большой палец, и мы друг друга поняли. Отец мне дал небольшой пакет, он жестом показал типа открой и посмотри, я раскрыл, а там внутри был целлофановый белый маленький пакетик с водой, и там плавала маленькая белая рыбка. Я от радости чуть не выронил пакет, вы бы видели, как я радовался, хотел поцеловать отца, я еще хорошо не доставал форточку из-за моего роста, и это было невозможно.
- Спасибо тебе отец, где же ее достал, спросил я.
- Потом расскажу, возьми эту трехлитровую банку для рыбы, внутри корм есть для рыбы, тихо сказал он.
- Возьми это и почитай, делай так, как там записано, ну эту никому не показывай, особенно врачам, отберут ее у тебя, шепнул на ухо отец и дал мне еще небольшую бумажку.
Я налил воду в банку, туда аккуратно перенес белую рыбку, размеры ее были меньше чем длина спички и положил под своей кроватью, чтобы никто не видел. Прочитал бумажку, которую дал мне отец, там была инструкция, чем кормить и как ухаживать за белой рыбкой, видимо хозяин этой белой рыбы написал.
На следующий день пришли мама с бабушкой, я теперь шептал на ухо бабушки свою просьбу. Мама вообще была в беспокойстве от того, что я секретничаю то с отцом, теперь с бабушкой.
- Отец купил тебе книги, что теперь у бабушки просишь, она смотрела то на бабушку, то на меня удивленно.
Я не знал, что ответить, тут тоже бабушка выручила:
- Он хочет, чтобы я ему связала теплые носки, сказала бабушка.
- Мог бы мне сказать, я купила бы тебе на базаре, возмущалась мама.
Бабушка поцеловала меня и хитро улыбнулась, я понял, что она найдет этих вшей.
Я сначала обработал всех соседей по палате, чтобы они никому не сказали насчет рыбки. Спросили все для чего мне в больнице рыбка, все удивлялись. Потом я им объяснял, что я очень люблю свою рыбу и без нее я скучаю в больнице. Все потом смотрели на меня, как на пациента психбольницы, а не инфекционной больницы. Потом я слышал, как мой сосед узбек сказал еще одному нашему соседу:
- Бечора (бедненький), наверно еще что-то у него с головой.
Не хотели меня они расстраивать и не говорили врачам и медсестрам.
В основном я четко знал, в какое время появляются врачи и медсестры, поэтому вытаскивал банку с любимой рыбкой именно в другое время. До утреннего обхода заведующего отделением, затем делали всякие процедуры после обхода, в это время  нельзя было вытаскивать. Потом можно было до обеда, перед обедом обычно заглядывали медсестры, во время тихого часа можно было свободно смотреть, вечером до семи было опасно, а потом до утра без проблем, правда, в десять вечера отключали свет на отбой. Я смотрел на белую рыбку не отрывая глаз. Я назвал рыбку Аэлитой.
Не прошло и три дня, пришли бабушка с мамой. Бабушка мне вручила баночку маленькую, завернутую в газету, я понял, что там внутри баночки есть вши.
- Смотри не выпускай их, наливай прямо в баночку чай или воду и выпей быстро, я тоже слышала, что это помогает от желтухи, советовала она мне.
Я тихо ответил. Мама  с кем-то разговаривала оживленно  в это время.
После этого я пришел в палату и долго не решался насчет вшей. Раз эти уважаемые аксакалы говорят, бабушка тоже подтвердила, значит в этом что-то есть, они же говорили же, что это все народное лечение. Оставить вшей надолго было нельзя, я набрался смелости, налил в баночку резко компот и залпом все выпил, налил еще раз, выпил второй раз, посмотрел вшей в баночке не осталось. Потом полежал, все казалось, что внутри эти вши шевелятся и вот-вот будут жрать этих бактерий, или уже кушают их. Потом чтобы отвлечься от этих мыслей пошел на улицу, поиграть с ребятами на улице.
Каждый день потом смотрел в зеркало, не побелели ли глаза и на белую  рыбку Аэлиту, не пожелтела ли она. Иногда мне показалось, что глаза немножко побелели, белая рыбка может чуть пожелтела. Но я упорно продолжал делать то, что говорил тот старый узбек.
Все шло хорошо, я Аэлиту кормил по инструкции, воду менял. Однажды, уже прошло почти двадцать пять дней с момента появления рыбки, одна медицинская сестра случайно увидела банку с рыбкой. Я как раз лежал и смотрел на рыбку. Неожиданно, в совсем необычное время зашла она в палату без стука в дверь. Обычно медсестры стучали, и я успевал убрать баночку с рыбкой.
- А ну отдай сюда банку, рыболюб, говорила она командным голосом. Я не любил ее, она была такая крупная, немножко грубая женщина, больно делала уколы.
- Не трогайте мою рыбку, она же никому не мешает, пожалуйста, просил я.
- Ничего не знаю, если сейчас не отдашь, то я позову врача, и тебя завтра же выпишут отсюда без вылечивания и с позором, давай сюда, кому я сказала, командовала она.
- Что будете делать с рыбкой, она же вам не нужна, пожалуйста, не трогайте Аэлиту, просил я.
- Действительно, что вы привязались к этой рыбке, пусть мальчик любуется, поддержал меня сосед узбек.
- Я у вас не спрашиваю, меня за это ругает завотделением, здесь не дом народного целителя, а областная инфекционная больница, отрезала его медсестра.
Я вцепился в банку и почти уже плакал.
- Прошу вас, умоляю вас, оставьте, пожалуйста, рыбку, просил я.
Она была неумолима, пришла еще одна медсестра на шум, они вдвоем и забрали банку с рыбкой и я за ними. Я просил только:
- Пожалуйста, рыбку не убивайте, не выкидывайте, оставьте банку там в отделении, я при выписке заберу рыбку Аэлиту, просил я.
- Это завтра завотделением решит, мы сейчас ее не тронем, сказала она и зашли  в кабинет сотрудников отделения.
Я всю ночь не спал, думал об Аэлите, я, оказывается, очень привязался к ней, мне очень жалко было ее. Рано утром пошел проверить, нормально ли, на месте ли рыбка, но та комната была закрыта. Я все время ходил, проверял, дергал дверную ручку. Они появились только к обеду, я попросил уже новую молодую медсестру, которая начала свою смену, отдать мне мою рыбку. Она была доброй, хорошей девушкой, все больные ее любили. Она посмотрела на меня, спросила, кто забрал рыбку, потом вынесла мне банку. Я был очень благодарен ей, я ее хотел даже поцеловать, но она увернулась и сказала:
- Давай быстрее иди в палату и спрячь банку.
-Если они начнут искать банку с рыбкой, спросил я.
- Ну, иди же, это уже мои проблемы, ответила она.
Я был на седьмом небе от счастья. Все заметили, что я повеселел. Я им показал Аэлиту и спрятал банку как всегда под кровать. Еще я продолжал смотреть, как и раньше на Аэлиту, она вроде чуть-чуть  пожелтела, или мне так казалось. Не знаю отчего, то ли эта рыбка была не комнатная, типа аквариумной, в общем, однажды утром вытащил банку и заметил, что рыбка не плавает, как то лежит, я болтал банку, трогал ее, она ни в какую. Я приговаривал:
- Ну, Аэлита, давай же плавай, плавай, но все было тщетно, она умерла. Этот день был самым трудным в больнице. Я вынес Аэлиту и позади здания отделения, где никто не ходил, похоронил Аэлиту.
Ну а через пять дней меня выписали. Глаза еще были желтоватые, думал еще просить белую рыбку у отца. Завотделением перед выпиской мне объяснил про лечение и просил, чтобы я не верил всяким народным методам. Но правда была в том, что только после того как я съел вши, показатели моего печеночного анализа улучшились резко и намного. После рыбки глаза стали не такими мутно-желтыми. Я все-таки верил этим не очень приятным вшам и приятной белой рыбке, которые помогли мне вылечиться.
Отец потом рассказал, как он с трудом достал ту белую небольшую рыбку. На базаре только по воскресеньям продавали рыб, но маленьких, белых не продавали. Оказывается его друг - доцент пединститута просил своих знакомых, которые жили недалеко от Папанского водохранилища (60 км от Оша), чтобы они поймали и передали в Ош рыбки маленькие, белые. Что-то не так везли, и в живых осталась только Аэлита.
Бабушка тоже рассказывала, что искала вши по всему селу, нашла у работников птицефабрики, недалеко от нашего села.
А мне еще долго снилась рыбка Аэлита, которая превратилась в желтую рыбку из белого и плавающая беспрерывно внутри трехлитровой банки.












