Часть первая. Первая Картина Утро Жизни

                СТИХИ, ПРИШЕДШИЕ КО МНЕ
                Или как Я начала писать Стихи.

                Предисловие

      Раньше Я не писала стихи. Попытки, конечно, были, как и у многих, но они оставляли тягостное впечатление у меня же. Другим, тем более, не предлагала Я их чтение.
На Проекте Ларисы Абрамовой Рука в Руке, многие начали заниматься творчеством. Разным: писать стихи, картины, провести, романы, фантастику. Делать коллажи и создавать прекрасные мандалы и фракталы. Всё различно и всё по-своему прекрасно. Я же не занималась творчеством. Что-то зрело во мне, ища выход, но пока не проявлялось.

                Часть первая. Первая Картина «Утро Жизни»

      Однажды, в феврале 2012 года, Я пошла на мастер-класс художника Игоря Сахарова. Удивительного художника, утверждающего на практике своей принцип: Каждый, кто хочет рисовать — может рисовать! Нет бесталанных.
      Сначала была его лекция. Он рассказывал и показывал, как рисовать. Как легко, просто, и весело рисовать. Рассказывал ТАК ВКУСНО, что очень многие из тех, что не были записаны, захотели сразу же начать рисовать на его мастер-классе, который начинался через пару часов и должен был продлиться до позднего вечера! Места были распределены заранее, и они, огорченные, ушли.
      Азарт и восторг от предстоящего переполнял нас, ожидавших начала действа. Бывает, что зрителей, пришедших на премьеру великолепной пьесы, переполняет восторг и нетерпение, что же говорить о нас, пришедших на премьеру спектакля Жизни, где МЫ являлись главными действующими лицами! Был и страх, опасение, особенно у тех, кто раньше вообще не рисовал или почти не рисовал. Например, Я. Меня смогут понять те, кто не раз начинал изучать иностранный язык.
      И, вот мы вернулись в зал, где проходила лекция. Стулья были убраны. Вместо них стояли сдвинутые столы, а на них небольшие мольберты. На отдельно стоящем столе лежали открытки — картинки, как образцы для рисования. Все стали перебирать их, выбирая свою будущую картину. Мне очень понравились две открытки. На одной были любимые цветы моих ушедших родителей — пионы, а на другой — пейзаж. Пообещав родителям нарисовать их цветы позже, Я взяла пейзаж. Ждали Сахарова. Я с сомнением смотрела на открытку: пейзаж мне казался прекрасным, хотелось оказаться там и наслаждаться тем светом и тихой радостью, что лучились из него. В то же время — это был настоящий пейзаж, и мне, не умеющей рисовать, предстояло его нарисовать! Я подошла к ассистенту Игоря посоветоваться. У него тоже возникли сомнения. Он предложил картинку попроще, что неизменно пользовалась успехом. Мне она не очень понравилась. Её краски, а, главное, то что на ней было изображено, не вызывало у меня желания рисовать. А для художника, как и для всякого творца, главное — странное желание принести в Мир то, что идёт через него и настоятельно требует быть воплощённым. И, если уж начинать писать картины, то со страстью, с азартом, а иначе это не имеет никого значения ни для тебя ни для кого бы то ни было.
      С трепетом и сомнением подошла Я к художнику, показывая выбранную картинку. Он внимательно посмотрел на открытку, на меня и сказал уверенно: Сделаем! По-видимому, мне удалось передать моё страстное желание нарисовать именно её.
      И вот, мы приступили. Я стояла перед белым холстом и не знала с чего начать. Да, конечно, на лекции Игорь показывал, как грунтовать холст. Но это была рука мастера, знающего и умеющего, а у меня, впервые взявшей кисть с масляной краской, да и вообще, ранее практически не рисовавшей, всё вызывало вопросы и сомнения. Да ещё эта постоянная неуверенность в себе!
