Очерк 2

        Часом позже подул устойчивый прохладный ветерок, быстро нагнавший череду темно-серых туч; из них уже падали одинокие тяжелые капли. Капли иногда сбивали с большого дерева, стоящего на круче, райские яблочки, смачно хрустящие под ногами.
А пока еще было солнечно, жарко. Я сижу за дощатым столом без майки, в одних штанах, и моя белая кожа становится понемногу красной. Видавший виды стол, испещренный петроглифами и непристойностями, скрипел под тяжестью моих локтей. На нем лежали игральные карты, три бутылки газировки, семечки, зажигалка с сигаретами, сиротливый треугольник пиццы в коробке, мобильник.
От жары рябило в глазах, а блики от горной прозрачной речки, отражающей Солнце тысячью огненных осколков, расходились радужными кругами. Две осы отчаянно барахтались в бутылке с газировкой, и сигаретный дым то забегает мне под ладонь, то бросается в мои и так сузившиеся глаза.
Как всегда, оставшись один, я задумался, едва слыша визг двух моих товарищей, взрослых мужчин, плескавшихся в заводи, где вода не доходила даже до пояса. Видимо, довольно прохладная вода из мелкой горной речушки в такую жару приятно охлаждает. Последние дни лета, пять часов вечера, а я сижу на обрубке бревна, курю дорогие сигареты, и гляжу, прищурившись, на заходящее за черную скалу Солнце.