Вьетнамские истории 1

Иногда утро приходит слишком быстро. Мы хотим спать, или проводить время с любимым человеком, но солнце поднимается из-за горизонта и нам приходится уходить. К новым делам, к новым свершениям, к воплощению мечты, зная, что мы сможем вернуться.
Но здесь утро не приходит никогда. И оно не придет, как ты об этом не молись. Черные тучи отделили солнце и небо от земли, погрузив влажные джунгли в бесконечную ночь. И эта была ночь постоянного страха.
Любая жидкость на нашем пути могла оказаться чьей-то кровью, любой ветер мог принести прах, который оседал в легких, постепенно убивая нас. Смерть царила везде. Но руководству было плевать, мы вели войну.
Когда мы вернулись во Вьетнам, никто из новобранцев даже не слышал о том, что когда-то все государства участвующие в конфликте уже бывали тут, и все уходили далеко не победителями. Но это возвращение было триумфальным.
Все крупнейшие города Вьетнама были уничтожены в первые два дня конфликта, вновь вернув ни в чем неповинных жителей этой бедной страны в  каменный век… если конечно сейчас хоть кто-то из них остался в живых.
Наша механизированая рота прибыла в составе второй волны. Многие совершенно зеленые юнцы из учебки, никогда не имевшие дело с шагающими танками в реальном мире. Треть вообще управляла только экзоскелетами и к крупной шагающей технике имела весьма опосредованное отношение.
Но США не могла пропустить этот конфликт. Китай вторгся во Вьетнам, за ним пришел «мирный доминант Европпы», Российская Конфедерация, а затем пришло и США.
Правда когда пришли мы мир здесь стал похожим на ад…
 - Мой дед застал ту самую Вьетнамскую войну, - говорит Джеймс, парнишка лет девятнадцати, по правую руку от меня, он заряжает снаряды в пушку. Еще полвека назад было совершенно невозможно представить, что человечество вернется к такому, но десятки видов вооружения, выжигающих полупроводники заставили нас иметь хотя бы одно полуавтоматическое орудие в каждом крупном шагающем танке. Когда-то командование решило, что если это спасет нам жизни, то пусть будет так.
Все начинают слушать Джеймса, потому, что это отвлекает от напряжения, которое приносит долгая дорога по пересеченной местности.
 - Он говорил, что та война была адом, люди были совершенно не готовы к тому,  во что их бросили, что они все оставили там друзей, органы, здоровье, многие оставили свой разум здесь, а потом, когда они вернулись домой на них всем стало плевать… потому что они не победили… Я боюсь что с нами случится тоже самое.
 - Мы еще не победили и не проиграли, - говорю я, - мы еще сражаемся и рано думать о том, что будет в будущем, его всегда может не стать.
 - Каждая война это ад, - говорит сидящий по левую руку от меня инженер-связист Билли, - и каждая последующая кажется более страшным адом.
 - однако ближе чем сейчас ад на земле не эмулировали никогда, - говорю я, медленно регулируя тумблер скорости.
Окружающий конвой из протезированных солдат и обычных едущих в экзоскелетах не подает никаких знаков, значит пока что все в порядке. В воздухе, не высоко над полем боя быстро пролетает несколько глайдеров Хьюи. Они везут бойцов в самое пекло.
 - Еще немного и мы будем в самом, что ни на есть Аду, - говорит коротко стриженая блондинка у меня за спиной, Дарси.
Несмотря на очевидность ее фразы, никто не начинает смеяться, все отлично понимают, куда мы движемся. Контрольная точка, старый город, растоптанный, зарсший кровавыми джунглями. Нервы у всех на пределе.
Представляю себе, что же ощущает обычная пехота, идущая там, под ногами моего исполинского танка, мы хотя бы закованы в броню, а что они? Их возможности ограничены их телами и гаджетами, тем не менее направленное ЕМП способно обездвижить десятки кибернизированых наемников.
Наверняка они все наглотались большим количеством таблеток, и не могут думать ни о чем, кроме текущей секунды, кроме наслаждения каждым мигом, дарованным жизнью и самыми дорогими наркотиками, которые может предложить правительство, дабы скрасить своим «ангелам» нахождение в аду.
