***

А. Петрожицкий

СЛОВО

1.  Сначала не было ничего. Бог спал в пустоте и не знал, что он бог и что он спит в пустоте.
     Потом было слово. Слово было ты есть, и бог узнал, что он бог и что он один в пустоте.
     И отделил бог твердь от пустоты, свет от тьмы, и был один. Из тверди создал бог мир, в мире создал воду и землю, населил их живыми существами и был один. Ибо созданное им было совершенно, и никто не мог сказать ему, что он бог.
     Тогда бог создал человека по образу своему и подобию, и человек сказал богу, что он бог. Ибо лишь несовершенный имеет нужду в боге.
     И как бог, создавая многие вещи, терял свою цельность, так и человек стал повторять в себе бога.

2.  Одного человека звали Онда Амати. Откуда он пришёл и куда уйдёт после, Онда ничего не сказал. Говорят, что мудрость его началась во сне. Во сне он взошёл на гору, стоящую над миром, и увидел у ног своих землю, вокруг себя небо, и всё это в себе самом. И сказал так:
- Как всякая капля воды уже есть вся вода, так и всякая вещь уже есть весь мир. Тогда бог не может быть больше меня, а я не могу быть больше него. Не нужно искать бога, нужно искать Создателя.
И, сказав так, Онда начал спускаться.
     Когда он спустился настолько, что вершина горы закрыла солнце, то увидел старика, сидящего на широком камне. Онда приветствовал его, и тот спросил:
- Никто не поднимается на эту гору случайно и никто случайно не возвращается. Зачем ты идёшь вниз? Не несёшь ли ты какое-нибудь знание? Или ты хочешь стать великим царём?
- Что за честь быть царём дураков? - отвечал Онда весело, - А что касается знания, то оно у меня есть, но открою его немногим, ибо знание живо пока открыто немногим. Лишь только грязные руки толпы коснутся его, оно умирает или становится безобразным уродом, и хитрейшие водят его по площадям, показывая за деньги и говоря: вот истина, поклоняйтесь ей! И не мир несу я в мир, и не меч, но лишь сухие голые ветви, чтобы бросить их в огонь человеческой глупости: только зола остановит огонь, если нет больше воды!
Так говорил Онда Амати, а старик довольно кивал, поскольку очень нравилось ему настроение Онды и его манера говорить. Амати тоже был доволен, что сумел найти столь ловкие слова и таким образом не ударил лицом в грязь. Они дружески простились, и Онда продолжил свой путь.
     Дорога привела его к морю. Здесь внизу оно уже не казалось ровным зеркалом мира. Воздух потемнел и сгустился; деревья испуганно притихли и стали как будто меньше; звери искали себе укрытия и молчали; чайки чертили числа низко и рядом, ступали по камням; камни остывали; вода потемнела лицом и затосковала предчувствием близкого помешательства. И лишь далеко, много дальше, чем достигает несмелая мысль, с небес лился светлый поток взором Создателя, заставляя воду сиять и грезить парусами.
     Но вот тьма рассеяла его, осыпав блёстками в бездну, и восстал из бездны дух чёрный с горящим взором и закричал страшно, и могучий гром вторил его крику, а блеск молний сливался с блеском глаз его. Вода почернела лицом, и пена безумия выступала на нём, когда бросалась она на землю, думая, что сейчас её уничтожит. Грудь земли стонала от страшных ударов, но лик её был неподвижен и скорбен, как у матери при виде безумного сына.
     И тёмен и скорбен был лик смотрящего. Вокруг рушились скалы, огромные волны бились у самых ног его, но ни одна капля не омочила их, и ни один камень не коснулся тела его, ибо знали стихии, что он не ведает страха и потому бессмертен.
     Долго неистовствовал дух, истязая себя и землю, но вот ослабел и рухнул в бездну, его исторгшую. Тьма рассеялась, первые лучи солнца коснулись воды, по телу которой лишь изредка пробегали судороги.
     И вот уже опять сияли волны под солнцем и ласкали землю, и она цвела, благословляя всё живущее под небесами.
- Так зачем вернулся я? - спросил себя Онда, - Я вернулся, ибо так хочет мой дух. Там, на вершине, только один шаг отделял меня от неба, и ясность зрения чуть было не ослепила меня навсегда, но я не сделал этого шага. Потому что небо есть бессмертие души, но смерть духа. Душа любит смерть, душа жаждет смерти, не успеет она войти в новое тело, как уже старым кажется ей оно, и не терпится ей продолжить свой путь. Дух не приемлет смерти, он её великий противник. Я выбираю дух.
     И долго ещё сидел Амати, подставив лицо тёплому ветру, пока не пришла к нему мысль о предстоящем пути. И он проснулся.