Алайские мотивы

Начались долгожданные летние каникулы после девятого класса, в это время сначала засеяли рис, потом пас  коровы со своими друзьями в каньонах долины реки Шарихан-Сай.  Как закончим прополку риса, то мне в этом году отец обещал, что на недельку повезет меня на Алай (горы Алайского хребта, предгорья Памира ближе к границам с Китаем и Таджикистаном), на высокогорные джайлоо (горные пастбища).
Как раз, когда заканчивали прополку рисовых чеков приехал поздно вечером отец из Алая. Он работал водителем в колхозе, на молочно-товарной ферме.
- Мы закончили прополку риса, когда мы поедем на Алай, доложил и спросил одновременно я.
- Ну если закончил, то собирайся, после завтра поедем, сказал он.
- А кто будет пасти коров, я что ли, не поедешь никуда, сказала мама.
- Пусть едет раз они планировали, дней пять коров я дома буду кормить травами из огорода, поддержала меня как всегда бабушка.
- Тогда только на три дня, сказала мама.
- На дорогу уйдут два дня, что он там будет день и назад, тем более оттуда обратно он приедет тогда, когда я вернусь, другого транспорта нет там, ответил отец.
- Ты только тогда постарайся вернутся быстрее, а то твои коровы умрут от скуки без тебя, засмеялась мама.
Тогда моей бабушке Асель было шестьдесят один год, она была очень работящая, не сидела без дела. Она пока мама на работе в детском саду все успевала делать. Рано утром она доила коровы, потом на сепараторе крутила молоко. Как известно, принцип работы ручных сепараторов для молока заключается в действии центрифуги. Молоко заливается в чашу сепаратора, обычно полведра помещалось, которое раскручивается с большой скоростью. Водянистая часть молока является более тяжелой частью, в отличие от жира. Таким образом, эта водянистая часть прижимается к боковым стенкам, занимая свободное пространство. Жир также отклоняется от центра к стенкам, но вода его вытесняет, вследствие чего большая часть жира собирается у центра, после чего они стекают в специальную емкость. Обычно бабушка сепарировала молоко сразу после дойки или же подогревала его до температуры от 35° до 40° градусов,  при таких температурных условиях молоко намного лучше обезжиривался. Внутри барабана сепаратора смонтирована система конических тарелок, разделяющих молоко на слои; отверстия в тарелках образуют вертикальные каналы, из которых молоко растекается в межтарелочные зазоры, где под действием центробежной силы выделяются сливки.
Вот эти конические тарелки всегда были предметами споров и драк между моими братьями и сестрами.  Все хотели чистить облизывая вкусненькие остатки сливок на этих металлических конических  тарелках перед их мытьем. Их я помню было тридцать три штуки с нумерациями от 0 до 32. Особенно мы дрались со старшим братом, потом он повзрослел и не стал отбирать у меня, затем он закончил школу поступил в институт и уехал. Потом черед дошел до споров с сестренкой, правда я вставал с утра пораньше и успевал почистить до того, как она встанет и она не успевала до мытья этих тарелок бабушкой,  она была младше меня на три года.
Потом бабушка давала свежую сметану с чаем и лепешкой. И я затем отгонял коров на каньоны.
Тем временем, отец готовился к отъезду. У него была старая тетрадка, куда он записывал заказы и просьбы чабанов. Чабаны с колхозными отарами находились на Алайских пастбищах с начала июня до начала сентября и были заняты, да и рядом с пастбищами не было населенных пунктов с магазинами, куда можно было съездить за продуктами или вещами.
Я помню, видел как в тетрадке были записаны заказы и просьбы чабанов и их жен. Что касается заказов, то ясно было, это были вещи острой необходимости именно на джайлоо, это газовые баллоны, спички, соль, перец, разные кухонные инструменты типа открывашки, пиалы, ложки, вилки, тарелки, фонари и батарейки к ним,  овощи, мука, рис, сахар, макароны, рыбные консервы, мыло, игральные карты, сигареты и т.п.
Но бывали и оригинальные заказы, я слышал как однажды отец и заведующий фермой Абий ака(дядя) обсуждали эти заказы.
Посмотрев список Абий ака останавливался на некоторых позициях.
- О, Толонбай ака(имя отца), смотрите опять эта жена Акун ака заказала бетмай(крем для лица), что она кушает что ли крем, с утра до вечера красуется или ее дочки там, кому там на джайлоо красуются, а еще зеркало просят, возмущался он.
- О-о, Калил турок опять заказал лезвии для бритья, что он там везде бреется и по несколько раз в день что ли, зачем там на джайлоо столько бриться, смеялся он.
- А этому зачем вазелин, спрашивал улыбаясь он.
- Наверно для рук, обычно намазывают вазелином руки детям, кожа рук у них  лопаются от холода и грязи, отвечал отец.
Кроме этих заказов были отдельные спецзаказы о которых завфермой не знал. Это конечно были спиртные напитки, которые отец покупал перед отъездом.
Еще отец узнавал самые последние свежие новости в селе, чтобы потом рассказать чабанам, потому что все чабаны спрашивали у него о новостях в селе и о слухах.
- Эй, байбиче (жена), расскажи мне про ушаки(слухи) и новости в селе, а то как я приеду на джайлоо мне не дают покоя особенно жены чабанов, они все спрашивают про новости в селе, просил отец маму.
- А что рассказывать то, вот сын Кубана женился, невеста аркалык(из севера), в брюках ходит как мужики, все женщины удивляются, вот дочка Маткерима поступила в институт, говорят потратили два быка и барана, сын Тагдыршы опять украл петуха у соседа Карима, теперь они ругаются, пока вот такие и другие  новости  мама рассказывала уставший после работы  отец засыпал.
- Кому я говорила сколько, а он спит давно, возмущалась мама.
Отец еще был как почтальон, через него передавали письма, деньги в обеих направлениях. Он был связующим звеном на эти летние три месяца между чабанами и большой землей, то есть с внешним миром. Радиоприемники ловили на джайлоо волны очень плохо, чабаны газет мало читали, точнее среди них я не видел, чтобы кто-то читал газеты или книги. 
И наконец наступил долгожданный день отъезда. Как всегда впереди кузова машины отца были две большие бочки с бензином и дальше все заказы чабанов, нагрузили еще аппараты для стрижки шерсти овец.
Мама мне дала небольшую сумку. Там были мои теплые вещи, сапоги, шапка зимняя.
- Зачем мне зимнюю одежду, спрашивал я.
- Ты что, там вечером и утром холодно, даже снег может пойти, если будет прохладно вытащишь свитер и оденешь, напутствовала  мама. 
- Ты там кушай, ноги держи в тепле, будь осторожен, попросила бабушка.
Потом, пока заправились в колхозном центре, затем отец еще что-то покупал в районном центре, выехали только ближе к обеду.
Я был на седьмом небе от счастья, в такую даль я поехал в первый раз в своей жизни. К вечеру доехали  до села Кызыл-Суу, откуда родом моя мама, там мы остановились не надолго у кого-то, покушали, немножко отдохнули и поехали дальше через ущелье в сторону Кабылан-Кол, чтобы  дальше спуститься в село Гульча, центр Алайского района. Отец всю дорогу рассказывал мне про населенные пункты, которые мы проезжали. Я просто кратко останавлюсь на некоторых интересных из них.
Отец рассказал, что название села Кабылан-Кол возникло от озера, которое было раньше здесь. Это было большое красивое горное озеро в ущелье. На берегу озера росли высокие ели. В этих еловых лесах жили леопарды (на кыргызском-кабылан). Но со временем с приходом людей в эти края, они стали уничтожать эти красивые звери, после того, как убили последнего леопарда, то исчезло и озеро. В настоящее время озеро превратилось почти в болото. Но с тех пор, исчезающее озеро называют Кабылан-Кол, то есть озеро леопарда.   Вот такая печальная история деятельности человека. Исчезли леопарды, исчезло озеро.
Зато появилось село Кабылан-Кол. В Гульча (слово с кыргызского означает «как цветок»)  прибыли поздно часов десять вечера, мы остановились в доме сестры отца Саткын эже(сестра), покушали, поговорили и легли спать, чтобы пораньше выехать в сторону Сары-Таша. Рано утром мы отправились в путь. Дорога идет вдоль небольшой реки Гульча, много мостов, машина то переходит в левый берег, то правый. Все крупные населенные пункты расположены именно в долине реки Гульча. Проезжаем село Кызыл-Коргон (в переводе означает- красный курган), затем Сопу-Коргон. 
Отец начал рассказывать про эти названия сел:
- Название первого села понятно, то ли от цвета почвы, то ли от революционного коммунистического цвета, а вот слово «сопу» вышло от арабского «суфи»,  это человек верящий в возможность непосредственного приобщения к Всевышнему (Высшему существу) и подчиняющий свою жизнь стремлению к этому приобщению. Жизнь, подчиненная какой-либо цели, часто ассоциируется с дорогой, и суфи обычно именуют себя людьми пути, имея в виду путь к истине, являющейся одним из имен Всевышнего. Есть целое течение ислама «Суфизм - (на арабском-тасаввуф, буквальный перевод - одетый в шерсть, от арабского "суф"-грубая шерстяная ткань, власяница-отличительный знак аскета) религиозно-философское учение (мистико-аскетическое течение), сложившееся в рамках ислама. Предположительно возникло в середине II-VIII веках на территории нынешнего Ирака и Сирии и оказало огромное влияние на арабскую, персидскую и тюркскую литературы. В основе суфийской идеологии лежит мистическая любовь и приближение к Богу, непосредственное общение(и слияние) с ним в интуитивных экстатических озарениях. Для суфизма характерно сочетание метафизики с аскетической практикой. Члены некоторых суфийских орденов на своих собраниях устраивают радения с песнопениями и плясками, во время которых впадают в мистический экстаз. Но слово «коргон» это означает «курган». Получается село основал человек-суфи.
Дальше едем и проезжаем место с интересным названием «Кум-калла-мазар». Отец рассказывает:
- Здесь были где-то рядом похоронены люди, которые в древние времена восстали против правителей и здесь их убили  палачи правителей, разрубив мечами их головы. Действительно, слово «кум» с арабского переводится как «восстань», а «калла» означает «голова», «мазар» это место поклонения.   
Машина потихоньку поднимается вверх по долине реки и мы проезжаем село с интересным названием «Журкун».
Отец объяснил мне название села:
- В годы борьбы с басмачеством в 1920-годы в этих краях шли войны пограничников с басмачами. Басмачи не хотели подчиняться Красной Армии и советским властям, в принципе они вели национально-освободительную войну, но их было мало и были слабо вооружены. Вот в этом селе и погиб в бою красноармеец по фамилии Юркин. Кыргызы раньше не могли говорить букву «ю» и советские власти назвали село в честь этого  красноармейца на кыргызский лад «Журкуном».
А дальше проезжаем пограничный пост «Арчаты», который напоминает нам, что мы заезжаем в приграничную зону. В 1975 году граница с Китаем охранялась строго и пропускали в приграничную зону по спецпропускам КГБ (Комитета госбезопасности) СССР. Меня, как не достигшего 16 лет, отец меня вписал в свой пропуск, как своего сына. Пограничники долго не держали нас и быстро пропустили.
Ну а дальше долина расширяется и мы проезжаем мимо села Ак-Босого (в переводе с кыргызского - белые ворота), отец объясняет мой вопрос относительно названия села:
- Здесь нашли крупное месторождение известняка, цвета желтовато-серого и грязно-коричневато-серого. А горы из-за этого кажутся белыми, затем это первое село после перевала Талдык, когда едешь с обратной стороны, получается ворота в долину реки Гульча и отсюда название.
Проехав Ак-Босого подъезжаем к самому интересному и трудному участку дороги, к перевалу Талдык (в переводе с кыргызского-трудно преодолимый). Кстати мы едем по трассе Ош-Хорог (город в Таджикистане). Перед Талдыком мы останавливаемся, делаем передышку, попили чайку с термоса отца на берегу речки. Дальше уже речка сворачивает, а мы начнем долгий подьем на вершину Талдыка. Я попросил отца, чтобы подняться на кузов машины, чтобы хорошо рассмотреть красоты Алайских гор и перевал Талдык. Он соглашается и я поднялся на кузов автомашины, да я забыл сказать, что мы едем на автомашине марки «УралЗиС- Урал-355М», в то время один из мощных советских грузовиков. Грузоподъемность ее до трех с половиной тонн, как говорил отец, она и пять тонн поднимала запросто. Рабочий объём двигателя- 5,55 л, двухосная машина. Груз у нас не очень и тяжелый, поэтому легко начинаем подниматься, в отличие от грузовиков, которые сильно орали, у некоторых закипела вода в моторе и стояли на обочине.  Я начинаю считать серпантины до вершины, где мы остановились, насчитал 22 или 23 серпантина. Высота перевала 3615 метров над уровнем моря.
На вершине перевала дует холодный ветер, чуть выше лежал снег в горах. Так близко снег я никогда не видел в начале августа. Если смотреть вниз, то можно увидеть поднимающиеся вверх машины, которые двигаются как маленькие спичечные коробки.
Отец мне показывает красивый вид на горы Памиро-Алай и на Алайскую долину.
- В хорошую погоду можно увидеть пик Ленина (высота 7134 метра).  Вон за долиной висит как белая скала, это пик Ленина. С перевала видно много окружающих вершин доходящих высотой до пяти тысяч метров, а то и больше, говорит мне отец показывая руками другие рядом вершины.
- Все закончились эти многоцветные скалы правильных геометрических форм, сплетающиеся в разные интересные композиции, которых не создаст человеческое воображение, монументальные каньоны, срывающиеся со склонов к кипящим руслам ледниковых рек, прозрачные горные болота, питаемые бьющими со дна родниками, деревья вдоль дорог, далее совсем другая природа, сказал отец.
Действительно, в прорывы облаков мы увидели дальше освещенный солнцем, как призрачный ландшафт какой-то иной планеты.
Алайская долина зеленела сочной травой. Издали видны парадные джайлоо— богатейшие, просторные пастбища. Как будто, армия баранов, яков, лошадей, дожидавшаяся таяния снегов в нижних долинах Кичик- Алая («Малого Алая») вошла сюда и нарушила горную тишину.
Это я потом прочитал, что В 1903 году русский офицер Н.Л.Корженевский на перевале Талдык обнаружил столб с именами людей, принявших участие в проектировании и прокладке дороги на Памир. Это были знаменитый путешественник и разведчик подполковник Б.Л.Громбчевский, инженеры путей сообщения Мицкевич, Бураковский, Зараковский и подпоручик Ирмут. Между тем, очень долго считалось, что первую колесную дорогу через перевал Талдык построили в 1916 году пленные австрийцы. Дневник Корженевского свидетельствует о другом: первая колесная дорога в Алайскую долину проложена на 22 года раньше (1894 г.) русскими саперными частями.
На вершине перевала есть памя памятник первому строителю трассы Юрию Францевичу Грушко, который и умер в этих местах в 1933-году, когда открылось автомобильное сообщение через перевал Талдык.
С севера на перевал дорога поднимается впечатляющим серпантином. На южной стороне перевала дорога плавно переходит на перевал 40-лет Киргизии (3541) и уже с него спускаемся  в поселок Сары-Таш. Расположен он на высоте 3150 метров над уровнем моря. Во времена существования СССР в Сары-Таше находилась пограничная застава, так как к востоку от поселка проходит граница с Китаем. Посёлок лежит на перекрестке главных автомобильных дорог на Памире. С севера на юг через него проходит Большой Памирский тракт Ош-Хорог, по которой мы ехали от Гульчи. К югу находится перевал Кызыл-Арт (4250 м) через Заалайский хребет, через который дорога идёт в Горный Бадахшан в город Хорог.
Мы поворачиваем на Сары-Таше на восток и едем в сторону Эркештама. Немножко проехав по долине останавливаемся на пограничном посту, отец угощает сигаретами пограничников и едем дальше. Его уже узнают пограничники и пропускают быстро, переговорившись о здоровье и говоря «спасибо большое за сигареты».
- Они у всех спрашивают сигареты, вот я их всегда угощаю бесплатно, говорит отец. А отец сам вообще не курил в своей жизни.
Право от борта машины открывается величественная Алайская долина и видно воды реки Кызыл-Суу. Затем мы переезжаем маленькую деревню Кара-Киндик (в переводе с кыргызского означает – черный пупок).
Мы все еще едем и скоро должны свернуть налево от трассы в сторону джайлоо Айлама. Вот и мы проехали почти 130 километров от Гульчи, вроде по расстоянию недалеко, но проехали это расстояние почти за пять часов, вот такая долгая и трудная дорога.
Эта дорога была частью Великой Шелковой пути, потом и Российская империя, присоединившая к себе Центральную Азию в XIX веке, поощряла торговлю с Китаем, создав систему охраны караванных путей. В 1892 году на пути из Оша в Кашгар было возведено укрепление на берегу горной реки Гульча, в котором разместился русский гарнизон. Кокандские, ташкентские, самаркандские и бухарские купцы получили паспорта и защиту влиятельнейшей державы того времени.
Через год была расширена и древняя караванная тропа в Эркештам, где русская застава на границе с китайскими владениями существовала с 1885 года. Из Ферганы в Китай везли хлопчатобумажные ткани, изделия из железа, сахар, табак и спички, а обратно, как и тысячу лет назад, - чай, шелк, фарфор, кожи. Алайская долина - бескрайнее высокогорное пастбище, поставляла мясо всему Туркестанскому краю. Именно тогда в Ташкенте возник мясной Алайский базар.
Много чего из этих товаров мы тоже везем, но нашим чабанам и они встречают нас все, от маленьких до взрослых, из всех юрт услышав гул и рев мотора выбегают все, мы останавливаемся в середине всех юрт, а их здесь штук десять, но они расположены в отдалении друг от друга группами по два и три.
Первые вопросы конечно отцу по поводу заказов, потом только начинают и со мной здороваться нормально.
Общими усилиями быстро выгружают машину, а нас с отцом пригласили в один из юрт.
- Эй, эненди сары катын (на грубом кыргызском-рыжая женщина), ставь чай гости пришли, с порога приказал хозяин, чабан лет пятидесяти с маленькими усиками, с калпаком(национальный головной убор) на голове, небольшого роста, узкими быстро бегающими глазами.
- Проходите, садитесь, эй эненди сары катын постели быстрее, приказывал дальше хозяин, его звали Жусу.
- О-о, уже сын твой большим джигитом стал, скоро мы тебя здесь же поженим, тут ходят девушки бездельники, целый день спят, берегут свое тело, на этом месте он остановился после кивка отца, означающего мол хватить, остановись и Жусу не стал дальше развивать тему.
Пока расспрашивали о здоровье, пока я осматривал юрту, то Жусу ака(дядя)  еще несколько раз что-то приказывал своей жене. Причем его приказы еще больше наполнялись словами отборного мата, жена и его дети наверно привыкли такой лексике разговора своего отца, никто ничего не говорил и молча делали свои дела.
Мой отец никогда не сквернословил дома, я ни разу не слышал, чтобы он говорил ругательные слова в адрес мамы или детей. Для меня действительно это было дико и слышал такое впервые. Некоторые ругательные слова были даже на русском. Наверно ему уже не хватало кыргызских ругательных слов, чтобы яснее выразить свои мысли. Я даже хотел выйти из юрты, так достали его слова, мне как-то неуютно и стыдно стало.
Затем посмотрев на меня и  отец не выдержал:
- Э-э, Жусу ака, можно по приличнее ругаться, тут же дети сидят, и еще, по имени нельзя назвать жену, сказал попросив Жусу ака.
Он посмотрел на свою жену, которая уже начала подавать на стол и гаркнул:
- Эх, черт его знает, эненди, когда я женился, еще тогда она была сары катыном.
Отец и я засмеялись, жена была действительно беленькая, но совсем не рыжая, маленькая ростом и плотненькая.
- И-ий, олугунду коройун, болдучу элдин козунчо, жуз грамм ичсе эле бутту, сказала жена.
Что в переводе означал: - Чтобы я села на твой труп, хватить перед людьми, как только сто грамм выпьет, то начинается, сказала она возмущенно.
Потом вышли оттуда и мы пошли к другой юрте, где жила семья нашего родственника дяди Шарап, двоюродного брата мамы.
Он был знаменит тем, что в прошлом году впервый раз в жизни зимой  поехал турпутевкой от колхоза в туристическое путешествие с другими такими счастливчиками колхозниками и влюбился в город Юрмала в Латвии. Они оказывается были в Москве, Ленинграде, в городах Прибалтики. Это был первый выезд Шарапа за пределы Ошской области.
Там очень понравился город Юрмала. Когда он обратно приехал после турпоездки, то у него спрашивали:
- Шарап ака, где вам больше всего понравилось.
- Мне понравилась Юрмала, отвечал он.
- А почему Юрмала, всем понравился Ленинград, кому-то Рига, удивлялись люди.
- А что там в этом Москве, Ленинграде, там столько народу, везде, на улице, на метро, в гостинице,  а машины, их даже больше чем людей. Голова кружится и болит, хорошо была война и половину русских Гитлер уничтожил, если бы не война, то они сейчас не поместились бы в этих городах. Даже если построят еще повыше дома. Везде толкотня, в магазинах толкотня, в метро толкотня. У меня каждый день вечером голова болела.
А в Юрмале тишина кругом, птички поют. Людей нет, море шумит, огромное море, где они взяли столько воды. Одноэтажные нормальные дома. Кормили хорошо, давали как его, раков речных, рыбы большие, большие шашлыки, три раза больше чем шашлыки на базаре  в Оше. В магазинах спокойно, все есть. Я там еще такой круглый и вкусный, как его, торт кушал......
Ну так дальше он мог без остановки долго рассказывать про Юрмалу.
Потом он стал ко всему привести пример Юрмалы, то есть говорил как надо кушать как в Юрмале. Как дома строить как в Юрмале, как дорожки делать, ложки и вилки, сладости, как женщины одеваются, в общем все как в Юрмале. Он уже был почти помешанный на Юрмале.
В селе все говорили:
- Если встретишь на улице Шарап ака, не спрашивай про Юрмалу, он тебя час не отпустить, как с ним поздороваешься с ним:
- Ассалому алейкум Шарап ака? То он сразу вместо «ассалому алейкум» начнет говорить:
- «Вот когда я был в Юрмале, то ....», дальше много было вариантов, это что он у тебя увидит, может волосы не так в Юрмале, может велосипед не такой, как в Юрмале.
Затем сельчане стали звать его скрытно от него, Юрмала ака. Говорили, что почему он не любит большие города те, с которыми он побывал вместе в турпоездке. Он боялся ездить на метро под землей, не любил движущийся эскалатор. Панически боялся почему-то лифта, в гостиницах он поднимался и спускался только по лестнице пешком хоть на 15-этаж.
- Что мне трудно что ли подниматься, подумаешь на 15-этаж, я на Алай еще повыше в горы поднимался, говорил он всем.
Он же привык на Алай в горы пешком подниматься.
Так вот мы были у него в гостях, отец быстро ушел куда-то по своим делам, а я послушал лекцию про прекрасный город Юрмала на берегу Балтийского моря и уснул рано.
На следующее утро проснулся, смотрю снег идет, было холодно, мама была права. Хорошо он быстро перестал, потом появилось солнце, все расстаяло быстро и лето стало опять.
Посмотрел на гору ближайшую и на склонах увидел дырки, как амбразуры.
- Что за дырки на склонах, спросил я у сына Шарап ака Актана.
- А эти дырки норки сурков, хочешь посмотреть, спросил он.
Актан был моим ровесником, мы с ним посмотрели норы, потом поднялись на вершину горы. С вершины юрты кажутся маленькими печеньями из белого зефира, змейкой рядом течет речка, как маленький арычок. Ну если смотреть дальше, то внизу ущелье, потом еще выше гора.
Правильно пел Высоцкий:
- Выше гор может быть только горы
  На которых ты еще не бывал.
На третий день отец меня привез в Кара-Киндик показать, как стригут овец, как раз состоялись даже соревнования между чабанами, кто за час пострижет больше овец. Жюри смотрели и качество стрижки и выносило решение. Там же я увидел недалеко от этого селения, что возле дорог стояли настоящие танки с солдатами.
В отличие от тишины джайлоо, здесь жизнь кипела, гремели звуки работающих аппаратов для стрижки шерсти овец, грузили шерсть, взвешивали и т.д.
А на джайлоо в следующие дни наслаждался природой, собирал разные виды трав и цветов, чтобы делать гербарии и показать их в школе.
К сожалению, отцу надо было срочно выехать и на пятый день моего пребывания на Алай мы отправились назад и к радости моих коров прибыли домой в тот же день вечером.
На обратном пути я еще раз проехал на кузове машины перевал Талдык, несмотря на холодный дождь и посмотрел величественные горы Алай, удивительную меняющуюся природу и головоокружительный спуск по серпантинам.
 



