Неизвестный Каддафи братский вождь

 Неизвестный Каддафи: братский вождь

http://lib.rus.ec/b/337022/read#t9
Анатолий Егорин
«Неизвестный Каддафи: братский вождь»

Трагические события в Ливии, вооруженное вмешательство стран НАТО в гражданскую войну всколыхнуло во всем мире интерес к фигуре ливийского вождя Муаммара Каддафи. Книга академика РАЕН, профессора Института востоковедения РАН А.З.Егорина - портрет и одновременно рассказ о деятельности Муаммара Каддафи - "бедуина Ливийской пустыни", как он сам себя называет, лидера арабского государства нового типа - Социалистическая Джамахирия. До мятежа противников Каддафи и натовских бомбардировок Ливия была одной из процветающих стран Северной Африки. Каддафи - не просто харизматичный народный лидер, он является автором так называемой "третьей мировой теории", изложенной в его "Зеленой книге". Она предусматривает осуществление прямого народовластия - участие народа в управлении политикой и экономикой без традиционных институтов власти.
Почему на Каддафи ополчились страны НАТО и элиты арабских стран, находящихся в зависимости от Запада? Ответ мы найдем в книге А.З.Егорина«Неизвестный Каддафи: братский вождь».
. Автор хорошо знает Ливию, работал шесть лет (1974-1980) в Джамахирии советником посольства СССР.
Это - первое в России фундаментальное издание о Муаммаре Каддафи и современной политической ситуации в Северной Африке.

Глава VIII Отношения с Россией

Россия как правопреемница СССР была признана Ливией в конце 1991 г. Одновременно были признаны самостоятельными другие республики распавшегося Советского Союза. Но ливийцы чтят историю.
Советский Союз вложил немало сил в борьбу за то, чтобы Ливия после окончания Второй мировой войны получила независимость. Однако, феодально-аристократическая верхушка и западные державы, хозяйничавшие в стране до революции, всячески препятствовали развитию советско-ливийских связей. Дипломатические отношения между двумя странами были установлены лишь в сентябре 1955 г., посольство СССР в Триполи открыто 11 января 1956 г., ливийское посольство в Москве 22 сентября 1962 г. 30 мая 1963 г. было подписано первое торговое соглашение между двумя странами. С марта 1964 г. СССР начал участвовать в ежегодной Международной торгово-промышленной ярмарке в Триполи. Но при королевском режиме советско-ливийские связи носили ограниченный характер.
После победы сентябрьской революции начали вырисовываться новые перспективы. В марте 1970 г. высокопоставленная ливийская делегация посетила Москву, В ходе визита было подписано первое в истории революционной Ливии соглашение о научно-техническом сотрудничестве с СССР. В том же году, когда английское правительство объявило о намерении конфисковывать нефть за национализацию активов "British Petroleum", Советский Союз осуществил крупные закупки ливийской нефти, предотвратив тем самым английский бойкот.
В марте 1972 г. состоялся визит ливийской правительственной делегации во главе с членом СРК А. Джеллудом в СССР. В ходе этого визита были подписаны соглашения об экономическом и научно-техническом сотрудничестве и о торговле между двумя странами. Эти соглашения стали основой развития широкомасштабных экономических связей между СССР и Ливией.
В то же время политические отношения между двумя странами в тот период развивались неровно. Одной из главных причин этого были идеологические расхождения, серьезные различия во взглядах на политические процессы в развивающемся и, в частности, в арабском мире. Отчасти это объяснялось и тем, что ливийские руководители с подозрением относились ко всему, что исходило из ненациональной почвы, в особенности от развитых стран, независимо от их социально-политических систем. Несомненное влияние на их воззрения в тот период оказывала и китайская теория о "двух сверхдержавах", в соответствии с которой на одну доску ставилась политика СССР и США. Однако постепенно советско-ливийские политические контакты начали размораживаться. Последовала серия взаимных визитов лидеров двух стран. В мае 1975 г. в Ливии находилась советская правительственная делегация во главе с Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным.
Визит А.Н. Косыгина сыграл большую роль и в жизни советской колонии в Триполи. Ливийские власти отменили установленную для посольства СССР квоту на количество дипломатического и технического персонала (Квота была введена с 1969 г. только для посольств США, Великобритании, Франции и СССР и ограничивала число дипломатов до 8 персон и число техперсонала до 7 человек), а также предоставили земельный участок для строительства нового здания посольства СССР.