3.  Когда Онда пришёл в город Адмос, был великий праздник Рождества. На площади перед храмом сидел нищий, который уносил много более других, ибо хорошо знал Писание и был так искусен в споре, что всегда собирал любопытных. Когда Онда поравнялся с ним и не взглянул в его сторону, нищий нахмурил брови и спросил:
- Не сказано ли в Писании: нищему дай?
- Не я это сказал, - ответил Онда и хотел идти дальше.
Тогда нищий посохом преградил ему путь:
- Не учил ли Христос бедности, говоря нам не заботиться о дне завтрашнем, но быть как птицы небесные, что не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец наш небесный питает их?
- Не такой бедности учил Христос. Подумай: если все начнут просить, кто будет подавать?
- Но не питался ли Христос и ученики его подаянием?
- Христос говорил ученикам: даром получили, даром отдавайте; и не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы ваши, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания. Принимал Христос от других, но это потому, что было у него, что предложить взамен. Скажи, какими деньгами могла отплатить Христу сестра Лазаря? Я дам тебе, если у тебя есть, что предложить мне. Но что есть у тебя? Те не немощный старик, не больной, не калека. Или ты можешь удивить меня, открыв мне новое?
Тогда нищий убрал посох и отвернулся: он понял, что ему нечего предложить Онде. Стоящие же вокруг удивились, ибо сегодня впервые нищий не сумел сделать своими чужие деньги.
- Что вам за радость слушать нищего? - сказал им Онда, - вот, смотрите: пришёл к вам богатый, теперь его будете слушать.
Амати подошёл к дверям храма и остановился. Мимо шли на мессу люди, а Онда видел себя стоящим посреди вяло текущего мутного потока и думал так: не должно  мне быть ни радости, ни пользы от этой воды, но я не мог не войти в неё, иначе зачем я пришёл? И подумав так, он крикнул:
- Остановитесь и послушайте!
И что-то было в его голосе и в облике его, что люди остановились.
- Зачем ты идёшь в церковь сегодня? - обратился Онда к ближе всех стоящему человеку с хмурым лицом, - Что тебе в церкви, если в доме твоём грязь? Вернись домой и хорошо вымой окна, чтобы завтра утром к тебе вошёл свет. Может быть, он разгонит тучи и на твоём лице. Сделай так, что  же большее ты сделаешь для Него сегодня?
И у другого спросил:
- А ты зачем идёшь в церковь? Лучше пойди и настрой скрипку, что давно пылится у тебя в шкафу. Ибо дан тебе дар музыканта, а ты запер его на ключ. Настрой скрипку, большего не сделаешь ты для Него сегодня.
- А что вам делать в церкви? - сказал Онда мужчине и женщине, стоящим рядом, но как бы отдельно друг от друга, - возвращайтесь домой и любите друг друга всю ночь, как делали когда-то. Говорю вам: не сможете более прославить Его, нежели на ложе своём.
- И вам, идущим в церковь потому, что в ней много света и золота, вам говорю: если только за этим идёте, ни лучика из того света и ни грамма из того золота не унесёте с собою.
- И идущим в церковь праздновать её праздник говорю я: сегодня празднуйте ваш праздник, у церкви довольно и своих.
- И тем, кто идёт в церковь за отпущением грехов, хочу сказать: бог простил себе и человеку, создав его грешником. Так отпустите себе грех свой, снимите Его с креста – не сделаете Ему лучше, нежели так. А церковь пусть молится о своих грехах. Снимите Его с креста и возьмите с собой, а не оставляйте в церкви, как делаете всякий раз, когда уходите.
- И вам, что придут после домой и будут есть и пить вина без меры, ибо сегодня праздник, вам говорю: вот, смотрите, этой ночью я разломлю свежий хлеб и выпью чистой воды. Ибо истинно говорю: не сделаю большего для Него сегодня!
Так в праздник Рождества Онда Амати превратил вино в воду и тем явил первое чудо своё. Мало кто тогда понял это, но многие запомнили его слова и после искали ещё услышать его. Онда же удалился от людей и сколько-то времени им не показывался.

4.  Приход Амати совпал с периодом мистического оживления, которое иногда случалось в Адмосе, в соседней Магоре и остальных городах. Вспомнили о древних астрологических выкладках и пророчествах, в которых современные астрологи и провидцы усмотрели особенность настоящего момента. Также вспомнили о подземной стране, в которой тайно живут дети богов, ждущие своего часа, чтобы явиться людям. Это началось до прихода Онды, а вот перед самым его приходом в мистических кругах вдруг сам собою родился слух о возможном пришествии. Пришествии кого, не уточнялось, так как сказать «пророк» или, не дай бог, «мессия» ни у кого духа не хватало. Говорили только «пришествие». И так случилось, что некоторые представители этих кругов оказались свидетелями спора с нищим и обращения Онды перед храмом. И вот, будучи людьми восторженными, ибо праздность есть чудесная почва для восторженности, они передали своим товарищам увиденное, представив его определённым образом. То есть, не меняя даже сути, отнеслись особенно к манере Онды говорить, к его одежде, к странному взгляду. А те, в свою очередь, передали своим и чужих, естественно, не забыли. Дошло до того, что один человек пытался увязать приход Амати с незначительным астрономическим явлением, наблюдавшимся в тот день, но никогда так не было, чтобы из-за одного человека устраивались астрономические явления. Не сделал бы этого бог и для своего сына, если бы он у бога и был когда-либо. Однако семена упали на взрыхлённую почву и дали быстрые всходы. В городе распространялись слухи, порою весьма неожиданные, ибо сказано: шепни в одном месте, что умерла муха, как в другом уже знают, что убили десять слонов. И, наконец, нашёлся один, сказавший: «Он пришёл». Весть об Амати вошла впереди него и обернулась известностью.

5.  В городе Адмосе, в соседней Магоре и остальных городах не было бедных. Были нищие, но это было во все времена. Были люди, чей достаток относился к достатку прочих, как гора относится к муравью. Таких было мало, и прочие смотрели на них так же, как муравьи смотрят на горы. Были весьма состоятельные, но опять же немного. Достаток остальных разнился уже не так сильно. Мерою всего давно были деньги, венцом желаний стала известность. Все законы и правила остались прежние.
     Закон осуждал преступления ради денег и известности, но люди не осуждали. И люди не осуждали закон, ибо всякое преступление должно быть наказано: таково правило.
     О смертной казни за убийство уже не помнили, так как однажды в Адмосе и других городах решили, что цивилизованное общество не может прибегать к столь варварским методам наказания. Словно убийство тоже сделалось цивилизованным, из своей прежней сущности превратившись в нечто иное. И отношение к убийству менялось, оно перестало быть самым страшным грехом и преступлением. Соответственно, менялось отношение к жизни, она перестала иметь абсолютную ценность, хотя формально считалась таковой, ибо правила есть правила.
     Одним из главных законов стал закон о защите интеллектуальной собственности.
     Главным жанром искусств сделался комический.
     Каждое воскресенье люди шли в церковь, чтобы получить прощение за грехи недели, а в понедельник начинали грешить вновь. Церковь оставалась оплотом морали, и её позиции были тверды.
     Королевой наук сделалась психология, многие даже считали её новой религией.
     У людей было столько вещей, что люди всё реже вспоминали о себе.
     Люди всю жизнь повторяли чужие слова и жили жизнью придумавших эти слова, а не свою собственную. Но об этом догадывались уже немногие.
     Адмос, Магора и все прочие города жили в мире друг с другом. У каждого было столько оружия, что мир был естественным, а для войны нужен был только повод.

6.  Онда Амати нашёл одинокий дом на берегу реки. По утрам его будили птицы, а вечером в воде отражалось солнце, и Онда был счастлив, что может видеть это.
     Однажды к нему вошли грабители, и главарь потребовал денег. Онда ответил, что деньги нужны ему самому.
- Так я заставлю тебя отдать их!
- Ты можешь заставить меня, - сказал Онда, - сейчас твоя власть. И велико твоё желание власти, но подумай: что же за честь стать господином раба? Это может каждый. Ты стань господином свободного.
Главарь задумался.
- А как это сделать?
- Я научу тебя, если ты не будешь больше грабить.
Тогда главарь велел остальным уходить, а сам попросил остаться. Те же пошли и рассказали другим, и люди приходили увидеть своими глазами, что стало с человеком, известным в округе своею жестокостью. Имя ему было Ник.

