К 21-й годовщине независимости Украины от России

(О двуязычии на Украине)

24 августа 2012 года я в компании моих родственников вместе с дочкой, зятем, двумя московскими внуками, сестрой зятя с мужем и их двумя дочками, также проживающими ныне в Москве, и калужскими сватами побывал на грузинской свадьбе в Туле. Вначале я не хотел туда ехать, отговариваясь недостатком времени, но дочка уговорила. Поездка оказалась интересной, хотя бы потому, что грузины, как приехавшие на свадьбу с Грузии, так и живущие в Туле, были едины в том, что взаимная «независимость» России и Грузии осуществлялась правящей «элитой» по инициативе правителей против желания грузин и русских. Поэтому отец жениха, 42-летний грузин, проживший в Грузии 21 год и 21 год – в России, провозгласил тост: «За великую Россию и маленькую Грузию, и за восстановление их двухвекового единства». Этот тост был горячо поддержан более чем сотней гостей, присутствующих на этой свадьбе. Грузины и русские в едином порыве встали и, кто на русском, кто на грузинском языке, поддержали этот тост. Этот тост был вторым, а первый тост был предложен отцом невесты Валерием Куханашвили, который предложил всем выпить за мир, ведь от войны на Кавказе пострадали как русские, так и грузины. Например, деда жениха, бывшего министром энергетики Абхазии, застрелили прямо в его кабинете.

С разделом Советского Союза весь Кавказ оказался охвачен войной, и жители Кавказа стали спасаться от войны в России. В результате значительная часть народов Кавказа переселилась в Россию. Таким образом, народы, жившие более двух веков в едином государстве, не только разделили границами без их согласия, но и разделили сами народы. При этом разделили и русский народ, язык которого являлся языком межнационального общения. Ввели «праздники» независимости постсоветских государств без обоснования причин этой «независимости».
У меня сын, его жена, внучка и внук живут в Киеве, а глава Русской православной церкви Патриарх Всея Руси Кирилл поздравил президента Украины Януковича с Днём Независимости Украины от России. Тем самым он фактически признал, что Украина уже не Русь, и поддержал тех, кто разделил русский народ на части, а страну на удельные княжества. В Казахстане, где, русских не допускают в органы государственной власти, эти власти сделали их национальным меньшинством. Но там власти вынуждены признать русский язык вторым государственным, потому что русских в Казахстане вдвое больше, чем казахов (иначе трудно управлять русскоязычным большинством). Судя по тому, что русский язык на Украине признали всего лишь региональным, вместо придания русскому языку статуса государственного языка, то есть его равенства с языком украинским, русские на Украине также являются национальным меньшинством. И здесь возникает два вопроса: во-первых, откуда взялся украинский язык, если во времена Киевской Руси на нём не говорили? И, во-вторых, почему украинца, в отличие от грузина имеющего русских предков, нужно было отделить от его русских корней?
Свою офицерскую службу я начинал в далёком от Украины регионе – Амурской области, в которой именно переселенцы с Украины основали большинство посёлков. Об этом говорят названия этих посёлков: Украина, Украинка, две Черниговки (в Свободненском и Архаринском районах) и т. д. Город Свободный возник из посёлка Суражевка, который основали переселенцы с берегов речки Суры, протекающей в Днепропетровской области. И, все считали, что украинец это русский переселенец с Украины.
После ухода в запас с 1987 по 2005 год я проживал в городе-герое Керчи, был военруком школы, в которой преподавали и украинский язык, но обучение остальным дисциплинам шло на русском языке. С обретением «независимости» Украиной волна украинизации докатилась и до Крыма. Стали украинизировать школы, требовать заполнения документации на украинском языке, поменяли таблички с названиями улиц на таблички с украинским текстом и т.д. Но ведь насильно мил не будешь, и в Крыму росло возмущение этой насильственной украинизацией. Приход к власти в Крыму Юрия Мешкова был как глоток свежего воздуха. Но совместными усилиями Ельцина и Кучмы через год после избрания Мешкова президентом Республики Крым он был отстранён от власти, и украинизация продолжилась. Даже в Крыму появились украинские националисты. В газете «Керчь – это МЫ» в декабре 2002 года появилась статья «Украинизация», в которой утверждалось, что нужно смириться с украинизацией, ибо она является следствием 300-летней русификации Украины.