В декабре 1976 г. состоялся визит М. Каддафи в СССР.
23 апреля 1977 г. в Ливии было учреждено общество дружбы с Советским Союзом.
Такое же общество было создано в СССР. В ноябре 1977 г. ливийская делегация во главе с X. Хмейди участвовала в торжествах по случаю 60-летия Октябрьской социалистической революции. В феврале 1978 г. состоялся визит А. Джеллуда в Советский Союз. В октябре 1979 г. в Ливии успешно прошла неделя дружбы с Советским Союзом, за полгода перед этим неделя дружбы с Ливией была проведена в СССР. Ежегодное проведение "недель дружбы" стало доброй традицией.
В апреле 1981 г. М. Каддафи вновь посетил СССР. В 1981 и 1982 гг. в Москву приезжал А. Джеллуд.
В декабре 1982 г. ливийская делегация во главе с генеральным секретарем ВНК М.З. Раджабом принимала участие в торжествах, посвященных 60-летию образования СССР.
Во время визита (16–18 марта 1983 г.) ливийской делегации во главе с А.С. Джеллудом и А.Б.Ю. Джабером состоялся широкий обмен мнениями по важнейшим проблемам международной политики, в ходе которого было отмечено, что по большинству вопросов СССР и СНЛАД выступают с общих или весьма близких позиций.
Новым шагом на пути дальнейшего развития отношений стал визит М. Каддафи в СССР 10–14 октября 1985 г., во время которого был подписан протокол о политических консультациях между СССР и СНЛАД и консульская конвенция. Делегаты ВНК СНЛАД во главе с А.А. Джеллудом были гостями XXVII съезда КПСС, а А.Б.Ю. Джабер возглавлял ливийскую делегацию на торжествах в Москве в ноябре 1987 г. по случаю 70-летия Октября.
Бурное развитие советско-ливийских контактов на высшем уровне вызвало на Западе немало комментариев, в которых договаривались даже до того, будто "ливийский плацдарм перешел в руки Советов". Ю. Бодянский, например, утверждал, что СССР готовил удар по Египту с территории Ливии. Р. Педжак развил тезис о "вытеснении западного влияния из ливийской армии". Вместе с тем высказывались и более взвешенные оценки.
Так, Р.Б. Джон, отмечая совпадение точек зрения лидеров СССР и СНЛАД по многим международным вопросам, обратил внимание на их "идеологическую несовместимость". По мнению Р.Б. Джона, именно этот факт объясняет, почему советско-ливийское сотрудничество было ограничено сферой торгово-экономических связей и медленно продвигалось в сторону идеологического сближения.
Действительно, превалирующими в советско-ливийских отношениях были экономические связи, наша заинтересованность в Ливии прежде всего как в партнере, платившем твердой валютой.
С 1974 г. ежегодно заседала двусторонняя советско-ливийская комиссия по вопросам развития экономического и научно-технического сотрудничества, а также торговли. На основе обязательств по соглашению 1972 г. Советский Союз приступил к оказанию содействия Ливии в выполнении ее экономических планов.
Первый объект сотрудничества — линия электропередачи протяженностью 190 км— был сдан в эксплуатацию 26 августа 1979 г. Сооружались другие линии ЛЭП, которые вошли в единую энергосистему Ливии.
В 1982 г. было завершено строительство газопровода Мерса-эль-Брега — Мисурата протяженностью 570 км, который связал газовые месторождения Ливии с новым промышленным районом вокруг Мисураты.
Советский Союз оказал СНЛАД техническое содействие в разработке генеральной схемы развития газовой промышленности до 2000 г.
В 1977–1981 гг. в Ливии работала советская почвенно-экологическая экспедиция, которая провела геоботанические и почвенные исследования на площади 3,5 млн. га. На основе проделанной работы были составлены соответствующие карты. В 1985 г. в Триполи был подписан еще один протокол о расширении сотрудничества в области сельского хозяйства.
Наши специалисты оказывали содействие в развитии таких областей, как металлургия и нефтехимия, вели буровые работы на нефть, участвовали в сооружении двух заводов по производству азотных удобрений, в строительстве ряда учебных центров, в разведке полезных ископаемых в СНЛАД, трудились в области метеорологии, мелиорации, землеустройства, в медицинском обслуживании населения, в изучении проблем планирования и др.