7.  Когда Онда увидел, что людей пришло достаточно, он встал на возвышение,  собрав их вокруг себя, и говорил так:
- Было время, когда я хотел открыть людям многое, но воистину в пустыне кричал я, ибо люди не слышали меня. Тогда я притворился убогим калекой, и люди повернулись ко мне и стали повторять за мной. Так понял я, что просто человеку нет на земле места, и оторвался от земли. Я смотрел на вещи сверху и видел их ясно, потому что не было между нами преград. Я думал, что обрёл свободу, но это не была свобода, ибо знание без веры есть ложь. Тогда обрёл я веру и вместе с нею свободу, потому что у меня больше не было нужды выбирать. Я снова хожу по земле, не боясь, что она раскроется и поглотит меня, и оттого поступь моя легка. Глаза мои больше не сверкают, как звёзды, но взор их просто светел, ибо самая яркая звезда может погаснуть и родить тьму. Плечи мои прямы, потому что никакое бремя не отягощает их и менее всего то, что я взваливаю на них сам. И я счастлив, ибо никто не стоит так высоко надо мною, чтобы сказать мне об этом.
- А в чём твоя вера? - спросили его.
Вера есть цель жизни. Это как строить храм в пустыне. Благородна цель построить храм в пустыне безверия!
     И вот человек берётся строить. Огромно и сложно предприятие, но человек думал, что построит он храм, и вознесётся храм высоко над песками. И придут в пустыню люди, привлечённые его красотою, и поселятся рядом. Построят дома, посадят деревья, и зацветёт пустыня, и люди сделаются счастливыми делом рук своих. Так думал он, и потому сердце у него было спокойно, а взгляд светел.
     Он строил. Тело его исхудало, одежда изорвалась, он потерял счёт дням, но сердце было у него спокойно по-прежнему, а взгляд так же светел. Ибо он знал, что строит, и знал, зачем. И вот уже высоки стены, достаточно высоки, чтобы, увидев, захотеть рассмотреть их поближе, но никто не приходил этого сделать. Лишь он сам да звери пустыни прятались в храме от песчаных бурь и палящего солнца.
     Но он строил. Тело его иссохло, одежда стала жалким рубищем, в сердце поселилось сомнение, а в глазах вопрос. Он по-прежнему знал, что он строит, но не помнил уже, зачем. Он помнил только, что был дан обет строительства. И он продолжал.
     В этом и есть вера: претерпевший до конца спасётся. И когда он в одиночестве положил последний камень и сел перед входом с мыслями о смерти, то увидел первых людей, стоявших поодаль и с удивлением смотревших на его храм. И сердце его исполнилось гордости, а из глаз полились слёзы.
- Так расскажи нам о своей вере! - опять крикнули из толпы.
- Как я расскажу вам о ней, если вы так далеко от меня – разве мне кричать? Но о вере нельзя кричать, о вере говорят тихо.
- А как нам стать ближе к тебе?
- Верьте мне, и станете.
- Ты хочешь, чтобы мы уверовали в тебя, но не покажешь нам чуда. А Христос превратил воду в вино и открывал глаза слепым.
- Я не хочу, чтобы ты верил в меня, и не тебе явлю чудеса, ибо сказано: не являйте чуда перед глупцами. Сколько чудес показал вам Христос, а вы запомнили только фокусы! Не к тебе говорил я, но к умным.
И более в тот день ничего не сказал им. Все люди ушли, кроме двух, и эти двое сказали Амати: «Мы хотим быть свободными». Их имена были  Тимос и Горда.

8.  В другой раз пришло много больше людей. Онда опять вышел к ним и говорил так:
- Счастье для всех, счастье должно быть вашим по праву, но вам его продают. Никому не придёт в голову продавать и покупать солнце, оно есть и так. Если бы кто-то продавал свет солнца, не сумасшедшим ли он был бы для всех? А если бы кто-то покупал, не большим ли сумасшедшим считался? Так и счастье. Оно положено всякому, но вас убедили, что его можно только купить. Но как можно купить то, чего нельзя продать? Оттого вы не знаете счастья.    
     И не может быть счастлив делающий злые дела. Ибо есть закон и есть бог, есть бог и есть совесть, есть совесть и есть страх, есть страх и есть закон. Закон гласит: нельзя причинить зло тайно, тайно можно причинить лишь добро. Зло есть незавершённость, а незавершённость как пустота, которая стремится к заполнению, воспроизводя лишь саму себя. Зло ненасытно, зло рождает новое зло, потому оно бесконечно. Конечно лишь добро, ибо всякое доброе дело совершенно и потому закончено. Добро и есть свет этому миру, добро есть улыбка ребёнка. А зло это глаза жадного человека, это тьма, которой всегда не хватает себя самой. Даже последний грешник верит в добро, только думает, что он его не достоин. Итак, стремитесь делать добрые дела, чтобы счастливой была жизнь ваша и ваших детей.
     Любите ваших детей. Всякий человек рождается с пустотою внутри, которую можно заполнить только любовью. И когда не так, пустота сама начнёт заполняться жадностью, завистью, злобой, и всегда ей будет мало. Итак, любите детей ваших, ибо только любовь можете дать им сами. Всё остальное в руке вашего бога.
     Вы слышали, что сказано: не судите, и не судимы будете. Истинно, истинно говорю вам: не судите любящих вас.
     Когда человек повторяет истину, а в сердце его истины нет, то это ложь. Не учите детей тому, чего не знаете сами. Когда так, они во лжи вырастят своих детей, как и родители ваши. Прежде узнайте сами, а потом учите.
     Вы слышали, что сказано: любите ближнего своего. Всякий из вас есть равный всякому, потому что все вы люди и на этой земле с одною целью.
     Берегите достоинство ваше, ибо оно единственное, чем можете распоряжаться сами. Всё остальное в руке вашего бога. А кто унижает достоинство ближнего, тот хуже бешеной собаки, и с ним поступают соответственно.
     Не ищите смысла во вне, ибо вы есть смысл всякой вещи и самого бога. Итак, делайте ваши дела достойными, чтобы бог ваш был велик.
     Не ищите чудес во вне, настоящие чудеса в вас самих. Когда найдёте в себе, тогда сможете творить и во вне.
     Не ищите красоты во вне. Пока в себе не найдёте, во вне не увидите. Итак, очищайте и возвышайте помыслы ваши, чтобы красота была совершенна.
     Когда говорите, думайте, где вы в словах ваших, ибо истинно говорю: бездумно повторяющий чужие слова живёт чужой жизнью.
     Сколько у вас вещей, и где вы среди них? Вспомните о себе, ибо человек хозяин всякой вещи, и нет большей свободы, чем сознавать, что всё в мире обязано тебе.
     Свобода не в том, чтобы делать, что хочется. Это свобода мудреца, но она ему не нужна. Ваша свобода – не хотеть того, что сделать не можете.
     Не восхищайтесь провидцами. Разве хоть одно несчастье не было предречено и разве хоть одно поэтому не случилось? Итак, не заботьтесь о дне завтрашнем, ибо о нём уже позаботились, но всегда живите с целью, чтобы день завтрашний сам мог заботиться о вас.
     И что вы всё смотрите в небо? Это не ваша жизнь. Небо иллюзия, и лишь сильный силою не от мира сего может видеть там и не погибнуть. Вы же от мира сего и вам дано чувствовать его красоту. Есть ли большее счастье? Христос учил вас жить на земле, равные среди равных, потому что он один узнал, что на небе. Верьте в него, чтобы через него спастись вам и войти в царство истины.
Тут спросили его:
- А какое оно, царство истины?
- Жалким вышел человек у бога, и оно было скрыто от вас, поэтому ничего больше богатства вы не знаете, а на то, что не купили, смотрите как на чужое. В царстве истины есть вещи, которых вы представить не можете, и они принадлежат всем по праву. Но истинно говорю вам: не войдёте туда, если в Христа не уверуете.
- Мы верим в Христа! - кричали многие и показывали свой нательный крест.
- Спрячьте ваши игрушки, порожденья ехиднины! Верить в Христа значит жить по его заповедям. И кто тогда верит в Христа?
На этот раз никто не крикнул, и более в тот день Онда не говорил им. Когда все ушли, остался один человек, и он сказал: «Я хочу верить в Христа». Имя ему было Рамон.
     После этого каждый день приходили люди во множестве, и Онда говорил им о Христе и об истине, учил не судить и другим вещам.
     Приходили также больные, и Амати каждому говорил, откуда и зачем его болезнь, и как её преодолеть. Многие после излечивались.