Двоюродный брат-одноклассник

Я закончил 10 классов в школе с революционным названием «Кызыл-Кыргызстан», в переводе с кыргызского «Красный-Кыргызстан» в селе Савай, колхоза имени Х.Таширова, Карасуйского района Ошской области. Закончили одним выпуском два класса, «А» и «Б», я закончил «Б» класс. Сначала нас было мало, где-то 18 человек, потом прибавились после 8-класса из соседнего села ученики, где была только 8-летняя школа. Тогда в первый класс зачисляли тех, кому на 1 сентября исполнилось 7 лет, моложе не брали принципиально. Мне было 6 лет 8 месяцев и сначала меня не хотели брать в первый класс, хотя я очень просился, умел уже немножко писать и знал много букв, считал до 100. Это я смотрел на старшего брата и научился, когда он учил уроки, он был меня старше на три года. Я начал плакать каждый день и говорил маме, что я хочу в школу. Отец после моих просьб дал маме деньги на ученическую сумку. Думали, поношу сумку и успокоюсь. Нет, я еще больше стал проситься в школу, сосед мой друг Калмурат уже пошел во второй класс.   Наверное, не помню точно, но числа 5 сентября мама пришла с работы поздно и сообщила мне радостную весть о том, что меня взяли в школу. Я расцеловал маму много раз с благодарностью и собрался в школу. Всю ночь не мог уснуть, волновался. А утром с мамой пошли сначала к завучу школы Конуш агаю (учитель), потом он меня взял за руку и мы зашли в какой-то класс и он меня посадил на свободное место. Сказал учительнице, что я буду учиться в ее классе. После, мама рассказывала как она уговорила завуча школы. Мама оказывается каждый день ходила к завучу Конуш агаю, чтобы он записал меня в первый класс. Но  он всячески отказывался и избегал ее. Потом мама, она у меня была очень шустрой и умной женщиной, взяла разные гостинцы, главное, взяла два килограмма дорогих шоколадных конфет «Кара-Кум», в то время они были дефицитные и дорогие, пошла к завучу домой. Дома у него  она и уломала своего аяш (друг мужа) завуча Конуш агая. Вот так  по блату и благодаря «взятке» я попал в первый класс. Вот почему все в классе были старше меня.
     Сначала мы учились в длинном барачном одноэтажном здании, потом учились в основном здании школы на верху, после 7-класса опять спустились вниз к барачному зданию. Школьников было много и все не помещались в главное здание школы. В барачном здании было 6 больших комнат. В одной их них мы учились до 10 класса. А 10-класс закончили мы в здании детсада, которое временно передали тогда школе .   Вот так кочуя из одного здания в другое мы учились. Я попал в класс, где учился мой двоюродный брат Калматбай, сын брата моего отца. Поэтому мы были однофамильцами. Он был старше меня почти на полтора года. Из-за того, что у него было длинное и трудно выговариваемое непонятное имя все звали его коротко на русский лад- Колей. Он был самым шустрым в классе.
      Коля жил рядом со школой. Несмотря на это, он всегда опаздывал, учителя ругали его без конца. Говорили они и родителям. Каждый раз когда он опаздывал в очередной раз, он придумывал разные причины своего опоздания, причем эти оправдания были очень длинные и никак не кончались, пока его длинный рассказ не прервет учитель под общий смех в классе.Каждый раз, когда учитель или учительница спрашивали у Коли, почему он опоздал, то все его рассказы-оправдания начинались одинаково:
- Я сегодня встал очень рано вместе с отцом одновременно, чай попил с братом, оделся и вышел на улицу, начинал Коля не спеша рассказывать.
В этом месте начинали уже смеяться все в классе. Ну а дальше были разные варианты развития событий, то чужая корова залезла в огород и он начал гонять ее, то мама просила срочно позвать какую-то родственницу срочно и он искал ее повсюду, и так далее. Причем все это он рассказывал очень правдоподобно, серьезно не спеша, обычно его останавливали учителя на полуслове, иногда его отправляли обратно за коровой или за родственницей, в общем на улицу назад, иногда и пускали в класс. Потом все это надоело учителям и его пускали без мучений сразу. Его отец был уважаемым человеком, а мама была очень скандальной, поэтому и учителя не стали уже обострять отношения и перестали обращать на его опоздания внимания.
Когда Коля без опоздания сидел уже в классе, то учителя приятно удивлялись. Но не спрашивали его почему он не опоздал сегодня, потому что он как обычно опять рассказывал бы очередную байку. Все эти оправдания он сам придумывал, откровенно обманывал учителей.
Коля обманывал одноклассников вообще беспощадно и постоянно, поэтому мы не верили ему никогда и  ни одному слову.
Из-за того, что он во время уроков шалил и играл часто, чтобы его лучше контролировать и он был всегда на виду Коля сидел на первом ряду перед учителем всегда, столько я помню. Тогда все сидели парами мальчик и девочка. Никто из девочек не соглашались сидеть рядом с ним за одной партой. Мальчики тем более все под угрозой расстрела не сели бы с ним рядом. Но когда нам перевели из параллельного класса несколько учеников в наш класс, чтобы уровнять количество учеников в классах, это уже в 7-классе, то новенькую девочку посадили с ним. Она была со сложным характером и даже мальчики боялись ее, она еще была высокая ростом. Она сразу же начала войну против Коли и против его разных выходок. То и дело мы во время занятий слышали, то она ударит его по башке книжкой, то даст пощечину. Все наблюдали и смеялись, учителя были на стороне ,конечно этой девочки. А мы втихаря были за Колю, не любили мы ее новенькую. Коля хоть и был сволочью, но он был свой.
По-моему в 8-классе у нас появилась новая учительница по физике, дочка директора школы. Она только окончила институт и начала свою трудовую карьеру в школе отца. Когда мы решали какие-то задачи или писали контрольную, то она обычно сидела и читала разные книги, в основном фантастику.
Это заметил Коля, как-то спросил у нее, что за интересную книгу она читает. Тут она начала рассказывать про эту книгу. Точно помню, название книги было «На звездолете 250 дней». Она так увлеченно начала рассказывать, потом где-то начала читать отрывки из книги. Коля начал подбадривать ее:
- Такая интересная книга, давайте почитаем мы тоже.
В библиотеке школы этой книги не было и она решила, что на каждом уроке мы будем читать по 10 минут эту книгу. Обычно это делал кто-нибудь из отличников, кто хорошо читал. Но к нашей радости, время чтения увеличивалось с каждым разом под одобрительный гул учеников, потом уже вместе всего урока физики начали читать эту книгу, книга была толстая и до конца четверти почти дочитали это произведение. Коля еще добавлял ажиотажа, когда только начинался урок, напоминая, на каком интересном месте мы в прошлой раз остановились. Вот так с легкой руки Коли и при попустительстве молодой учительницы мы «успешно» прошли физику 8-класса.
Еще такой был случай: Однажды в классе седьмом у нас появилась молодая учительница по пению. Она была городская, это явно бросалось в глаза, одевалась и вела себя как городские девушки. Она одевала короткие юбки, брюки, футболки и кофты с очень интересными формами, носила туфли на каблуках. Пользовалась косметикой сильно, что тоже выделяло ее от остальных. Разговаривала она с северным акцентом, перемешивая иногда и русские слова, она была родом из севера страны. Обычно, когда у нас был урок пения, то мы все собирались возле окон нашего класса и смотрели как наша учительница по пению спускается сверху от основного здания школы к нам в нижний барак. Там еще был даже небольшой деревянный мостик, но дорога шла там круто вниз. Особенно зрелищно было это в дождливую погоду. Мы смеялись и смотрели как она мучается на каблуках преодолевая шаг за шагом грязную дорогу. Когда она подходила уже к классу, то все начали кричать «Ыр келатат», что означало «Пение идет». Когда в очередной раз так мы все кричали хором и зашли в класс, то она нас просила не говорить «Ыр келатат». Мы соглашались, но в следующий раз все начиналось снова после клича Коли «Ыр келатат». Молодая учительница восприняла это как оскорбление.  Сидела и плакала в классе. Мы все гадали, что она плачет то.  Потом на следующем уроке пришел наш классный руководитель, который и прояснил все. Обычно злая собака же рычит «Ыр-р-р», наша учительница думала, что мы ее сравниваем со злой собакой, поэтому обиделась на нас и отказывалась у нас вести урок пения. Естественно, больше всего упреков досталось Коле, как организатору массового крика «Ыр-р-р келатат».
Однажды был жуткий случай в классе со стрельбой. В это время среди мальчиков было модно стрелять из медной трубки, чтобы пугать девочек, просто пострелять. Это было такое примитивное устройство, загнутая медная трубка, в которую набивалась сера от спичинок, потом в эту массу били сильно гвоздем, который был завязан в эту трубу с другого конца резинкой. Вот когда спускаешь сильно натянутую резинку, то гвоздь бил сильно по сере, от головок спичинок и раздавался сильный хлопок с дымом и гарью. Обычно так играли на улице, но и на улице учителя запрещали стрелять и отнимали это устройство. У всех поотнимали и ни у кого не было этой стрелялки, но Коля где-то достал новое и еще более мощное устройство, такое же, но с более внушительными размерами и «убойной» силой. Он как всегда сидел на первом ряду, на этот раз он был один, соседки в тот день не было. Поэтому он на уроке математики, которую вела тоже новая молодая учительница, причем жена завуча, спокойно наполнил трубку головками от спичек, основательно подготовился и когда учительница что-то писала на доске, то он отпустил гвоздь. Раздался оглушительный выстрел, такого не ожидал никто, даже мы, не говоря о рядом стоящей и пишущей отвернувшись к доске учительнице. У нее еще в руках был транспортир, такой большой деревянный. Все моментом закричали и ахнули, впереди возле учительского стола сильно что-то задымело и запах гари распространился по классу. Когда дым немножко рассеялся, то я увидел немножко подняв голову от парты, что все девочки выбегают из класса, учительницы не видно. Ее ученицы выволокли на улицу, она оказывается упала на месте закрыв лицо руками и диким криком. Дальнейшее расследование с участием завуча и классного руководителя показало, что взрыв произошел с места, где сидел Коля. А Коля как в воду канул, он давно в суматохе ушел оказывается домой. Затем долго разбирались, Колю хотели отчислить, но родители с трудом его оставили, взяли с него очередное твердое обещание. Говорили, что у молодой учительницы был даже выкидыш после этого, это тоже сказал нам Коля,  он услышал из разговоров учительниц. 
Летом обычно где-то в начале июля мы ходили работать на прополку риса. У нас выращивали в долине реки Шарихан-сай известный сорт риса - узгенский. Работали при жаре до 40 градусов, по колено в воде. Чтобы быстрее закончить приглашали и родственников и друг другу помогали. И мама пригласила Колю,  все таки двоюродный брат, помочь с прополкой риса. Я был против, потому что я знал хорошо, что из Коли хорошего помощника не выйдет. Но мама настояла и он поработал с нами пару дней. Правда было весело, он как всегда без перерыва рассказывал анекдоты, разные байки. Вроде работал, несколько раз я ему делал замечание на качество его работы. Он что-то быстро и вроде нормально поработал. Но результаты его труда увидели через недельки две. Те места, где Коля работал, что-то быстро опять покрылись зеленым сорняком. Оказывается, наш помощник Коля вместо того чтобы вырывать эти большие сорняки, у многих он просто вырывал листья, а корни покрывал глиной и дальше уходил. Это он потом рассказывал. Так мне пришлось еще раз прополоть те места рисовых чеков, где поработал ранее Коля. И мы с мамой смеялись над находчивостью Коли и нашей доверчивостью.
Однажды к нам приехала команда баскетболистов из школы соседнего села, извечные нам соперники. В тот день, по разным причинам не было нескольких наших ведущих баскетболистов и в нашей команде много было новичков, которые раньше плохо играли или вообще не играли  в сборной школы. Как обычно бывает, после первой половины мы проигрывали и команды поменялись местами на поле. И вот на вторую половину игры выпустили Колю в нашей команде, он плохо играл баскетбол, был маленького роста и часто фолил. Вот начинается второй тайм, наш игрок выигривает вбрасывание в центре поля и мяч попадает Коле и он, вместо того чтобы идти вперед, берет мяч и как назло точно бросает в наше собственное кольцо еще больше увеличивая отрыв соперников. Он все сделал так быстро, что все опомнились, когда он уже попал в кольцо. После проведенного минутного обучения он продолжил игру.  Своей грубой игрой он начисто отключил главного пасующего вражеской команды и мы с трудом, но выиграли матч. Потом этот главный пасующий игрок соперников показывал всем результаты борьбы с Колей. Он оказывается дважды укусил руки, несколько раз из подтижика бил его по животу.
Однажды мы сидели в классе на уроке, дело было зимой, в 10-классе. Тогда многие мои одноклассники даже курили. У нас был один такой, Жалын заядлый курильщик. Как то начался урок, все сели, Коля почему то в этот день оказался сзади парты, где сидел Жалын. Зимой Жалын одевал в классе фуфайку без рукавов, фуфайка была из материала, наполненного хлопком или ватой  внутри.  Коля, когда Жалын спрятал потушенную сигарету на окне увидел это. Когда начался урок, он взял этот окурок, потихоньку поджег окурок и воткнул в дырку на фуфайке Жалына. Естественно, вскоре плотно набитая вата начала потихоньку тлеть, испуская слабый дым и жуткий запах гари. Коля крикнул «Спасайся, пожар!», все в панике выскочили на улицу, вместе с учителем. Рядом в комнатах все сидели нормально и учились, потом учитель узнал, что у них все нормально и никакого пожара нет. Все обратно зашли, чуть-чуть чувствовался запах, но было уже нормально. Урок продолжился. Фуфайка Жалына опять тлела и все повторилось снова, но теперь еще быстрее все выбежали. Только после этого началась разборка, пока не выяснилось, что тлела фуфайка Жалына, которую он долго бил по снегу и чистил под присмотром учителя. Все свалили на то, что он курил и из-за этого все это произошло.
Потом все узнали, что наш директор бегает в район, и собираются построить новое здание школы. Учеников было много, они уже учились в трех зданиях, причем в не очень-то приспособленных для занятий условиях. А директор вел у нас уроки по истории. Он всегда ходил в те дни, когда мы учились в 10-классе с проектом будущей школы. На уроках он всегда просматривал проект, что-то там с карандашом отмечал. Все было нормально, пока однажды все тот-же Коля не спросил у него:
- Агай(учитель), какая же будет наша будущая школа?
Все, после этого он забыл про свою историю и целый урок рассказывал о проекте новой школы. Мне кажется, что наш директор затем тронулся немножко умом из-за этой школы. Он с воодушевлением рассказывал, какая будет у нас новая школа. Он говорил, что школа будет двухэтажная на 1200 мест, там будут внутри здания спортзал, актовый зал, бассейн, правда потом почему то убрали с проекта бассейн, большую библиотеку. На каждом уроке истории теперь мы разбирали проект школы, много вносили новых предложений в проект школы, чтобы наш директор пробовал внести это все на согласование с архитектурой. Мы замахивались даже на какие-то идеи, которые вряд ли бы реализовались. Например, мы хотели, чтобы в будущей школе был зал гимнастики, это кроме зала для игры в баскетбол и волейбол. Говорили обсуждая, что тренера по гимнатике тяжело будет найти. Хотели видеть и зал для занятий боксом, хотя эту идею отклонили, совместив занятия по боксу в одном большом спортзале. Хотели, чтобы был отдельный кинозал, но потом его совместили с актовым залом. Хотели, чтобы были помещения для радиокружка, кружка для любителей астрономии, это кроме лабораторий по химии и физике, географии, зоологии и биологии. Каждое предложение мы долго обсуждали, некоторые предложения он с интересом принимал и серьезно искал помещения в проекте, для его реализации. Я не знаю, говорил ли он о наших предложениях соотвествующим структурам, но он с каждым разом в расстроенном видом говорил нам, что там его не понимают, не понимают желания детей и ругал их. Говорил, что районные архитекторы ничего не понимают о школе будущего и о педагогике, им бы лишь бы поменьше денег тратить на строительство школы.
Коля на каждом уроке еще подливал масло в огонь, накачивая его новыми идеями при нашей поддержке. Мы так и не прошли нормально ни один урок истории, зато мы знали всё о  нашей будущей школе, вплоть до площадей будущего спортзала и актового зала.
Правда потом, уже после смерти директора, школа все таки была построена, но не такая, какую ее видели в проекте бывший директор и мы его ученики. Многое о чем мы говорили остались в проекте, школа построена двухэтажная, есть спорт зал, актовый зал.
Название школы осталось прежним, я бы ее переименовал. Назвал бы именем этого директора, учителя по истории, вложившего свое здоровье, можно сказать даже посвятившего свою жизнь строительству современной школы в нашем селе.
А про выходки и приключения Коли можно рассказывать долго, а я и мои одноклассники при встрече обязательно в первую очередь вспоминаем те далекие веселые дни с участием моего двоюродного брата Коли.











Яблоки сорта Семиренко

Наш огород был большой, отец говорил, что площадь его где-то 30 сотых или 0,3 гектара. В нашем селе Савай у нас был один из самых больших огородов. Отец работал водителем в колхозе, мама работала в местном детском садике и им некогда было смотреть за огородом, поэтому за огородом ухаживала бабушка и мы, дети. Дом наш был недалеко от трассы Ош-Фрунзе (бывшее название Бишкека), где-то метров двести. На территории огорода, ближе к улице были расположены два дома, принадлежащие нам, их связывали одна небольшая кухня, за ней ворота, далее был сарайчик и навес. Дом, который ближе был к трассе был построен позже и его называли «Жаны уй» или «Новый дом», второй дом стоял подальше, был построен на основе старой мазанки, называли «Эски уй» или «Старый дом». Ну и еще были хозпостройки для хранения дров, для домашнего скота.
На огороде росли штук двадцать больших и небольших деревьев яблок сорта «Семиренко», пару деревьев яблонь другого сорта, одно большое грушевое дерево, одно маленькое персиковое, пару небольших деревьев урюка (разновидность абрикоса), высокое одно дерево вишни. А рядом с сараями было одно дерево сливи. Рядом с топчанами возле «Старого дома» был еще виноград.  По краям огорода отец посадил тополя в два ряда и вскоре они тоже стали большими и высокими и служили границами огорода. А с одной стороны огорода по краям еще были тутовые деревья и одно небольшое дерево . Вот пожалуй все деревья на огороде, я забыл про две ели, которые привез отец из гор Алай и два дерева гранат. В общем был основной набор фруктов, которые были тогда в Ферганской долине.
Первым поспевал тутовник, потом урюк. Особенно нравился мне тутовые деревья, они были невысокие и можно было на них залезть и спокойно сидеть и кушать вкуснейшие, мягкие как желе плоды тутовника. Они становились такими красными, некоторые ярко фиолетовыми, поэтому когда сытый и довольный спускаешься с трудом сверху тутовника, то обычно половина лица было фиолетовое, не говоря о рук. Краски эти с лица быстро уходили, когда моешь, а вот с рук они не хотели уходить предательски, мама сразу определяла, где же я долго попадал.   Потом поспевал урюк, правда я любил плоды их кушать еще когда они зеленые, тогда они такие сочные и кислые,несмотря на запреты мамы.
Затем поспевала вишня, плоды были такие большие, тоже фиолетово-красные, но на него, в отличие от тутовника, трудно было залезть. То, что на досягаемой высоте уничтожались быстро, а выше старались с помощью лестницы пытались добраться и то было очень тяжело ее нормально устойчиво поставить на крону или на большие ветки. Из-за этих проблем я не любил вишню. Потом поспевала слива, с ней особых проблем не было, она была невысокая, но сам процесс не такой был как с тутовником. На тутовнике плодами быстро не наедаешься и долго там я сидел. А на сливе, несколько плодов поел и все,дальше ее не хочешь и быстро надоедает.
Затем поспевали два дерева яблок другого сорта, вот я не помню как они называются, они поспевали в начале сентября,вместе с персиками. Поэтому я любил есть персики, одно небольшое дерево было персиковое,но такое плодовитое,буквально ветки ломались от тяжести плодов персика. Они буквально висели над землей, плоды были большие, съешь пару штук, все уже больше в этот день не захочешь, когда кушаешь,то его сок буквально ручьями потечет на руках.
Ну и затем созревал виноград, одно дерево было сорта «Дамские пальчики», плоды были светло-зелененькие, такие изящные и длинные, а вот второй, бледно-красного цвета были плоды.
И потом настал черед гранат, плоды которых срезали ножиком.
Последними собирали яблоки сорта «Семиренко» поздно, это зависело от температуры воздуха поздней осенью. Бывали годы,что мы собирали ихдаже после первого неожиданного снега.
Бабушка следила за яблоками, под ее руководством мы поливали их, белили известняком кроны, убирали ломанные ветки.
Она же следила, чтобы коровы и овцы не атаковали эти яблони. Иногда и нам говорила, чтобы мы не кушали зеленые неспелые яблоки. Мы и так не трогали их, потому что они пока не спелые были твердые, не вкусные в отличие от других сортов яблок.

