Репа

Когда в рационе появилась репа, многие ее восприняли если и не с прямым одобрением, то, по крайней мере, с определенной надеждой. Или просто нейтрально. Все-таки довольно устали уже все от брюквы. Нет, брюква получше, конечно, была, чем та свекла, которой буквально закормили всех с детства, но все же… Не самая свежая уже, если честно, была брюква. Прямо скажем, с какой-то уже часто горчинкой… А тут – такая репа! О, какая!

Высказывались, естественно, и опасения, связанные в первую очередь с тем, как именно эта, собственно, репа, появилась. Ведь непосредственно потребителя никто особо и не спрашивал. И никаких достоинств репы потребителю не разъяснял. Но опасения и сомнения такого рода были, так сказать, незначительны или, если точнее, большинство потребителей о них и не знало вовсе, либо просто на них не реагировало. Поживем, мол, увидим, говорили, - что за репа. 

Между тем, кому-то репа таки напоминала старую добрую свеклу. Другие, напротив, были убеждены, что на самом деле это такой новый вариант брюквы, только более правильный и посвежее.

Была в репе какая-то исконность, была такая, как бы, простота, самобытность и основательность.

И люди приняли репу, дали ей, так сказать, ход.

В ряде отдаленных и одичавших уже почти провинций, до которых то ли ранее не доходили руки, то ли на которые вообще махнули рукой, в результате решительной посевной кампании до 99,9 % посевных площадей стали регулярно плодить репу.

Популярность репы сильно еще возросла после фактически ликвидации некоторых недобросовестных производителей, никак не желавших выращивать репу, и, особенно, после восстановления контроля над несколькими средствами информации, позволявшими себе ранее голословную критику репы и всякое ерничество по поводу ее потребительских свойств.

Производители по всей стране, совершенно добровольно, исходя исключительно из коньюнктуры, стали расширять площади посева репы, одновременно сокращая или ликвидируя вовсе посевы других культур.

Все больше ученых и энтузиастов-практиков убедительно доказывали в многочисленных исследованиях исключительно благотворные свойства репы, а многие, а потом и практически все, программы телевидения, а также центральные и, особенно, местные газеты, заполнились репортажами с полей, из хранилищ, из столовых и ресторанов, с кухонь простых граждан, где главным героем была она – репа.

Репу стали готовить на завтрак, обед и на ужин. Из репы делали парфюмерию и лекарства. Из репы шили костюмы и обувь. Даже стали строить дома.

День за днем, месяц за месяцем и год за годом, все, что не имело отношения к репе, отодвигалось на задний план, постепенно приходило в упадок или умышленно сворачивалось. Со временем изображения и даже упоминания какого-либо иного, помимо репы, продукта, исчезли из публичной, и даже из частной информации. Постепенно, незаметно, но непреклонно, репа заняла собой все, где было хоть какое-то пространство.

Наступил полный расцвет репы.

Между тем, народ потихоньку стал уезжать. Туда, где не было репы. И запускать оттуда  разные сплетни и псевдоисследования, очерняющие и репу, и ее производителей. Да и потребителей тоже. Да и тут, как оказалось, тлели угольки недовольства и злопыхательства. Поговаривали, что по сравнению с нынешними производителями репы, те, бывшие, - просто ангелы. Что воровство уже невозможное в репной отрасли, и никто ничего поделать не может, поскольку ведь это – святое, это - репа!

Шептались, что есть, мол, и другие продукты, и ничуть не хуже. И даже лучше. А с репой, мол, перебор уже с этой репой. Ну, просто неприлично уже с этой такой репой, и просто невыносимо.

Естественно, в широких кругах населения уже кроме репы ничего другого и знать не хотели, поэтому подобные слухи и измышления вызывали раздражение, если не сказать – злобу. Стало доходить уже кое-где и до погромов.

Были также срочно приняты законы, резко ограничившие возможности публично подвергать сомнению исключительные свойства репы. Все иные продукты необходимо стало снабжать ярлыком «иностранная не-репа», даже хоть они и отечественного производства.

После ряда публичных нападок на репу некоторых отщепенцев, и особенно после возмутительной выходки нескольких кощунцев, устроивших в национальном музее репы вульгарные, двусмысленные какие-то танцы с этим священным продуктом, были приняты кардинальные меры. Полиция и суд были фактически объединены в один орган – полисудия, который (которая) и стал (стала) карать баламутов и предателей.

Однако среди так называемой интеллигенции продолжало распространяться мнение, что репа – это только овощ. Один из. И далеко не самый лучший.

Репа стала терять сакральность.

Репа становилась объектом насмешек.

То там, то здесь собирались возбужденные граждане, подбадривая друг друга и, как будто удивляясь собственной смелости, скандировали что-то типа: «репу – в ров!». Бунтовщиков разгоняли специальные подразделения, сформированные в основном из молодежи репа-зависимых провинций.

Каждый чиновник, предприниматель или деятель культуры обязан был на соответствующих собраниях публично обличать хулителей репы, но многие под разными предлогами уклонялись от выступлений или отмалчивались.

Весьма распространенным со временем стало, собираясь, поднимать торжественно тосты за репу, но закусывать вовсе не репой, а совсем другими продуктами. Даже в самых приближенных кругах.

Все больше стало появляться информации, даже в официальных изданиях, о других продуктах.

Со временем оказалось, что если даже самым ортодоксальным поборникам репы дать любой другой продукт и сказать, что это – как репа, - едят за милую душу.

Неожиданно также оказалось, что не первый уже год посевы других культур потихоньку расширялись, а репы – уменьшались. Рос и  импорт других продуктов. Особенно, как ни странно, стараниями бывших производителей репы.

И особенно возросли производство и импорт тыквы.

О, что это была за тыква! Просто чудо, казалось…