      Я обращалась к ассистенту художника, но он не решился помочь мне. Видно сомнения в том, что этот пейзаж можно перенести на холст останавливали его. Наконец Сахаров подошел и ко мне, показывая и подсказывая, как и что делать. Я начала рисовать. Как легко и красиво получалось всё у художника, и какой же неуклюжей неумехой, казалась себе Я! Постоянно возникли вопросы, ставящие меня в тупик. Нас было достаточно много, и каждый требовал к себе внимания. Переходя поочереди от одного к другому, Сахаров играючи разрешал наши «неразрешимые» вопросы. Отвечая и помогая не только тому, с кем он сейчас занимался, но и всем, кто с открытым ртом внимал мэтру, стоя рядом и впитывая новые знания.
      Наконец наступил такой момент, когда Я уже совсем не знала что дальше делать и как исправь то, что было на холсте и, никоим образом не соответствовало столь дорогому моему сердцу пейзажу. В состоянии близком к отчаянию Я бродила между участниками нашего мастер-класса с их яркими и сочными работами, восхищалась, завидовала и жалела себя. А потом вдруг ко мне пришла мысль: мы же — одна Семья! И, если хорошо получается у кого-то — это значит, что где-то, на тонком плане, хорошо получается и у меня! И не беда, что сейчас у меня не получается, сейчас получается у других, а, значит и у меня!
      Возникло воспоминание одного эпизода из фильма «Двое и одна» с Бурковым в главной роли. Где пятилетняя девочка сердится, что очень громко играет музыка и поют за окном, мешая ей спать, а Бурков ей объясняет: «люди поют — значит им хорошо, значит и тебе хорошо». Вообще этот фильм произвёл на меня большое впечатление и много новых осознанный принес в мою жизнь, осознаний, которые постепенно прорастали во мне. А этот эпизод перевернул меня!
      Это воспоминание опять открыло мне сердце. И уже без обиды и зависти, а с радостью за других, а значит и за себя, стала Я смотреть на их картины. И легко мне было говорить как они красивы и легко радоваться за других, а, значит, и за себя.
      Вот и Сахаров подошёл ко мне. Я пожаловалась ему, что у меня совсем ничего не получается, чем дальше тем хуже и я не знаю как быть и как исправить то, что надела. Он посмотрел, похвалил, сказав, что ему всё очень нравится, взял мастихин и, соскоблив часть краски с холста, показал КАК рисовать отражение в озере, столь понравившееся мне на открытке. Картина ожила! И мои опустившиеся крылья снова раскрылись, готовые лететь.
      Были и дальше сложные моменты. Но зная уже, что чистая и честная радость за других возвращает меня к Себе и помогает решать свои вопросы, я смотрела какие разные, даже нарисованные с одной открытки, и, в то же время, какие прекрасные, каждая по-своему, возникают картины и радовалась за Нас.
      И мои задачи начинали решаться легче и быстрее. А потом мне, по прежнему недовольной собой, сделали подарок, сказав что моя картина лучше, чем на открытке! Это был замечательный подарок, хотя я по-прежнему сомневалась и в себе и в том, что получалось. Сахарову она тоже понравилась. Он добавил несколько штрихов, и картина заиграла! Я влюбилась в неё.
      Дома муж скептически оценил моё творчество, что было удивительно, поскольку обычно он не только не критиковал меня, а всегда поддерживал. Но на меня, столь неуверенную в себе обычно, его неожиданный скепсис никак не подействовал! Я влюбилась в Картину. И снова и снова Я подводила его к ней и, предлагала попробовать, объясняя, как дух захватывает, когда вбегаешь по отражению водной глади внутрь, и какое чУдное чувство возникает там.
      Нет пророка в своём отечестве, а жаль. Когда несколько человек сказали добрые слова о Картине, он несколько изменил своё мнение. Это был его выбор, Я, после нескольких попыток помочь ему понять и почувствовать атмосферу Картины, оставила его в покое.
      Как-то зашла к нам одна знакомая. Картина произвела на неё очень сильное впечатление, снова и снова она возвращалась к ней, а потом спросила, как же она называется. Я не знала. Для меня она была Картиной. Но, поскольку, и у картин должны быть имена, то вскоре пришло мне её имя:

                Утро Жизни.
Это соответствовало и моему состоянию, состоянию, сформировавшемуся на Проекте Рука в Руке.