9. Однажды пришли книжники от первосвященника и сказали Онде, что хотят с ним поспорить.
- А зачем нам спорить? - удивился Онда.
- А затем, что в споре рождается истина!
- Истина не рождается в споре, истина рождается в согласии, - ответил Онда и не стал говорить с ними.
Скоро все в Адмосе повторяли эти слова, так что градоначальник велел своим людям разузнать об Амати подробнее.

10. Онда Амати и четверо с ним сделались  знаменитыми. На них показывали из толпы, узнавая, их фотографии появлялись в газетах. И ученики исполнились тщеславия, так как известность была в Адмосе и прочих городах абсолютной ценностью. Заметив это, Онда уединился с ними и сказал им:
- Как я открываю вам знания земные, так открою знание, которого нет на земле, когда придёт время. Если станете кричать об этом на каждом углу, то придут и будут соблазнять вас, чтобы открыли это знание всем. И если сделаете так, то знание умрёт, ибо одинокая свеча гаснет, не рассеяв мрака. Выбирайте себе учеников, как я выбрал вас, и только им откроете то, что я вам открою. Тогда свет от свечей ваших может стать достаточно сильным, чтобы люди увидели, что живут во мраке. Вот о чём помните, когда я уйду. Живите скромно и не стремитесь показаться перед людьми.
- Учитель, я исполню твой завет в точности, - сказал Ник.
Онда посмотрел ему в глаза, но ничего не сказал.
- А когда ты уйдёшь, учитель? - спросил Рамон.
- Об этом мне пока неведомо.

11. На главной площади Адмоса устроили шоу: известный продюсер двигал на вершину известности новую звезду. Амати, проходя мимо, остановился, один журналист узнал его и поспешил спросить, что он думает о новом певце. Онда ответил:
- Голос это инструмент души и понимания. Чем чутче душа и глубже понимание, тем лучше он звучит. А этот певец совсем не понимает, о чём он поёт.
И сказав так, Онда продолжил свой путь. А журналист был из одной из тех газет, что продюсер не привлёк к участию в новом проекте, поэтому на следующий день в ней появилась статья под заголовком «Известный пророк сказал: по-моему, он просто идиот». Популярность Онды была так велика, что продажи записей новой звезды сократились чуть ли не вдвое, а на следующий концерт была едва ли куплена треть билетов.

12. В другой день в главном торговом центре Адмоса была презентация новой электронной машины. Представитель фирмы объяснял собравшимся, сколько дополнительных функций было у этой модели по сравнению с предыдущей. Онда Амати остановился послушать, некоторые узнали его и показали на него другим, и люди стали придвигаться в надежде, что он сейчас будет говорить. Онда же сказал так:
- Предыдущая машина была сложная, эта сложнее, а следующая будет ещё сложнее. И всякий раз вы будете выбрасывать старую, чтобы обзавестись новой. Но зачем вам? Разве новая разрешит ваши проблемы? Разве она хоть в малой степени сделает вас человечнее, без чего эти проблемы разрешить невозможно? Когда же вы поймёте, что новые машины не облегчают вам жизнь, как вас уверили, а позволяют ещё больше усложнить её, чтобы гарантировать создание новых машин и так до бесконечности? Как вы не видите, что уже машины воспроизводят сами себя, а не вы их?
И так велика была популярность Онды, что не продали и половины машин против ожидаемого.

