Революция. Варианты. Лучший

 
Революция. Варианты. Лучший.

Революция, как минимум, предполагает две взаимодействующие силы. Одна, будучи недовольной другой, может вступать с ней в нешуточное противоборство. Учитывая тот факт, что общество располагает многими формами сознания, каждая из них может оказаться источником для революционных действий. Я попытаюсь проанализировать лишь наиболее актуальные на сегодняшний день формы сознания: политику, литературу и науки. Естественные и гуманитарные. Сравнивая то, другое, третье, мы сможем лучше понять, откуда больше исходит  добра, а откуда – зла. Концентрируя всё внимание на двух противоположных понятиях, мы попытаемся все основные антонимы, сравнительно проанализировать, как  с политических позиций, так и с диалектических. Первая пара антонимов: бедные и богатые. Используя их в качестве основы в социально-политической борьбе, была идеологически подготовлена Октябрьская революция и затем успешно реализована. Аргументы были тогда просты: существуют эксплуататоры и эксплуатируемые. Работать на себя, считалось тогда -  самым лучшим лозунгом. 
Но вот закавыка. Явление – бедность, в политическом понимании, не совпадает с явлением в диалектическом. Не совпадает потому, что бедность - это самая малая мера физических и умственных нагрузок. Естественно, что и результаты получаются НАИНИЗШИЕ. . Такую категорию людей относят – к ленивым.
Противоположная им крайность – богатые. Мера физических и умственных нагрузок у них НАИВЫСШАЯ. Результаты таких нагрузок обеспечивают им высокие результирующие во всех видах человеческой деятельности: в спортивной, научной, творческой, производственной. Как минимум, никто из них, ни при каких худших условиях, не оказывался материально или духовно - необеспеченным. Такую категорию людей называют – трудоголиками.
Всё дело в человеческой психологии, в том нервном настрое, при которых ленивые могут сидеть сутками, ничего не делая. И это их вполне устраивает. Трудолюбивые же, однажды «заведённые», не могут без дела - и короткое время находиться. Вся их нервная система приходит в состояние повышенного беспокойства, нервозности, если мышцы и мозг ни чем не заняты.
Как видим на этом примере, физические законы совпадают с физиологическими и психологическими. Там и там действуют законы инерции. Чтобы выйти из состояния покоя, чтобы увлечься каким-то занятием, требуется – «разогнать себя». В этом деле могут участвовать родители, учителя, власти и, как ответная реакция, собственное сознание детей, взрослых.
Иллюстративным материалом, для лучшего понимания различных психологических типов людей, могут послужить мои книги. «Чарочка», «Новосибирская плеяда», и все те, которые обозначены мной, как автобиографические. Научная их особенность в том, что все они создавались на конкретном материале. В качестве социально-диалектического образца (в отличие от социально-политического), анализируется в «Чарочке» одна ячейка общества. Учитывая тот факт, что – по законам тождества – одна ячейка общества, принципиально не отличается от любой другой, мной даётся новое (научное) толкование – типизации общества, его фокусного обобщения.

