Москвич-412

   
  Послужить в армии по-настоящему мне, как-то не довелось. Нет военкомат забрить меня во солдаты 25 лет как-то, все-таки, изловчился. Но вот командовать мною в войсках оказалось решительно некому. Взводные летехи были младше на 3-4 года, и, как-то очень быстро, из боевых командиров превращались в закадычных корешей. Ребята постарше, в капитанских и майорских погонах, осатанев от суконного однообразия жизни под камуфляжем, были рады неформально пообщаться с парнем, уже понюхавшим жизнь во многих ее проявлениях. Мирные беседы на КПП за чайком о вечном: футбол, политика, женщины, диспуты о роли армии в современных условиях при "отсутствии наличия", далее - реестр... У офицеров находились для меня необременительные поручения: передать нужному человеку в городе канистрочку, чего-нибудь спиртосодержащего, организовать на квартире замполита симпатичный "бардельеро" с телефонистками, устроить приватную встречу у бомбосклада с дочкой начпо (начпо - это такой же замполит, только дивизионный)...

   В карауле я постоял, мамой клянусь, ровно полтора раза. Однажды я доблестно охранял лавочку и щит со схемой полигона, ибо боевых постов на всех солдат не хватало, во второй раз - заступил на охрану продсклада, но уже к обеду на пост пожаловал мой взводный, лейтенант Курбанов.

  - Стой, кто идет?! - и все такое, я развлекся по полной программе.

  - На Страшном Суде это тебе уже не поможет, - ухмыльнулся лейтенант. Твой отчий дом ведь не далеко отсюда?

  - Город-герой Рустави (шутка) отстоит от нашей части на 400 лье, или 50 миль, или 80 километров. Сколько это в локтях и саженях - не ведаю.

  - Хочешь домой на несколько дней?

  - На риторические вопросы на боевом посту не отвечаю!

  - Даю три дня отпуска. Вот тебе тугамент, он же аусвайс, он же увольнительная и денежный знак, на такси. Ты должен найти мне для покупки "Москвич", не дороже полутора тысяч рублей.

  - Товарищ лейтенант, за 1,5 тысячи можно найти подержанную арбу, но ни как не прототип призёра ралли "Париж-Даккар" "Мосвич-412"!

  - Задание не из легких, но я в тебя верю.
   До споров ли тут, когда есть реальная возможность добраться до дома родного, маминой кухни, до города, насыщенного друзьями и девушками, и "придать его мечам и пожарам"! Уже через 4 часа я вытирал ботинки у дверей маминой квартиры.

  Три дня пролетели незаметно. Думы о "Москвиче" не посещели мою ветренную голову ни на миг. На день четвертый я, все-таки озаботился поручением лейтенанта Курбанова.
  Два дня мне фатально не везло. Соотношение "цена-качество" не вписывались в "проектное задание" - реалии были жестче... Пойди - найди идиота, который бы отдал машину на ходу за такие ничтожные деньги. В эпоху беспросветного дефицита такие трюки не проходили.

  Сканирование автостоянок, опрос друзей, знакомых и прохожих результата не давали. Я уже в голове составлял оправдательную речь перед командиром, сообщая ей героический пафос собственного подвижничества, как, вдруг, лучик удачи озорно выглянул из-за мрачных туч. На третий день поисков, рано утром, наспех позавтракав, я вывалился на залитый солнцем проспект Дружбы народов (где она теперь!).  Пройдя с километр, я оказался на улице Мачабели. Улица по-грузински: "куча". "Куча Мачабели" - забавно, правда? А есть еще улица имени Калдиашвили...

  На улице Мачабели, в сквере, расположились парковые аттракционы. У карусели грелся на утреннем солнышке грузный пожилой мужчина, очень напоминающий Абажа из кинофильма "Королевство кривых зеркал". Он был замечательно бородавчат, лицо его напоминало палитру экспрессиониста, со множественными оттенками лимонного, коричневого и бирюзового цвета. Рядом с ним, наверное, тоже грелся на солнышке старый ржавый рындван, как вы догадываетесь: достославной марки "Москвич".

  Стоял человек, никого не трогал. И вот случилось же ему: встретить змея-искусителя в моем лице!

