Лира

***
Слабые лучи зимнего солнца робко пробирались в холодную маленькую комнатку с неуютно-белыми стенами. На каменном полу не было мягкого бархатного ковра, на маленьком окошке - тяжелых голубых штор. В этой комнате не было совсем ничего, кроме крохотной кроватки в углу и старого-престарого пианино. Оно казалось миражом, чудом, эфемерной галлюцинацией, призраком... Но оно было здесь.
Старый настройщик с добрыми морщинками у необыкновенно живых глаз только что закончил свою работу.
- Ну иди, попробуй, малыш. Как тебе?
Маленький мальчик, лет шести, неуверенно подошел к инструменту и робко оглянулся.
- Давай же, милый, смелее!
Его мама стояла в углу комнаты. Крохотная, изможденная и кажующаяся необыкновенно хрупкой. Она была ещё совсем молода, но жизнь оставила на ней свой след. Из-под серого платка на лоб спадали серебристо-седые пряди. Сегодня она снова не будет есть. За мечту своего сына она вновь и вновь готова была платить своей жизнью.
Мальчик нервно вздохнул, закрыл глаза и начал играть. Кристально чистые звуки музыки, казалось, преобразили всё вокруг и даже темнеющий горизонт прощально сверкнул розовым золотом. А музыка всё лилась, и, казалось, она будет тут вечно... Вечно, чтобы дарить жизнь новому дню и отбирать её у уходящего. Только эта музыка и была способна вдохнуть душу даже в маленький, покосившийся от старости домик своего создателя.
Вскоре настройщик ушел, улыбаясь в свою густую бороду, вслед за ним ушла и мама, тихо скрипнув притворилась дверь его комнаты, а мальчик всё играл и не мог остановиться... Вдруг необыкновенно тоненький и мелодичный голосок зазвучал в унисон с фортепиано. От неожиданности мальчик сбился, музыка оборвалась и домик вновь стал старым и жалким, сказка умерла. Или нет?

На пюпитре стояла крохотная девочка. Она была размером с кукол, которых мальчик видел у богатых детей. Только куклы были неживые, бездыханные, с холодными глазами. А она... Она улыбалась ему, в её груди билось настоящее сердце, и в зелёных глазах плясали озорные искорки.
- Пожалуйста, не останавливайся. Это так прекрасно! Я бы хотела, чтобы ты играл вечно...
- Кто ты? Ты фея? - мальчик смотрел во все глаза и неуверенно улыбался ей в ответ.
- Я не знаю. - девочка хихикнула - Это стоит спросить у тебя!
- У меня?
- Ну да. Твоя музыка подарила мне жизнь! Я открыла глаза, а она играет... Прости, если сбила тебя. Я больше не буду петь! Только пожалуйста, играй дальше...

***
Прошло так много лет, но я помню всё. Я никогда её не забуду. Мою маленькую фею, которую я погубил. Мне было шесть лет, когда я впервые увидел её.
- Ты фея?
- Не знаю! - её звонкий смех навсегда в моих мыслях.
- Можно я буду звать тебя Лирой?
- Какое красивое имя! У меня никогда раньше не было имени. - она улыбнулась мне тогда так ласково... моя волшебница Лира.
- Решено!
Шли годы. Мы были с ней вместе всегда. Она была моей маленькой беззащитной тайной. Она пела под мою музыку, смеялась моим шуткам, а холодными зимами сворачивалась комочком у меня в кармане и тихонько напевала наши волшебные колыбельные. Она была для меня всем! Музой, младшей сестрой, которой у меня никогда не было, а потом и достойной заменой моей слабой больной матери, оставившей меня так рано.
Благодаря ей, моей Лире, я написал лучшие свои симфонии. Это она, одна она подарила мне славу...
Ведь без неё я ни за что не выступал бы в камерных залах, будучи ещё совсем юным. Мне было только двенадцать лет, когда я получил известность. А вслед за известностью пришло и богатство, и поклонники. Звучит банально, но всё это вскружило мне голову. Я решил, что музыка - только способ зароботка. Я перестал вкладывать в неё душу. Вот она и умерла. Лира... Душа моей музыки. а вместе с ней умерло всё, что когда-то было во мне живого. Я стал тенью самого себя. Тенью её памяти.
Я бы отдал всё на свете, чтобы она снова спела мне колыбельную своим хрустальным звенящим голоском... Я отдал бы даже душу. Но моя душа ушла навсегда. По её следам. В бесконечность.
Прощай, моя Муза. Я буду вечно хранить твой голос в своей памяти, а твои кукольные платья, пахнущие дикой яблоней - в нагрудном кармане моего сюртука.

***
Тепло. Странное тепло разливается по всему телу. Тело?.. У меня есть тело? Кто я? Как я здесь появилась? И... о, какие волшебные звуки. Мне хочется плакать и смеяться, петь и танцевать, летать! Нужно открыть глаза. Нужно проснуться... Но мне так страшно. Вдруг я проснусь и эти волшебные звуки исчезнут?