Во время визита М. Каддафи в Москву в октябре 1985 г. была подписана долгосрочная программа развития экономического, научно-технического и торгового сотрудничества между СССР и СНЛАД. Официально отношения между СССР и СНЛАД строились на принципах невмешательства во внутренние дела, уважения независимости и национального суверенитета, взаимной выгоды, недопустимости использования силы или угрозы ее применения в двусторонних отношениях.
В то же время мирные усилия СССР на международной арене и на Ближнем Востоке, особенно в период обострений, связанных с кувейтским кризисом, в Триполи расценили как "уступку Западу". На встрече с советскими журналистами, состоявшейся в январе 1991 г., М. Каддафи позволил себе обрушиться на Москву за то, что она "потеряла уверенность в себе, хотя и обладает военным потенциалом, в десятки раз превышающим потенциал США". По его мнению, Москве надо "не уступать", а "вернуть себе былую глобальную роль", чтобы, как и прежде, во времена "холодной войны", под защитным зонтиком Москвы могли бы уютно себя чувствовать друзья России перед "терроризмом США". Но, несмотря ни на что, подчеркнул М. Каддафи, "мы верим в русских и дорожим дружбой с ними". Ливийский лидер выразил надежду на развитие торгово-экономического и других видов сотрудничества с традиционным арабским партнером, которым в Триполи считали СССР.
В 1996 г. глава Ливийской Джамахирии Муаммар Каддафи призвал российскую сторону возобновить в прежних масштабах экономическое сотрудничество и предложил возвести на своей территории несколько крупных объектов на общую сумму в 10–11 млрд. долл. В ответ Борис Ельцин направил в адрес Каддафи послание, из которого следовало, что и в Москве готовы "вернуться в Ливию.
В октябре 1997 г. Москва официально заявила, что готова начать полномасштабные переговоры с Триполи на экспертном уровне о реконструкции центра атомных исследований "Таджура", сооружении станции космической связи, строительстве железной дороги и подземного метро.
Возглавлявший нашу часть российско-ливийской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству министр РФ по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу заявил, что отношения между двумя странами, наконец, выходят из кризисного состояния. Он сказал, что Россия более не собирается терять свои позиции на ливийском рынке, где "мы крепко стояли на ногах в течение последних четырех десятилетий".
В 1998 г. было объявлено, что ливийцы намерены интенсивно развивать поисковую работу в нефтяной области и привлечь новые инвестиции в этот сектор экономики. В частности, к 2005 г. были осуществлены следующие проекты: развитие нефтеперегонных заводов в городах Завия, Тобрук и Рас-Лануф; строительство нового нефтеперегонного завода в городе Себха; развитие поисковых газовых работ и нефтяных полей. Общая стоимость инвестиций в сектор экономики составила 4,587 млрд. долл.
Ливийцы начали также готовиться к освоению воздушных трасс после отмены санкций. В частности, ливийская авиакомпания решила приобрести 25 самолетов типа "Аэробус" на сумму 2,5 млрд. долл. Одновременно был построен центр по обслуживанию самолетов и центр по подготовке летных кадров. Заключены контракты на ремонт и переоборудование аэродромов для возобновления их нормальной деятельности.
В Джамахирии снова вспомнили о проектах строительства железных дорог. Особенно в этом нуждаются южные районы страны, откуда на север, к металлургическому комбинату в Мисурате, подвозится железная руда и где вообще дорожная инфраструктура развита слабо. Был рассмотрен проект строительства железной дороги на участке Рас-Джейр Исмаит— аль-Хейша Шатти — Себха.
По всем вышеназванным проектам ливийские власти предложили нам, россиянам, контракты, которые дали бы работу 25 000 наших соотечественников. Об этом автор опубликовал статью в газете "Труд" 17.09.1998. Последовали письма с предложениями о сотрудничестве с ливийцами. В частности, свои услуги предложила воронежское проектно-изыскательское предприятие "Путь", направившее 23 сентября 1998 г. соответствующие факсы в адрес посла Ливии в РФ, в московские инстанции и даже автору этих строк. Увы! На этом все и кончилось. Москва ждала отмены санкций ООН, но не использовала свое право "вето" в Совете Безопасности. Триполи, со своей стороны, тоже ждал отмены санкций, но и одновременно искал партнеров. Нашел их, но не в московских кабинетах…
Военные связи между Ливией и СССР, а позднее с Россией, развивались неравномерно. В годы королевского режима эти связи отсутствовали, при посольствах обеих стран даже не было аппаратов военных атташе. После свержения монархии фактически на сотрудничество с СССР новых ливийских руководителей толкнул Вашингтон, грубо высказавший недовольство крупными сделками, заключенными его партнерами по НАТО — Францией, Италией, ФРГ, Грецией — на поставку оружия для режима Каддафи. США демонстративно отказали Ливии в просьбе поставить систему ПВО, военно-транспортные самолеты и обучить военных летчиков и вынудили своих партнеров сделать то же самое.