13. У градоначальника собрались приближённые, чтобы говорить об Амати.
- Я не понимаю, что тут такого? - сказал один из советников, когда кончилась  запись, - По-моему, одни евангельские аллюзии.
- Дело не в том, что он говорит, а как он это говорит, - отвечал референт градоначальника.
- И как он это говорит?
- А так, что его слушают.
- Неужели вы думаете, что они всё понимают? Я и сам тут кое-чего не понял.
- Конечно, нет, но они хотят его слушать. А церковников слушать не хотят –  они у вас, кардинал, совсем отупели от сытости. Когда человек повторяет истину, а в сердце его истины нет, то это ложь. Это я цитирую, - пояснил референт на удивлённый взгляд принципала, - Амати верит в то, что говорит, и говорит живым языком – вот и слушают его.
- И всё же мне не понятно.
- Тогда представьте ситуацию: на берегу моря сидят два рыбака – вот лодка, вот сети. Ловля была неудачной, и у них плохое настроение. Мимо идёт  некто, останавливается и говорит: Рыбку ловите? Оставьте всё, идите за мною, и я сделаю вас ловцами человеков. И они оставили всё и пошли за ним. Было что-нибудь особенное в его словах? Не было ничего. Если я скажу рыбакам оставить их средства к существованию, если вы так скажете, то они и меня пошлют, и вас пошлют. А за ним они пошли. Потому что не важно, что он сказал, а важно, как он это сказал.
- Так что с того?
- А то, - вступил кардинал, - что одного рыбака звали Симон, он впоследствии принял имя Пётр, а второй был его брат Андрей.
- Ого! - удивился градоначальник, - неужели до такой степени?
- Боюсь, что да, - вздохнул референт, - вы знаете, кто среди его учеников? Ник, известный рецидивист, жестокая бестия. Только он теперь смирен, как агнец, и больше не грабит с тех пор, как встретил Амати. И ещё Рамон, новая звезда психоанализа.
- Моя жена ходила слушать его, - сказал другой советник, - и утверждает, что он очень ловко толкует Священное писание.
- Только мы можем толковать Священное писание, - начал кардинал, но градоначальник перебил его:
- А нельзя ли запустить какого-нибудь антипророка?
Референт покачал головой:
- Невозможно. Амати опирается на Евангелие. И он знает Евангелие. Тогда на что будет опираться наш  пророк – на Ветхий Завет?
- Послушайте, а что мы переполошились? - вступил в разговор третий советник, - Да, в рот ему смотрят, да, слова его повторяют. Но это же пока он в моде! Вот мода пройдёт, и всё встанет на свои места – так всегда было.
- Во-первых, он не мода, - сказал продюсер, - моду делаем мы, а он раскрутился сам, и это очень настораживает. Пока он пройдёт, мы понесём большие убытки.
Кардинал и владелец электронного концерна согласно кивнули.
- Он одной только фразой уничтожил мой проект, в который я вложил большие деньги. А во-вторых, что будет, если вдруг не пройдёт? Вы отдаёте себе отчёт, во что нам обойдётся новая мода? Это вам не запустить в шоу бизнес нового идиота, потому что не только о шоу бизнесе речь! Вы хоть понимаете, о чём я вообще говорю?!
Градоначальник примиряюще поднял руки и обратился к референту:
- Вы собрали данные на него?
- Я пытался.
- И что?
- Ничего.
- Как ничего? Так не бывает! Вообще ничего?
- Вообще, его просто нет.
- Отпечатки пальцев, ДНК?
- Бесполезно.
- А  другие города запрашивали?
- У них тоже ничего.
- В таком случае нужно спросить у ясновидящей. Пускай у него нет прошлого, но будущее-то у него есть! А если есть будущее, то было и прошлое.
- Уже спрашивали. Она сказала, что будущее это он. И большего от неё не добились.
Градоначальник задумался, остальные молча ожидали решения.
- Значит так. Ситуация оказалась сложнее, чем я предполагал. И насколько я понимаю, речь идёт о самом укладе нашей жизни. В таких случаях традиционно полагается  устраивать показательный процесс, но раз ничего серьёзного мы ему предъявить не можем, это был бы только лишний пиар в его пользу. Пока не можем.
Референт кивнул в знак того, что он понял.
- Поэтому постарайтесь наладить с ним сотрудничество. По всем каналам: предложите ему политический альянс, пока этого не сделала оппозиция – всё-таки, выборы не за горами; пригласите поучаствовать в телепрограммах с хорошей оплатой, берите  эксклюзивные интервью. Пусть говорит, что хочет, но люди будут видеть, что говорит он с нашей трибуны. В общем, попробуйте, а там видно будет.

14. Ученики всегда помнили о том, что Онда обещал открыть им другое знание, и ждали этого, но он не открывал. Ник первым не выдержал:
- Учитель, когда же ты откроешь нам высшее знание?
Онда отвечал так:
- Представьте себе, что великий маг написал на листе свои заклинания. Вы думаете, что, прочитав их, сможете, как он, творить чудеса? Не сможете, потому что не видите мир, как видит он. У вас будет информация, но не будет знания. И что вам делать с этим листом? Знание меняет сущность человека, но для этого оно должно быть выстрадано: таков закон, и по-другому не будет. Я открою вам знание когда увижу, что вы готовы. А если открою сейчас, что вы будете с ним делать? Когда один слепой ведёт другого, то оба падают в яму.

15. В Адмосе существовало тайное общество. Не потому тайное, что могло быть запрещено, в Адмосе уже давно не было нужды запрещать: члены общества считали себя хранителями высшего знания, ибо точно знали, что в подземных пещерах живут особые люди, чьи тела в нужный час соединяются с душами и выходят на землю. Верховный жрец мог общаться с этими душами, остальные знали, где вход в пещеры. Появление Онды немало смутило их, так как они подумали, не есть ли он один из тех людей? Верховный жрец спрашивал об этом, но высшие силы молчали, потому он и двое с ним пришли к Амати скрытно и хотели говорить с ним тайно. Но Онда не отпустил учеников.
- Ты знаешь, кто мы? - спросил верховный жрец.
- Да, знаю. Вы те, что называют себя хранителями высшего знания.
- Тогда скажи нам, не есть ли ты один из тех людей, и если да, то почему ты пришёл сейчас?
- Нет, я не один из них, потому что я не с ними. Но и вы скажите: если я точно знаю, сколько волос было на голове у Будды, могу ли я считаться хранителем высшего знания?
Пришедшие затруднились с ответом, и Онда больше не захотел говорить с ними. Ученикам же объяснил так:
- В тайных пещерах живут дети богов и в тяжёлые времена они  выходят к людям, чтобы научить их жить дальше. Но оглянитесь  вокруг: чему научились люди с тех пор, как дети богов вышли к ним в последний  раз? Люди стали быстрее считать и передвигаться, но сущность их осталась прежней, ибо их единственный бог – пища. И этому они научили людей? Этому учат стадо, чтобы оно могло хорошо умножаться. Сколько несчастий было и происходит с отдельными людьми и целыми народами, а они выходят лишь затем, чтобы напомнить, что люди животные, ибо таково условие. Христос не был один из них, потому что был против них. Он пришёл не к стаду, но к человеку, и ценой человеческой жизни указал ему путь из стада. Я называю это любовью к людям. Зачем он принял её? Вот тайна, в разгадке которой ключ к высшему знанию. А хранители раздуваются от гордости лишь потому, что знают о пещерах. Но разве их знание сделало кого-то счастливее? Сколько тайных обществ было на земле, но разве их знание хоть сколько-то изменило людей в лучшую сторону? И может ли оно тогда считаться знанием?   
     Итак, учите людей не смотреть в небо: оттуда не будет им ни знания, ни помощи. Учите их жить в мире на земле, как учил Христос, тогда и не заметят, как небо прозреют.