  - Батоно (господин), вы, случайно, не продаете свой, извиняюсь, автомобиль?

  - Продаю! (Клянусь мамой, я не собирался продавать свой "Москвич"! Наверно, черт за язык дернул, - признавался мне он потом).

  - И сколько же стоит эта "Антилопа-гну"?

  - Если "гну" - иди отсюда! Это мои ноги, это мои руки, это моя кормилица! Две с половиной, и, ни копейкой меньше!

  Спорить я не стал - этот "дристер" так и стоил. С чувством морального облегчения я погулял еще денек и, надев шкурку лягушачьего цвета, отправился в часть.

  Лейтенант Курбанов встретил меня с лицом Зевса-громовержца, мрачным и величественным, но когда выслушал мой доклад, стало очевидно, что ему 21 год, что он еще пацан, настолько беззащитная улыбка заблудилась в его пшеничных усах, когда он понял, что не далек тот час, когда он протиснется в касту небожителей, обладателей ключа и насоса!
 
 Цена авто, как ни странно, Курбанова не смутила. Пройдоха еще тот - оставил "люфт" для  торга.

  Через неделю мы гремели стаканами с лучезарным маджари (молодым домашним вином) у меня на лоджии. Говорили друг-другу "ты" и верили в светлое будущее. На утро мы должны были оформить сделку с дедушкой-карусельщиком.

  В результате отчаянного торга машина досталась лейтенанту за 2100 рублей. К ней прилагался целый багажник запчастей, куча ремней, резиновое ведро, канистра и груда неопознанного железа.

  Сделка была обмыта в духане за счет деда, лейтенант-сквалыга бабки зажал.

  Смутная тревога меня посетила впервые, когда Курбанов попросил бывшего хозяина вывезти нас за окраину города, сославшись на ограниченность опыта. Как показал последующий анамнез (опрос): опыта не было вовсе, права были куплены за десяток тротилловых шашек.
  "Генацвале" вывез нас до окраинной бензоколонки и по-отцовски обнял на прощанье.

   Когда лейтенант сел за руль, мне почему-то подумалось: худенький какой! Здесь, наверное, стоит описать описать моего "Козлевича", для колориту. При спице-образной конституции, при росте - под 190, офицерский ремень лежал у него на груди по вогнутой синусоиде, толстые очки-"хамелеоны" наводили на грустные мысли о степени его зрячести.

  - Ну, кажется, я попал! - не успел я подумать, как выяснилось, что в коробке передач отсутствует вторая скорость, поэтому наше ускорение было, по-джазовому, синкопированным. Но, едва "пилот" приспособился к этой технической особенности, как оказалось, что колеса начинают реагировать на руль только после 270 градусов поворота. Для серпантинного шоссе, по которому мы взбирались - это был сюрприз (эпитет подберите сами).

  Дух помог перевести, лопнувший ремень вентилятора радиатора. Из под капота, как из полкового чайника, валил пар.

  В результате парково-хозяйственных мероприятий запасной ремень был изрыт из багажника и установлен на положенное место, впрочем, без надлежащей натяжки. С робкой надеждой мы сели, соответственно: в пилотское и штурманское кресла (я сознательно избегаю кавычек, потому как их тут - сыпать-не пересыпать!), но мотор заводиться отказался. Благодаря культуре инженерного мышления, мы пришли к выводу, что окислились клеммы аккумулятора. В бардачке обнаружилась хулиганская выкидная финка и я пошел зачищать свинцовые рожки на батарее аккумулятора. Мотор взрычал и мы тронулись.