Обычно яблоки плодоносили два года подряд и на третий год они отдыхали и было очень мало яблок, почти единицы. Самое интересное, это было такое строгое расписание и ни одно дерево яблони сорта «Семиренко» его не нарушало.
В конце октября, иногда в начале ноября, когда они еще только начинают поспевать, все еще зеленых мы собирали яблоки сорта «Семиренко», аккуратно складывая их  в деревянные ящики, предварительно почистив поверхность яблонь от грязи и обворачивая каждую яблоню бумагой или куском газеты. Червивых и больных яблок сразу выбрасывали.  Затем эти ящики складывали в двух комнатах «Нового дома», в самые урожайные годы то в трех комнатах, а дом был четырехкомнатный.
Комната, где стоял телевизор мы не трогали. Телевизор ламповый «Сигнал-2» появился у нас в доме в 1966 году, причем одним из первых в селе. Размер экрана был 37 см по диоганали. Когда его установили летом, то яблок еще в комнатах не было и его установили в самую дальнюю комнату в «Новом доме».
Отец пригласил знаменитого на весь район телемастера, высокого и рыжего русского по имени Сергей. Он был таким деловым и строгим, хорошо знал свое дело. Он с помощью отца установил наружную антенну и регулировав его положение, проверив качество изображения телеканалов, строго приказал не трогать и менять положение антенны.
Он сказал:
- Если вы расстроите антенну, то я не приеду сюда еще раз.
Как мама услышала эти слова, то они стали законом. Тем более Сергей брал немаленькие деньги за свою работу. По-моему тогда он был единственным владельцем автомашины «Чайка» в районе, может и в Ошской области. Все дети и взрослые  села собирались смотреть на это чудо техники. «Чайка» была огромная и черного цвета. Так как, шнур от антенны доставал только до телевизора в дальней комнате, то телевизор стал невыездным на много лет. Сколько раз пытались передвинуть телевизор в другую комнату или в другой дом, но мама не разрешала ссылаясь на Сергея.
Выражение «Сергей сказал», стало крылатой фразой среди детей в нашем доме. Эти слова говорили все тогда, когда надо что-то обязательно сделать. Если брат мне скажет:
- Убери дома как «Сергей сказал».
Все, я понимал, что надо все четко убрать, все коротко и ясно.
Вообще, Сергей стал для нас сельских детей эталоном деловитости и богатства.
Под влиянием Сергея мама мне  даже разрешила один раз в неделю ездить в районный центр Карасу на кружок радиолюбителей местного отделения ДОСААФ.  Правда кружок почему-то закрыли, да и подошло время работы на рисовых полях.
Из-за того, что зимой хранили яблоки в двух комнатах иногда и в трех, то всегда оставляли только комнату с телевизором. Зимой понятно что мы не топили этот дом, потому что хранили яблоки. Следили за комнатной температурой. Поэтому пришлось смотреть телевизор в холоде, яблоки мы хранили с ноября до марта, если удачно продавали, то до Нового года.
Я помню, вместе с соседями смотрели вместе все серии «Семнадцать мгновений весны» в пальто и тулупах, укрытые двойными одеялами. У многих тогда телевизора не было и это было тогда дорогое удовольствие. Вот они приходили каждый вечер, показывали фильмы поздно, после программы «Время», где-то в 22 часа. Просмотр начинался с обсуждения предыдущей серии, потом сопровождался с разными комментариями происходящих на экране событий. Комната была полная зрителями соседями. Также посмотрели, но с меньшим количеством зрителей и легендарные хоккейные матчи сборной СССР в Канаде. Я еще следил, чтобы соседи не украли яблоки. Я не знаю почему, но тогда мало у кого были яблоки сорта «Семиренко».
Время от времени и сортировали яблоки, вынимали ящики и проверяли каждую яблонью. Особенно это делали перед Новым годом, когда мы начинали их продавать на базаре.
Однажды мы даже провели эксперимент и попробовали сохранить один ящик яблок до праздников 1 Мая. А мы с таким торжественным настроем и объявлением  на празднике открыли ящик и подали на праздничный стол. Сохранить то сохранили, но содержимое яблоки была как вата. Жидкости и влаги внутри не осталось. Снаружи кажутся они нормальными, правда они стали желтыми. Ну а внутри кушать было невозможно, была какая-то сухая масса. Что-то мы неправильно делали или тяжело все таки хранить яблони так долгое время. Все, после этого уже не экспериментировали.
Яблоки продавали перед Новым годом на базаре города Жалал-Абад. Мама говорила я помню:
- Эти яблоки хорошо берут русские, а их в Жалал-Абаде много, в Оше на базаре много таких яблок, в Карасу русских почти нет. Вот русские хорошо берут на Новогодние праздники.
Обычно в воскресенье рано утром мы паковали яблоки вместе с обернутыми бумагами в два больших чемодана и садились на экспресс-автобус по маршруту Ош-Жалал-Абад, который иногда и останавливался в нашем селе, несмотря на то,что он экспресс. Я тогда учился в 7-8 классах и был помощником мамы. Я приносил чай из ближайшей чайханы, самсы горячие, тогда зимой бывали сильные холода. Даже внутри базара люди ходили по гололеду. Тогда наверное не было печек отопления в автобусах, было холодно и в автобусах. Мы с мамой одевались как возможно потеплее. В хорошие дни продавали яблоки по один рубль пятьдесять копеек за килограмм.Это был самый шик и самый хороший навар мы получали тогда. Настроение мамы было в эти дни отличное. Мне даже давала деньги на покупку всякой ерунды. Любил газеты покупать в киоске в Жалал-Абаде.
Сначала мама говорила:
- Что ты так много газет купил, что будешь их кушать что ли.
А в селе у почтальона я клянчил газеты, но они обычно были не свежие и у него была только газета «Правда» на русском языке и то недельной давности.  В Жалал-Абаде газеты были свежие, особенно я любил газету «Известия» и еженедельник «Футбол». Особенно маму раздражала «Футбол», если кто знает, там всегда на обложке был какой-то момент игры в футбол или фотографии знаменитых футболистов.
- Надо же, играющих футбол читают, удивлялась она.
Кстати, моя мама Ибадат была неграмотной женщиной, она никогда не училась в школе. Умела писать только свое имя и все, больше она ничего не умела писать. Не умела читать. Всегда просила кого-то прочитать,если ей что-то нужно прочитать. А считала всегда на уме. Никогда не умела писать цифры. Зато деньги она считала очень быстро, она в уме совершала с деньгами все четыре операции. Она быстрее меня считала деньги, когда надо, даже быстрее чем я, круглого отличника школы, наизусть знающего таблицу умножения с третьего класса и спокойно решающего и пищущего операции с миллионами на бумаге.
Научилась она общаться с русскими покупателями зазывая их на покупку яблок. Представляете, чего добилась бы мама, если бы еще училась!
Обедали там же на базаре и ходили по очереди. Когда мама уходила, то я продавал яблоки и иногда удавалось мне спрятать какие-то копейки для покупки чего-то вкусного во время обеда. Поэтому, всегда просил маму, чтобы она первая сходила на обед.
Возвращались из базара тем же якобы экспрессом поздно, зимой рано же темнеет. Тогда водителями этих экспрессов большинство были русские. Один наш земляк, плохо знающий русский язык, тоже возвращался таким экспрессом из Жалал-Абада с другом, друг вообще не говорил по-русски и при подъезде в наше село Савай начал думать как сказать русскому водителю, что надо  остановить автобус и вспомнил:
- Здесь пожалуйста острожно, он сказал на русском водителю. Водитель в первый раз посмотрел просто на него.
Проезжая половину села он еще раз повторил,но погромче:
- Здесь, давай пожалуйста острожно.
На этот раз водитель ответил ему:
- Я дорогой всегда осторожен.
Когда мой земляк третий раз крикнул водителю, что надо осторожно, то водитель не выдержал:
-Уберите назад этого психа.
Когда кыргызы начали его просить пройти назад, то он объяснил, что ему надо выйти и просил остановить автобус в селе. Пока то и все, автобус проехал село и поругавшись с водителем и пассажирами, мои земляки из-за незнания русского языка вернулись обратно в село пешком.
 Затем долго в нашем селе,если надо остановить машину,то просили:
- Здесь пожалуйста осторожно.
 И все местные понимали смысл просьбы и останавливались.
После удачных базарных дней,то мама устраивала небольшие праздники.
Однажды летом, как она удачно продала бычка, то она нас повезла в город Андижан (город в Узбекистане). Тогда ходил пассажирский поезд Андижан- Жалал-Абад, который останавливался на две минуты в соседнем селе Кызыл-Шарк. Помню я тогда был маленький,наверно лет пять. Мы поехали вчетвером, мама, мамина сестра Паризат эже(сестра), старший брат, лет 8-9 и я. Паризат эже выросла с нами и она была как родная сестра. Тогда она окончила по-моему школу.
Вот мы рано утром были на остановке поезда. Я тогда ни разу в жизни не видел поезда. Я даже не представлял себе его размеры и не говоря что-там внутри поезда. Когда услышали крик сигнала поезда все стали стягиваться к полотнам пути на остановке, народу было много. А поезд появился неожиданно из-за поворота вдали. Он был весь черный и со всех сторон шел белый пар. Я вообще был пугливый и всего боялся, когда был маленький.
А этот черный поезд мне напоминал драконов из сказок. Когда поезд стал приближаться, то еще стало страшнее. Я сильно испугался и категорически отказывался сесть самостоятельно. Тогда сестра подняла меня и понесла вовнутрь поезда. Когда все сели в купе, то брат стал на лестнице поднимался на второй этаж и спускался, затем вообще остался наверху. Я начал требовать, чтобы он немедленно спустился, кричал, что он разобьется, если упадет сверху.
Потом прибыли в Андижан, ходили по базару, мама там покупала что-то сестре, затем пришли на берег большого искусственного озера, чтобы покушать рядом с водой. Было жарко и там было не так душно.  А кафешка, где мы собирались пообедать оказалась под крыльями огромного памятника беркута и кафе называлось «У беркута».   Я как всегда в своем стиле, начал требовать, чтобы мы отошли от крыльев беркута, что они могут свалиться в любую секунду. Правда, крылья были огромные и много людей сидели под ними и кушали. Вот и я поднял там скандал.
Вернемся к  яблокам, моя бабушка не выговаривала букву «я», она заменяла эту букву на «иа» или на «ж». Слово «яблоко» она не могла четко говорить, то говорила «иаблука» или «жаблуко». Вообще, из-за того, что раньше до введения кириллицы у кыргызов не было букв «я», «ю», «ё», «х», «щ», «ц», старые люди не могли точно выговаривать слова с участием этих букв. Вместо «Япония» говорили «Жапаниа», почти как на английском. Вместо слова «хоккей» бабушка говорила «каккей», слово «фуфайка» говорила «пупайке», слово «ящик» говорила «жашык».
Некоторые предложения на русском бабушка говорила так, что мы смеялись сильно. Например, предложение «я тебя люблю», она говорила «жа тыбал уулу», что в переводе означало «ложись сынок». Просили ее повторять несколько раз, мы смеялись, она злилась.
Потом эти яблоки постарели и их вырубили. Сейчас этих яблок сорта «Семиренко» нет на огороде.
Я хотел потом посадить такие же яблоки у себя на огороде в Бишкеке.
Однажды, когда весной возвращались на машине из Оша в Бишкек, то мы с женой купили несколько саженцев в Ноокене, в районном центре Жалал-Абадской области. Хотя, продавец уверял, что это действительно саженцы яблоки сорта «Семиренко», они были очень похожи, зеленые такие. Мы поверили этому узбеку. Но к сожалению он оказывается нас обманул и через год только убедились, что мы ухаживаем не за яблоками сорта «Семиренко» а за  серебристыми тополями, которые не нужны были нам. Расстроились сильно.
У меня мечта, когда выйду на пенсию и буду выращивать и ухаживать, хранить хотя бы до 8-Марта, до праздника женщин, эти прекрасные, зеленые, сочные яблоки сорта «Семиренко», как это делали моя бабушка и мама.











Выкуп за осла

У нас дома, как и у всех в селе всегда были коровы, овцы, курицы. Отец привозил корма для них зимой. А летом всех кроме дойных коров отправляли на джайлоо(летние пастбища), платили одному местному чабану. Обычно оставляли двух или трех овец на непредвиданные случаи,чтобы зарезать очень уважаемым гостям или отдать родственникам в виде вклада во время каких-то торжеств или похорон. Количество коров держался всегда не больше трех, овец не больше 15-ти. Если подрастали бычки, то их продавали на базаре районного центра. Отцу было некогда и обычно мама продавала скот на базаре. Тем  более отец не очень хорошо разбирался в базарных тонкостях и один раз он быстро продал одного быка. В отличие от мамы, он не любил долго стоят на базаре. Ой, как было хорошо и красиво, главное быстро, отец продал быка не успев его спустить на землю от кузова своей машины. Мы еще мама не проснулась были обратно дома.
Мама потом долго возмущалась:
- Ты хоть спросил, сколько стоит такие быки на базаре, спросила она.
- Да, у одного спросил, он сказал, то что тебе дают это нормальная цена, сказал отец.
- Они же все посредники, друг с другом связаны, они тебя сломали и ты поддался, можно было подождать, походить, поподробнее узнать, у знакомых спросить наконец, а ты взял первому встречному отдал, возмущалась она.
- Да ладно нормально, не кипятись, в следующий раз сама будешь продавать, оправдывался он.
А когда мама продавала и это для меня было день мучения и кошмара, ой, я как не любил стоят с быком в переполненном базаре.
Далдалчы (посредники), которые дергали за руку сильно продавцам, выкрикивая подходящую для покупателя цену, уговаривая его отдать товар,
 не могли так поступить с мамой, женщин за руки не дергали. Некоторые далдалчы хотели меня за руку подергать, но эти попытки мама пресекала сразу:
- Эй, я продаю, а не мальчик.
Мама ни в какую не соглашалась долго за предложенные цены за быка. Продавцов женщин на базаре были единицы, в основном считался,что продавать скот это удел мужчин.
Иногда я не выдерживал, устав от жары, вони навоза, толпы продавцов и покупателей не считая разных видов орущего скота и говорил маме с шепотом:
- Мам, вроде этот в шляпе хорошие деньги дает, может отдадим.
- Стой тебе говорят, нет никакого терпения, подожди, это ты с отцом быстро продаете, а я хочу хоть немножко побольше денег было, стой, не дергайся, ругала мама.
Но она чувствовала пульс базара и всегда продавала за хорошую цену, иногда даже с повторной попытки, то есть отвозили еще раз на базар  быка не продававшегося в предыдущий базарное воскресенье.
Потом она хвалилась перед отцом:
- Так надо продавать, а не так как ты, захотел позавтракать, то быстренько продал и уехал.
Как мама покупала вещи на базаре, это было целое искусство, ритуал, высший шик торговли на восточном базаре.
Она обычно держала понравившуюся вещь и спрашивала у продавца:
- Сколько стоит вот это не очень хорошая(ий), дешевая (ый) вещь.
На это продавец реагировал(а) резко:
- Вы что сестра, это стоит столько то, очень хорошая (ий) вещь.
Она обычно называла меньше половины стоимости от цены товара, еще и критиковала разные стороны качества товара.
Диалог между мамой и продавцем длился долго, то ссорились, то смеялись, кстати, во время диалога иногда они даже забывали предмет спора и залезали совсем в другие темы.
В конце да концов она покупала товар за половину стоимости от цены товара, самое главное, оба были довольны и продавец и мама.
Кроме этих вышеназванных видов домашнего скота в трудные первые годы развала Советского Союза, когда исчезли вода с кранов сельского водопровода и воду таскали из близи протекающей речки, то стали заводит ослов. Как все знают,что осел намного умнее животное чем лошади и не привиредливые чем лошади. Осел мог самостоятельно питаться чем попало и зимой, поэтому мало ел корма дома зимой чем лошадь. Мама как-то по дешевке купила ослика. Он быстро вырос. Этот осел имел необычный окрас шерсти с красноватым оттенком на белой основе. Поэтому его назвали "Кызыл эшек" или "Красный осел". Я потом много ослов видел в своей жизни, но осла такой окраски нигде не видел ни разу.   Мы еще его называли "Мерседесом" Султана. Султан  мой самый младший братишка, он оставался потом один с родителями дома, когда старшие все поразъехались кто-куда. "Кызыл эшек" был личным транспортом Султана. На нем он делал многое, почти пешком даже не ходил. Зачем пешком, когда есть готовый всегда транспорт, он не требовал бензина, ремонта, дал поесть и попить и вперед. Ночью он спал на стоянке на краю огорода, недалеко от туалета.
Кстати, в начале 2000 годов, когда еще было мало станций сотовой связи, то сотовая связь работала только возле дверей туалета рядом со стоянкой "Мерседеса" Султана. 
Однажды, старший брат так долго разговаривал по сотке возле дверей туалета, так жене Султана, нашей невестке  пришлось долго не выходить из туалета, пока он не закончил разговаривать и не ушел подальше. Ей было очень неудобно выйти из туалета, когда рядом старший брат мужа разговаривал по сотке. 
Однажды с этим "Красным эшеком" или "Мерседесом" Султана случилось несчастье. Это было зимой, к счастью Султан был ни на осле и осел выскочил на большую дорогу, когда по ней двигался быстро "Жигули" ВАЗ-2101 или как в народе называют "Копейка". Удар оказался сильным и "Кызыл эшек" скончался на месте аварии. "Копейка" тоже пострадала сильно, капот помялся, крыло правое кривилось и лобовое стекло разбилось. Народ собрался возле аварии, Султан совместно с местными ребятами чуть не побили водителя, но его обязали выплатить 700 сомов, это по ценам 1997 года. Записали адрес, где проживает хозяин "Копейки".
Когда младший сын старшего брата приехал на выходные из областного центра Оша, то мама попросила его зайти этому виновнику гибели "Кызыл эшек" домой и потребовать оплатить оговоренную стоимость осла. Она бы попросила брата, но Санжар, так звали его сына, сам напросился сказав,что дом этого виновника и должника находится как раз ему по пути со школы, где он учился.  Он учился тогда в 7-классе. И каждый раз, когда Санжар приезжал домой к родителям, то мама спрашивала его о том, что там с деньгами за осла.
Потом сам Санжар рассказывал, как он ходил домой к этому должнику, то мы все смеялись сильно:
- Как бабушка мне дала адрес этого виновника-должника, то я выполняя как всегда в срок поручения бабушки сразу же на следующий день после занятий в школе нашел дом, где проживал должник и встретил его. Ему было лет сорок, жил с большой семьей в двухкомнатной квартире на втором этаже. Скромно одетый, вежливый, обыкновенным простым гражданином оказался он, его звали Азим.
Первый раз был день знакомства, я представился внуком бабушки из села Савай, осла сына которой сбила его машина,   что мол, бабушка поручила ему, чтобы забрать долг за сбитого вами осла.
Потом я стал приходить два-три раза в неделю в дом должника в  обязательном порядке, вспоминая поручение бабушки.
Должник вначале  оправдывался:
- Сейчас ни на что не хватает денег, ели ели свожу дело  с концами, машину ремонтировал на энную сумму денег, пассажиры не садятся в мою старую машину, все хотят ветерком прокатиться на "Мерседесах" и "Ауди".
Он оказывается занимается частным извозом в Оше. 
Я ему тогда излагал наши доводы:
- Сейчас трудно в селе без осла, ни на что купить новый осел, а надо таскать воду из речки и таскать не на чем.
Меня начали узнавать соседи его и бабушки, сидящие на скамеечке возле подъезда.
Иногда, когда я приходил,то он стоял и разговаривал с людьми на улице. Я тогда подходил и сходу требовательно и громко спрашивал:
- Э-э, Азим ака (брат), что там с деньгами ословскими, долго я еще буду ходить за вами.
Ему было стыдно отвечать перед людьми и он отходил от них и потом мне обяснял причины задержки. Он все еще был вежливым, во всяком случае старался быть.
Потом он стал убегать от меня, стал его часто не доставать дома.
Со временем история о сбитом осле устаревала,что играла на руку должнику.
Теперь он стал говорит по другому:
- Э-э, я не виноват, этот осел сам выскочил резко на дорогу.
Тогда я тоже не отставал:
- А что осел должен через пешеходный переход должен перейти, в селе все где вздумается, там и перебегают дорогу.
- Не знаю, я не виноват, а кто мне дасть деньги за ремонт машины, вопрошал он.
- Осел же не виноват, что вы не успели тормозить, между прочим, этого осла бабушка за деньги покупала, никто ей этот осел не дарил бесплатно, выкладывал свои козыри я.
Азим ака иногда просил:
- Ты братишка пожалуйста, не ходи ко мне домой, уже весь дом знает, что я где-то сбил осла и не отдаю за это деньги, когда будут у меня деньги я сам привезу.
- Это когда будет, спрашивал уточняя сроки я.
- Ну как будет, так я сразу, отвечал он.
Вот так я всю весну ходил к нему домой за долгом. Но Азим ака оказался крепким и непробиваемым должником, кормил меня завтраками.
Потом и бабушка перестала спрашивать, забыла или уже не надеялась об оплате за сбитого осла, потом и у меня начались каникулы и забыл дорогу к дому должника.
Еще была похожая история и с племянником, сыном сестренки. Младший брат Султан уехал в Москву поработать. Когда он был дома в селе одолжил энную сумму денег своему другу однокласснику. А сам уехал, поручив племяннику Тариэлю, мы его звали по-короче, почему-то Лехой, чтобы он забрал его деньги у того одноклассника  и отдал   отцу.
Леха тоже был очень обязательный, послушный и ответственный. Тогда он учился в школе  в классе 7-м или 8-м. Он немножко подождал, как говорил ему Султан и через недельку пошел спрашивать и напомнить  про долг Султан ака его однокласснику Жоро.
Жоро говорил, что отдасть через неделю. Леха явился ровно через неделю. Денег у Жоро пока еще не было. Потом уже Леха напоминал Жоро везде, где только возможно, где только его встречал. Леха хотел во что-бы ни стало выполнить поручение брата Султана.
Леха говорил про его долг и в магазине, в автобусе, когда он стоял с друзьями, когда он стоял и разговаривал с девушками.
Причем со временем Леха перешел на более резкие тона:
- Эй, Жоро ака, пора и честь знать, надо и немножко и совести иметь, когда же вернете долг, сколько я еще буду ходить за вами, отцу деньги нужны.
Жоро было в эти моменты очень неудобно и стыдно. Он не знал что ответить.
Не выдержав унижения Жоро позвонил Султану:
 - Султан друг, убери этого своего племянника Леху, скажи ему, что я скоро сам отдам отцу деньги, просто сейчас действительно мне тяжело и трудно с деньгами. Пожалуйста скажи Лехе, пусть не ходит ко мне домой,не ходит за мной по пятам, пожалуйста скажи ему, при других людей пусть не напоминает мне о долге. Я даже хотел побить его, но он же маленький и еще твой племянник и мне трудно это сделать. Иногда хочеться прямо таки  убить его. Что он такой у тебя настырный. Пожалуйста, скажи Лехе, пусть не беспокоить меня, друг, я сам отдам отцу твои деньги, слезно просил Жоро.
Только после этого, после получения приказа Султана Леха перестал спрашивать у Жоро долг. Но он и после этого долго не отдавал, пока Султан не позвонил Жоро и сказал:
- Эй, Жоро друг, если ты в течение недели не отдашь деньги отцу, то я скажу Лехе, напугал его Султан.
Жоро явно не хотел иметь еще раз общее дело с Лехой и через три дня принес отцу деньги Султана.
Когда встречаем в селе Жоро, то он непременно спрашивает Леху, он  никак не забыл о настойчивом выбивателе долга друга Султана.

















