Эмигон - Глава 4

Эронд посмотрел в ту же сторону, что и Энилеон и увидел, целую толпу быстро приближающихся всадников. Иходежда была грубо сшита из волчьих шкур, они были босы и удивительно прямо сидели  в кожаных сёдлах своих коней, которые слушались каждого движения их коленей.
Всадники резко остановились в полуметре от путников, направив тучи пыли в их лица. Один из них – вероятно, их вождь – выехал вперёд, чем дал эльфам возможность внимательно его разглядеть. На его ногах были старые потертые кольчужные сапоги, явно снятые с орка, на голове шлем, гномьей работы, пояс заменял хвост торнига. Он по-звериному оскалил жёлтые зубы и что-то быстро произнёс на своём языке. Эльфы не поняли его слов и лишь пожали плечами.
Вождь повернулся к своим воинам, издал низкое, совсем звериное, горловое рычание и что громко и резко крикнул в толпу. Мгновенно оттуда грубо вытолкнули человека. Он был молод. Одежда его была изорвана, а руки связаны со спиной. От сильного толчка парень не смог удержаться на ногах и кулем свалился на землю. При виде его падения Всадники громко загоготали, но Эронд, не обращая внимания на их грубый гогот, шагнул вперёд и помог парню подняться. Вождь с презрением смешанным с ненавистью посмотрел на эльфа и, плюнув ему под ноги, обратился к человеку, который, судя по всему, прекрасно его понимал. Он повернулся к путникам и вдруг неожиданно улыбнулся.
-Какое счастье! Эльфы! Наконец-то я услышу нормальную речь!- произнёс он,- Я Нилерон, гонец из Верхнего города. Я скакал в Идорофин, когда углары - так они себя называют - меня поймали. Эти дикари не знают никаких языков, кроме своего собственного.Они не знают даже Наречья Двенадцати Народов, так что я у них вроде переводчика.
-И давно ты живёшь среди них?- подал голос Энилеон.
-Вот уже пять лет, но они по-прежнему считают меня за таракана, которого в любую минуту можно раздавить. Эти варвары глупы, вспыльчивы и жестоки. Я уже три раза пытался бежать, и рубцы не сходят уже четвёртый год.
-Если они так жестоки, как ты говоришь, то почему они нас до сих пор не убили?- поинтересовался Эронд.
-У них сегодня праздник, если можно так выразиться: сегодня они приносят жертвы своим ужасным богам. Сегодня вечером они отрубят вам головы, а тела сожгут и на копьях в храмах их богов прибавится два новых черепа. Именно это мне и приказал перевести их вождь.
-А что же тогда будет с Диларином?- спросил Эронд.
-С кем?- переспросил Нилерон.
-С моим конём,- ответил эльф.
-С конём? Боюсь, что ничего хорошего. В лучшем случае убьют вместе с вами, а в худшем, его заберёт кто-нибудь из угларской знати.
 Эронд хотел сказать что-то ещё, но тут вождю видимо надоело слушать разговор, в котором он не понимал ни слова, а, может быть, он просто догадался, что невозможно так долго переводить одну фразу. Так или иначе, но он вдруг резко рыкнул и ткнул Нилерона костяным наконечником своего деревянного копья. Он что-то приказал своим воинам и тотчас человек десять спешились и быстро связали эльфов. Затем двое из них схватили Диларина за гриву и, перекинув обоих пленников через его широкую спину, повели коня за собой.
Ехали они долго. Но к вечеру вдалеке показалось что-то вроде огромного лагеря.  Он состоял из соломенных хижин и юрт, покрытых  шкурами волков. В середине лагеря находилось огромное каменное сооружение. Туда-то и привели пленников.
-Это святилище. К вечеру здесь соберётся весь мой народ. Все хотят посмотреть на жертвоприношение, ведь сегодня, впервые за много лет, в жертву будет принесено не какая-нибудь очередная тварь, а эльф. Вернее даже два,- Нилерон едва успевал переводить, так, как вождь говорил очень быстро, да и язык был не из простых, по лицу парня бежали струйки пота, он начал задыхаться.- Но тут вождю видимо надоело говорить, и у бедного переводчика появилась возможность отдышаться.
-Запомните это место. Будет, что вспомнить в мире теней!-Через несколько секунд продолжился перевод.- Уведите их. Коня оставьте. Он будет моим.
Эронд повернулся к Диларину и ободряюще улыбнулся:
-Не волнуйся, друг. Мы вытащим тебя.
 Но на душе эльфа была тоска. Он превосходно понимал, что надежды на спасение нет. Воины схватили обоих эльфов и, в который за сегодня раз, куда-то потащили. Их привели к невысокому сооружению, наспех сооружённому из толстых необработанных брёвен, и грубо швырнули на земляной пол. Окон там не было и, когда тяжёлая дверь захлопнулась, друзья оказались в кромешной тьме. Без источника света время тянулось бесконечно. Желания разговаривать не было. Каждая секунда казалась целым часом. Однако, рано или поздно, дверь вновь отворилась, и внутрь вошла четвёрка стражников. Они положили тяжёлые  руки на плечи пленников и вытолкнули их под лучи заходящего солнца. В глазах эльфов, отвыкших от солнечного света, вспыхнули ярчайшие  огни, им показалось, что они ослепли, но стражники, не обращая внимания на состояние пленников, потащили их к уже знакомому святилищу.
 Там, вокруг большого плоского камня, уже собралась целая толпа. Пленников связали ,бросили на камень и из толпы вышел здоровый рослый детина. Он поигрывал огромным костяным топором. Вот он подошёл… замахнулся… Но вдруг его огромную мускулистую руку, сжимающую топор, пронзила длинная ясеневая стрела. Палач взревел от боли и ненависти, бросился к пленникам, однако тут в его грудь воткнулась ещё одна стрела, а третья вонзилась ему в горло.Детина отступил на шаг, покачнулся и повалился на землю. Наступила тишина. А через мгновение воздух огласило пение стрел. Несколько из них, не задев пленников, перебили верёвки. Тела ещё плохо слушались эльфов, однако они вскочили и  бросились к вождю – у него было их оружие. Энилеон схватил его за руки, а Эронд выхватил из-за пояса вождя свой кинжал и всадил тому его между лопаток. Вождь упал не вскрикнув.
 Углары метались, кричали, но вскоре всё было кончено. Стрелы сделали своё кровавое дело, и кровожадное племя больше не существовало.