Тогда-то и началось зондирование, а затем развитие военного сотрудничества с Москвой. Через полгода после переворота, 3 марта 1970 г. во время пребывания Джеллуда и Харруби в Москве было подписано первое соглашение о сотрудничестве в военной области. А о продолжении этого сотрудничества шла речь в Каире между М. Каддафи и А.Н. Косыгиным после похорон Г.А. Насера 3 сентября 1970 г. Через два года А. Джеллуд подписал еще одно соглашение с Москвой о военно-техническом сотрудничестве. Оно было уточнено и расширено в 1975 г. во время визита в Ливию предсовмина СССР А.Н. Косыгина.
С середины 1970-х годов в Ливию потоком пошла советская военная техника, туда направились тысячи наших военных специалистов. Всем этим стали заниматься аппараты по связи с военным командованием, открытые одновременно в Триполи и в Москве. В Триполи также начали функционировать представительство Главного инженерного управления ГКЭС, координировавшего поставку боевой техники, и Главного технического управления ГКЭС, занимавшегося сооружением на территории Ливии объектов военной инфраструктуры. В тот период бурного военного сближения Ливию посетили все видные советские военачальники.
Важной вехой в развитии военного сотрудничества и в определении его масштабов стал визит в Ливию в 1978 г. начальника Генерального штаба маршала Советского Союза Николая Васильевича Огаркова. Его сопровождала большая группа высших офицеров. Делегацию принимал М. Каддафи, другие члены СРК. Н.В. Огарков и сопровождавшие его лица присутствовали на показательных танковых и морских учениях, на запусках ракет и других образцов военной техники, поставленных из СССР. Наша страна стала самым крупным военным партнером Ливии: в 1979–1983 гг., например, из 12,095 млрд. долл., на которые Джамахирия закупила оружия за рубежом, на долю СССР пришлась почти половина средств (5,8 млрд. долл.), вторую же часть поделили Чехословакия, Франция, Италия, ФРГ и другие страны.
Перестройка в СССР, начавшаяся во второй половине 1980-х годов, последовавшие за этим сближение Москвы и Вашингтона, распад Варшавского Договора, а за ним и всего Советского Союза были болезненно восприняты ливийским руководством. "Пошел процесс" отката не только политического, но и военного сотрудничества с Москвой. Ливийские власти отправляли сотнями, а то и тысячами наших специалистов из страны еще до принятия санкций против Триполи в связи с "делом Локерби". Последний же наш военный специалист покинул ливийскую территорию к середине 1992 г., после известной резолюции СБ ООН о блокаде СНЛАД.
Объем советских военных поставок постмонархической Ливии в 1969–1991 гг. составил около 20 млрд. долл., и он оплачивался не только валютой (более 1 млрд. долл. ежегодно), но и встречными поставками нефти. Задолженность в 3 млрд. долл. была позже также компенсирована.
В заключение следует заметить, что в 1990-е годы Джамахирия почти в одиночку воевала с США и смогла выстоять. Москва же, которой Вашингтон обещал "златые горы", не только не получила их, но и растеряла своих давних союзников в Арабском мире и тоже осталась одна. А найти-то надо было всего-навсего мужество в себе самих, чтобы вспомнить и воскресить исторические дружеские связи с Арабским миром, в том числе и с Ливией, и открыть в отношениях с ним "новую страницу".
Между тем, когда Россия в марте 1992 г. проголосовала в Совете Безопасности за антиливийские санкции в том виде, в каком они были предложены западными державами, она сама нанесла удар по этим интересам. Фактически с помощью санкций нас заставили в одночасье уйти из Ливии. В то же время на продажу Ливией своей нефти, которую закупают прежде всего западноевропейские страны, санкции распространены не были.