Такое утверждение является злостной выдумкой бандеровцев и их последователей из националистических организаций УНА-УНСО и РУХа. Бандеровцев при президентстве Ющенко приравняли к участникам Великой Отечественной войны, а их лидерам Степану Бандере и Роману Шухевичу посмертно присвоили звание Герой Украины. То, что Украину насильственно русифицировали, рассчитано на неграмотных, тёмных людей. Говорить о насильственной украинизации изначально русских Причерноморья, Донбасса и Крыма просто абсурдно. Говорить о русификации центральных областей Украины, которые собственно и составляли  всю её территорию на момент воссоединения с Россией, тоже бессмысленно. В Киеве – матери городов русских жили русские люди и земля Киевской Руси, тоже была русской. Когда я опубликовал своё мнение по этому поводу на сайте «Проза.ру» (в статье «Чужие ветераны»), то один из авторов, публикуемых на этом сайте под псевдонимом «Петлюра», со мной не согласился. Конечно, каждый может иметь своё мнение, но, еже ли ты намерен его отстаивать, то надо его как-то обосновывать. Я в качестве доказательства привёл подлинный текст из «Слова о полку Игореве». Это летописное произведение, дошедшее к нам из времён Киевской Руси, всё ещё изучается в украинских (и российских) школах. На что Петлюра ответил: «Это литературное произведение, хоть и древнее. Делать на его основании такие далеко идущие выводы, как была Украина, не было Украины – занятие не совсем уместное». У украинских националистов существование украинцев, как представителей древней украинской нации, выдаётся аксиомой, то есть не требует доказательств, или же приводятся совершенно невероятные доказательства. Например, поводу якобы принудительной 300-летней русификации Украины на страницах городского еженедельника «Керчь – это МЫ», в котором я вёл страницу «РОССИЯ и МЫ» в полемику со мной вступил активист украинской националистической организации РУХ Валентин Брянцев. Именно его статью «Украинизация», доказывающую невероятное, опубликовала наша газета, а я вынужден был отвечать на его пасквили. Газета, в которой я вёл страницу о России, неожиданно для керчан ставшей для них заграницей, предоставляла возможность высказаться на её страницах людям разных взглядов. Ранее Брянцев, в одной из своих статей доказывал, что бандеровцы «имели полное право воевать на стороне фашистов в начале Великой Отечественной войны, так как являлись земляками австрийца Гитлера (Западная Украина до1939 года являлась частью Австро-Венгрии). Вот и приходилось отвечать на этот, на мой взгляд, полный бред.
С критикой разделения русского народа и Руси высказался на моей странице («Керчь – это МЫ», №14, 5 декабря 2002 г.) керченский поэт Пётр Котельников в своём стихотворении Святая Русь:
Я знаю Киевскую Русь,
Я знаю Русь Московскую,
Но есть ещё и Бела Русь,
И земли Новгородские.

Кто разогнал нас по дворам?
Кто так накуролесил?
Принизил значимость славян,
Живя по разным весям.

Над словом вещим не трясусь,
У нас судьба такая:
То дробится на земли Русь,
То вновь встаёт – Святая.

Единой, крепкой, как скала,
От края и до края,
И вновь плывёт о ней молва –
Могуча Русь Святая!