  Через 800 метров, освоившийся и обнаглевший Курбанов, дерзновенно решил обогнать рейсовый автобус. В лихости ему отказать было нельзя, что и показала дальнейшая офицерская карьера (Как-то видел репортаж по телеку, в котором герой-"чеченец" полковник Курбанов устало говорил жутко мудрые слова, а девушка-репортер восхищенно отражалась в его зеркальных очках).
   Но вернемся к автобусу рейса "Тбилиси-Ереван": он был до отказа набит пассажирами и едва тащился на подъем. Мой лейтенант, окрыленный первыми успехами, выглядел генералиссимусом победившей армии. Он поддал газку и пошел на обгон! Едва окошки передних дверей сравнялись с передком армянского автобуса, как Айртон Сенна (в миру - лейтенант Курбанов) заложил резкий вираж вправо, полагая, что обгон он уже совершил и, естественно, бочиной врубился в ни в чем не повинный автобус. С учетом разницы в наших весовых категориях, нас отбросило к левой обчине, нависшей над пропастью. Благо в нашем автошке, что-то переклинило и он с диким ревом рванулся вперед. Я успел разглядеть несколько рядов оскаленных зубов за стеклами автобуса, братья-армяне были в бешенстве. Не отвечая взаимностью на призывные "фа-фа!" оппонентов, мы полетели вперед. Прыть дорого обошлась ветерану асфальта - из под капота запарИло. К счастью, я успел заметить проселочный поворт справа.

 -Давай, туда!
 
  Умница-Курбанов успел сделать 32 поворота своего чудо-штурвала и мы на полном ходу нырнули на дорогу, идущую резко вправо-вниз. Едва "Москвич" исчез в придорожном лесочке, как уже НАД нами пролетел на всех парусах армянский автобус.

  - Тормози! Тормоза оказались тоже - не очень... Пыль от нашего юза осела и я увидел как наше правое заднее колесо тихо катится вперед... После всех гоночных коллизий не выдержали гайки и колесо сорвало со шпилек. В пыли удалось найти только три гайки. Одну из них облизало напрочь.

  - Ну две - уже кое-что, - заявил оптимистичный Курбанов.

   С этого места и до скончания "краснознамённого" автопробега, мы трогались только в следующем алгоритме: протяжка ремней вентилятора и генератора, заливка воды из сопутствующих водоемов, засыпка горчичного порошка в радиатор (он,увы, потек), зачистка клемм аккумулятора. Причем, производить всю  эту сумму телодвижений приходилос через каждые пол-километра.

   Выехали на плато. Дышать стало полегче, мотор уже не так грелся. Но тут стал заканчиваться бензин (бензопровод подкапывал). Я посоветовал воен-водителю не заезжать на бензозаправку, объехав ее, стать в теньке, под чинарами, так мы ни кого не заденем, не собьем. "Я пойду за водой, а ты, с канистрой, пойдешь за бензином. И только мы завернули за здание заправки - увидели перед собой, о, ужас, милицейский "УАЗик"! Тормозить было поздно и не чем... "Москвич" успешно заглох от удара в "милицейскую задницу". В легкой панике мы выскочили и, вручную, откатили наш боллид вперед-дальше.

   Менты отдыхали в недрах кафешки и наш очередной позор публичной огласки не получил, да и прочный "УАЗ" не пострадал.

   Через 10 минут я вернулся с полной "резинкой" воды - Курбанов невозмутимо выслушивал тирраду крестьянина-грузина о том какой он хороший и несчастный, уже пол-дня не может уехать в свой родной Марнеули, нет "попуток".

  - Возьми, дарагой. Дзенги дам!

  - Поехали.

  - Куда, блин, "поехали", товарищ лейтенант! Мы десять километров будем ехать два часа!

  - Просит человек - нехорошо отказывать.

   Сели. Крестьянин с цинковым корытом - сзади. Свернули с трассы республиканского значения на дорогу значения местного, а это означало лишь одно: асфальта на ней было - чуть, а рытвин столько, что казалось: минометный батальон здесь регулярно проводит учения.

   Чтобы объехать ямку, Курбанову, с его индиффирентным рулем, надо было прицеливаться метров за двести. Попадать удавалось не всегда... Естественно, зачистки и заливки никто не отменял...

   Когда на горизонте засинели контуры Марнеули, бледный крестьянин, гремя корытом, вылетел из машины, как из пращи, впрочем, успев кинуть зеленый трояк на "торпеду". Мы еще трижды обгоняли его, но сесть в "Москвич" он больше не пожелал.

