Про позитив

Он родился под солнцем, он рос под солнцем, он жил под солнцем, он наслаждался под солнцем – за это и прозвали его подсолнухом.
Под-солнух – значит «живущий под солнцем». И никакого отношения к теплу и свету не имеющий. Просто растение, которое пригрелось под небесной печкой. Нет, такой подход его совершенно не устраивал! Он не хотел жить под солнцем, он хотел носить солнце в себе и однажды решил, что во что бы то ни стало завоюет его и поселит прямо у себя в сердце. Проглотит и поселит. И тогда уж у него точно получился раскидывать по всему миру лучики своего света. Да, это была его мечта: сорить лучами без раздумий, дарить их каждому, чтобы хватило на всех и чтобы все были счастливы от того, что им подарили лучик. А для этого нужно было достать солнце.
Но оказалось это не так просто, как казалось. Солнце обманчиво: оно находилось всего в нескольких метрах от подсолнуха, но стоило ему немного протянуть к нему свои листьевые ручки, как оно тут же отдалялось ровно на столько, насколько вытягивался к нему подсолнух. Это жутко раздражало цветок, но он твердо решил: солнцу внутри него сиять! И он продолжал тянуться.
Как-то раз в поле заблудился шмель. Он искал дорогу домой, но совершенно не ориентировался на местности, в которую случайно занесли его его крыльчата. Именно крыльчата, потому что иначе эти малюсенькие крылышки и назвать нельзя. Они были настолько крохотными, что его братья вообще удивлялись, как он только способен отрываться от земли. Хотя, дело, возможно, было не столько в величине крыльев, сколько в любви шмеля к пыльце. Но насекомое это нисколько не смущало: отсоединялся от земли он легко, летать мог долго, и вообще от пыльцы не поправляются (он так считал). Да это и не важно. Важно то, что волею ли судьбы, дуновением ли ветра, запахом ли цветов или чем еще, шмель заблудился на поле, где рос подсолнух. Поскольку дорогу думой он не знал, а желтый цветок с каре-зеленой сердцевинкой был самым ярким пятном на расстоянии ста метров, шмель рванул прямо к нему.
– Привет! Я – шмель! Мы с тобой похожи, потому что мы желто-коричневые! – попытался наладить контакт шмель.
А подсолнух как будто ждал, что кто-то к нему приблизится.
– Скажи, на что я похож?
Шмель не ожидал, что подсолнух так быстро отреагирует на его контактоустанавливающий юмор. Он уже приготовился к тому, что придется много жужжать и кружить вокруг – цветы такие неразговорчивые – а тут на тебе! Раз, и сразу вопросы задает! Шмель решил, что, видимо, он очень понравился этому чудаку и с довольностью в глазах ответил.
– Лепесточки, что переплетаются друг с другом, похожи на танцующих гусеничек, а вот эта сердцевинка…
– Нет! Я весь, целиком – на что я похож? – резко прервал вдохновленные речи подсолнух.
Ошарашенный шмель протараторил так же резко, как его прервали:
– На солнце.
– Так я и знал! – расстроился подсолнух.
– Ты чем-то недоволен? – спросил заметивший недовольство цветка шмель.
– Да! Солнце…Я похож на солнце.
– А что плохого в том, что ты похож на солнце? – не понимал его шмель. – Солнце красивое. И его все любят. И оно… – пытался подобрать нужные слова шмель – и оно всех греет.
– Вот именно! Греет!
Шмель продолжал не понимать. И его удивленно-пораженный взгляд подсказал подсолнуху, что следует кое-что прояснить.
– Греет! Солнце греет! А почему оно греет? Потому что у него есть лучики! А у меня? Посмотри на меня! Где мои лучики? Видишь их?
– Ну вот эти вот лепесточки,  что переплетаются друг с другом…– попытался приободрить его шмель, но подсолнух и слушать не хотел.
– А что с них толку с лепесточков этих? Тебе становится от них лучше? Тебе становится теплее?