Я обратил внимание читателей нашей газеты (не Брянцева, ему что-то доказывать было бессмысленно) на то, как дружинники князя Игоря называли родную землю: «О, русская земля, ты уже за шеломами еси». То есть, земля Киевской Руси была русская, и язык, на котором разговаривали и в Киеве, и в Новгороде Великом, давшем Киеву его князей, был русский. Поэтому говорить нужно не о русификации украинского языка вследствие имперской политики России, а о полонизации русского вследствие запрета русской речи шляхтой, для которой русские были быдлом, подлежащим либо ополячиванию, либо уничтожению. Следствием этой полонизации и стало возникновение украинского языка, причём, чем ближе к западной границе, тем степень полонизации выше, а разница в разговорной речи украинцев с Западной Украины и даже Центральных областей Украины заметна и сейчас.
Но никто, ни в царской России, ни, тем более, в Советском Союзе не собирался русифицировать украинскую мову. Мало того, именно Петербург и Москва являлись в 19-м веке центрами новой малороссийской словесности. Первая «Грамматика малороссийского языка» вышла в 1918 году в Петербурге. В Петербурге начал свою творческую деятельность Тарас Шевченко, печатались Котляревский, Гребинка и др. Гоголь потому и обратился к украинским сюжетам, что столичное общество всячески поощряло развитие малороссийской культуры, и в письме попросил мать прислать пьесы отца: «Здесь всех так занимает всё малороссийское, что я постараюсь поставить их в театре».
Известный украинский и русский историк Николай Костомаров писал: «Стремление к развитию малороссийского языка и литературы не только никого не пугало призраком разложения государства, но и самими великороссами принималось с братской любовью». Вот потому то и проявились таланты Тараса Шевченко, Леси Украинки, Михаила Коцюбинского и др.
А в советские времена не только не ускорялась русификация, а наоборот делались попытки насильственной украинизации (в 20-х и 60-х годах), в результате которой тысячи людей лишались работы только потому, что не смогли в момент овладеть незнакомой для них «мовой». Попытки насильственной украинизации обречены были на провал, но именно советской власти удалось внедрить Украинский язык во все сферы естественной жизни, сделать его государственным. Украина обрела свою государственность и имела равные права с Россией, как и другие республики, выделенные из России и образовавшие СССР. Никакого национального угнетения и унижения не было и в помине. Самые малые народности сохраняли и развивали свою культуру, язык и обычаи. За счёт межнационального общения каждая нация только обогащалась, развивала свой язык и литературу. Как следствие этого процесса появились замечательные произведения Олеся Гончара, Максима Рыльского, Остапа Вишни и др. А что появилось значимого за 21 год «незалежности»? Ничего! Так что «спасатели» украинского языка вроде пана Брянцева, стремясь искусственно расширить сферу его влияния, достигнут обратного. Сейчас Украине дали возможность стать независимым государством. Такого шанса она не имела никогда, но та национальная политика, которая продолжает проводиться даже при «пророссийском» Януковиче, обещавшем сделать русский язык государственным, а не региональным, ведёт к потере её государственности и самоуничтожению украинского языка.