   В Марнеули есть длинющий мост-путепровод. У нас только начала налаживаться жизнь, мы два километра проехали безаварийно, как сзади, на путепроводе, военный "КАМАЗ" начал настойчиво сигналить. Мы, как люди военные, остановились - мало ли, что нужно коллегам... Оказалось, что "коллегам" от нас ни черта не было нужно, у них коротнуло проводку и врубился сигнал, они остановились в пятидесяти метрах от нас и стали деловито копошиться вокруг своей машины...

   Мы поняли в чем дело и решили ехать дальше. Шиш! Дальше не получалось - мотор не оживал. Для реанимации хотелось привычно открыть капот и выполнить, до автоматизма доведенные операции. Капот не открывался, поломалась тяга замка...

   За время рейса, мы с Курбановым выстрадали философию невозмутимости, а может, просто, адреналин кончился.

   Я привычно пошел искать воду, а лейтенант с крючком из арматуры, с шаманскими пассами и пластунскими вывертами начал ползать под мотором в надежде подцепить затвор замка. Через час "Сезам" открылся... Из-под темного многодиоптрийного очка лейтенанта по запыленному и промасленному лицу катилась предательская слеза. Офицер Советской Армии плакал, зажевывая слезу усами...

   Заливка, засыпка, зачистка, протяжка и мы - уже в пути.
 
   Темнело. Включенные фары, обнаружили отсутствие лампочек... На горном перекрестке мы стояли в сомнениях: куда ехать? Я зашел в придорожный ресторанчик, спросил у компании грузин: как проехать в Манглиси, к месту росположения нашей части. Один из кинто (гуляк) вызвался показать дорогу, ему было, как раз, по пути домой.

   Мы съехали с перекрестка вниз по дороге. Раздался звук, похожий на то, как, если бы одновременно грохнули полсотни графинов, Мимо меня степенно прокатилось наше правое заднее колесо... Дорога уходила вниз-влево, ее сопровождала речка... Когда мы выскочили из машины - колесо уже скрылось в пучине темноты.

   Втроем мы, в течении сорока минут, искали злополучное колесо (хотел бы я знать: есть ли в этой машине, что-нибудь "доброполучное"?), но тщетно! Грузин пошел домой пешком.

   Делать нечего - легли спать. Я - сзади, укрылся газетой от комаров, лейтенант за рулем.

   Под утро офицер рабудил меня, он нашел колесо, когда ходил "до ветру будучи для" и сел в аккурат - прямо на него... Неисповедимы зигзаги Фортуны!

   Мы присобачили колесо на одну гайку (вторую не нашли) и продолжили трафик. Я читал дорожные знаки и указатели, потому как зрение лейтенанта село капитально. Последний указатель читать не пришлось, Курбанов на него наехал... "Манглиси". Приехали...

   Я остался на охране материальной части - босс пошел в батальон за подмогой.
               
                * * *

   В течении трех месяцев отделение "мазуты", ребята из роты учебных машин, не вылезали из дворика лейтенанта. Современника эпохи разобрали до последнего винтика, проварили, перебрали, отдраили, промазали и покрасили ему все кишочки, проводку и ходовую часть. Комбат, видя все сизифовы усилия, сжалился и разрешил взять новый мотор из класса от учебной силовой установки, он оказался москвичевским, разрешил "переобуть" гвардейский миномет и покрышки пришлись "сыну полка" впору! На кресельные чехлы выделили красную плюшевую скатерть со стола президиума из "красного уголка". В общем вот такая "тачка на прокачку" по-армейски вышла!

   Когда меня забирали "покупатели" из "СКА-Баку", для дальнейшей службы, на вокзал в Тбилиси мы были доставлены на резвом голубеньком "Москвиче-412" старшего лейтенанта Сергея Маратовича Курбанова.

   Да, я встречался еще однажды с "карусельным" дедушкой! Мы увиделись там же, у каруселей.
 
  - Слушай, зачем я продал вам машину!  ведь толстый, старый, ноги не носят. Тогда деньги быстро кончились. Так же быстро я понял, какой я ишак! Зачем продал?! Но сейчас все нормально, - он показал в сторону кустов. Там, о, мираж! стоял ржавый-прержавый "Москвич-412"- близнец моего старого знакомого...

   А чего удивляться, сказано ведь: все возвращается на круги своя!