Скоты. Глава 1. продолжение
Вскоре мы освободили одну комнату в доме, и оборудовали её для коровы, которую в любой момент могли увести, когда мы спим, потому что в начале осени уже ощущался голод, и сделать это могли в большей степенистаросты, нежели немцы, так как первые постоянно подхалимничая немецкому командованию, не меньше приносили вред и разорение сельчанам, чем последние.Восемь куриц мы постепенно съели, чтобы они не достались врагу, и с огорода, что можно употребить в пищу, мы заготовили на зиму, но в основном съедали. Двор из-за отсутствия живности опустели, осенние листья высыхая и падая на землю, наводили на грусть, серые облака, что плыли с запада это чувство ещё более усиливали и казалось, что нашему кошмару не будет конца. Лишь изредка безмолвие нарушал проезжающий мимо патрульный мотоцикл или бронетанковый вездеход, отчего внутри сразу становилось пусто, холодок невольно пробегал по спине, потому что в любой момент могли проверить на предмет сокрытия партизан. Однажды ночью, я услышал звуки проезжающей техники. Она остановилась в несколько поодаль от нашего дома, стук подошвы сапог об землю и лязг оружия, говорил о том, что выпрыгивают солдаты. Было слышно, как они вломились в дом, и через некоторое мгновение, нарушая спокойствие ночи, раздалась автоматная очередь, вероятнее всего, кто-то убегал, потому что стреляли где-то в огороде. После всё стихло, лишь речь и смех, еще говорило о присутствие немцев. Я вжался в подушку, свернувшись калачиком, продолжая усиленно прислушиваться к происходящему. Казалось, что голоса приближаются, и мы станем следующими жертвами, безжалостного оккупанта. Я хотел встать и подойти к окну, но тело меня слушалось, от испуга я не с мог просто подняться на ноги, потому что инстинкт самосохранения, словно заставлял не шевелиться. В голове пробегали ужасные мысли, особенно о том, что любой шелест или движение, даже пальцем, может быть услышано врагом, и тогда он непременно поступит так же, как поступил с теми несчастными. Незнаю, сколько прошло времени, но шум двигателя уезжающего вездехода, словно снял с меня оковы детского страха. В этот момент я почувствовал себя настолько беззащитным, уязвленным и особенно униженным в том, что я не мог защитить свою маму, сестру, что мне стало стыдно.
- Отец бы меня осмеял, он никогда, ничего не боялся, а я как последний трус, побоялся даже шелохнуться, - бранилсебя вслух, и словно обращаясь кому-то, я поклялся впредь быть смелым и отважным мужчиной, после чего уснул.
Свидетельство о публикации №212083101535