Змея в сейфе

В нашей семье было семеро братьев и сестер, из них четыре мальчика и три девочки. Сначала старший брат поступил в политехнический институт, потом я уехал в Киев. После меня две сестренки были, одна младше меня на три года, вторая младше ее на три года. Сестренки учились в мединституте. Затем братишка остался за главного. Его зовут Суйунбай. Потом я учился в аспирантуре и работал, приезжая на каникулы и в отпуск, тогда мне рассказывали дома про приключения Суйунбая. Он был очень шустрым, когда был маленьким.
Вот о некоторых его приключениях я хочу и рассказать.
Однажды, когда он учился на шестом классе, то он заставил отца драться с двумя узбеками. Дело было летом. Летом в нашем селе Савай очень жарко, обычно в обеденное время жизнь останавливалась, никто не работал, все или спали или отдыхали где-то в тени. Вот в один из таких жарких августовских дней отец приехал домой на обед. Как всегда он днем оставлял грузовик «УралЗиС» на краю улицы.
Обычно дети кто-мог всегда залезали на кузов грузовика и с высоты глядели, что творится на улице и в близлежащих дворах.
Вот и Суйунбай залез на кузов и увидел там, что в кузове были помидоры, которых отец куда-то вез. Недолго думая, Суйунбай, у которого рост едва был выше борта машины начал стрелять этими помидорами стоящий недалеко электрический столб. Эффект от ударов красных помидоров был потрясающим, они разбивались об столб как гранаты в бою, звук был громкий от лопающихся во все стороны и ударяющихся помидоров и столб постепенно становился красным от цвета помидоров. Потом он перешел бить помидорами тех, кто проезжал на велосипедах, но не попадал.
Все было замечательно до тех пор, пока не появился «Москвич», который ехал в сторону трассы. Суйунбай решил проверить, какой же будет эффект от удара помидоров в движущийся «Москвич». Он хотел попасть на капот машины. А в «Москвиче» сидели впереди два узбека в белых рубашках с короткими рукавами, с бело-черными тюбетейками на голове и сзади сидели две женщины, тоже в белых платьях и белыми платками на голове, они возвращались от родственников, которые   жили в нашем селе. Было жарко и все окна «Москвича» был открыты. Суйунбай не подумал, что они могут ехать с открытими окнами, да и времени не было думать.
 Он взял большой помидор и со всей силы и размаху ударил им в сторону «Москвича». Эффект был не только потрясающим как удары об столб, а просто убийственным. Помидор залетел через открытые окна и попал в заднее стекло с внутренней стороны, эффект усилил и то, что «Москвич» ехал быстро и на встречу  полета большого  помидора.
Суйунбай увидел, как помидор взлетел в салон «Москвича» и там внутри взорвалась «красная бомба».
Слышны были громкие крики ужаса сзади сидящихся женщин и в унисон им закричали и мужчины.
 «Москвич» остановился от резкого нажатия тормозов, он чуть не ударился об придорожный столб и отсюда выскочили две орущие женщины и два мужика. Они сначала не поняли что случилось и что ударился, почему их все белые рубашки и платья, платки стали моментально красными.
Суйунбай понял,что натворил, спрятался на кузове, испугавшись возмездия со стороны пострадавших. А те пострадавшие вскоре поняли осмотрев салон машины, что в «Москвич» попали помидором кто-то.
Начали искать и анализировать и вытащили спрятавшегося Суйунбая из кузова и стали его бить. Теперь Суйунбай орал на всю улицу не меньше чем узбекские женщины. От его криков на улицу выскочил и отец. Пострадавшие  набросились на отца, что он так плохо воспитывает своего маленького хулигана сына.
Отец оправдывался:
-  Видите, он же маленький, что угодно может натворить, он наверно не специально ударил.
Но пострадавшие не унимались и слово за словом и они с отцом подрались. Недалеко жил двоюродный брат отца, намного моложе его. Его звали Нооман и у него был очень резкий характер, считался большим драчуном в селе, его многие боялись. Пока двое узбеков мужчин набросились на отца и еще орали женщины узбечки, в это время и появился Нооман, который тоже ехал на своем грузовике домой на обед.
Он как всегда сходу подключился к драке и стал избивать этих узбеков и они с трудом сели в свой «окровавленный Москвич» и уехали восвояси. Эксперимент с помидорами у Суйунбая не только удался на славу, но он получил и хороший нагоняй от брата Ноомана.
У нас было два дома в одном огороде или участке, один из них был ближе к трассе и называли его «Новый дом», а второй, что подальше «Старым домом».  Просто когда «Новый дом» построили, то на месте «Старого дома» была старая мазанка, на основе которого построили «Старый дом».
Мама раньше всегда старый саквояж с конфетами, сгущенное молоко в больших банках и другие сладости закрывала в большой комнате, а ключи она с собой не носила, обычно спрятала где-нибудь. Ключи с собой носить было неудобно, так как они были черные и большие, от большого врезного советского замка.
Когда мама находилась дома, то никто не осмеливался заходить в эту комнату без разрешения мамы, точнее где ключи от этой комнаты знала только мама.
 Я тогда учился в школе, иногда, когда хочеться поесть что-нибудь сладкое, не просто сладкое, а именно шоколадные конфеты или сгущенное молоко,то начинал искать ключи от этой комнаты.
 Обычно я когда мамы не было дома, то после долгих и нудных поисков все же находил эти долгожданные черные ключи. Мама прятала их в самых неожиданных местах, потому что знала, что все равно я или кто-то еще из детей будем искать эти ключи. Она могла спрятать их среди всякого хлама, между разными одеялами или постельного белья, под навесом внутри какой-нибудь емкости, над невидной частью тандыра, таких укромных мест было очень много в доме.  Иногда на эти поиски уходило даже полдня и я упорно искал и добивался успеха. Представьте себе радость, когда полдня ищешь и находишь эти драгоценные черные противные ключи.
С таким удовольствием и довольной рожой открываешь двери в эту потайную комнату и открываешь саквояж и долго выбираешь, что поесть и сколько, чтобы мама не заметила потерю. Раньше и саквояж закрывался, однажды мама сама забыла, где спрятала эти маленькие ключи саквояжа, надо было достать конфеты дорогим гостям и ей пришлось сломать замочек саквояжа, это конечно на руку было нам. 
А вот со сгущенкой было дополнительное испытание.  Мама спрятала эти банки вовнутрь джаванов (комоды), которые тоже закрывались на какие-то маленькие мерзкие ключики. Обычно их она спрятала в той же комнате. Я человек опытный по поиску ключей, находил ключи от джаванов очень даже быстро, по сравнению с ключами комнаты. Сделав все намеченное, ключи ложили обратно по своим местам.
Эти игры в кошки и мышки продолжались долго, мама догадывалась, что мы находим ключи и уничтожаем часть конфет и сгущенки, поэтому она меняла часто место дислокации, куда она прятала ключи.
Но однажды, я долгое время, может пару месяцев или даже больше не мог найти ключи от той комнаты, их нигде не было, Все перерыл, даже огород обходил, топчаны просмотрел на улице, сарай, все посмотрел, ключи как будто испарились.
Я все равно думал, что мама в любом случае не носила с собой эти тяжелые ключи и все равно они были где-то спрятаны.
Каково было мое удивление, когда я случайно нашел ключи в кармане своего костюма, которого одевал обычно осенью. Костюм висел в шкафу и ни разу туда не заглядывал в карманы своей одежды.
Я был поражен находчивостью мамы, наверняка догадывалась,что я вряд ли стану шарит по своим карманам, поэтому и туда запрятала.
Мы все долго смеялись над этим номером мамы. После этого она не стала прятать в карманах моей одежды.
 Суйунбай больше всех среди нас не боялся змей, которые много водились на рисовых чеках и на каменном берегу реки Шарихан-Сай, которая протекала рядом с нашим селом. Эти змеи ужи были очень много, особенно под большими  камнями. Я боялся их трогать и другие братья тоже боялись, а Суйунбай мог шею охватить змеями, в свой карман положит змеи и показывал нам, пугал маму и сестренок.
Особенно боялась змей наша мама, она сильно боялась змей, кошек и мышек.
В большой гостиной у нее был сейф, точнее, такой разукрашенный сундучок небольшой, закрытый мамой на навесной замок, а ключи от него всегда было только у мамы. Она эти ключи никому не доверяла и не давала.
Там хранились по-моему деньги, золото и другие ценные вещи, а также дорогие материалы и конфеты, очень ценные документы.
Она никому не давала даже посмотреть хотя бы, что там в сейфе. Она даже открывала сейф, когда в этой комнате никого не было.  Все просили показать ее, что там есть такое в сейфе. Миллионы денег вряд ли были там, в общем это была тайна мамы.
Суйунбай задумал очень интересную и опасную операцию. Этот «волшебный сундучок» герметически не закрывался, если чуть поднять силой, то был небольшой зазор. Суйунбай поймал детеныша змеи и запустил его через этот зазор вовнутрь сейфа мамы.
 Он объявил маме:
- Я запустил небольшую змею в вовнутрь вашего  сейфа, вы там осторожно, испугаетесь еще, деликатно маму он предупредил.   
После такого демарша, мама не успокоилась:
- Ты что, опять обманываешь или розыгрываешь меня, начала возмущаться мама.
Она не поверила, что Суйунбай мог запустить змею в закрытый сундучок-сейф. Потом она, зачем то открыла осторожно свой сейф и увидела действительно змею внутри, которая спокойно отдыхала в сейфе.
Мама испугалась и криком просила Суйунбая:
- Немедленно убери этого гаденыша из сундучка.
- Хорошо, я уберу, если вы покажете содержимое сейфа, поставил условие Суйунбай, чтобы достичь цели операции «Змея в сейфе».
После нескольких попыток мамы, которые сопровождались и угрозами и просьбами, мама согласилась, но при одном условии:
- Ладно, твоя взяла, я покажу тебе, только об этом потом никому не расскажешь, сказала мама.
- Конечно не скажу, обещал Суйунбай.
Они вдвоем подошли к сейфу, Суйунбай для верности еще раз попугал маму и она немножко отошла и смотрела на него.
Суйунбай держа на одной руке змею, другой рукой все обшарил и все просмотрел и заявил:
- Здесь больше тайны, чем его содержимое, что вы прячете их, удивленно спросил Суйунбай.
- Ну ты все, давай убери змею, я закрываю, сказала мама торопясь.
- Что-то может такое есть, что я не заметил, может еще просмотреть все, сказал Суйунбай, думая, из-за чего все таки мама бережет от чужих глаз этот сейф.
Вот так и осталась тайной, по словам Суйунбая, что же было кроме денег и каких-то тряпок, золота мамы, там вроде ничего особенного не было,может мама специально делала тайну от сейфа, это так и осталась загадкой.
Еще один комичный, даже трагикомичный случай пережил Суйунбай.
Об этом случае когда он рассказывал, то смеялись сильно:
- Однажды наш двоюродный брат Калдарбай, по-короче звали его Коля, привез домой железные когти электрика и оставил у нас дома, для подъема на деревянные столбы, он работал электриком в соседнем совхозе.   
То ли он забыл их взять с собой, то ли долго они не нужны были ему, в общем они валялись под топчаном долго. Как-то сидя возле дома я увидел эти когти и их вытащил и начал смотреть. Там были страховочные ремни, большие резиновые перчатки, весь комплект. Что-то захотел их одеть и куда-нибудь да подняться, как же эти электрики поднимаются с ними на вверх.
На электрический столб побоялся подняться из-за тока. Искал долго, не было подходящего такого прямого столбика, все были какие-то кривые. Оставался только стойка-подпорка винограда, которая была немножко прямой, достаточно высокой, на него еще была протянута и завязана проволока для вывешивания одежды после стирки.
Стойка была не такая толстая, как электрический столб, но попробовать подняться когтями  было можно. Обычно, эти когти были рассчитаны для взрослых электриков, чьи размеры ног были больше 40-го размера. А мои ноги были поменьше и когти немножко болтались свободно, несмотря на то, что я туго натягивал ремешки когтей. С трудом, но ходить можно было. По земле сделал трудные несколько шагов, волоча когти по земле и с трудом их передвигая.
Потом начал потихоньку подниматься, страховочный ремень болтался, он был слишком большой для меня. С трудом, но не спеша я стал подниматься, переставляя ноги, точнее когти все выше и выше. Все шло по плану и хорошо стал подниматься. Дошел уже до завязанной проволоки, вот здесь возникли первые проблемы. Я отвязал страховочную ремень, из-за того что он слишком большой, я с трудом удерживаясь на когтях большого размера перекинул их поверх проволоки, теперь стал поднимать когти, чтобы перейти проволоку. Вот здесь и случилось непредвиденное. Страховочный ремень только перекинул и повязал, одна нога с когтями покатилась по проволоке, когда одни когти застряли на проволоке и вторая нога осталась, но тоже отшла от стойки и я завис на проволоке   головой вниз.
Меня держал страховочный ремень, подниматься я не мог, руки не доходили до проволоки, до ремешков,закрепляющих ноги к когтям, покачаться побоялся, что проволока не выдержет и я рухну вниз, высота уже была приличная для ученика 8-класса.
Дома никого не было и мои первые крики никто и не услышал. Я орал там и кричал,с каждым разом это делать стало тяжелее, стоя, точнее вися головой вниз.
Хорошо, что прошло наверно не помню сколько, я когда кричал уже из последних сил, то меня увидел соседский мальчик, чуть старше меня,  он был еще высокий и помог мне вырваться из этого плена с когтями. Еще бы полчаса, может и умер бы так и вися внизголовой с когтями.
Потом сидел на топчане и долго приходил в себя после этого кошмара. После этого у меня аллергия на эти когти и проволоки для вывешивания стиранной одежды, закончил он.
Мы с братом старшим оказались летом дома вместе, я на каникулах в аспирантуре, он приехал домой на выходные. Суйунбай тогда учился в школе, в классе 8-м кажется. Его долго не было, куда-то ушел на велосипеде и исчез. Мы с братом что-то делали и под вечер появился Суйунбай.
Мама начала наезжать и ругать его:
- Вот никакой пользы от тебя, целый день катаешься на велосипеде туда-сюда, теперь вот появился, когда все за него сделали.  Долой с моих глаз, смотрите на него, ему даже не стыдно, лучше бы ты умер,чем вот так ходит без толку.
Суйунбай слушал ругань мамы, он даже не спустился с велосипеда и ответил в конце:
- Ну ладно, я поехал умирать. Сел на велосипед и укатил опять куда-то.
Скоро наступил вечер, Суйунбай так и не вернулся домой.
Мы начали переживать.
А мама говорит:
- Куда он денется, вернется скоро, ходит там с друзьями, похожими на себя бездельниками.
Видимо, своими внезапными исчезнованиями  на велике Суйунбай уже доставал наверно маму.
Как она говорила:
- Когда Суйунбай позарез нужен дома чем-нибудь помочь, то его нету дома.
Но когда уже наступила ночь, то мама тоже начала переживать:
- Вы там сходите на каньоны, посмотрите, может я переборщила и он там может прыгнул с обрыва, сказала она.
Мы с братом ходили на каньоны, везде его искали, у многих встречных прохожих спрашивали:
- Не видели ли случайно нашего брата?
- Что-то случилось, в ответ спрашивали они.
- Да так просто ищем, отвечали мы.
Нигде не найдя его поздно вернулись домой, а Суйунбай как ни в чем бывало сидел дома и кушал.
На наши возмущения он спокойно ответил:
-Я же не до такой степени дурак, чтобы посягаться на свою собственную жизнь.
Мы поняли, что ему суицид не грозит и успокоились.
Иногда, когда встречаемся с братьями мы с удовольствием и под общий смех вспоминаем эти забавные, даже курьезные истории нашего незабываемого детства.



 

 
   