16. Два солнца коснулись берега и утонули друг в друге. Бледная луна ждала темноты, которая даст ей силу, и деревья тянулись к ней, чтобы омыть листья в серебряной свежести. Птицы умолкли все разом, словно кто-то велел им, и они подчинились. Одинокий дом на реке засыпал. Амати давно ушёл к себе наверх, Ник, Тимос и Горда уже спали. Вот уснул и Рамон и во сне услышал голос Онды: «Что спишь, Рамон? Открой глаза!»
     И Рамон увидел ребёнка, шедшего с ведёрком по берегу моря. Когда ему попадался красивый камушек, он радовался и клал его в ведёрко. Скоро ведёрко было полно красивых камней. Вот ему попался алмаз, ребёнок обрадовался  и тоже подобрал его, но появился взрослый и объяснил, что алмаз можно продать, а остальные камушки бесполезны. Ребёнок выбросил камушки и стал искать алмазы. Теперь он ходил с пустым ведёрком и завидовал тому, у кого оно было хоть сколько-нибудь полнее. Рамон узнал, что это было очень давно и что это была первая ложь.
     В своём сне Рамон знал, что был зачат во лжи, потому что родители не любили друг друга, но семья в Адмосе и прочих городах была непреложным правилом. Рамон лгал матери, когда, будучи сытым, просил ещё молока, но это и была единственная правда в его жизни. Родители обманывали его, когда учили тому, чем не были сами. Рамон видел это и тоже обманывал их, притворяясь. Он обманул свою будущую жену, сказав, что любит её, и после обманывал её всякий раз, когда говорил это другим женщинам. И их тоже обманывал. Он вспомнил, как после обучения ощутил в себе силу: он думал, что теперь у него есть знание. Но это была ложь, ибо знание без веры есть ложь, как говорил учитель. Знание делает сильным, но информация – лишь самонадеянным. И он всю жизнь лгал пациентам, так как учил их тому, что придумали люди, чтобы жить во лжи, а не тому, что в них было от бога.
     Потом Рамон оказался среди неприглядных жалких существ. Многие были прозрачны от чёрной пустоты внутри себя, с их огромных языков беспрерывно сочилась ложь. Существа плавали в ней, впитывали её и отдавали обратно. Из-за лжи они не видели того, что есть, из-за лжи им было тесно, они даже убивали друг друга, и им же потом убийство вменялось в грех, за который они и их дети должны были платить. Рамон ощутил великую жалость, когда узнал, что ни один из них не виноват в этом: их так научили, и они действительно не ведают, что творят. Потому что кому-то было так нужно.
     Он захотел узнать, кто придумал ложь, и увидел себя в пустоте, в которой не было ни одного из пяти человеческих чувств. В ней ярким светом горели шары, отражаясь друг в друге. Рамон захотел узнать, что за пустотой, и тут же узнал, что не может этого. Ему стало легко от этого освобождающего знания, и он вернулся к шарам. Один виделся ему ближе остальных, и Рамон оказался внутри него. Там он вновь увидел шары разной степени яркости и понял, что свет большого шара есть сумма света малых. Один малый шар был совсем тусклый, он остывал, Рамон взглянул на него внимательней и опять ощутил великую жалость: он узнал, что это Земля. Она была так одинока в холодной пустоте, что Рамону захотелось согреть её. На её поверхности он разглядел два пятна, уже совсем тёмных, и узнал, что здесь будет война.
     И снова Рамон был один в чёрной пустоте, но где-то, как показалось ему, за пустотой, был разлит свет. Рамон догадался, что это свет Создателя, и что первое слово, которое будет сказано сейчас, сотворит всё остальное. И было слово. Слово было ты есть, словно чья-то рука поднесла Рамону зеркало. Он увидел незнакомого человека и понял, что видит свою истинную сущность.

17. Когда голос сказал о войне, Ник проснулся. Он увидел, что Тимос и Горда тоже проснулись и с удивлением смотрят друг на друга.
- Вы знаете о войне? - спросил Ник.
Они вместе кивнули. Рамон же ещё спал, и Ник понял, кого избрал учитель. С того дня в сердце его поселилась обида.

18. Утром Горда спросил Амати:
- Учитель, что за война будет?
Амати отвечал:
- Так решили, что между Адмосом и Магорой будет война, в которой они сожгут друг друга. И это будет началом конца всего.
- Ты можешь спасти их, учитель?
- И подошёл Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников? Господь сказал: если найду в городе пятьдесят праведников, то ради них пощажу всё место сие. Авраам сказал: может быть, найдётся там десять? Господь сказал: не истреблю ради десяти. Теперь вы знаете, что я делаю, и знаете, что вы должны делать.
- Учитель, зачем ты делаешь это?
- Таков мой выбор.

19. Скоро в дом на берегу пришёл референт градоначальника. Он уединился с Ондой и предложил ему всё, что велел принципал, но Амати лишь улыбнулся:
- У кого есть сто, предложи ему хотя бы десять. Ты же не предлагаешь и  одного.
Тогда референт придвинулся к Онде совсем близко и сказал:
- Ты мог бы сам сделаться градоначальником, сейчас подходящий момент. С моей помощью, разумеется.
Онда покачал головой:
- Говорил и ещё скажу: что за честь быть царём дураков?
- Тогда предупреждаю тебя: не вноси больше смуты в их головы! Они жили так всегда, и родители их, и дети будут жить так же, потому что такова их природа. И вот неизвестно откуда и зачем приходишь ты и начинаешь их смущать. Если свинья лежит в грязи, зачем говорить ей о грязи, если свинье хорошо? Разве ты возьмёшь её с собою в лучшую жизнь? И будет ли эта жизнь для неё лучшей?
- Я пришёл с целью, которая тебе не ведома, и уйду когда всё исполню.
- Смотри, как бы не пришлось тебе уйти раньше и совсем не туда, куда тебе нужно!
- Никто не имеет власти уйти до срока, и не тобой этот срок установлен.
- Что ж, я предупредил, а там видно будет.
Сказав это, референт спустился вниз и увидел Ника, который показал ему, что ищет с ним встречи. Референт шепнул ему несколько слов и уехал.