После короткого вступления, можно переходить к главной теме. К революции. Основные вопросы: почему эта идея родилась в головах крупнейших мыслителей, почему к ней с такой лёгкостью примкнули, по сути, все слои общества, и почему эта идея, кроваво реализовавшись, всё же, самым неожиданным образом, прервалась?
Ответить на эти вопросы мы сможем не столько политическими средствами, сколько диалектическими. Всё дело – в РАЗВИТИИ, и, в тех уровнях, качествах, которые сопровождали его.
Совершенствовалась промышленность, и в продажу поступала техника. Её тут же раскупали наиболее обеспеченные (трудолюбивые), и, за счёт технических средств, приращивали свой семейный доход. Бедные (ленивые), как были бедными при капитализме, таковыми же оставались и при социализме. Условия в колхозах, на производстве, были одними для всех (эксплуатация не допускалась), но обеспеченность, всё той же была, резко контрастирующей. В бедных семьях дети не хотели учиться. Редко кто заканчивал и начальную школу из них. Родители не хотели трудиться.
Ни в колхозах, ни на предприятиях. Всё, что попадало в их руки, тут же пропивалось. В домах, в квартирах, где они проживали, всегда сохранялась грязь, мерзкие насекомые. Политическая ставка вождей пролетариата на бедных, исторически не оправдалась. Социалистические условия, всё более и более подвергались сомнению, в их личностной и государственной эффективности. Нарастало желание трудолюбивых, к отделению от ленивых. В этом виделась свобода, и та справедливость, которую хотели бы заполучить вторые.
Но и тут было всё не просто. Одно дело, когда богатства добываются высокой мерой умственного и физического труда – законными средствами, без мошенничества, и без эксплуатации – и другое дело, когда в наращивание личного, используются все средства. Не исключая преступные.
В общем, проблемы социализма, исходили с обеих сторон. Как со стороны трудящихся масс, так и со стороны тех, кто ими руководит, управляет.
Проблемы, связанные с трудящимися массами, заключались в том, что они – в количественно-качественном соотношении – выглядели диагонально. То есть, не равными по всем человеческим параметрам. Учебный, производственный и творческий коллектив, в таком виде, оказывается неустойчивым, конфликтным. Вполне естественным образом, возникает желание одних, отделиться от других. И, таким образом, возникает возможность создания самостоятельной ячейки, способной добиваться порой – фантастических результатов. Что не редко демонстрировалось в капиталистических странах. Эти редкие явления, и использовались сторонниками капитализма, когда начинал реализовываться второй тип революции, под скромным названием ПЕРЕСТРОЙКИ.
Революция же – «коренной переворот в жизни общества», и потому, не соответствует тому значению слова, которым определили этот КОРЕННОЙ ПЕРЕВОРОТ.

Нарастали проблемы и с теми, кто управлял трудящимися массами. Единственная коммунистическая партия, по законам диалектики, не могла быть идеологически однородной. В ней всё больше оказывалось тех, кто больше вредил, чем приносил пользы. По этим признакам росло недоверие к партии, всё значительней ощущалось недовольство в обществе.
Партия, постепенно, внутренне, разлагалась. Одни сохраняли верность коммунистическим идеалам, другие, уже потенциально, были готовы к перестройке.

Комчиновники, и при социализме, по сути, были хозяевами. Они брали из колхозных, промышленных касс столько, сколько требовала их душа. Бесплатно отдыхали и лечились в санаториях. Без зазрения совести, награждали друг друга государственными и прочими премиями. Ускоренное, неоправданное по достоинствам, шло продвижение по службе. Наплодили столько академиков, докторов наук и генералов, что ни одна экономика не могла выдержать такой нагрузки. Единственно, что их не устраивало, так это то, что на своих личных счетах, они не могли себе позволить суммы – в особо крупных размерах. Но, будучи хозяевами положения, эта идея не могла долго сохраняться в их корыстных душах. И она вышла наружу. Трудящиеся массы, привыкшие подчиняться своим начальникам, не ожидали того подвоха, который выразился в их щедрости. Предложили, что-то вроде тринадцатой зарплаты, поделили всё общенажитое (государственное), порадовали ваучерами, акциями. А потом всё это оказалось в руках – немногих. Особо богатых.
Кто-то упустил момент главной делёжки. Недовольные решились на новый тип революции. Он отметился – «лихими девяностыми».
Основная масса людей сознавала, что страна втягивается в затяжной социально-политический кризис. И что в такой ситуации, просто необходим сильный лидер. И он появился.

В теоретическом плане, особо значимым понятием оказываются – УСЛОВИЯ. Условия -своеобразный продукт творческой деятельности. У них кто-то должен быть – автором. Если он воспринимается одним лицом, его считают – вождём, диктатором. Если несколькими лицами, то условия обретают режим противоборств. То и другое, имеет свои плюсы и минусы. Их можно математически промодулировать по тем данным, которые сопровождаются реальными политическими процессами. Но этим никто, как правило, серьёзно не занимался. А следовало бы. 
Выход из экономического, криминального и прочего кризиса, связывают обычно с сильной личностью. Этот статус санкционируется БОЛЬШИНСТВОМ населения. Наводить законный порядок в стране предоставляется Путину. И он доводится его до значения стабильности.