Жидкая валюта

Тогда было конец 80-годов прошлого тысячилетия, очень трудное было время для экономики СССР, в магазинах не хватало много. Социалистический лагерь тоже переживал трудные годы, многие из них уже переходили на рыночную систему. Вот и в Польше происходили политические и экономические изменения, разрывались прежние хозяйственные связи соцреспублик. В Польше была очень высокая инфляция, в магазинах был острый дефицит товаров, даже если они были, но по очень высоким ценам. В это же время СССР потихоньку открывал железный занавес, советским людям начали давать возможность выезжать за рубеж. Вот и началась развиваться челночная торговля с Польшей.
Тогда я учился в аспирантуре Киевского политеха, с женой и маленькой дочкой жил в комнате семейного общежития.  Аспирантская стипендия ни на что не хватала, я подрабатывал летом даже на стройотряде. Как-то к нам пришел в гости на манты моей жены Дамиры еще один наш аспирант из Польши Мирек и он начал рассказывать как сейчас жизнь в Польше:
- Сейчас многие из Украины занимаются челночной торговлей, возят в Польшу все что возможно, из-за разницы цен на товары в Польше и на Украине можно хорошо выиграть, то есть навариться.
- Почему бы и нам не попробовать, предложила жена.
- Конечно можно, вот я вам сделаю приглашения, а вы потом через туристические кооперативы получите загранпаспорт и откроете визу, потом я скажу, что повезти, научил он.
Скоро получив приглашения мы по объявлению нашли туркооператив с очень злободневным названием «Время не ждет». Действительно, время поджимало, на летние каникулы мы хотели съездить в Польшу, потом уже поехать домой в Кыргызстан на отдых. Мирек подсказал нам что взять с собой на продажу. Мы даже попросили из Кыргызстана кое-что выслать, чтобы их повезти в Польшу. Из Кыргызстана прибыли часы ручные, зубные пасты, кофеварки и т.д. В Киеве мы купили в первую очередь водку местную, по-моему бутылок пятьдесят, это Мирек нам сказал, чтобы мы побольше взяли водку. Дочку оставили друзьям и поехали поездом Киев-Варшава через Брест. Тогда была еще таможня СССР. Ой, как они любили  меня шмонать! Денег не было, я попросил у нашего одногруппника араба Ахмеда на всякий случай 100 долларов. Тогда не было ни деклараций, то есть нельзя было валюту вывезти и все. Я спрятал эти 100 долларов в рукаве спортивного костюма! На остановке в Бресте, там поезд долго стоит, меняют колеса на узкие европейские рельсы, там и таможню проходим в поезде.  Таможенники ходят по два-три человека и проверяют багаж и спрашивают про валюту. Посмотрели они в нашем купе сумки, потом попросили всех выйти кроме меня. Меня раздели догола и проверили все карманы. Слава богу, что рукава спортивной формы не проверили. Таможенник все сомневался, они же сильные психологи:
- Но я все равно не верю, что у тебя что-то есть, сказал на прощание он.
Потом они ушли, все пассажиры зашли обратно в купе. Как только начали обсуждать, заходят уже другие три таможенника, начинают проверят и один из них говорит:
- Всем выйти, а вы остантесь и показывает на меня. Тут все рассмеялись и хохотали. Таможенник удивленно смотрел на хохотущих и спросил:
- Что такое, что случилось.
- Только что меня раздевали здесьь ваши, сказал я. Тогда и таможенники засмеялись и удалились. Долго потом смеялись.
А с польской таможней проблем не было. Собрали по одной бутылке с головы и отдали и все проехали.
В Польше сначала были в гостях у Мирека родителей, это в городе Бельско-Подляски, недалеко от границы с Белоруссией. Родители Мирека даже нас повезли на экскурсию на знаменитую Беловежскую пущу, только с польской стороны, где мы видели зубры. Потом ходили на базар местный и базар города Белосток, остатки нашего «товара» уже продавали в Варшаве.  Мы многому научились, изучили рынок, делали маркетинг. Хорошо, что польский язык немножко похож на украинский и мы быстро усвоились и общением не было проблем. Это была наша первая поездка за рубеж. Хорошо, когда нет проблем с языком за границей.
Вот был случай с моим знакомым, который первый раз поехал за границу, не зная почти ни одного слова по английски, причем он съездил совсем один в США. Я работал в Бишкеке и полетел на командировку в Стамбул и на обратном пути в аэропорту имени Ататюрка в Стамбуле встретил этого моего старого знакомого, который возвращался из США. Вот на самолете в Бишкек он мне рассказал про свою поездку в США. Ему было уже лет под шестьдесят и работал тогда в аграрном отделе Аппарата Премьер-министра Кыргызстана. Вот его рассказ:
- Я работал в Баткене (самая южная область Кыргызстана) и меня перевели на столицу, не успел я поработать и месяца, как мне сказали, что товарищь с аграрного отдела, который должен был поехать в США  на конференцию сильно заболел и я должен вместо него полететь. Я отмахивался, что языка не знаю, никогда не выезжал за границу, тем более в США. Но дома жена сказала: «Что ты такой шанс дается один раз, давай езжай, увидишь как там за океаном живут. Тут все мечтают об этом, а ты отказываешься.» В общем я согласился и что-то быстро и я полетел. Правда, самолет Бишкек-Стамбул задержали на пять часов и прилетели с опозданием в Стамбул. Там в аэропорту по турецки как-то горем пополам понял, что мой рейс Стамбул-Лондон улетел и мне придеться ждать следующего рейса. Через часа пять сел на самолет Стамбул-Лондон. Прилетел в аэропорт Хитроу и растерялся. Здесь все говорили на непонятных языках и все куда-то спешили. Я тыкал пальцем билет, говорил всем только слово «Вашингтон», кто-то что-то объяснял, но я ничего не понимал. Устал и сел на скамейки отдохнуть. Потом увидел одну черную женщину в форме и я побежал к ней и показал свой билет и паспорт. Я как обычно говорил ей: «Кыргызстан», «Бишкек ту Вашингтон». Она сказала окей, забрала мой паспорт и билет, показала скамейку, мол сиди и жди. После этого я обрадовался и в надежде, что моя судьба в надежных руках служащей аэропорта и  пошел туда, где рядом в буфете был пиво, так пить хотел после всех этой беготни и попил пива. Час прошел ее нету, два часа прошло ее нету. А уйти с места боялся, что она с паспортом и билетами меня вдруг потом не найдет.   Как назло, сильно приспичило и в туалет хотелось после трех банок пива. Но я боялся и держался поджав ноги. Я начал думать, что я буду делать, если она не придет, куда и кому пойду жаловаться, языка не знаю. В полицию пойти, вдруг не так поймут, человек тут азиат без паспорта и билетов и не знает язык.  Я сидел, буквально плакал, ругая себя за незнание языка и тому, что я согласился ехать в эту поездку. И еще сильнее себя ругал из-за пива, мог бы и подождать, потом попить. Когда прошло четыре часа я увидел ее. Я ее сразу узнал среди толпы. Я обрадовался так, как будто я увидел свою маму после очень долгой разлуки. Я так хотел расцеловать эту черную полную женщину в форме. Она подошла и взяла меня за руку и мы пошли вдвоем по залам Хитроу, потом она показала выход, где начиналась посадка на Вашингтон. Я кланялся с благодарностью. В Вашингтон я прибыл днем, меня никто не встретил, я постепенно набирался опыта. Тут я сразу стал искать представительство «Аэрофлота» российского и у них на русском языке спросить, что мне делать. Там посоветовали, можно позвонить и узнать в Кыргызстане телефон посольства Кыргызстана в США. Пока я звонил туда сюда, рабочий день в Вашингтоне закончился и там никто не отвечал на мои звонки. Ждал в аэропорту пока в Кыргызстане начнется рабочий день, чтобы узнать мобильные телефоны сотрудников Посольства Кыргызстана в Вашингтоне. Без знания языка очень тяжело. Кстати, на конференции тоже просидел как глухонемой, конференция была на английском языке и проходила недалеко от Вашингтона.  В общем вот такая тяжелая история для меня, закончил он.
Действительно, в Польше проблем с языком у нас не было. На базарах Польши торговали много приезжих из СССР, даже были узбеки из Узбекистана, как всегда передовики по торговле. Торговля шла хорошо, особенно хорошо шла водка. Мы за один день продали всю водку. Пожалели, что мало взяли. Водку продавали по три доллара за бутылку.  Конечно, продавали за польские злотые, потом их меняли в обменках.Потом все мерили в бутылках водки.
- Смотри, какая хорошая курточка, всего три бутылки, говорила жена увидев в польском магазине курточку для себя.
- О-оо, сто бутылок, говорил я, показывая на мягкую мебель.
Потом все мерили в бутылках, даже так было удобнее и понятнее. Тогда сначала нам казалось с ихними тысячами злотых, что у них все ужасно дорого. Даже в туалет ходили на электричках, потому что там они были бесплатные.
Также потом товары в Киеве мерили в пуховых куртках, когда привезли в Киев много китайских пуховиков из Кыргызстана. Тогда базар был в Центральном стадионе Киева, пуховики продавались хорошо и с отличным наваром.
Уехали обратно из Варшавы с трудом, народу было много, билетов не было. С трудом сели на электричку Варшава-Брест и ехали стоя четыре часа. Замучились немножко и приехали в Киев с заработанными впервые за границей долларами, друзья и наша маленькая дочка встретили нас с радостью.
Дорога была открыта, базар изучен, теперь, как говорил наш друг Мирек: «Теперь вы  сами можете ездить в Польшу».  Потом случайно встретил одного нашего бывшего соседа по общежитию  Шуру Жаботинского, который оказывается уже ездить в Польшу иногда, он тоже учился в аспирантуре. Мы решили кооперироваться и в следующий раз поехать вместе. Такое впечатление было, что все аспиранты занимаются не наукой, а челночной торговлей. Так мы с Шурей вскоре отправились вместе. Как всегда затарились жидкой валютой (водкой) и другими товарами, дефицитными в Польше. Шура уже неплохо изучил рынок Польши и предложил поехать на юг Польши, в угольный бассейн Силезии, дальше Кракова. Добрались сначала до Львова, отсюда на электричке до польского города Хелма. Ну а из Хелма на электричке до Кракова и далее на автобусе уже до угольных городов Силезии. Шура говорил:
- Шахтеры должны много зарабатывать и у них деньги имеются и мы быстрее продадим свои товары.
Но было туго, то ли шахтерам задерживали зарплату или еще что-нибудь, водку как всегда продали, а остальное долго и нудно продавали кочуя из одного города в другой. Рассчеты рушились и мы задержались на четыре дня. Это конечно лишняя оплата за ночевку, питание и другие траты. Шура неплохо уже говорил по польски, если мы собираемся остаться в каком-то городе, то Шура сразу спрашивал, где есть обшежития университета или колледжа. Там он быстро договаривался насчет ночевки с комендантом или вахтерами общежития, проблема ночевки у нас не было, а гостиницы были дорогие. Попадались нам вполне сносные условия, иногда даже комнаты с телевизором и холодильником. Душевые были везде, после базарного дня купались непременно.
А во второй раз мы с ним поехали в другое направление на север Польшы. Уже везде базары городов Польши оккупировали русские, украинцы, узбеки. Нам нужны были новые базары городов, поэтому повернули на север и попали в город Торунь. Там мы устроились в общежитие местного колледжа. Базар был там большой. Все шло с трудом. Шура набрал какие-то горны, которых никто не покупал. Он время от времени выдувал горн,  мои уши уже не хотели слышать эти противные звуки горна, то ли они для охотников, то ли для армии. Затем мы поехали городок недалеко от Торуна, такой город на холмах, предгорьях. Городок назывался, то ли Шишковцы, то ли Шишковицы. Такой небольшой симпатичный городок. Ну там как только Шура горланул несколько раз своим горнем, так налетели местные любители охоты и разобрали его горны, даже чуть не подрались за последний горн. Я там продал свои шнурки, все до единого. Мы были ошарашены и влюблены в этот симпатичный городок, даже остались переночевать в местной небольшой гостинице. Там университетов и колледжей не было.
Приехав обратно в Киев хотели набрать этих горнов, чтобы полностью обеспечить потребность в горнах охотников севера Польши, но, к сожалению не смогли найти более пяти штук, которые остались случайно в пригороде Киева в Ирпене. Мы же в поисках этих горнов обшарили Киев вместе с его пригородами, спрашивали у знакомых по всей Украине, особенно во Львове. Эти горны выпускал Львовская фабрика музыкальных инструментов. Как Шура тогда говорил:
- Кто-то раньше нас усек, что они хорошо идут в Польше, поэтому их уже нигде нет.
Действительно, если что-то хорошо начинает продаваться, так этот товар мгновенно исчезал из прилавков магазинов Киева и других городов Украины. Потом и водка подорожала, шнурки исчезли.
Ну а потом, не осталось товаров, которые были выгодно продавать в Польше, границы укрепили и обложили товары пошлинами и ездить в Польшу челноком стало невыгодно. Зато мы ездили с женой, четыре раза с Шурой и на заработанные деньги мы жили, одевались.
До сих пор вспоминаю те тяжелые рюкзаки, заполненные до горла жидкой валютой, то есть водкой, предназначенные для продажи на базарах соседней братской Польши. Это были первые выезды за бугор, первые свои американские доллары в карманах в основном от жидкой валюты.





 



 

 
Записки командированного за счет
приглашающей стороны

Как бы не хотелось, все равно хочеться написать воспоминания о дальних странствиях и я не буду описывать красоты и достопримечательности этих стран, о которых можно везде почитать и посмотреть в Интернете, просто хотел с читателями  поделиться с некоторыми забавными, курьезными случаями из  поездок в некоторые страны. 
Как известно, во многих государственных организациях Кыргызстана командировки на дальнее зарубежье разрешались, если все расходы по командировке берет на себя приглашающая сторона. Бюджет наших госорганизаций был скудный, особо охранялась и проверялась руководством статья «командировочные расходы в заграницу» и по этой статье финансируются поездки только начальства.

Советы грузину, влюбленному в японку
В работе семинара «Региональное развитие», который проходил с 10.02.99 по 20.0399 в японских городах Саппоро и Токио участвовали 16 представителей из стран бывшего Советского Союза.
Однажды все шли пешком от станции метро в Саппоро до учебного центра JICA (Японское агентство по международному сотрудничеству), под эгидой которого проходил семинар, случилась неожиданная дорожная авария, легковая автомашина поворачивая на главную дорогу несильно  ударила другую автомашину, движущуюся по главной дороге.
Все мы остановились посмотреть, что же будет, в Японии мы первый раз стали свидетелями ДТП (дорожно-транспортное происшествие).
Начали обсуждать, кто же виноват в ДТП, в основном все говорили, что тот, который выскочил на главную дорогу и виноват.
- Вон сейчас наверно покажет ему, кто был виноват, сказал казах, показывая на мужика, вышедшего из машины главной дороги.
- А этот тоже нехилый, он  не будет признавать свою вину, предположил таджик.
В ожидании драки или хотя бы небольшой стычки между участниками ДТП мы не уходили.
- Каждый звонит своей «крыше», предположил грузин, когда оба участника стали звонить по мобильнику куда-то.
Каково же было наше удивление, когда участники ДТП кланялись друг другу несколько раз, виновато улыбались, кланялся и улыбался даже тот, кто был совершенно не виноват в этом ДТП.   
У нас и во всех странах бывшего СССР такие ДТП заканчивались обычно громкими спорами, криками и драками, а здесь все было спокойно. Затем, прибыли две машины, из каждой машины вышли по одному человеку с папками, начали разговаривать с участниками ДТП.
- Во, ихние «крыши» приехали, скоро наверно и полицейские подъедут, предположил я.
Оказался нет, они что-то написали и к нашему удивлению, оба участника ДТП уехали с места аварии. А вновь прибывшие мужики с папками остались возле поврежденных машин, а мы уже опаздывали на семинар.
Наша переводчица Итио-сан объяснила нам, что участники ДТП просто позвонили в свои страховые компании, эти представители приехали, теперь они решат, кому во сколько обойдется ремонт, конечно, это если не было жертв. Все быстро и спокойно. Аж даже скучно.
Однажды мы добрались до нашего места проведения семинара долго пешком, станция метро была закрыта возле отеля. Как всегда, самый дотошный среди нас и самый шустрый Исакадзе, губернатор из Грузии, который всегда сидел на первом ряду рядом прямо перед переводчицей спросил у нее:
- Мы не поняли, где ваш хваленый японский порядок, станция метро закрыта, что там случилось, как всегда в шутливом тоне спросил он у переводчицы.
-  Мне сказали, что там какой-то молодой человек выбросился насмерть под поезд метро из-за несчастной любви,  ответила она виновато.
На этот ее ответ, господин Исакадзе высказал реплику, что все смеялись:
- Я не понимаю, в такой развитой, сытой, прекрасной стране как Япония жить, где население-то 128 миллионов человек, из них, хотя бы 64 миллиона, то есть половина женщин, из этих 64 наверно, ну миллионов 20 девушек, и жертвовать свою жизнь из-за какой-то бабы, это я не понимаю, возмущенно говорил он.
- В Грузии всего 4 миллиона населения, если грузины умирали бы от баб, извините из-за женщин, то мужчин не было бы давно в Грузии, закончил реплику он.
На семинаре, кроме переводчицы еще была одна японка, которая помогала лекторам, раздавала материалы, регулировала проектор и т.д. Ее звали Кинуки-сан. Она была молодая, симпатичная как многие японки, молча и хорошо делала свое дело, всем улыбалась.
И господин Исакадзе всегда шутил с ней, она немножко говорила по-русски, неплохо говорила и по-английски.
Однажды Исакадзе на перерыве спросил у переводчицы:
- Итио-сан, как добиться расположения японки, может скажете нам, может есть какие-то особенности ухаживания или есть какие-то правила, вы же были в Москве и наверно знаете, как у нас с девушками общаются, спросил он.
- Ну как и везде, я не думаю, что есть сильные различия, как везде они встречаются, разговаривают, целуются, проводят вместе время, провожают, сказала она.
- Куда их приглашают парни, в Грузии например, приглашают в кино, потом в гости, в сауну помыться и так далее, сказал он, все сидели, смеялись и слушали.
- Обычно приглашают в боулинг поиграть, покататься на коньках, лыжах, караоке попеть в клубе и в другие места развлечений приглашают, сказала она.
- Ну черт, в Грузии ни хрена таких развлечений нет, а петь то мы грузины умеем, да, кроме караоке здесь я ничего не умею, и то если песни на английском или русском, попробую ее пригласить в караоке-клуб, сказал он.
Все, теперь после этого, Итио-сан каждый день спрашивала у Исакадзе об его успехах на фронте с японками.
Исакадзе каждый день рассказывал, куда он ее водил, кто она Итио-сан не знала, а мы знали. Это была Китуки-сан.
- Ну смотри, вы хорошими темпами идете, теперь пожалуй напроситесь ее домой проводить, посоветовала она.
- Она вам еще не дала номер сотового телефона, спрашивала она.
- Нет. Пока не дает, отвечал Исакадзе.
Все мы знали, что он водил Китуки-сан в караоке-клуб, кино, боулинг-центр.
На следующий день Исакадзе с утра сидел и зевал.
- Что с вами, не выспались, спросила у него Итио-сан.
- Я вчера по вашему совету девушку провожал, ответил Исакадзе.
- И что, из-за этого хочеться спать, что до утра гуляли, спросила она.
- Не буду я больше с ней, вчера мы ходили на дискотеку, потом я ее провожал, как вы советовали, ее домой. Сначала ехали на метро, потом пересели на электричку, затем на автобус, дальше шли пешком, добирались мы до ее дома два с половиной часа, я бы ее лучше на такси отвез бы. Мы там еще недалеко от ее дома поговорили и потом на автобусе обратно все также поехал. Только метро закрылось и пришлось добираться в гостиницу на такси. Итого я потратил пять часов. Я за пять часов Грузию уже объехал бы всю. Приехал в гостиницу усталый и голодный, мы даже не целовались, зачем мне такие мучения, возмущался Исакадзе.
- А что вы думали, все это вам так легко, терпение Исакадзе надо, терпение, сказала Итио-сан.
Все сидели и слушали и смеялись.
- Когда же можно целоваться, когда она будет моей, грузинка от моих таких ухаживаний давно бы дважды вышла бы замуж за меня, смеялся Исакадзе.
- Я же вам говорила, когда она вам дает номер своего мобильного, тогда она почти ваша, ответила она, вот сегодня попросите номер, посоветовала она.
- Я устал от вчерашнего, завтра встречусь и спрошу после ресторана, ответил устало Исакадзе.
Через день Исакадзе сидел радостный, живой такой, в прекрасном расположении духа.
- Что-то вы такой радостный, неужели добились номера сотового телефона, спросила его Итио-сан.
- Конечно, я же джигит гор, взял ее номер, я еще ни одну такую не упускал, хвалился Исакадзе.
- Ну поздравляю, я рада, сказала она одобрительно.
На следующий день Исакадзе сидел хмурый, без настроения.
- Ну что, опять не то, спросила его Итио-сан.
- Я вам секрет открою, она меня кинула, ответил он.
Мы все засмеялись. 
- Что вы, у человека горе, а вы смеетесь, поддержал Исакадзе таджик Рахман.
- Сразу бы сказали, а из-чего взяли, что она вас кинула, спросила она.
- Я видел, как она вчера целовалась с одним японцем, ответил он.
- Ну конечно, вы же побудете и уедете, ей надо строить свою жизнь здесь, а вам она просто из-за вежливости не отказывала, вы же сами все время ей предлагали, раз она номер телефона дала, надо было сразу и использовать возможность, посоветовала она.
Ну а дальше вся информация об отношениях с Китуки-сан стала секретной, Исакадзе добился ее или нет, он нам не говорил, а вот с Итио-сан они потом все время переговаривались шепотом и смеялись, значит, что-то было то, чего добивался наш друг.

Для гостей нет пробок в  Истамбуле
 
Так получилось, что я срочно вылетел в Истамбул для участия в работе двухдневной международной конференции «Прямые инвестиции в страны Центральной Азии: возможности и перспективы», которая проходила с 12.09.2000 по 14.09.2000 в здании TICA (Турецкое агентство по международному сотрудничеству).  После окончания конференции у меня еще в запасе были два дня. Один день из них я хорошо выспался в гостинице «Pera Palaсe», которая находилась в старой части города на берегу Босфорского пролива и из окон моего номера был виден знаменитый мост через этот пролив, соединяющий Азию и Европу. Потом походил по городу и съездил на базар в районе «Лалели», где продавались товары для оптовиков из стран бывшего СССР. Продавцы турки бегло говорили даже по-русски, некоторые сомневались, что я гость или подумали, что я азербайджанец местный и иногда ко мне обращались по-турецки. Но их было трудно понять и когда я признавался, что я кыргыз, то хлопали по плечу и говорили, что мы родственники и давай бери все, что ты хочешь.
Вот так со всеми поговорил, походил, пока не встретил турка, который жил в Бишкеке два года и хорошо говорил по-русски. Мы с ним даже вместе пообедали, потом он мне из своей лавки продал мне недорого  кашемировое пальто и куртку кожаную, то есть то, что я хотел купить.
Там в лавке примерял все было нормально, но в гостинице оказалось, что пальто не того качества и куртка не того размера и похуже того, что было там на лавке. Вроде я хорошо смотрел, но мне подсунули другие коробки при выходе.Оказалось, этот турок просто обманул меня, когда поехал обратно туда, то я его не мог найти. Потом мне говорили,что на базаре много посредников, которые находят покупателей. В один из них и угодил я. Хорошо, что я не оптовик, а взял всего две вещи, потом я их поменял там.
Вот так пропал один день.
На следующий день вечером я должен был улететь обратно. А утром должен был приехать один знакомый моего коллеги в Бишкеке. Этот турок по имени Ануар жил в городе Гебзе недалеко от Истамбула и по просьбе моего коллеги должен был показать мне Истамбул.
Он приехал с опозданием, потом мы на его машине «Рено-Клио» ездили по городу, все достопримечательности посмотрели и немножко не рассчитали и поздно выехали в международный аэропорт имени Ататюрка.  Самолет должен был вылететь в семь вечера и нам надо было быть в аэропорту хотя бы в 18-30. Это было в пятницу и под конец рабочего дня очень много было машин. Тогда еще в Истамбуле по официальным данным проживало 15 миллионов человек. Если считать, что даже на каждого пять жителей приходится  одна машина, то в городе должны быть три миллиона машин.
Хорошо еще машина Ануара оказался небольшой, она легко лавировала между рядами, пока окончательно не встали на набережном шоссе. Ни вперед и ни назад, все стояли и время шло.
 Я начал паниковать, Ануар меня успокаивал, его водитель не знал что делать. Ануар позвал нескольких водителей, он объяснил им, что уважаемый гость опаздывает на самолет и просил их помочь, чтобы машину подняли и поставили на тротуар, чтобы двигаться по тротуару. От дороги до тротуара еще были деревья и расстояние было метров пять. А тротуар был широкий,
Машина могла бы спокойно ехать.
Представьте себе, пробка длинная, вереница машин впритык друг к другу и Ануар и его помощники двигают до конца назад машины, освобождая пространство для машины Ануара, чтобы она пролезла между деревьями на тротуар. Человек десять-двенадцать поднимают «Рено-Клио», проскакивают между деревьями и ставят машину на тротуар.
Ануар благодарит всех участников операции спасения и мы мчимся по тротуару пугая и отгоняя пешеходов. Мало того, Ануар успевает объяснит пешеходам извиняясь, что его гость опаздывает на самолет. Все понимающе кивали, пока нас не остановила полицейский патруль.
Ануар им показывал свое удостоверение и мой авиабилет и нас пропускают дальше по тротуару. Тротуар по набережной Истамбула очень длинный, наверно километра три-четыре, мы еще пересекали какие-то дороги, тоже отгоняя машины, оказавшихся на таких перекрестках.
 Ануар оказался еще депутатом городского меджлиса города Гебзе. А так у него была своя компания по строительству дорог.
Благодаря находчивости Ануара и его водителя, благодаря понимания со стороны простых водителей и граждан, даже полицейского патруля Истамбула мы прибыли в аэропорт в 18-30.
Ануар буквально затолкал меня быстренько через стойки регистрации и я успел на самолет и вошел туда последним пассажиром.
Вот так закончилась благополучно моя поездка на мост Азии и Европы в старинный город Истамбул.