20. На следующий день референт говорил с принципалом.
- Значит, он отказался?
- Да, причём так, что сразу всё было ясно. Я предупредил его о последствиях, но он и этого не воспринял серьёзно.
- Понятно. А вы знаете, что вдобавок ко всему падает наша популярность? Мне сейчас принесли результаты опроса, и я точно знаю, что это его вина, хотя и не очень представляю себе механизм. Если этим воспользуется оппозиция, а она непременно воспользуется, то вы понимаете, к чему это может привести. Так что начинайте действовать.
Референт улыбнулся:
- Помните, я говорил об одном его ученике? Ник, рецидивист и всё такое? Он вчера был у меня. Что-то у него там произошло с учителем, и он теперь смертельно обижен. Поэтому он готов с нами сотрудничать.
- Отлично! Видно, на каждого пророка есть свой иуда. Какой у вас план?
- Пока никакого, будем действовать по обстоятельствам. Главное, что у нас есть такой союзник.
    
21. У женщины по имени Дора от болезни умер сын. Ник был весьма дружен с братом женщины, потому он узнал об этом первый и сразу понял, как ему поступить. Он сказал брату, не мешкая, идти к Онде, ибо тот сумеет воскресить ребёнка. А сказал он так потому, что узнал, что Онда не станет этого делать.
      Дора с братом тотчас пришли к Амати. Лицо женщины почернело от горя, а волосы стали белыми. Она положила ребёнка к ногам Онды и сказала:
- Верни мне сына, я знаю, что ты можешь.
Амати закрыл глаза, и в голове его пронеслось: да минует меня чаша сия! Но слова не испугали, лишь сердце сжалось от боли, которую он причинит сейчас:
- Я не могу этого сделать. Не для того его забрали, чтобы я возвращал. Его не могу воскресить.
Дора плакала и молила, но не смогла умолить Амати. Тогда она прокляла его страшным проклятием, проклял и брат, и оба ушли.

22. Референт вновь был у принципала.
- Кажется, есть!
- И что у нас есть?
- Женщина по имени Дора, которая готова подтвердить, что Амати убил её сына.
- Что, прямо так и убил?
- Да нет, конечно. Ребёнок умер от болезни, а Амати не захотел его воскресить. Ну, а она, естественно, в таком состоянии, что уверила себя, будто это он повинен в смерти. Родственники её поддерживают и готовы свидетельствовать всё, что угодно, а об остальном позаботится прокурор.
- Он что, правда может воскрешать?
- Прямых прецедентов не было, но мне кажется, что да.
- Как удалось организовать?
- Целиком заслуга Ника. Он говорит, что когда узнал о несчастье с Дорой, ему прямо вдохновенье пришло, чуть ли не голос, сказавший, что нужно делать.
- И что он хочет взамен?
- Эксклюзивное право на историю с Амати.
- Ну, это сколько угодно, пусть хоть один иуда станет богатым. Запускайте машину, дорогой референт, пора навести порядок в нашем городе!

23. Вечером Онда и ученики сидели за столом. Вино было налито в бокалы, свечи зажжены. Онда смотрел на них сквозь рубиновое свечение вина и думал так:
- Ах, судьба моя! Сколько раз ты разбивала мне душу  и сердце, сколько раз видел я, как эти бедные осколки медленно падали на дно бездны и лежали  там – тёмные, неподвижные. Но вдруг, в один миг вспыхивали изнутри и начинали стремиться друг к другу. И вот опять восставал демон из бездны и, легко оттолкнувшись от дна её, взлетал наверх, заявляя о себе в небесах – столь прекрасный и сильный, что сам бог отвлекался от своей сложной работы, чтобы взглянуть на меня и заметить не без удовольствия: опять он здесь!
Онда ощутил пронзительную грусть. Такая приходит к тебе, когда оставляет тебя детство. К глазам враз подступят слёзы, но в порту уже высятся мачты твоего корабля, и паруса его полнятся солнечным ветром. Онда смотрел на свечи, и грусть его была светла. Он взял свой бокал и сказал ученикам:
- Последний раз видите меня рядом – уже идут за мною, чтобы увести навсегда. Тимос и ты, Горда: как я открыл Рамону первое знание, так и вам открою с первым глотком вина. Большего не сделаю для вас, ибо у кого есть, тому дано будет и приумножится, а у кого нет, у того отнимется и то малое, что имеет. Теперь вы надежда этому миру, посему исполните мой завет: Одинокая свеча гаснет, не рассеяв мрака. Выбирайте учеников, как я выбрал вас, и только им откроете ваше знание. Тогда свет от свечей ваших может стать достаточно сильным, чтобы люди поняли, что живут во мраке. Ты же, Ник, уже получаешь награду свою.
Сказав так, он знаком показал Тимосу и Горде и сделал первый глоток. Они повторили за ним, и их лица преобразились. Тогда Ник бросил свой бокал и вышел. И как только он сделал это, вошли люди от градоначальника и увели Онду с собою.

24. На следующий день все газеты напечатали статьи под заголовками «Арестован пророк-убийца», «Пророк сказал: я вылечу твоего сына, а сам убил его» и подобными. Ещё через два дня была показана программа с участием Доры. Люди увидели, что горе её неподдельно, а в программу вложено много денег. Тогда их сердца исполнились негодования, и они стали требовать суда над преступником.