29 августа 1994 г., в канун 25-летия СНЛАД, на российском телевидении был показан документальный фильм "Под голубым небом Ливии". Фильм был результатом творческой поездки в Ливию в конце июля 1994 г. группы российских творческих работников, среди которых был и автор этих строк. Нас хорошо и радушно принимали, не обмолвившись ни одним упреком, что Россия поддержала санкции СБ ООН и оказалась соучастником блокады. 2 сентября 1994 г. на конференции, организованной в Москве Союзом писателей России по случаю 25-й годовщины ливийской революции, я поделился с собравшимися, a там были представители более 20 общественных организаций, впечатлениями о поездке в Джамахирию и присутствовавшие в зале ливийцы увидели, что и в России у них есть искренние друзья…
Отметим для объективности, что ливийской проблемой занималась не только парламентская группа Госдумы по взаимодействию с арабскими странами, но и отдельные партии.
К сожалению, все потуги воздействовать на российские госструктуры, принимающие решения, оказались тщетными. Фактически были заблокированы и инициативы Парламентской группы РФ по взаимодействию с арабскими странами, и инициативы научных и общественных кругов, добивавшихся пересмотра позиции Москвы относительно антиливийских санкций СБ ООН. Представитель России в СБ ООН так и не решился использовать "право вето", и это — одна из самых печальных страниц в истории российско-ливийских отношений в XX веке…
И последнее. В конце декабря 2008 г. в статье Муаммара Каддафи, которую опубликовала американская газета "The Washington Times", он писал о том, что НАТО представляет угрозу не только для Ливии, но и для России. Расширение НАТО Каддафи назвал не только попыткой создать защиту, но и "заполнить политический вакуум, появившийся после распада Советского Союза". По его словам, со стороны бывших советских республик это была "мания независимости". По мнению Каддафи, "из-за решения Запада разместить элементы системы ПРО в Восточной Европе началась новая гонка вооружений". При этом ливийский лидер подчеркивает, что "неправильное толкование Западом реакции России на расширение НАТО стало предвестником совершенных в последнее время стратегических ошибок — таких, как вторжение в Ирак — которые были предприняты на основе ложной информации и наивного и недальновидного анализа". В этой связи он задается вопросом о том, "ожидал ли Запад на самом деле, что "мания независимости" остановится на прозападном Косово и не достигнет Абхазии и Южной Осетии?".
Он напоминает, что "Россия — это не Советский Союз, мир продвинулся вперед к сотрудничеству, а не к шантажу". Руководитель Ливии призывает Запад "вовремя услышать этот звонок".
Эпилог
На Арабском Востоке немного лидеров, о которых отзывались бы так противоречиво, как о лидере ливийской революции полковнике Муаммаре Каддафи. Сын бедуина он стал одним из тех, кто подготовил и поднял восстание в стране, где монархический режим не только не жалел средств на поддержание своей безопасности, но и, казалось, надежно охранялся американскими, английскими, французскими и итальянскими колонизаторами, чувствовавшими себя в Ливии как дома. На "обломках самовластья", свергнутого в 1969 г., М. Каддафи поклялся превратить свою отсталую, обремененную средневековыми пережитками родину в свободное, независимое, процветающее государство масс, которое он, добившись поставленной цели, назвал в 1977 г. "Джамахирией".
Фактически после свержения монархии, благодаря радикалистским усилиям революционного руководства, ливийская политическая структура претерпела невиданную в арабском мире эволюцию от элитарной кланово-феодальной системы через республику к "прямому народовластию".
И наряду с этим, несмотря на активное формирование институтов джамахирийской системы и широкие социально-экономические преобразования, нельзя было не обратить внимания на признаки относительной устойчивости ряда ливийских традиционных общественных структур, что значительно сдерживало процессы национальной консолидации, к которой призывали лидеры революции. На первых порах они явно недооценили живучесть региональных (провинциальных) кланово-племенных и этнических особенностей, стойкость пережитков кровно-родственных отношений на всех уровнях и в большинстве сфер социальной организации страны. Эти признаки в основном существовали в скрытых формах, и, видимо, поэтому их роль была мало изучена и исследователями новейшей истории Ливии. Между тем, влияние местных традиций проявилось уже на начальных этапах разработки М. Каддафи своей "третьей" теории. Сознавая, что режим нуждался в поддержке племен, Каддафи учел "анахроническое самосознание бедуинов и заложил его в основу своей политической теории".