Восточная Сорочинская ярмарка и любовь изваянная в камнях

В страну слонов, чая и «Тадж-Махала» я попал дважды, в первый раз в 2001 году с 15.05.01 по 20.05.01 участвовал в работе международной конференции Всемирного Банка «Инвестиции в страны с переходной экономикой», которая проходила в г. Джайпур, на юге-западе Индии, в столице штата Раджастан.
Когда прилетел первый раз, то я по совету бывалых поймал мото-рикшу в международном аэропорту имени Джавахарлала Неру г.Дели и добрался до Центрального железнодорожного вокзала и оттуда направился экспрессом до Джайпура.
Пока ехал семь часов на поезде, потом опять же на мото-рикше нашел гостиницу «Crown», то было поздно. Быстренько перекусив и приняв душ свалился от усталости и крепко уснул. Где-то в 12 часов ночи меня разбудил стук в двери.
На пороге стояла индуска молодая и спросила:
- Извините, как у вас все нормально, нет проблем.
- Спасибо, все ок, ответил я и лег обратно.
Подумал, хорошо здесь, беспокоятся, волнуются из-за гостей.
Прошел еще час и опять слышу стук в двери и опять на пороге стояла молодая индуска в сари, теперь вроде другая, красивая, как в индийских фильмах актрисы в главной роли.
- Сэр, извините, нет у вас проблем, все ли в порядке, спросила она.
- У меня все ок, вы уже вторая, кто меня спрашивает, я уже сплю, прошу вас не беспокойтесь, у меня все ок, ответил спросонья я девушке.
На следующее утро, я сказал нашему организатору из Джайпура:
- Хорошая гостиница, спасибо за беспокойство, только чуточку немножко навязчивый сервис здесь, до 2 часов ночи девушки ходили спрашивали, все ли ок у меня.
А он начал смеяться в ответ молча.
- А что спать не давали да, наконец спросил он.
- Да, по-моему как минимум двоим открывал двери, а потом я уснул, уже не открывал, ответил я.
- Это они просто хотели вас ублажить, сделать массаж, чтобы вы хорошо спали, смеялся он.
Тогда только до меня дошло, что эти девушки, «ночные бабочки», а я их принял за служащих гостиницы.
На третий день нас повезли в Национальный парк в Джайпуре, где было очень любознательно, в парке много было чисто индийских аттракционов, которых не увидишь нигде больше в других странах. То есть практически это индийский уличный цирк, очень сильное впечатление производят канатоходцы, факиры с кобрами, игры со слонами и т.д. Так что иногда даже страшно, но чертовски интересно.
Самое интересное, нас пригласили поужинать в парковом национальном ресторане. То есть там не было привычных столов и стульев, все сидели на полу, застеленных какими-то растениями. До этого я же жил в гостинице и кормили нас вполне нормальной европейской пищей.
А тут нас потчевали исконно индийской кухней, причем все сидели, как сидят индусы и кушали только руками, сначала нам не подавали вилки, ложки. Когда начали подавать первое блюдо, то нас предупредили, что еда острая.
Я, как человек. Любящий кушать острую пищу, спокойно отнесся этому и начал кушать, вот название блюда не помню, но помню, что его нам положили на большие листы какого-то растения, тарелок тоже не было.
А еду захватывали тонкими кусочками хлеба и их вместе ели.
Но случилось то, что я явно недооценил остроту пищи. Или я слишком много положил на хлеб это блюдо, когда первую порцию отправил рот, то во рту все пережгло и я застыл в одном положении с открытым ртом, полным чрезвычайно острой едой.
Я не знал дальше как поступить, слезы не только потекли, а стрельнули сразу с обеих глаз. Не было возможности даже вытереть слезы, так как на одной руке держал лист с едой, на второй руке был хлеб.
А слева и справа сидели американец и немец, которые хитро брали понемножечку краем хлебушка эту «отраву», а не еду и пробовали, в отличие от меня, который явно переборщил количеством.
Я не мог глотнуть и отправить еду эту в желудок, в это время и горло тоже начало гореть.
Надо было просто ее, то что набрал в рот,  обратно надо было положить, но положить было некуда, тарелок, скатерти тоже не было.
Я буквальном смысле вылетел из кафешки под удивленный взгляд участников конференции, топая между рядами сидящих и побежал назад кафешки и там пришлось мне все вытащить обратно.
Потом нашел воду в магазинчике, с трудом выговаривая попросил воды и долго ополаскивал рот и горло на улице.
Для меня прием и проба национальных индийских блюд закончился едва не начавшись.
 
      Когда обратно добрался до Дели, то первым делом заехал а наше Посольство передать кое-какие документы. Меня принял наш посол, поговорили о новостях, потом спросил:
- Вы когда улетаете обратно в Бишкек.
-Завтра вечером, ответил я.
- Если вы не забронировали гостиницу, то вы можете переночевать здесь, на втором этаже у нас есть номер для гостей, здесь тихо и вы хорошо отдохнете, а вечером мы вместе поедем в аэропорт, я тоже улетаю этим же рейсом домой, предложил он.
- Спасибо огромное, тогда я останусь здесь, поблагодарил я его.
- Кстати, здесь везде на базарах и на улице грязно, поэтому лучше соблюдать меры предосторожности, мойте руки чаще, если примете на грудь по 50 грамм водки за обедом и ужином еще лучше для дезинфекции, посоветовал шутя посол.
Действительно, после семичасовой пути на поезде хотел отдохнуть и я остался в Посольстве, правда потом пожалел об этом.
Во-первых, не было горячей воды и я мылся холодной водой, во-вторых, рядом в округе не было никаких кафе и ресторанов и мне пришлось вызывать такси, чтобы съездить поужинать.
Но, самое главное, после того, как я лег спать я проснулся среди ночи от укусов непонятных тварей, то ли клопы, то ли еще кто-то, какие-то  маленькие насекомые кусали сильно везде.
Я долго не мог понять, что это за твари кусают, при включенном освещении они не кусали, поэтому до утра горел свет.
Почти не спал ночью, только под утро немножко задремал.
Когда рабочий день начался в Посольстве, никому так и не сказал о своих ночных кошмарах. Только узнал, где можно в Дели лучше делать шоппинг. Мне сказали, что надо поехать в «Сорочинскую ярмарку» и там можно все купить.
Водитель мото-рикши не мог долго понять, куда же я хочу. Я как всегда по городу передвигался исключительно на мото-рикшах. Не очень быстро, зато надежно и дешево, открыто со всех сторон и хорошо продувает в душном Дели.
После долгих разговоров, он понял куда я хочу поехать.
Оказывается местные говорят не «Сорочинская ярмарка», как на русском, а говорят на индийский лад:
- А вам надо «Сараажини базаар», наконец он нашел куда мне надо.
«Сараажини базар» оказался очень похож на «Сорочинскую ярмарку», везде пестрели яркие цвета, много было разных товаров, ориентированных на рынки России и других стран бывшего СССР.
Везде была слышна русская речь и многие продавцы, в отличие от продавцов русской «Сорочинской ярмарки» были очень смуглые, если не сказать черные, но говорили неплохо на русском языке.
- Захадите, дешева, все оптом и разница, дешева, кричали на ломаном русском зазывалы.
Везде было действительно грязновато, как говорил посол.
Но меня здесь не обманули, как в Истамбуле, я сам был все время в начеку все прошло нормально.

А во второй раз прибыл в Дели в составе Правительственной делегации Кыргызстана, где с 2.12.2004 по 6.12.2004 состоялось заседание совместной индийско-кыргызской межгосударственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Поселили нас в фешенебельной гостинице «Тадж-Махал» в Нью-Дели. 
Когда закончилось заседание, нас членов комиссии с кыргызской стороны повезли на экскурсию в г.Агра, чтобы посмотреть знаменитый мавзолейный комплекс «Тадж-Махал». Это в четырех часах езды на автобусе от Дели.
Все почти знают достоинства и историю этого чуда света. Когда заходишь через главные ворота в этот комплекс, то справа и слева есть два дворца, а посередине прямо на берегу реки Джамна сам «Тадж-Махал».
Как писал великий индийский поэт Робиндранат Тагор:
- «Тадж-Махал»- это любовь, изваянная в камнях».
Это действительно так, потому что все плитки мавзолея обработаны разными узорами из полудрагоценных камней как бирюза, малахит, агат, сердолик и других.
Слева от главного входа вроде сперва был построен дворец для обитателей гарема хан Джахана, а правый дворец для его многочисленных джигитов. Когда наш гид об этом рассказывал, тогда один наш член делегации, директор одного из крупных заводов Кыргызстана, не могу назвать его фамилию, сказал:
- Конечно, если я была бы любимой женой, то я бы тоже сказала хану, что, "Вот ты построил такой большой и красивый дворец для своего гарема, а вот для меня построишь теперь лучше чем этот дворец и  построишь из других камней".
Других камней не было и он строил из полудрагоценных, а так мог бы построить и из драгоценных, сказал он.
Все смеялись, но все убедились, что другие камни великолепны и этот дворей стал одним из чудес света.

Две недели в «таунхаусе» Дублина

Поездка с одной коллегой Гульджан из Госкомитета Кыргызстана по иностранным инвестициям в вечнозеленую страну Ирландия, точнее в ее столицу Дублин для участия в международном семинаре Всемирного Банка «Стратегия привлечения инвестиций» с 20 июня по 4 июля 2002 года, началась с неприятной истории. Мало того, что из-за задержек рейсов в Бишкеке, потом в Лондоне, мы прибыли с опозданием на пять часов и нас не встретили, но и знаменитая авиакомпания «Бритиш эйруэйз» забыла где-то наш багаж, хотя мы его оформили до Дублина. Написали заявления о пропаже багаже и отправились в город на автобусе. Пока добирались по адресу то наступила ночь и мы были на месте в час ночи. К счастью, человек, поселяющий прибывающих в специальные съемные дома оказался рядом и он нас поселил в разные «таунхаусы». Мою коллегу он поселил к девушке из Чехии  в один из «таунхаусов», а меня одного, в другой «таунхаус» недалеко от них.
Он мне быстро все показал, явно хотел уже спать:
- Вот отсюда заходим, направо кухня, здесь есть все, микроволновка, плита и т.д. Прямо холл большой, там видите диван большой, телевизор, здесь же есть дверь для выхода на лужайку. Вот лестница на второй этаж, под ней есть туалет, на втором этаже две спальни, две ванные и туалеты, прихожка маленькая с диванчиком и небольшим телевизором, телефоны есть везде, там же записал свой телефон, мое имя Джон Макконнан, все, спокойной ночи, завтра в 9 часов я вас жду на улице, сказал и быстро ушел.
У меня багажа нет, в кейсе есть бутылка водки и все. На кухне нашел немножко печенья, выпил 50 граммов и приняв душ лег спать.
Ночью меня разбудил сильный звук, потом этот звук еще раз повторился, все это было внизу. Свет я везде вырубил и было темно. Я испугался, перед глазами пробегали кадры фильмов по произведениям Агаты Кристы. Мне было страшно, не мог спуститься вниз и посмотреть, что же там тарахтить. Набрался смелости и добрался до включателей и включил свет на лестнице.
Потом потихоньку начал спускаться вниз, держа перед собой на животе свой кейс. К моей радости внизу никого не было и я осмотрел и кухню. Потом до меня дошло, что плохо был закрыт дверь на внутренний участок с лужайкой и он открывался и закрывался от ветра.
Я немножко успокоился, тяжело спать один в двухэтажном незнакомом «таунхаусе». Лежал, лежал, ветер сильный был на улице. Потом пошел дождь и я уснул.
Под утро, еще было темно я проснулся отговора на английском языке. Спросонья не понял, о чем то говорит кто-то и повторяет фразу тихо, не очень громко. После поисков я понял, что это говорит радио с будильником в одном корпусе, он гад говорит, потом делает перерыв на пару минут, затем начинает опять объявлять:
- Вставайте, время пять часов восемь минут.
Кто-то поставил будильник на пять утра, наверное хозяева «таунхауса».
Вот так и не удалось нормально поспать в первую ночь.
Оказывается со мной будет жить участник семинара из маленького островного государства Вануату на Тихом океане, он задерживался и я три дня жил совсем один.
На четвертый день появился вануатунец ростом полторы метра и с противным характером. Он рано ложился спать, не любил футбол. А в те дни проходил чемпионат мира по футболу в Японии и Южной Корее, матчи заканчивались поздно и мне пришлось смотреть эти матчи тихим звуком. Иногда он возмущался, что я не даю ему нормально спать, так как спальни были недалеко от друг друга и я еще перед сном принимал душ.
Чтобы экономит выделенные деньги для карманных расходов, я завтракал и обедал дома. Семинар проходил недалеко и за час я успевал все сделать. Заранее покупал в магазине продуктов и сам готовил, то яичницу, то колбасу поджарю, макароны сварю.
Вануатунец не кушал дома и его раздражал запах готовящейся пищи. Если я начинаю готовит, то он уходил куда-то надолго. Иногда, для того чтобы побыть один и в комфортных условиях посмотреть матч, то я якобы начинал готовит, этот полторыметровый уходил и я спокойно смотрел футбол.
Разговаривали с ним мало, он не знал русский язык, по английски мы обе плохо говорили. Он оказывается хорошо знает французский.
Наши отношения не клеились, как в не очень дружных семьях и вскоре, за три дня до окончания семинара он уехал куда-то, даже со мной не распрощался, странный товарищь этот вануатунец. Он меня не любил из-за футбола.
Мы с коллегой последние два дня перед отъездом посвятили шоппингу, еще моя коллега сообщила, что мы должны при покупке товаров должны обязательно брать чеки и квитанции с указанием НДС (налог на добавленную стоимость) в размере 17% для того, чтобы при выезде из страны Европейского Союза (ЕС) получить обратно возмещения НДС.
То есть, граждане стран, не входящих в состав ЕС, при совершении покупок могут взять в магазине специальные формы "Tax Back" для получения денежной компенсации при выезде из страны - 12-17% на вывозимые товары (при наличии формы и чека, подтверждающего покупку).
Так ей посоветовали бывалые. Мы везде терпеливо собирали чеки. В принципе, если купил товары на 1000 евро и тебе возвращают 170 евро, это же хорошо.
Единственная проблема была в том, что эти специальные формы мы могли обменять на деньги только в аэропорту перед вылетом. Рейс наш был рано утром 8 часов, а касса этого  “Tax Back” работала с 8 утра до 24 ночи. А в шесть утра начинается регистрация на рейс.
Мы думали, думали и решили. Зачем нам в четыре утра вставать и ехать в аэропорт на такси, лучше мы добираемся до аэропорта до 23 часов, поменяем эти формы на деньги и остаемся на шесть часов в аэропорту. Может в “duty free” еще купим что-то на появившиеся деньги.
Действительно, зачем нам оставлять ирландскому бюджету наши кровные деньги Всемирного Банка. Расчет был точный и все прошло удачно.
В аэропорту наконец-то свободно посидели в баре и попили темное пиво “Guinnesse” , покушали хорошо, сходили кино посмотрели, накупили еще сувениров в “duty free”. А поспали мы уже на самолете по пути домой.