Шмель молчал. Он даже жужжать перестал, и только похлопывал крылышками, чтобы не упасть на землю.
– Мне никогда не стать солнцем – не переставал грустить подсолнух. – Я думал, я дотянусь до него, позаимствую пару лучиков, взращу в себе маленькое солнышко, которое со временем будет разрастаться, и буду дарить всем лучики. Просто так. Но я никогда не смогу этого сделать. Солнце так далеко! Мне не дотянуться…
– Может тогда стоит дождаться, пока оно дотянется до тебя? – предположил шмель.
– То есть как это? – немного успокоившись удивился подсолнух.
– Ну как…– шмель призадумался. – А ты просто продолжай тянуться к нему. Оно увидит, как сильно ты хочешь его достать, и поможет тебе. Эм…согреет и протянет тебе свой лучик!
– Ты так думаешь?
– Да…– неуверенно произнес шмель, – думаю.
Произнес, и срочно решил, что чем скорее он найдет дорогу домой,  тем лучше будет для него. Но в какой стороне дом – неизвестно. Спросить бы дорогу. Но теперь, пожалуй, у кого-нибудь другого, не у этого желтолистого. И шмель улетел, пожелав подсолнуху удачи.
– Погоди, ты, кажется, хотел что-то спросить! – крикнул вслед насекомому подсолнух, но тот уже вынюхал дорогу домой и был слишком далеко.
– Так, значит тянуться и ждать, – повторил про себя случайные наставления шмеля подсолнух и стал им следовать. – Согреет и протянет лучик.
Шли месяцы, а он тянулся и ждал. Тянулся даже тогда, когда солнце старались упрятать от него тучи, когда дожди пытались смыть его след, когда туман ухитрялся заполонить его – он всё равно тянулся, преодолевая всё, и ждал, что когда-нибудь солнце поймет, как он хочет научиться так же, как оно, дарить всем тепло.
Но время бежало, а солнце как будто совершенно было равнодушно к тому, как сильно нужны его лучики подсолнуху. Цветок отчаялся. Та вера, которую вселил в него шмель, угасла совсем. Приближалась осень, а осенью тянуться к солнышку еще трудней. И если уж оно летом не согласилось поделиться с ним своими лучиками, осенью не согласится и подавно.
Был холодный раннесентябрьский день, когда залетевший откуда-то издалека зяблик уселся рядом с подсолнухом, чтобы передохнуть. Он был слаб от дальнего перелета и невероятно голоден. Он дрожал от того, как сильно хотелось есть. Вдруг он взглянул наверх и увидел подсолнух.
– Спасен! – завопил зяблик, как будто несколько минут назад и не умирал от голода.
Подсолнух даже вздрогнул.
– Спасен! – повторил зяблик и крылышками изобразил что-то невообразимое, словно подсказывая подсолнуху что-то. Цветок его не понимал.
– Да встряхнись же! – озвучил зяблик то, что попытался показать движениями.
– Чего? – переспросил его подсолнух.
– Встряхнись! – повторил зяблик и еще раз телом и крылышками из последних сил показал, что надо сделать.
И подсолнух встряхнулся и во все стороны полетели лучи. Он чувствовал, как из него, из самого сердца, стрелами выходят согревающие частицы, дающие жизнь и наполненные теплом. Зяблик кружился среди выпадающих из подсолнуха семечек, радостно почирикивал и хватал на лету свежесозревшие вкусняшки. Подсолнух не мог поверить: теперь он – настоящее солнце.
А шмель, изрядно похудевший за время поисков дома и снова случайно оказавшийся на том самом поле, был ошарашен не меньше, увидев, как подсолнух разбрасывается из стороны в сторону своими съедобными лучиками и как вокруг собирается всё больше желающий ухватить хотя бы парочку из них. Шмель немало удивился, но был невозможно рад, что так всё вышло.
– Привет! – подлетел к разсчастливленному подсолнуху шмель.
Цветок невероятно рад был видеть его, хоть и не сразу узнал.
– Я это, заблудился немного. Выручай, солнце!
2012