В своих измышлениях пан Брянцев вопрошал: «Имеет ли право государство. Ставшее независимым, восстановить свой язык?». Вот только непонятно, какой язык пытаются восстанавливать украинские националисты? Если до владычества польской шляхты, то это будет русский язык. Если после – это будет язык Богдана Хмельницкого и Тараса Шевченко, которые и не мыслили существования Украины вне России. Может, пан Брянцев имел в виду галицийское наречие, наиболее засорённое польскими и немецкими словами? Это наречие уже пытались сделать основой украинского языка ещё много лет назад. В 1898 году при Львовском университете по приказу австрийских властей была открыта кафедра истории Южной Руси с преподаванием на «украинско-русском языке». Возглавил кафедру будущий «отец украинской демократии» Михаил Грушевский, под руководством которого «украинско-русский язык» превратился за десятилетие в польско-галицийский жаргон. Оно и понятно: Львовщина принадлежала Австро-Венгрии. И её влиянию стремился подчинить всю Украину Грушевский. О том, как восприняли новации Грушевского на Украине, свидетельствует книга Нечуй-Левицкого «Криве дзеркало украинской мови» (Кривое зеркало украинской речи), выпущенная в 1912 году в Киеве. В ней писатель «щирый» украинский патриот, упрекал Грушевского в том, что он «копает такую яму, в которой можно похоронить украинскую литературу навеки». В какой-то степени Грушевскому всё же удалось засорить украинский язык польскими и немецкими словами, поэтому, если поэзия понятна русскому читателю и без перевода, то современная украинская мова, засорённая полонизмами, плохо усваивается не только русскими но и украинцами. Реформаторы же украинской мовы и сейчас делают всё возможное, чтобы украинский язык не имел ничего общего с русским, и продолжают копать яму для похорон украинского языка и литературы. Вот, например, какие навязываются немецко-польские слова, вместо общепринятых в украинском и русском языке, этими «спасателями» украинской мовы: вместо слова посольство – амбасада, процент – видсоток, солдат – вояка, презерватив – гомоцюцюрник, карта – мапа, фарфор – порцеляна, акушерка – пупоризка, аппендицит – хробакозапал и т.д.  Даже «щирый» украинский патриот Нечуй-Левицкий, когда эти же слова безрезультатно пытался внедрить в украинскую мову Грушевский, писал: «Этот причудливый язык отвратил от украинской литературы много украинцев, испытывавших интерес к украинской литературе».
Сейчас на Украине превозносится Т. Г. Шевченко как основатель украинского языка и литературы. Язык Шевченко понятен любому русскому, а вот современный украинский язык настолько изменён стараниями Грушевского и его последователями, что труден и для украинца. Так что основателем этого польско-галицийского жаргона великого Кобзаря называть нельзя.
Но именно как основателю современной украинской словесности ему воздвигли памятники в городах-героях Крыма Севастополе и Керчи, хотя в Крыму Шевченко никогда не бывал. Зачем? А затем, чтобы крымчане наконец-то поняли, что  Крым больше никогда не будет российским. К 12-летию «независимости» Украины от России был открыт памятник Великому Кобзарю в городе Русской Славы Севастополе, но первый такой памятник в русскоязычном Крыму создателю украинской словесности установили в городе-герое Керчи в августе 2001 в честь 10-летия «незалежности». Деньги на памятник выделил Киев, там же отлили бронзовый бюст. Так и возник в пограничном с Россией городе символ независимости от нее.
Есть памятник Т.Г. Шевченко и в Петербурге. Все творчество и личная жизнь Тараса Шевченко свидетельствуют о том, что не Киев, а Петербург способствовал формированию и расцвету его творчества. В Петербурге его пригрели, вывели в люди, создали популярность. То, что в своих виршах он ни слова доброго не сказал о «москалях», выкупивших его из крепостничества, определивших его в академию художеств и давших возможность стать известным художником и поэтом – это отдельная тема
Американский литературовед Грабович высказал идею раздвоения личности Шевченко, который якобы русской прозой, дневником, письмами прислуживался цивилизованным ценностям столичного общества, а истинная национальная душа поэта содержится в его украинской поэзии. На самом деле никакого раздвоения личность у Шевченко не было. Все объясняется тем, что русское столичное общество всячески поощряло развитие малороссийской культуры. В Петербурге было повальное увлечение всем малороссийским и издание Кобзаря в 1840 году на малороссийской мове сразу привлекло внимание всей русской литературы. Впрочем, были в Кобзаре и произведения  на русском языке, но все-таки Шевченко писал свои стихи в основном на украинском, так как, во-первых, это поощрялось, а о второй причине он сам говорит в своем дневнике: «Я построил каркас поэмы вроде «Анджело» Пушкина и назвал ее «Сатрап и дервиш». Жаль, что я плохо владею русским стихом, а эту оригинальную поэму нужно непременно написать по-русски».