"Восстание"  женщин Средней Азии в Сеуле

Тогда я работал в Министерстве образования Кыргызстана и нас троих, меня, ректора института физической культуры  директора бишкекской школы №41, пригласил Корейский центр просвещения в Сеул, для участия в международном семинаре «Проблемы обучения корейскому языку в Средней Азии», семинар проходил с 12 мая по 25 мая 2006 года.
Вылетали мы через Алматы и когда остановились в Алматы купить водичку, то ректор спал в машине и вдруг крик такой:
- Держите вора!
Пока мы поняли, что к чему, то один парень, который хотел забрать кейс ректора и след простыл.
Дверь машины была открыта, видимо этому парню сразу бросился в глаза коричневый кожаный кейс, блестевший при свете фонаря, а ректор спал после бурных проводов.  Хорошо что он вовремя проснулся.
Потом прибыли в аэропорт Алматы, людей было очень много, негде было сесть. Остались несколько круглых сидений возле бара. Они были высокие, на уровне стойки бара. Я залезь на стульчик и заказал водки и закуску, чтобы победить «аэрофобию».
Ректор был старше меня и размеры у него были внушительные, но в ширину, рост у него метр шестьдесят, а вес под 120 килограммов, представьте, какой он широкий и душа была у него широкая.
Так вот, я то сел, а он продолжал стоят и голова у него была чуть выше верхнего края стульчика.
- Садитесь, попросил я его.
- Ты думаешь, что это для меня так просто, я туда сам в жизни не залезу, сказал он.
Я позвал бармена и еще одного и мы втроем с трудом его туда посадили.
Не стоят же ректору института перед барной стойкой!
Потом мы с барменом его обратно спустили со стульчика.
А в Сеуле с нами были еще 7 человек из Узбекистана и 5 человек из Казахстана, от нас трое, то есть пропорционально количеству корейцев, проживающих в этих странах.
Мы с ректором решили купить костюмы, я тоже был с немаленьким животом, конечно поменьше чем у ректора. Вот мы заходили в воскресенье в несколько магазинов, но нигде не нашли.
Везде была картина одинаковая, во всех магазинах и лавках, бутиках универмагов сначала заходили наши животы, потом появлялись сами с вопросом:
- Есть костюмы для нас?
Нигде не было подходящих размеров, некоторые нас даже возвращали с порога, размахивая руками, что для нас «великанов» здесь делать нечего. В основном корейцы небольшого роста, стройные, худые, такие как мы с огромными казанами в теле очень музейная редкость среди мужчин корейцев.
Затем наш переводчик сказал, что нам надо съездить на рынок в районе «Тандемун», где отовариваются торговцы из бывшего СССР. Вот там и купили себе хорошие костюмы.
Однажды нас повезли в Пусан, город на юге Кореи, как приехали, то нас бросили на большом базаре, все договорились, что встретимся ровно через три часа возле магазина «Люкс», где мы вышли из автобуса.
Через два часа, уже вечерело, все встретились как договаривались, но не явилась одна женщина из Узбекистана, узбечка лет сорока, из провинциального города, которая оказывается первый раз то в жизни выехала за границу. Мы ее ждали один час, нету ее. Потом члены узбекской делегации искали ее по базару, нету, она куда-то исчезла.
Все расстроенные поехали в гостиницу, где нам предстояло остановиться. Наши сопровождающие в ужасе на автобусе поехали обратно на базар, прихватив еще одного узбека.
Самое главное, пропавшая не знала, где мы, в какой гостинице остановимся в Пусане, название гостиницы нам сказали уже после базара.
Все спрашивали у узбеков, есть ли новости про пропавшей, некоторые женщины даже плакали.
Пропавшую привезли через пять часов, она как увидела своих, то тоже заплакала. Немножко успокоившись она рассказала, что же с ней происходило за эти пять часов:
- «Сначала мы пошли втроем по базару, все было нормально, несмотря на то, что народу на базаре было много. Но в одном из павильонов я потеряла из виду других двоих и решила дальше походить. Потом я их начала искать и не нашла. Думала, ладно сама похожу, вроде запомнила дорогу в магазин «Люкс» и дальше стала ходить по базару. Потом, примерно через два часа я стала искать магазин «Люкс» и вскоре нашла его, вроде мы там должны были встретиться. Но к сожалению, я там ждала два часа, никто из наших не явился туда. Затем стала ходит по базару в надежде, что кого-нибудь да встречу. Нет, никого не встретила. Если бы я знала название гостиницы, то сама на такси доехала бы. Когда прошел еще один час, то я уже стала сильно волноваться. Думала, что будет если скоро закроется базар, куда же я пойду. И еще тоскалась сумками, здесь много было дешевого товара и я накупила их на свою голову. Крутилась, крутилась и раз пять возвращалась в магазин «Люкс», не было никого. Я сидела и заплакала. Думала, все, мои уехали, осталась одна в незнакомом городе, без денег, двумя сумками товара, что же мне делать.
Хорошо, что мою дурную голову  наконец посетила неплохая мысль, а что если доложу в полицию, может там помогут. Потом искала полицию и вскоре нашла. Слово «полиция» все знали. Я не говорю по корейски, полицейские не понимают мой русский. Я сидела в полицейском участке и плакала. Один из полицейских вышел куда-то и вернулся с тремя женщинами явно европейской национальности. Полицейский наверно встретил их, думал, что я с ними наверное.
А эти женщины оказались проститутками из России, немножко выпившие, они говорили:
- Ой, как тебя, Манзура да, оставайся с нами, у тебя нормальная фигура, а ну встань, задница пойдет и груди есть, популярная будешь, заработаешь кучу денег и вернешься в свой хлопковый Узбекистан богатой, завидной невестой, уговаривали смеясь они.
Потом пришли два пьяных моряка из Владивостока, так они тоже начали говорить:
- Что потерялась, ах давай мы тебя бесплатно заберем на пароходе, поработаешь на пароходе, потом через полгода вернемся во Владивосток, оттуда на самолете до Ташкента, пойдет, или вернешься домой на японской машине, уговаривали они тоже.
Ой, кого только не видела, пока сидела в полицейском участке, сидела, плакала, все успокаивали, дали кофе попить, предлагали поесть.
Потом меня нашли через полицейских наши сопровождающие».
Оказался, что в Пусане есть сеть магазинов «Люкс» и на базаре есть 4 таких магазина с одинаковым названием, вот наша пропавшая вышла на самый дальний магазин «Люкс».
Вот такая история со счастливым концом.

В Корее нас вначале все время кормили в основном корейской кухней. Корейская кухня своеобразная и непривычная для наших желудков. Она еще немножко злоупотребляет острым перцем и покрепче соленые.
После третьего дня наши женщины попросили немножко менять меню, наш сопровождающий вроде согласился, но то ли забыл, то ли особо внимания не придавал и история с корейской кухней продолжалась. Все начали вспоминать европейскую кухню, нашу кухню, действительно, рис и всякие острые салаты, капуста «кимчи» всем порядком надоели.
На четвертый или пятый день женская половина не вышла на ужин, в знак протеста против корейской кухни.
- Скоро от этой острой корейской пищи наши задницы сгорают, сказала возмутившись одна из Казахстана.
Депеша с жалобой ушла председателю оргкомитета семинара, копии Корейским центрам просвещения в Ташкенте, Алматы и в Бишкеке.
"Восстание" женщин Средней Азии в Сеуле возымело действие на организаторов семинара, были приняты срочные беспрецедентные меры.
Нашего сопровождающего, которого ненавидели наши женщины поменяли на женщину.
Утром начали подавать на завтрак беконы, яичницу, разнообразные европейские салаты, появился даже хлеб. Обедать и ужинать стали в европейских ресторанах Сеула.
Все это стало благодаря "восстанию" женщин Средней Азии, которым были очень благодарны и мужская часть участников семинара в Сеуле.

Релаксация организма за полчаса по малайски 

   Самолетом добирался долго до Куала-Лумпура, сначала до Москвы, в Москве ожидал рейса на Бангкок шесть часов, даже съездил племянником в город. Потом два часа ожидания в аэропорту Бангкока «Суварнабхуми» после десятичасового беспосадочного полета и до пункта назначения еще два часа полета. Самолет до Бангкока был заполненный до отказа, ни одного свободного места. Ехали в основном российские туристы целыми семьями. Со мной рядом сидел постарше меня мужчина, явно не русский. Мы с ним после первого обеда разговорились. Оказывается он датчанин и летит в Бангкок из Копенгагена.
- А что, нет прямого авиасообщения между Бангкоком и Копенгагенем, спросил я.
- Есть конечно, но билет на него на 400 долларов дороже чем через Москву,  ответил он.
- Да, ничего себе, удивился я.
- Я за эти лишние 400 долларов могу еще одну снять, сказал он.
- Не понял, сказал я.
- Я работаю в Копенгагене в одной компании инженером, у меня сейчас отпуск и я еду отдыхать в Таиланд, я еду в так называемый «секс-тур», сказал улыбаясь датчанин.
- Что первый раз в Таиланд, спросил я.
- Я не считал, по моему я лечу туда то ли в десятый, то ли в девятый раз, ответил он.
- А что, а в другие страны, почему так много в Таиланд, что вам он так вас привлекает, спросил с интересом я.
- Таиланд меня привлекает девушками, молодыми и красивыми девушками, у меня есть знакомый, он заранее готовит эту поездку, подбирает заранее девушек, а я плачу им деньги и все ок, сказал он.
- А жена, она не против, спросил я.
- Я давно развелся и не хочу теперь жениться, у меня есть взрослый сын, а сам вот иногда балуюсь тайками, сказал он.
- А что там у вас в Дании девушек нет, не отставал я.
- Есть, они не красивые и дорогие, сказал тихо и потом еще что-то щепотом он мне все интимные подробности и объяснил.
Вот так я летел с любителем «секс-тура» из Дании до Бангкока.
В Куала-Лумпуре я участвовал на международном семинаре «Управление Е-университетами», который проходил в одном из частных университетов с 10 июня по 24 июня 2006 года.
На третий день было воскресенье и нас повезли покататься на катере по речке Кланг. Как только отплыли, то внутри катера начали накрывать стол на обед, я утром проспал завтрак и был голодный.
Когда все сели, то я сразу набросился на то, что уже было на столе. Остальные ждали чего-то, а я сразу начал есть морскую еду, некоторых я видел впервые и впервые их пробовал. Некоторые были жесткие на зуб, но я их ломал с трудом зубами и кушал. А один из них был ну очень жесткий, но его я тоже осилил своими мощными зубами. Соседи один араб и один индонезиец сидели и смотрели на меня.
Я подумал, ну и что, они сытые и не очень торопятся кушать, а я голодный как черт, что я же буду их ждать.
Каково же было мое удивление и состояние, когда появились официанты, какими-то инструментами и ножницами, с помощью которых они начали чистить кожуру с этих морских животных.  А я же давно их, к черту жестких тварей оприходовал.
Я не знал что делать, то ли убрать со стола, остатки того, то  что я уже съел или просто сказать им спасибо, мол я сам почищу.
Вот так я съел морскую пищу и ходил с тревожным ожиданием похода в туалет, слава богу пронесло.
Каждый день после семинара гуляли по городу с другом Нигаром, нашим организатором и сильно уставали. Однажды, когда ели волоча ноги возвращались домой, то Нигар предложил сходить в массажный салон, чтобы снять усталость.
- Может лучше принять душ, тогда усталость снимется, предложил я.
Но Нигар настоял и мы зашли в один из салонов.
Там внутри неброского здания лежали штапелями штук тридцать массажных кушеток. Массажисты ходили все в красных халатах, на стенках везде были изображения различных типов массажа.
 - Выбирай, какой тебе нужен массаж, предложил Нигар.
Я подумал посмотрев эти картинки на стенках и выбрал массаж тайский до колен начиная с пяток ног.
Подошла массажистка, небольшая хрупкая, стройная  женщина. Это явно не совпадало с типажами массажиста, они обычно у нас в Кыргызстане были мужики, причем такие здоровые, с волосатыми сильными руками. Ну я думал, вот будет легкий и приятный массаж ног.
Я лег в один из кушеток, на голове с двух сторон тумбочки и небольшой холодильник на доставаемом расстоянии. Нигар вытащил мобильный и сказал:
- Я сниму тебя на фото и видео.
- А что тут снимать может и не надо, сказал я.
- Просто потом посмотрите, сказал он.
Массажистка сказала:
- Вы можете курить, если хотите, вон она пепельница, можете попить водички и другие напитки с холодильника, предложила она.
- Спасибо, я пожалуй покурю, ответил я.
Я начал курить спокойно, а она начала массаж на пятки со своими нежными руками.
То ли она думала, что для меня это привычное дело, то ли забыла меня предупредить, но когда она нажала большим пальцем своих рук одно место пятки, то я заорал так, как будто меня кто-то начал резать.
Сигарета, которая была у меня во рту стрельнула и упала на ноги Нигара, он меня снимал на мобильный. Я что что, но такого не ожидал, от боли я кричал не переставая и следующие пять минут и чуть успокоился, когда она начала делать массаж повыше. Даже напротив лежащая беременная малайка смеялась над моими криками. У этой массажистки руки оказались не только сильными, а железными, до того было больно ногам.
После получасового массажа я заплатил восемь долларов и мы вышли.
Я вышел из массажного салона другим человеком. Если я зашел туда еле волоча ноги от усталости, а вышел, как будто я готов пробежать марафонский бег. Ноги были свежие, готовые танцевать хоть до утра и мы с Нигаром отправились на дискотеку.
Я поблагодарил Нигара за массаж, он показал мне короткое видео из массажного салона, там я ору как дикая зверь в лесу увидевшего врага, формы лица и рта невозможно передать словами. Я попросил его удалить это видео, так как на это видеокадры смотреть было противно, не то что слушать.
Зато я научился от Нигара этому методу релаксации ног и на следующий день пришел в массажный салон уже сам.

Лимоны в декабре в Портофино и не говорите о футболе

С помошью протекции со стороны своего друга, первого проректора Кыргызского Технического университета (КТУ) я попал куратором от Министерства образования по реализации проекта ТАСИС  ЕС по повышению качества образования в вузах Кыргызстана. В этом проекте участвовал и Генуэзский университет, куда мы отправились в декабре 2006 года трое, кроме меня еще один профессор из Ошского технологического университета и начальник   управления международных связей КТУ. Добрались до Генуи через Москву и Милан, причем в Милане встретили и до Генуи поехали на машине три часа пути.
Анжело, наш коллега из университета Генуи дал нам несколько советов, как провести время, куда можно сходить в свободное время.
- Главное, если вы хорошо не знаете собеседника, прошу вас, не говорите с ним о футболе, попросил он нас.
- А почему же, спросил как футбольный болельщик я.
- Если вы окажетесь болельщиками разных клубов, то могут возникнуть проблемы, иногда встречаются не очень адекватные болельщики, заявил Анжело.
Однажды нам устроили экскурсию в знаменитый курорт Портофино, который недалеко расположен от Генуи, полторы часа езды на электричке. Действительно, красота, залив, вода, зелень, холмы. Недаром, многие знаменитости Италии имеют там свои виллы. Несмотря на то, что был декабрь, всебыло зеленое, даже поспевали лимоны.
Как увидел эти лимоны, то я рассказал всем одну смешную историю про лимон, которую мне рассказал мой младший брат:
- В нашем районном центре Карасуу есть районное отделение милиции (РОВД), командовал там один подполковник милиции по имени Омурзак. Он очень любил лимон и сам выращивал лимоны дома. В своей приемной перед кабинетом он тоже поставил небольшое лимонное дерево. Он каждое утро смотрел на это дерево и учил дежуривших в приемной сержантов, лейтенантов, как надо ухаживать за деревом. Потом появился один единственный плод лимона на дереве.
Каждое утро подполковник проверял, на месте ли лимон и как он растет. Каждое утро дежурные передавали дежурство и лимон следующему дежурному.
Плод быстро набирал объем и вес и стал большим и подполковник запретил трогать плод и велел дежурным строго охранять плод.
- Если кто-нибудь потеряет плод лимона, то я его немедленно уволю, пугал подполковник.
Поэтому, дежурившие милиционеры больше всего охраняли лимон, чем другое имущество РОВД.
И однажды утром дежурный милиционер вечером не обнаружил лимона, он был в ужасе и боялся об этом говорить никому. Хорошо, что начальник вроде ушел домой и теперь должен придти утром. Он всю ночь не спал ни на минуту, переживал из-за пропажи лимона, а потом попросил своего друга подежурить и рано утром поехал в областной центр Ош, в Карасу лимонов вообще не продавали, там с трудом на базаре купил лимон, на такси обратно примчался в РОВД и до прихода начальника повесил лимон аккуратно и незаметно нитками туда, где он висел вчера. Он молил бога, чтобы начальник не заметил подвох и дежурство передать и сдать лимон следующему дежурному.
А начальник в предыдущий день, до того как пропажу заметил дежурный, когда дежурного отправил за какими-то документами, то  посмотрел на лимон и он сам его отрезал и унес домой, чтобы попить чайку с лимоном из приемной.
Начальник своим глазам не поверил, когда увидел еще одного лимона на дереве, причем на том самом месте, где он вчера отрезал лимон.
Он как обычно каждый день спрашивал:
- Как, происшествий не произошло, лимон на месте.
- Никаких происшествий не произошло, лимон на месте товарищь подполковник, отвечали дежурные.
На этот раз он смеялся сильно посмотрев, как дежурный вышел из положения.
Дежурный стоял удивленно настороженно, смотрел и не мог понять, отчего так умирает от смеха начальник, то ли от того, что заметил его обман, то ли еще от чего.
Потом начальник сам признался и не стал наказывать дежурного и второго лимона забрал домой, а уставший и невыспавшийся дежурный наконец сдал дежурство без лимона.
В центре Рима есть знаменитый фонтан "Треви" и существует поверье, что человек, бросивший в него монетку, приедет в Рим ещё раз. Две монеты - любовная встреча. Три - свадьба (бракосочетание). И еще есть неофициальные приметы: четыре монеты – богатство, а пять монет - к разлуке.
Мы оказались возле этого фонтана, когда уже начинался вечер и начали бросать монетки. Затем долго обсуждали, кто сколько монет бросил и просто шутили. По моему никто не считал, кто сколько монет бросил, как говорится, это дело сугубо личное.
Но мы просто между собой шутили и решили, кто сколько монет бросил. Что-то по разговорам понял, что все бросили по четыре монетки, все хотят стать богатыми, а все были женатые.
Как говорил наш аксакал профессор:
- Если деньги будут, то остальное все будет и не надо бросать другое количество монет.




Парижские улитки с рисом

Как хорошо спал и меня разбудили сильными толчками в спину, проснулся, открыл глаза и чуть не упал со страха с  постели на пол, меня будил черный проводник скоростного поезда Милан-Париж, он кричал, что все вышли и один я остался.
Я теперь понял, что проспал и пора выйти на станцию Берси Парижа, что-то этот экспресс быстро довез меня до Парижа, посмотрел на часы, ровно за шесть часов.
Меня встретили Олеся, дочка моей коллеги в Министерстве образования Кыргызстана и ее муж француз Жак. Я привез передачу Олесе от мамы.
Сначала приехали к ним на квартиру, я помылся с дороги, попили чайку, потом они меня угостили улитками. Я первый раз жизни поел улитки, мясо улитки было черновато-голубого цвета, другого выбора не было и пришлось поесть эти улитки. Тем более процесс сам тоже был интересный, зубочистками вытаскиваешь мясо улитки из его гнезда, панциря.  Хорошо еще запивали коньячком французским. Я им привез настоящий кыргызский коньяк, а они меня угостили местным.
Потом строили планы, я приехал всего на один день и мы должны были посмотреть главные достопримечательности Парижа.
Олеся сразу убрала из повестки дня несколько знаменитых мест Парижа:
- «Лувр» мы никак не успеем, даже если пройдемся бегом по его бесконечным залам,  «Пантеон» тоже не будем, что покойников вы не видели, «Дворец инвалидов» тоже пропустим, что инвалидов вы не видели, Елисейские поля, что поля не видели, Центр Помпиду, этот авангард вряд ли поймем, так она шутя начала перечислять достопримечательности, которые мы не успеем или необязательно посмотреть, тут ее остановили:
- Может не будем выходить и здесь открытки Парижа посмотрим и коньяки до конца выпьем, пошутил я.
- Ну конечно, тебе наверно не хочеться возить нашего уважаемого гостя по забитыми машинами улочками Парижа,  пошутила она, посмотрев на Жака.
А я сидел, наелся улиток, попил коньяка и думал, как будто внутри эти улитки медленно шевелятся.
Потому что, Олеся жарила их шевелящихся прямо перед моими глазами.
Потом все таки мы выехали и посмотрели все, что планировали, даже успел купить знаменитую французскую косметику для жены и дочерей.
В «Нотрдам-де-Пари» или в соборе "Парижской Богоматери" я спросил у Олеси:
- Кто устанавливает тарифы на зажигание маленьких свечей внутри собора?
Небольшие свечки стояли зажженные и их было очень много, слева и справа от входа продают эти свечки по пять евро, представляете сколько денег.
- Самое главное, таких свечей нигде не купишь, кроме собора, вот это бизнес, ничего тяжелого не надо делать, не знаю кто устанавливает цены, удивилась Олеся.
- Конечно, один евро маловато, три не серьезная цифра, десять много, пять евро как раз, смеялся я.
Эти свечки продавцы дают тебе с маленькой подставочкой, а подставочки меняются.
Я там внутри начал глазами считать количество свечек и где-то за 300 уже сбился со счету и нам пора было дальше идти. 
И это уже утром, вот какие деньги крутятся только в одном соборе. Таких соборов в Париже несколько, знаменитый «Секре Кюр» и другие.
Вход в «Эйфелеву башню» по 9 евро с носа, тоже неплохо, а в «Лувр» по 11 евро с одной головы.
В общем сдирают от туристов везде хорошо, особенно в Париже. Должен заметить, в Италии намного все дешевле, несмотря на то, что  красоты там даже древнее чем в Париже.
Все равно для нас дорого, для госслужащих маленького молодого государства, командированных за счет приглашающей стороны.

Этим рассказом я заканчиваю первую часть своих мемуарных историй, если читатели будуть ругать меня за эти истории, то наверно напишу следующую порцию воспоминаний.
Спасибо Вам за терпение и удачи!