Дело было вечером

  ДЕЛО БЫЛО ВЕЧЕРОМ

Дело было вечером, делать было нечего. Рони ел, Шмуэль молчал, Хаимке ногой качал. А самая маленькая в этой компании двухлетняя Сарит облизывала огромную порцию мороженого. Дело было вечером. Делать было нечего.
 – А мне мама обещала купить компьютер через два года, когда я пойду в школу, – нарушил тишину компании Шмуэль.
 –  Тоже мне важность какая – компьютер! – съязвила Хана. – У моей старшей сестры уже давно есть компьютер, и я каждый день на нём играю.
 –  А мне дедушка подарил трёхколёсный велосипед,  –  похвалилась Доррит, -
И обещал снять у него одно колесо и научить меня кататься на двухколёсном, как катаются большие ребята.
– Тоже – счастье! – развёл руками Арончик. – Крути целый день педали. – А потом с гордым видом добавил: – А мне папа обещал купить настоящую гоночную машину с аккумулятором, когда выиграет свои пять миллионов в лото. Вот это вещь! Нажал на педаль и помчался!
 –  А мне тётя Рая привезла из Америки фирменные джинсы. Посмотрите, какие красивые! – повертелась перед ребятами Ирис.
 – Подумаешь, джинсы! – передразнил Ирис Натан. – Они всё равно в песке запачкаются, а я хожу, где хочу, даже после дождя по лужам в адидасовских  кроссовках и не перед кем не хвастаюсь.
 – А у меня в кармане гвоздь. Посмотрите, какой огромный! – Шмулик достал из кармана гвоздь. – Его можно забить в любую доску и даже в песок. В песок он даже легче забивается и очень легко вынимается.
 – Борис, а ты чего сегодня целый день молчишь? – спросила Доррит у надутого толстячка Бориса. – Неужели у тебя совсем ничего нету, или тебе никто ничего никогда не покупает?
Борис обиделся, скривил губы и, показывая указательным пальцем на Доррит, стал её дразнить: - Ты дорка – помидорка! Ты дорка – помидорка! – А потом серьёзным тоном добавил: - Не покупают, не покупают. Потому что все женщины обманщицы и им ни в чём верить нельзя. Вот, например, моя родная тётя Рахель целых пять раз обещала мне  купить футбольный мяч, и так и не купила. Каждый раз она обещает и забывается, обещает и забывается. И поэтому я на всех всегда злой, особенно на девочков.
Маленькая Сарит стала уговаривать ребят не ссориться:
 –  Вот вы все сейчас очень не красиво говорите и всё спорите, спорите. А я всё равно вас всех любаю. И тебя, Борис, тоже любаю.
 – Ты ещё маленькая, - отдёрнул Борис Сарит. Не лезь к взрослым и не мешай им разговаривать. Лучше ешь соё мороженое и помалкивай.
 – Борис, - не успокаивалась Сарит, - скажи, а ты мороженое тоже любаешь?
 –  Люблю, ещё как!  - вздохнул Борис. – Но мне его не покупают. Мне мороженое нельзя – у меня горло.
 – А у меня тоже есть горло. Вот посмотри! – Сарит открыла рот и показала Борису своё горло. – А-а-а! А мне всё равно каждый день покупают мороженое. – И добавила: - Борис, если хочешь, можешь лизнуть у меня мороженое.
 – Очень мне надо лизать твоё мороженое! – с  серьёзным видом ответил Борис.
 – Знаешь, Борис, - всё не унималась Сарит, - а мне что-то совсем расхотелось есть своё мороженое. Если хочешь, можешь взять у меня всю порцию. Бери! Бери! Если её ты у меня не возьмёшь, я всё равно её выброшу.
 – Не могу я у тебя взять мороженое, - вздохнул Борис. – Дед как увидит меня с мороженым, сразу заберёт меня домой.
 – Не бойся, не увидит! Я тебя спрятаю за своей спиной!
 –  Ты, Сарит, хорошая, но очень уж маленькая.
 –  А я стану на цыпочки, и твой дед тебя не увидит! – Сарит сунула мороженое в руку Бориса, и он, несколько секунд подумав, стал жадно его есть. Изумлённые дети окружили Бориса и с удивлением смотрели, как Борис уплетает мороженое, а потом, как по команде, стали показывать на него пальцами и хором говорить:
 –  Как тебе не стыдно! Позор!
Борис мужественно продолжал есть. Покончив с мороженым, он не спеша, выбросил обёртку от него в мусорку и только потом, закрыв уши руками, закричал на ребят:
 – Да замолчите вы, наконец! От вас у меня ухи болят!
Дети замолчали, а Доррит стала учить Бориса правильно говорить:
 – Запомни, Борис, нету такого слова – ухи, а есть слово – уша. Я, как и моя мама, не  могу терпеть полнейшей безграмотности. Повторяй за мной, Борис: - у меня есть одно ушо с одной стороны и одно ушо с другой стороны. А вместе как надо сказать? «У меня есть два уша».
 – Где ты слышала такое слово –  «уша»? – скривился Борис. – Надо говорить не «уша», а «ухи». Так говорят взрослые. И вообще, что ты сегодня ко мне прицепилась? Наверное, влюбилась – не иначе. А я, когда вырасту, если хочешь знать, на таких противных и некрасивых, как ты, никогда не буду жениться.
 – Ты бессовестный и самый противный мальчик в нашем парке! – заплакала Доррит. – Я сейчас же пойду домой и всё о тебе, Боренька, расскажу своей маме и всем соседям, кого увижу! Пусть все знают, какой ты плохой! – И Доррит убежала.
На скамейке между качелями воцарилась тишина.
Минут через пять Доррит вернулась – обиды на Бориса как и не было! Она растолкала ребят и, усевшись рядом с Борисом, показала ему язык и повертела с гордым видом пальцем вокруг виска:
 – Я рассказала о тебе, Борька-корка-гнилая помидорка, нашей соседке бабушке Цыле. Она выслушала меня, улыбнулась и сказала: «Не плачь, детка, и не слушай этого толстячка Борьку. Это он тебе от зависти говорит. Ты у нас очень хорошая девочка и к тому же просто красавица! А когда вырастешь, у тебя такого добра, как этот Борис, будет столько, сколько сама захочешь. Поверь мне, я уже прожила жизнь и знаю, что говорю».
 – А-а-а-а! – заревел Борис. – Де-е-ед, ба-а-ба! А Дорка-помидорка меня обижает!!! Почему, если она чего-то захочет, у неё должно быть сколько её захочется, а у меня нет!
Плачь Бориса подхватили Хана, Рони и маленькая Сарит – любители пореветь и
без причины, просто за компанию.
К плачущей скамейке бежали мамы, папы, бабушки, дедушки. На устах у них было лишь два слова:
– Ма байя? (Что случилось?)

====================