Социально-экономическая структура Ливии подверглась двойному изменению: сначала на основе "Национальной хартии" Г.А. Насера, затем уже в свете установок "третьей теории" Каддафи. Относительно быстрая замена насеризма, по нашему мнению, была связана с тем неоспоримым фактом, что ливийское общество значительно отличалось от египетского: для него были характерны внутренняя сегментация (уклад жизни населения прибрежной полосы отличался от уклада жизни берберов пустыни); почти независимо друг от друга развивались исторически сложившиеся области, объединенные названием "Ливия" — Триполитания, Киренаика, Феззан; шла непримиримая борьба кланов за власть, и страна нуждалась в "сильной руке", чтобы покончить с местничеством; оно испытывало нараставшее давление иностранцев (европейцев и арабов-неливийцев) в экономической области и находилось под сильнейшим влиянием исламских фундаменталистов.
По существу Каддафи начал с главного: он объявил себя сторонником продолжения "перманентной революции" пророка Мухаммеда в новых условиях, когда "рутинному" традиционализму, изжившему себя, требовалось вдохнуть "новый импульс". На этой основе Каддафи объявил сенуситские мусульманские приходы (завии) главными виновниками социально-экономического застоя и в течение 1970-х годов распустил их. "Исламской улице", по которой призывали идти фундаменталисты, Каддафи предложил социальный партикуляризм, к чему исторически были склонны ливийцы, и это в какой-то степени импонировало им в создавшейся для них новой ситуации после свержения монархии.
Особенно значительно отличалось от египетского ливийское городское общество. Только 6,25 % всего населения страны можно было в 1973 г. отнести к классу эксплуататоров. Да и то это были в основном мелкие собственники или лавочники, среди которых всего лишь 6 % семей использовали наемный труд пяти и менее ливийцев. В сельском хозяйстве, где сенуситы десятилетиями поощряли коллективное землепользование и где сложившуюся структуру начали ломать только итальянские колонизаторы с 1930-х годов, передав часть земель в частное владение и создав таким образом группу крупных латифундистов. Только 3 % всех сельскохозяйственных угодий занимали крупные собственники, владевшие от 50 до 100 га земли.
Это означало, что и в городе, и в деревне лишь незначительная часть ливийцев была эксплуататорской по отношению к своим согражданам, зато около 30 % экономически активного населения страны составляли арабы-неливийцы, причем две трети рабочих нефтяной промышленности и 40 % занятых в других отраслях экономики были иностранцы, а 10 % самих ливийцев являлись служащими в административном аппарате.
Фактически ливийское общество в 1970-х годах почти не имело своей крупной финансовой или промышленной элиты, так же как малочисленна была и прослойка среднего бизнеса, занимавшегося в основном внутренней коммерцией. По численности все вместе они не превышали 1 % населения, большинство же частного сектора составляло приезжие коммерсанты. Революционное руководство, преобразуя общество, по существу расчищало дорогу национальным кланам, но оно мало влияло на качественные изменения внутри самого ливийского общества, особенно на его социализацию или пролетаризацию: скорее устранялись завалы на пути развития национального капитализма в стране.
Эти социально-экономические процессы были характерны для очень узкой, но наиболее развитой прибрежной полосы, где сосредоточено более 90 % всего населения страны. Остальная территория находилась в руках тех, кто жил в бедуинских палатках. На необъятных просторах пустыни и в оазисах пропагандировался лозунг Каддафи о том. что вся земля принадлежит Всевышнему и никому другому, и потому каждый верующий может обрабатывать столько земли, сколько ему это под силу. На языке жителей пустыни это переводилось как обещание не трогать бедуинских обычаев, а, значит, не трогать и берберскую элиту, что устраивало и центральные власти, и местные бедуинские кланы, и племенных вождей.
На начальном этапе существования нового режима бедуинские лидеры поэтому заняли нейтральную позицию, пристально наблюдая, как Каддафи и его сторонники укрепляли свою власть, расправившись сначала с представителями "старой" королевской знати, поднявшими бунт в Феззане, а затем и с военными группировками либералов, попытавшимися заменить леворадикальную часть СРК у руля управления страной.
Важной составной частью джамахирийской системы стала сеть революционных комитетов. Первоначально им отводилась пропагандистская и просветительская роль, но постепенно они стали выполнять функцию органов принуждения и безопасности на предприятиях, в учебных заведениях и в вооруженных силах. Революционные комитеты к началу 1980-х годов стали для Каддафи основным средством поддержки режима и борьбы с внутренней оппозицией.
Радикалы из ревкомов, как наиболее воинственные представители промежуточных слоев, претендовавшие на "место под солнцем" весьма ретиво захотели стать частью новой элиты. Но им не хотели уступать своих позиций и вожди племен, представители которых составляли революционное руководство.