**
Я тоже ничего не забыла. Я помню, как я родилась, я помню эту волшебную музыку, разбудившую мою душу. Я помню свою первую песню и твои удивлённые и испуганные глаза. Ты подумал, что я фея. Знаешь, а сначала я тоже так думала! Как хочется засмеяться... Но я больше не умею. Теперь я не могу ни смеяться, ни плакать, ни даже петь.
Ты тогда дал мне имя.
- Можно я буду звать тебя Лирой?
Мне так понравилось это имя... Лира. Оно было таким же мелодичным, как и твоя музыка. Только теперь я понимаю. что не заслуживала его. Я не смогла уберечь тебя. Я не смогла.
А ты помнишь, как всё чудесно было в начале? Мы пели дуэтом, мой голос и твои тонкие музыкальные пальцы. Как я скучаю по этим временам! Даже твоя мама расцветала и её бледные щёки наливались румянцем. Она не видела меня. Она не могла - я же была Твоей феей. Но она слышала твою волшебную музыку.
Шли годы. Ты помнишь, как нам хорошо было вместе? Как я по утрам будила тебя, пробегая босяком по чёрно-белым клавишам? А зимой ты заботливо прятал меня в свой тёплый карман и я пела тебе колыбельные? Неужели ты совсем не скучаешь по всему этом? Неужели ты скучаешь только по мне? Я не заслуживаю.
Ты рос. Взрослел. А я оставалась ребёнком. Твоя музыка становилась всё гениальней и вот твой первый концерт - море оваций, слухов... Волшебства! Я помню, как сейчас! Я сидела на пюпитре и улыбалась тебе, а ты закрывал глаза, чтобы никто не увидел мокрых полосочек в уголках твоих глаз. А я видела. Видела! Ты плакал от счастья! Кажется, я плакала вместе с тобой и мой голос дрожал и ломался. Сможешь ли ты простить меня за это?
Уже через год ты стал самым известным композитором в этом большом городе. Тебе приносили цветы, перед тобой преклонялись. Ты тогда купил красивый особняк в самом центре города, а мне - фарфоровый кукольный домик и красивые расшитые золотом платья. Ты думал, что это делает меня счастливой? Нет, глупенький! Меня делала счастливой только твоя музыка.
Ещё через пару лет твоя мама заснула, и не открыла глаза. Ты сказал мне сквозь слёзы, что это называется смертью, что все когда-нибудь умирают. Я не хотела верить тебе. Я не могла смириться с тем, что и ты - Ты! - когда-нибудь тоже не сможешь открыть потяжелевшие веки.
Я старалась заменить её во всем. Я стала ещё заботливей к тебе. Но что-то в тебе навсегда изменилось в тот год. Ты писал новую и новую музыку. Золото сыпалось горами. Но эта музыка было иной, не похожей. Не твоей! И вот в один вечер, когда я вновь пришла рассказать тебе сказку перед сном - ты не захотел меня слушать. Сказал, что уже вырос из сказок, что у тебя есть дела и поважнее. Я улыбнулась и ушла. А ты даже не заметил. что по моим щекам катились слёзы. Впервые мои слёзы были терпкими и солёными. С того дня всё пошло под откос.
Музыка становилась всё бездушней. Ты уже не сидел за инструменотом, зажмурив глаза. Ты больше не улыбался и моё пение стало сбивать тебя. Ты кричал на меня. Ты злился. Прости... Я пела только по привычке. Тогда мне уже не хотелось петь. Я знала, что совсем скоро придёт день, когда другой наивный мальчик с озарными веснушками напишет музыку лучше и красивее той, которая стала выходить из-под твоих пальцев. Так и случилось.
Я помню, как ты злился, плакал, заставлял и умолял меня помочь тебе. Слава быстро просачивалась сквозь твои пальцы, ставшие уже не такими гибкими. Ты продал дом, так как музыка больше не приносила дохода. Мой кукольный домик тоже вскоре уехал на повозке старьёвщика. Из всех моих платьев ты оставил лишь три самых дешёвых. Но это не помогало. Ты больше не мог написать ни строчки. А ничего другого ты и не умел никогда. Я старалась помочь тебе, как могла! Но мои силы тоже оставили меня.
Я помню тот день. Ты стоял у маленького окна крохотной комнатки, в которой мы теперь жили. Ты несколько месяцев не прикасался к пианино и не подпускал меня к нему. Я помню, как подошла к тебе. Ноги не слушались, голос едва звучал. Я в очередной раз попросила тебя сыграть хотя бы маленькую прелюдию и голос предательски дрогнул. Ты разозлился. Прости! Ты можешь мне это простить? Ты взял меня своими одеревенелыми и немузыкальными уже руками, и посадил в стеклянную банку, потом закрыл эту банку крышкой. Я кричала, плакала, умоляла тебя, но ты больше не мог меня слышать. А я всё не могла остановиться...
- Просто позволь мне ещё раз пробежаться по клавишам - ты всё равно не услышишь ни звука!
Но ты не слышал.
Тьма накрыла меня.

***
- Дедушка, почему ты плачешь?
- Это ты, молодой композитор? Я плачу потому что потерял свою фею. Она умерла по моей вине.
- Глупый! Неужели ты не знаешь? Феи никогда не умирают! Разве ты не слышишь её шёпот? Она просто стала росой на твоих ресницах!
Старик печально улыбнулся. больше я его никогда не видел. Но мне навсегда запомнились его слова:
- Я потерял свою фею. Она умерла из-за меня!
Глупый старый композитор. Я благодарен тебе. Ты давно мёртв. И мне уже скоро идти за тобой. Сейчас мне семьдесят три года. Но я не повторил твоей ошибки и моя фея навсегда со мной. В этом - моё бессмертие. Моя музыка будет звучать вечно, а твою забыли все, кроме меня и твоей осиротевшей феи.
Кажется, её звали Лира.