Маркс с Лениным делили общество на классы. И казалось - всё просто и ясно. Стоило лишь покончить с эксплуататорами, и справедливость для всех людей будет обеспечена. Фантазия некоторых, таких как Троцкий, простиралась до «мировой революции». Практически же удалось реализовать идею мировой справедливости, лишь наполовину. Так в мире образовались две противоборствующих системы. Одна оказалась – однопартийной (коммунистической), другая многопартийной (демократической). Каждая из сторон хвасталась своим преимуществом. Но многим, живших в условиях социалистической системы, хотелось, так же, демократии. И они её получили. Социалистическая система стала разрушаться. Так появился новый тип революции, который назвали – ЦВЕТНЫМ.
Особенность таких революций в том, что две партии получают число голосов от избирателей, отличающихся небольшой разностью. Скажем, одна получила 35%, а другая 37%. Получившая меньшее число голосов, начинает обвинять ту, что получила больше, в махинациях. Дело доходит до митингов, далее, до столкновений. И, как крайность, до оранжевой (или иного цвета) революции. Победившая сторона получает власть, и, одновременно – оппозицию.
Такая форма демократии – для власти – выглядит сомнительной, неустойчивой. Оппозиция, продолжая борьбу, использует не только внутренние средства. Охотно прибегает и к внешним.

В мире, автором и творцом – социально-политических условий – становится Запад. Он решает, в какой стране все в порядке с демократией,  а в какой её недостаточно. Ну, а если недостаёт демократии, а, тем более, нарушаются её нормы, требуется вмешательство. И не только пропагандистское, но и военное. Таким образом, за последние два десятилетия, было развязано ими несколько войн. Тенденция наведения демократических условий в мире, теперь уж, обрела прямую направленность. Все страны, оценённые по мерам демократии Западом, выстроились в линию очерёдности. По ним и предполагается военное вмешательство в будущем.
Небезынтересна и сама динамика таких демократических условий, навязанных Западом. Ведь если общество дифференцируется на власть и оппозицию, то, какая бы власть не образовалась, с ней ведётся борьба силами оппозиции. Сам факт противоборства, оказывается условием демократии. Нет борьбы, нет и демократии. Происходит рокировка, борьба продолжается другим соотношением. Выбор – кого поддерживать – остаётся за НАТО и администрацией США. Обе силы, объединённые одной идеологией – демократией, вынуждают суверенные страны подчиняться им. Не подчиняющиеся, выстраиваются ими в соответствующий ранжир. Та «мировая революция», которая инициировалась Троцким, теперь всё явственней продуцируется её обратным содержанием. То есть, динамика пошла не от социалистической направляющей, а от капиталистической. И надо полагать, социалистической идеологии, уже вряд ли удастся вновь возродиться. Время упущено, условия в обществе резко поменялись.