Падение цен на нефть в начале 1980-х годов дало импульс более серьезным процессам базисного характера, что не замедлило сказаться на всем характере эволюции новой социальной интеграции, так ярко проявившийся в развитии капитализма в Ливии после 1969 г. Несмотря на имевшиеся достижения, экономика Ливии оказалась в тупиковом положении буквально через пять лет после "нефтяного бума". В условиях сокращения валютных поступлений и импорта, когда основной упор был сделан на внутренние силы, государственный сектор, монопольно владевший средствами производства и распределения, воочию продемонстрировал свои ограниченные потенции. На примере Ливии, осуществившей в 1980-х годах радикальными средствами монополизацию государственного сектора в ущерб всем остальным, была доказана невозможность эффективного строительства не только социализма каддафиевского, но и капитализма периферийного, даже такого, как ливийский.
Каддафи вовремя определил это и начал трансформировать свой "субъективный социализм", то есть радикальное обобществление средств производства, вспять — в концепцию многоукладности, восстановившую капиталистическую собственность в условиях тупиковой ситуации, сложившейся после "нефтяного бума" к концу 1980-х годов.
Такая амплитуда колебаний была связана с тем, что ливийское государство выступало как капиталистическое в рамках международного разделения труда, но как некапиталистическое с точки зрения социально-экономического развития. Она свидетельствует, на наш взгляд, не столько о понимании ливийским руководством разрыва между теорией и практикой, сколько о его повышенном внимании к складывавшейся в стране политической и социально-экономической конъюнктуре, которую оно весьма оперативно и прагматично учитывало.
К началу 1990-х годов революционное руководство добилось своих первоочередных целей: было ликвидировано засилье феодалов, финансистов, иностранного капитала, сломаны во многом социальные стены, создана модель общества, опирающегося на государственный капитализм, на привилегированные группы — бюрократию, офицерство, ревкомы, знать лояльных племен. Но дело в том, что "самостоятельность и самодеятельность" масс так и остались иллюзорными надеждами на "новое отношение к труду". После свержения монархии был проведен целый ряд "революций сверху", но даже радикальные мероприятия не препятствовали обогащению отдельных личностей и целых социальных групп, то есть они, эти "революции", не прервали развитие капитализма в стране, а, значит, и не способствовали развитию Ливии в каком-то "третьем" направлении, отличном от капиталистического или социалистического.
С принятием в 1987 г. решения о восстановлении частного сектора лидеры СНЛАД несколько изменили стратегию внутреннего развития: они окончательно пресекли развитие капитализма на неоколониалистской основе и развили его на национальной основе с помощью государства…
Теперь зададимся вопросом: "Каково место М. Каддафи, этого сахарского политического самородка, в ливийской истории и философии последних двух столетий?"
Совершенно неоспоримо можно выделить два главных этапа завоевания доверия обитателей пустыни: первый — это сенуситский религиозно-политический аскетизм, основанный на суннизме и суфизме, и второй — сменивший сенуситов — каддафизм, взявший за основу народовластие, как государственность, и "прямую демократию", как базу джамахирийской формы правления с сохранением исламских религиозных догм.
Выделим среди сенуситов главного из них — Али ас-Сенуси, основателя братства, не ливийца, но предложившего обитателям Ливийской пустыни свой путь к свободе и свою стратегию действий в своих сочинениях. Через сто лет, когда сенуситы выполнили то, что наметили, и обосновали сначала эмират в Киренаике, а затем Соединенное королевство всей Ливии, они постепенно сами стали анахронизмом для обновленного ими же общества и были отвергнуты.
Многие из тех, кто пишет об идеологии Муаммара Каддафи, указывают на сходство и возможное заимствование некоторых идей у сенуситского братства XIX в. В самом деле, для обоих характерно неприятие западного влияния и необходимость возвращения к аскетическому исламу. Независимо друг от друга оба по-своему интерпретируют и догмы ислама.
Сенуситы были известны своей оппозицией французской и итальянской колонизациям в Центральной Сахаре и Ливии, начавшейся примерно с 1900 г., за что в тогдашних европейских кругах их назвали фанатиками и религиозными мракобесами. Так же как современные радикал-националисты, такие как Каддафи, удостаиваются примерно такой же оценки.