По стилю написания произведения Шевченко, написанные русским стихом, очень похожи на стихи Пушкина и Лермонтова. При разной тематике, если сравнить, к примеру, два Посвящения в пушкинской поэме «Руслан и Людмила» и в шевченковской «Тризне», они очень созвучны. Да и все творчество Шевченко формировалось под влиянием русской литературы, что он фактически признает в своих дневниках, письмах и прозе. Пишет он их по-русски, за исключением нескольких писем, адресованных украинским друзьям. Дневник – это личное, сокровенное, и, если человек пишет его по-русски, то и думает он по-русски. Кроме того, в дневниках отражается реальное отношение личности к окружающему миру, поэтому ни о каком прислужничестве Шевченко к столичному обществу не может быть и речи. Имея невероятный успех в свете, после возвращения из ссылки, он пишет в своем дневнике: «Боюсь, как бы мне не сделаться модной фигурой в Питере», то есть он не стремился к светской известности и не прислужничал. В то же время из его дневников и писем следует, что именно русская литература, его петербургские друзья и покровители способствовали формированию личности Шевченко и расцвету таланта поэта. Лермонтова, Гоголя, Салтыкова, Аксакова он считал своими учителями и наставниками, Пушкина называл не иначе как великим. Пушкинский «Евгений Онегин» он взял с собой в ссылку. Будучи в ссылке, умолял друзей прислать сочинения Лермонтова. «Пришлите ради поэзии святой Лермонтова хоть один том, великую, превеликую радость пришлете с ним вашему благодарному и бесталанному земляку» (Лазоревскому. 20 дек. 1847 г.). «Если найдете в Одессе сочинения Лермонтова и Кольцова, пришлите ради поэзии святой». Стихи Лермонтова он читает как молитву, создающую ему творческое настроение. «Ночь. Лунная, тихая, волшебная. Как прекрасно гармонировала эта очаровательная пустынная картина с очаровательными стихами Лермонтова, которые я невольно прочитал несколько раз, как лучшую молитву создателю этой невыразимой гармонии в своем бесконечном мироздании» (Новопетровское укрепление, 1853 г.).
Восхищался Шевченко и Аксаковым. «Мне ужасно хочется нравиться ему и только ему». «Давно ожидаемую книгу «Детство Багрова внука» получил сегодня с самой лестной надписью сочинителя». «Радостнейший из радостных дней! Сегодня я видел человека, которого не надеялся увидеть в теперешнее мое пребывание в Москве. Человек этот – Сергей Тимофеевич Аксаков».
В своих дневниках он вспоминает Салтыкова: «Я благоговею перед Салтыковым…», Тютчева: «С наслаждением прочитал трехкуплетное стихотворение Ф. Тютчева» и других русских писателей и поэтов.
Но чаще всего в своем дневнике он обращается к творчеству Гоголя (35 раз), украинские сюжеты которого так близки были его сердцу. В письмах к княжне В. Н. Репниной он пишет: «Я всегда читал Гоголя с наслаждением. Наш Гоголь – истинный ведатель сердца человеческого! Самый мудрый философ! И самый возвышенный поэт должен благоговеть перед ним». Гоголевский «Ревизор» - одно из любимейших произведений русских писателей для Шевченко.
Таким образом, русская литература, русские писатели и поэты формировали творческую личность Шевченко, являлись для него образцами, которым он следовал, у которых учился. Его ненависть к «крепкохребетным» царям и «пьяным капралам», учитывая его тяжелое детство и молодость, прошедшие в крепостничестве, 10-летнюю ссылку и солдатчину, вполне понятна, но выдавать его борцом за самостийность Украины и противником всего русского противоречит истине, потому как сам Тарас Григорьевич утверждал: «Нужно стремиться не отдалять, а объединять русский и украинский народы и их литературы. Как много дал всем нам великий Пушкин! А Гоголь, в творениях которого оживает и наша дивная Родина, и вся огромная Россия!».
Таким образом, он считал свою Украину частью огромного славянского этноса и единым целым наши  народы. Именно слова Тараса Григорьевича о необходимости объединения русского и украинского народов необходимо начертать на памятнике ему, тогда он не будет чужим в русскоязычном Крыму.