Следует признать, что демократия, в том виде, в каком она сложилась, пугает народы планеты, в большей степени, чем когда-то пугала диктатура. Советская, социалистическая. Люди, всех наций, религий, политических предпочтений, словно попали в ловушку. Как бы кто не поступал, любые действия оборачиваются противодействием. И нет, ни богов, ни вождей, ни инопланетян, чтобы взять всю ответственность на себя, и, каким-то образом, регулировать мирное сосуществование всех, кто живёт на Земле.
Все народы разделились на власть и оппозицию, и что ожидать людям от их противоборств, никто не знает. Всё может случиться. Всё, кроме мира, гармонии, справедливости…
Не менее других народов, встревожены и россияне. Чтобы понять это, достаточно привести особо значимые высказывания известных политиков.
А.Проханов: «Идёт война с нарастающей жестокостью. Оголтелый, беспощадный штурм, который повели либералы, вызвал ответную реакцию патриотической государственной среды, откликнувшейся контратакой. Схватка двух мировоззрений, идеологий или двух политических машин, набирает обороты». 
Аналитический клуб. С.Белковский. «Крах Путина, кризис России, развал государства».
Его точка зрения. «Делая всё это, Кремль нисколько не уменьшает вероятность революции. Напротив – ускоряет и приближает сладостные революционные дни, которые могут обернуться – кровавым террором, а завершиться – торжественным и юридически оформленным распадом России». «Сладостные» и в тоже время «кровавые» «революционные дни». Вот так мечтают и фантазируют недоброжелатели России.
Ещё один сюжет – подобного содержания – выдаёт Г-польский. Он расписал по времени, в какой последовательности продолжится государственная деятельность Путина. Закончится она: «Путин будет царём».
Его поддерживает Кристина Потупчик, оценивая то, что делал Путин – «Прогнившей системой». Не очень-то сильна Кристина в логике. Чтобы «прогнить», следовало бы прошедшее считать – процветающим. Ближайшее же прошедшее – до Путина – характеризовалось «глубочайшим кризисом», «лихими девяностыми». Так что, вывод один: Кристина не блещет железной логикой».
Б.Немцов: «Есть такая профессия: критиковать Путина».
Но «критиковать» - субъективный фактор. Политический, в данном случае.  Научным же фактором, следовало бы знать, является глагол – анализировать. В чём отличие этих глаголов по значению? На этот вопрос может ответить и школьник.
Не отличается научным мышлением и Г.Гудков. Он «рассказал, когда в России свершится революция». Такова предреволюционная ситуация в России. Все, кто недоброжелателен к Путину, оборачивается недоброжелательством, и к самому государству Российскому. Все деятели, умышленно, или – лишь частично – подразделились на тех, кто работает на прогресс, кто способствует ему, и на тех, кому процветание России, как кость в горле.

Прогноз, исходящей от оппозиции, для россиян – жутковатый. Но это прогноз – политического свойства. Прогноз диалектического свойства, может выглядеть иначе. Всё дело в анализе целого; всего набора действующих сил. А они распределились таким образом, что серьёзных потрясений в России, ожидать не приходится.
Оранжевая революция, как я говорил выше, происходит тогда, когда две партии на выборах, получают от избирателей небольшую разницу. Последние же выборы показали, что приблизиться по числу голосов к партии «Единая Россия», не кому ещё не удавалось. Непосредственным конкурентом для неё, всегда оставалась КПРФ.
Предположим, что ей удалось бы опередить правящую партию. Что могло бы последовать? Начала бы создаваться оппозиция, уже вокруг неё. И, гораздо более мощная, чем та, что создавалась в противовес Путинской.
Когда началась перестройка, демократам с лёгкостью удалось расправиться с могущественной Союзной КПСС. А уж с остаточной КПРФ, им – как два пальца…Так что, благом для России оказалось то, что Зюганову и близко не удалось приблизиться к реальным данным Путина.
Медведев, своей «политической реформой», облегчил оформление новых партий. Теперь их – 38. 37 оппозиционных, против одной – правящей. Таким хитрым ходом, Медведев ослабил, уже длительно существующие партии. Утрачена окончательно возможность приблизиться к партии господствующего тандема. Соотношение между властью и оппозиционным конгломератом, продолжает сохраняться в неизменном количественном виде.

В заключение хочется сказать, что лучшим вариантом всего набора революций, является Образовательная революция. Разумней подчиняться строгой последовательности развития, без разного рода разрушительных прерываний. Существуют многочисленные проблемы в обществе, и для каждой из существующих наук, имеются свои – специализированные проблемы. Вот и пусть занимаются ими, и не суются в дела, которые могут приводить к социальным потрясениям. Российская история их знает не мало. Пора бы извлечь из неё серьёзные выводы, и не повторять то, что могло бы привести к новым бедам.