Дуся

     Это было её последнее лето, тёплое, полное красок, и она радовалась, что напоследок ей выпала такая удача – погреться в ласковых солнечных лучах. Их с Иваном квартира – она до сих пор, хотя прошло уже три года с его смерти, по-прежнему называла квартиру нашей с Иваном - выходила окнами на теневую сторону. Одной ей в ней было зябко и неуютно даже летом, поэтому она весь световой долгий летний день проводила на лавочке во дворе, греясь на солнышке.
     Как же это мы с Ваней не замечали раньше, что наша квартира такая тёмная и холодная, думала она. А потом вдруг поняла, что не замечали, потому что всю свою долгую совместную жизнь жили они душа в душу, даря друг другу  тепло и нежность, которые кроме как друг другу дарить  было и некому, – Господь не дал им детей.
     Интересно, а как бы могла сложиться наша жизнь, думала она, если бы у нас были дети. Наверное, не сидела бы я сейчас одна, как перст, на скамейке во дворе, а жила бы у кого-нибудь из детей и нянчила внуков. А может, напротив, разбилась бы наша семейная лодка о подводные рифы всевозможных неурядиц, если бы у нас с Ваней были дети. Впрочем, чего теперь гадать, Ваню всё равно не вернуть. И Дуся, всплакнув тайком от соседок, вышедших во двор посудачить о последних новостях и севших на соседнюю скамейку,  стала вспоминать их первую с Иваном встречу.
     Они встретились в послевоенном  Ленинграде, куда оба приехали учиться.  Иван, бравый молодой солдат, - прямо с фронта, а она - из освобождённой от немецкой оккупации Украины. Там, на Украине во время оккупации и строительства всевозможных укреплений, куда немцы сгоняли молодёжь, не успевшую уйти с отступающими частями Красной Армии, Дуся и застудилась в своей не по сезону легкой одежонке. Застудилась так, что потом это аукнулось ей на всю жизнь. Она уже никогда не могла иметь  детей.
     Когда, после длительного и серьёзного ухаживания Иван предложил Дусе  пожениться, она без утайки всё ему рассказала. С замиранием сердца ждала  его решения. И когда он, немного поразмыслив над её словами, ответил, что ничего страшного в этом нет и что при желании ребёнка можно взять из детского приюта, Дуся вздохнула с облегчением. Она уже успела по-настоящему  влюбиться в этого видного бравого и рассудительного молодого человека, и боялась его потерять.
     Они сыграли скромную студенческую послевоенную свадьбу, сняли комнатушку недалеко от института, где учились, и зажили семейной жизнью. Во время учёбы думать о детях было некогда. А потом, после учёбы, они уехали по распределению в Башкирию на строящийся нефтеперерабатывающий комбинат.
     Здесь первое время, пока жили в бараке, а потом в коммуналке с подселением как-то тоже было не до детей.  Когда же получили свою квартиру, то решили первым делом её обставить. Ну а потом как-то поняли, что им и вдвоём хорошо, да и возраст уже был неподходящий, чтобы брать на воспитание ребёнка. Да и побаивались они, честно говоря, брать чужого.
     Так и остались они вдвоём в своём с любовью свитом гнёздышке, даря только друг другу любовь и нежность. Шли годы, незаметно подкралась старость. Иван начал заметно сдавать. Им пришлось продать дачу, на которой они с удовольствием проводили летом свой пенсионный досуг. Иван уже не мог без посторонней помощи даже  дойти до неё. Дусе же, занятой уходом за любимым мужем, тоже стало не до дачи.
     Пока Дуся ухаживала за Иваном, и всё её время было занято постоянными заботами о нём, ей даже некогда было задуматься о том, что она станет делать, оставшись одна. И вот, три года назад, эта неизбежность накрыла её своей всепоглощающей волной тоски и беспросветности. Дуся осталась одна. Ей уже и самой требовались уход и присмотр. Она позвонила родственникам в Украину, но разговор ничего утешительного ей не дал.
     Никто из родных не только не согласился приехать пожить с ней, но и все как один, сославшись на всяческие трудности, отказались взять её к себе. Даже их с Иваном квартира, которую Дуся обещала оставить им в наследство за уход, не смогла изменить их решения. Пришлось Дусе просить чужую женщину помогать ей по хозяйству, а за это отписать ей квартиру.
     Впрочем, Дуся об этом не жалела. Зато она осталась здесь, где похоронен её Иван и радовалась, что после смерти тоже будет покоиться рядом с ним. А то, что смерть её не за горами, она почувствовала этой весной и радовалась, что последнее в её жизни лето выдалось таким солнечным и тёплым, и впервые за те три года, что жила без Ивана, она по-настоящему отогревалась и нежилась в его лучах. Словно Иван оттуда, сверху, посылает мне своё тепло и нежность, думала она и молила Бога, чтобы поскорее очутиться там, рядом с ним.
     P.S.  Лавочка, на которой Дуся сидела в своё последнее лето, опустела в конце августа.  Она умерла тихо и без мучений, словно зная, что отправляется не в свой последний путь, а на встречу со своей единственной в жизни любовью – на встречу со своим Иваном. А может так оно и есть на самом деле…