Огромная машина ступала шаг за шагом. Прицеливатся было некуда. Огромные каменные завалы, густейшие джунгли и поля залитые кровью, все в трупах. И среди трупов всегда могут скрываться новые враги, каждый раз все более опасные.
Я решаю закурить, передавая управление Билли. Он хватает навигационную ручку и берет на себя контроль за движением. Я достаю из нагрудного кармана своей жилетки пачку Мальборо. Все тот же старый дизайн ракового горла и маленький красный обвод сверху.
Глупо боятся рака в мире, где тебя могут и хотят убить сотнями, если не тысячами других способов ежедневно, и ты отказываешь им в такой радости, каждый день перенося встречу со смертью на денек подальше.
Тучи побагровели. Дым впереди окончательно слился с небом. Дальше могло быть что угодно.
 - Проходите Мустанг-1, Мустанг-2 и солдаты двинут прямо за вами, - прозвучало в динамике. Нами решают пожертвовать.
 - Двигаем вперед, и надо быть максимально осторожными, - говорю я, все остальные могут только молчаливо кивнуть, отступать некуда, если не слушать приказы, не быть вместе, то все за что мы боремся, станет ничем.
 - Любой снаряд может пробить нам обшивку и сделать из нас горящую избушку на ножках, - говорит Джеймс, - так говорят Русские, - добавляет он, наблюдая за нашими непонимающими взглядами, - у них есть мифическая колдунья, Баба Яга, которая живет и путешествует в каком-то запредельном аналоге шагающих танков – Избе на огромных куриных ногах, я в детсве, в комиксах о Хелбое видел…
Договаривает он, разбавляя напряжение. Но, к сожалению именно это нам сейчас и не нужно, мы теряем концентрацию и получаем снаряд в правое колено.
Робот начинает шататься, но гидравлические системы мгновенно стабилизируют положение в пространстве. Я быстро щелкаю на несколько кнопок, активирую боевой режим нажатием специального переключателя. Мы ускоряемся, а генератор, располагающийся прямо под моими ногами начинает вибрировать и жужжать втрое быстрее. В таком режиме мы продержимся минут пятнадцать по инструкции, ну и минут двадцать пять по факту, если на конечно раньше не разнесут в щепки.
В несколько секунд многотонная машина начала совершать круговые маневры на скорости 60 км/ч, быстро передвигая куриными ногами.
 - Дарси, форсаж и маневрируй детка! – Кричу я, - требуем прикрытия, Мустанг-1 под огнем, нам требуется прикрытие!
Ответ был незамедлительным. Из-за тумана раздались выстрелы и полетели бронебойные пули. Они летели на звуковой, тепловой и прочие следы, которые способны оставить противники, избегая попадания по моему танку, потому что, на экране дополнительной реальности шагающий танк полыхал зеленым.
- Кто там? Вы определили противника?! – звучит в динамиках голос сержанта Корса, ведущего своих солдат там, под ногами моего робота.
 - Никак нет, ведем ответный огонь, без опознания цели, не можем отступить из-за повреждения коленного модуля, нас ввело в цикл, - отвечаю я, - чтобы вывести из цикла, надо заглушиться. Обеспечивайте прикрытие!
Не то чтобы я не ценил жизни обычной пехоты, но командование четко давало понять, что любой наемник стоит в сто раз дешевле моего Мустанга, и что надо их использовать несмотря ни на что. Парни все равно рвутся в бой.
 - Двенадцать попаданий в район верхнего щита, - говорит Билли, - нужно срочно выводить машину, мы больше не выдержим попаданий из крупного калибра.
 - Слишком быстро, - говорю я, - пали главным навскидку, это их по крайней мере заставит отступить на некоторое время.
И тут же срабатывает наше главное орудие, у всех начинает звенеть  ушах.
 - Еще один! – командую я и тут же получаю сигнал в наушнике:
 - Поаккуратней братцы, вы тут по моим парням сейчас палить начнете, - говорит сержант Корса.
Ну же слишком поздно, второй выстрел приходится по своим позициям. Я тут же спрашиваю, не зацепило ли кого, но, слава богу, обошлось. Я тут же понимаю, что моя тактика совершенно никуда не годиться.