25. Ведомый директором тюрьмы, референт шёл по гулким коридорам. Камера Онды находилась в дальнем крыле, которое было очищено от других заключённых особым приказом градоначальника. Тот же приказ строго запрещал посещения Амати, но директор знал о влиянии референта, поэтому на его просьбу оставить неожиданный визит в тайне отреагировал спокойно и дал честное слово.
     После встречи с Ондой референт понял, что Амати пришёл из другого, неведомого ему мира, и если бы референта попросили одною фразой выразить своё мнение, он бы так и сказал «не от мира сего». Он утратил душевный покой, ему сделалось совершенно необходимым узнать, откуда и с какою целью Амати пришёл в Адмос, кто он, и какие силы за ним стоят.
     Директор открыл тяжёлую дверь и ещё раз спросил, не нужно ли принять дополнительных мер безопасности. Референт отвечал, что не нужно, и отпустил его с благодарностью – он ценил людей, понимающих свои обязанности и структуру пространства, в котором они действовали.
     Онда сидел на кровати. Референт сел напротив на единственный стул и сказал:
- Ты, наверное, знаешь, почему я здесь.
Амати кивнул.
- Так ты скажешь мне, откуда ты пришёл и с какою целью?
- Я уже говорил: я пришёл с целью, которая тебе не ведома, и уйду когда всё исполню.
- Я не так глуп, как тебе кажется, - сказал референт с обидой, -  И, в конце концов, мы занимаемся высокой политикой, так что мне было бы не лишним знать, что ожидает людей, о которых ты столько радеешь.
Амати улыбнулся:
- Разве с высоты твоей политики видно, как сделать их счастливее?
Теперь улыбнулся референт:
- Ах, да: счастье для всех, счастье по праву! Ты хочешь указать им путь к счастью. Но ведь ты не первый, вон сколько уже было указчиков, и что – люди стали счастливее? И разве они хоть чуть изменились к лучшему? И  что вообще, по-твоему, счастье?
- Счастье это когда ни прошлое, ни будущее не имеют власти. И путь был указан давно. Я лишь хочу отвратить их от пропасти, к которой они бредут в своей слепоте. Ты знаешь, что будет война?
Референт, кажется, впервые за много лет удивился по-настоящему:
- Я ничего не знаю об этом! Война между кем?
- Так решили, что между Адмосом и Магорой будет война. В ней два города уничтожат друг друга, и это будет началом конца всего.
- Но кто, кто так решил?
Онда пальцем указал в потолок.
- И ты здесь затем, чтобы предотвратить её?
Онда кивнул.
Референт некоторое время молчал, размышляя. Наконец, он поднял голову:
- Скажи хотя бы, зачем тебе это нужно?
Онда улыбнулся и ответил ему, как тогда ученикам:
- Таков мой выбор.
Референт кивнул, как бы говоря: «Это мне понятно».
- Тебе, наверное, понадобится помощь, поскольку дела твои плохи. Градоначальник умом не блещет, но и он понимает, что доводить дело до процесса нельзя – он боится тебя. Поэтому не исключено, что ты умрёшь раньше: самоубийство, попытка к бегству или как-нибудь ещё. Общественное мнение на этот счёт уже формируется. А я мог бы устроить тебе настоящий побег отсюда.
Онда улыбнулся:
- Неужели ты думаешь, что я не в состоянии защитить себя или что эти стены могут удержать меня, захоти я исчезнуть? Говорил и ещё скажу: я уйду когда всё исполню.
Референт вздохнул:
- Что ж, насильно мил не будешь. Как там у вас – я умываю руки? Я их действительно умываю!
Он вызвал директора, объявил ему о сохранении особого режима для заключённого, и оба ушли.

26. По делу Онды градоначальник встретился с лидерами оппозиции. Он объяснил, что контролировать Амати ни деньгами, ни любым другим способом невозможно, и попросил их о непротиводействии. Лидеры сочли это разумным и дали согласие.
     Было опубликовано интервью с ведущим психиатром Адмоса, осмотревшим Онду в тюрьме на предмет экспертизы. Психиатр отметил редкую и утончённую форму психического расстройства, оценив её как крайне опасную для окружающих.
     Певец, чьё восхождение было остановлено словами Онды, вновь стремительно двигался к вершине с новым видеоклипом «Спасём наших детей». Продюсер привлёк лучшего режиссёра, и смотреть новый клип без слёз было весьма затруднительно, особенно кадры с участием Доры.
     Крупный юрист шокировал общество предложением рассмотреть в случае с Амати возможность ввода смертной казни.
     Ник давал эксклюзивные интервью, участвовал в самых популярных телешоу и готовился опубликовать книгу. Он помнил всё события, но они стали для него фильмом, который он просмотрел однажды, будучи лишь зрителем, но не участником. Он помнил все слова Онды, но начисто утратил их смысл. Ник всем видом показывал, что является хранителем высшего знания, но в душе он знал, что это ложь, и что ложь останется с ним навсегда.

27. Дни в заключении тянулись медленно. Онда отказался говорить с кем бы то ни было, и его до суда оставили в покое. Амати уже знал, когда придут за его телом, но он ждал решения, потому оставался на месте и ничего не предпринимал.
     В назначенный день ему принесли пищу и воду, к которым был подмешан тонкий наркотик. Онда вылил часть воды, выбросил часть пищи, лёг на кровать и покинул своё тело, устроившись рядом, но и бесконечно далеко по земным представлениям. Ночью к нему вошли двое. Первый удостоверил бессознательность тела. Второй снял с кровати простыню, из одного конца сделал петлю, а другой привязал к оконной решётке, встав на стул. Затем они подняли Онду с кровати. Первый обнял его за ноги и поставил на стул. Второй выпрямил тело, накинул ему на шею петлю и туго затянул. Первый отпустил Онду и ногой выбил стул. Второй удостоверил надёжность крепления и тот факт, что ноги Амати касаются пола. После этого они вышли, закрыв дверь ключом. Всё заняло менее трёх минут.

28. Наутро сменившийся надзиратель во время обхода заглянул в камеру Онды и поднял тревогу.
     Тюремный врач констатировал смерть от удушения.
     Краткое следствие подтвердило версию самоубийства, и в прессе было опубликовано официальное сообщение.
     Во втором интервью психиатр убедительно говорил о возможных причинах самоубийства Амати.
     В очередном интервью Дора сказала: «Бог его наказал, а я прощаю». И симпатии людей вновь обратились к Онде.

29. Амати похоронили на городском кладбище. Распоряжением градоначальника гроб сделали из особо прочного материала, а сверху под землёй положили тяжёлую плиту. На рассвете следующего дня Рамон, Тимос и Горда пришли на кладбище тайно, не желая показаться перед людьми, и увидели, что земля над могилой открыта, плита лежит в стороне, а крышка гроба сорвана. Тогда поняли они, что учитель исполнил, что хотел, и войны не будет. Они в последний раз взглянули друг на друга и разошлись в разные стороны.

30. Прошло время, но имя Онды Амати не забывалось. Ник, ставший весьма состоятельным, основал общество его последователей и успешно продвигал новый духовный брэнд: Амати обрастал легендой своего неземного происхождения, символикой и прочими атрибутами, необходимыми для организации духовного бизнеса.
     Рамону открывалось знание, и он всё более забывал об учителе, словно Онда привиделся ему в далёком сне. Рамон знал, что придёт день, когда учитель оставит его навсегда, ибо он сам станет им. Что-то изменилось в Адмосе и прочих городах, это как если бы человек,  бредущий куда-то в беспамятстве, вдруг вспомнил о себе и начал смотреть вокруг. Теперь Рамон видел все города сразу и чувствовал их душу. Вспомнят ли? Рамон знал, что в этом его предназначение, и когда ученики спрашивали:
- Учитель, зачем ты делаешь это?
он отвечал:
- Таков мой выбор