Эволюция взглядов М. Каддафи тоже вполне объяснима, если взять ее на сенуситском примере. Сначала при использовании силы при перевороте 1969 г. он отдал дань уважения таким великим сенуситам, как Ахмед аш-Шериф и Омар аль-Мухтар, и в то же время закрыл все завии, хотя деятельность ордена после итальянского разгрома изменилась и восстановленные скорее номинально завии после получения независимости фактически не имели реального влияния 8. Потом Каддафи сделал все возможное, чтобы выбросить сенусизм как религиозное братство и политическую силу из новейшей ливийской истории, возможно сознавая, что повторяет отчасти путь, пройденный сенуситами.
В отличие от Каддафи король Идрис изначально сохранял доктринальную базу своего суфийского режима, традиции бедуинов, права кланов, свободу племен. Бедуин Каддафи, возглавив в 27 лет антимонархическую революцию (Идрис тоже в 27 лет стал эмиром Киренаики), обратился не к исламу, а к насеризму, и уже потом, столкнувшись с ливийской действительностью, начал искать для соотечественников приемлемую теорию, назвав ее "третьей", отличной от западного либерализма и коммунистического диктата, развивая фактически те мотивы сенусизма, которые не были пригодными сразу после свержения королевского режима, но оказались востребованными, когда власть народа в Ливии, в его воображении, восторжествовала.
Придя к власти, Каддафи быстро учел, что некоторые догмы раннего ислама могут быть "по-новому" прочитаны при исполнении той роли, которую он взял на себя после победы революции 1969 г. Уже в 1973 г. Каддафи почувствовал, какое преимущество он получит, если "шари'а" увидит, что революционная власть намерена соблюдать традиции в духе иджтихада. Именно в этом и состоял его призыв к учреждению народной демократии и строительству арабского социализма, или "иштиракии" (от араб, иштирак — соучастие в труде). По Каддафи, это соответствовало "умме" пророка Мухаммеда, "единственного" социализма, основанного на естественных законах, по которым жила и до сих пор живет бедуинская ливийская пустыня. В его "Зеленой книге" эти "естественные" законы были восстановлены, а социализм приравнен к социальному равновесию. То есть неписанные законы "улицы" (шари'а) и высокопоставленной знати (мадхабс) неким образом уравнялись. Об этом Каддафи заявил несколько позже в июле 1978 г., когда, участвуя в конференции улемов, он презентовал радикальную реинтерпретацию своих исламских терминов в дебатах по традиционному иджтихаду.
В борьбе за получение национальной независимости в прошлом веке ливийские лидеры вырабатывали свою модель государственности и национальной стратегии сначала на сенуситском толковании ислама. Это дало им возможность сплотить народ и бороться против внешних поработителей под знаменами Ахмеда аш-Шерифа, затем Омара аль-Мухтара. В этой борьбе, изолированной и потому безнадежной, Ливии для победы не хватало внешнего признания, что и учел последний великий сенусит XX века — король Идрис. Он занялся созданием имиджа Ливии на международной арене и за кулисами мирового сообщества и преуспел в этом, добившись независимости для своих соотечественников политической, но прозападной игрой.
"Зеленая книга" М. Каддафи, по-новому разъяснившая ливийцам в XX в. исламские ценности, и появившаяся в XXI в. его "Белая книга", — обосновавшая создание арабо-израильского государства на территории современной Палестины, — по существу это "новое прочтение" и сенусизма, и каддафизма, еще одна попытка вывести безнадежно изолированную к концу XX в. Ливию на международную арену так, чтобы ее имидж стал приемлемым для мирового сообщества.
В XXI в. объяснение этому — нефть, а именно — интерес к ливийским нефтяным ресурсам, а уж потом к тем, кто этими ресурсами владеет. Запад вдруг увидел, что государство Муаммара Каддафи остается прежним, его берберско-суфийская основа не изменилась, хотя в Триполи и делают время от времени заявления, обернутые в некую идеологическую оболочку, называемую "третьей теорией".
Запад до Каддафи более века присматривался к сенусизму, воевал с ним, потом носил его на руках, но так и не обратил гордых ливийцев в свою веру. Тот же путь Запад прошел и с Каддафи, ненавидя и заигрывая с ним одновременно. И только через сорок лет революции были, наконец, найдены условия сосуществования с той же самобытной, как прежде, но теперь еще и богатой нефтью страной бедуинов, которую ее лидер М. Каддафи сделал Великой Социалистической Народной Арабской Джамахирией.
http://gidepark.ru/community/politic/content/1475426