 - Надо глушить танк, - совершенно очевидную вещь говорит Дарси из-за моей спины.
Я это отлично понимаю, но останавливать танк в условиях постоянного обстрела нельзя. Я даже не знаю, повредили ли мы хотя бы одного противника, автотурели стреляют на все звуки и тепловые следы, но 90% это все равно фантомные цели выставленные противником.
 - Парни мы не можем вас прикрыть, в тумане ничего не видно, - раздается дамский голос сквозь динамики. Это Хью прилетели нас прикрывать.
 - Нам нужно узнать, кто противник, - говорю я, - это невозможно!
 - Из тумана появились гончие! Там засели китайцы! – слышу я крик из побратима Мустанга-2.
 - Я должен отводить людей!  - кричит сержант, - эти псы разорвут нас в пять минут, тут наверняка сидят киборги или андройды, нам нужно применить ЕМП.
 - Емп выведет из строя всех вас, - отвечаю я, - мы должны быть до конца уверены в том, что у противника нет живой силы.
 - Стреляйте уже! – мы готовы к любой боли.
Умереть в битве для современных воинов уже не так честно. Современный наемник предпочитает выжить испытав ужаснейшую боль от мгновенно отключившихся органов, нежели умереть, стреляя в механизированных противников и получив случайную пулю в висок.
 - Я не могу, - отвечаю я, - ели там есть живая сила, то мы не сможем защитить ваши обездвиженные тела.
 - Стреляй уже! – кричит он, - нас рвут на части!
Но я не стреляю. Я знаю, что у Билли искусственное сердце, и пускай в наши танки нельзя было брать персонал с ненастоящими органами, но болезнь прихватила его уже здесь, здесь же его и прооперировали. Я знал, что выстрел из ЕМП орудия остановит его сердце, он тоже это знал, но не пытался ничего сказать. Он просто держал палец на кнопке, готовый в любой момент совершить самоубийство и вернуть должок перед смертью.
Но я знаю, что не смогу принять такое решение. Билли слишком мне дорог. Он из моего отряда. Я не могу принять такого решения, хотя знаю, что каждая секунда промедления будет стоить еще одной, или нескольких жизней.
Сердце бьется все сильнее. Настоящее сердце. Единственные мои искусственные органы – это дополнительная радужка глаза, для создания дополнительной реальности, и несколько дополнительных блоков в коре головного мозга, для обсчета различных данных, начиная от балистики, до выживания экипажа. И один из этих блоков орет о том, что Билли не выжить в любом случае, при любом стечении обстоятельств.
И это понимаю вообще все, но никто не способен принять такое ужасное решение. Его должен принять я, не смотря никому в глаза, выкинув все имена и лица из головы, всех тех, с кем я пил, всех тех, кто обещал вернуть мне карточный долг, или готов был встать под пули, и получить тумаков ради меня.
Я понимаю это. И понимаю, что не могу принять это решение.
Но я знаю, что иначе никак.
 - Хьюи, отходите как можно быстрее, мы активируем ЕМП, - говорю я в микрофон, - прости меня Билл, - сухо договариваю я.
 - Честь была служить со всеми вами, - говорит он и нажимает кнопку.
Но слишком поздно. Генератор преодолел определенную планку и дальше не сможет функционировать в полную силу. Чтобы выпустить ЕМП нам нужно заглушится на авторемонт и перезапустить генератор. Проще говоря, стать мишенью.
 - Мы выпускаем ЕМП, - приходит сообщение от Мустанга-2, который все еще не зашел в туман, - и я знаю, что это тяжелое решение. Мустанг-2 обладает схожей конструкцией, но другого типа, в дополнение к чему он получил повреждение дна в последнем бою, которое мы не успели залатать. Это означает, что он отключится, как только выпустит ЕМП. И мы возможно его потеряем.
 - Делайте, - говорю я, полностью беря всю ответственность на себя, - только бы сержант не ошибся. Иначе это будет слишком дорого всем нам стоить.
Мустанг-2 забегает в туман, я вижу зеленый силуэт перед своими глазами. Он выпускает энергитический сгусток…

Самым ужасным оказалось именно то, что мы наткнулись на своих. Из-за сбоя сенсорного управления мы открыли огонь по своим. Столько трупов просто так.