Последняя язычница

Она свято верила в идолов.
Но может ли деревянный истукан быть смыслом и символом единственно правильной жизни?
Оказывается, может. По крайней мере, так думала готовящаяся навеки стать язычницей Агния. Каждое утро она вставала ровно в пять часов утра. Каждое утро она неистово молилась каменному идолу, находящемуся около ее дома. Она молилась, отбивая бессчетные поклоны лбом о камень, отбивала до тех пор, пока струйки крови не начинали заливать глаза, а потом и губы…
Вот и сегодня, 14 апреля,  она проснулась в пять утра и пошла отбивать поклоны идолу. Это был огромный камень, обыкновенный серый холодный камень, только в два человеческих роста. Агния становилась перед ним на колени, которые упирались прямо в сырую землю (или мерзлую, или сухую, в зависимости от времени года) и начинала биться лбом об камень.
Ни одного стона не издавала она. В этом убедился и мужчина-странник, случайно проходивший мимо ее дома в это раннее утро. С котомкой на плече, он был простоват на вид и небольшого роста, но крепок. Много лет путешествовал он по свету, но уже давно не видел он этого страстного моления несуществующей силе. Мужчина был когда-то язычником, он так же свято верил в идолов когда-то, как эта молодая женщина до сих пор верит…
Мужчина поймал себя на том, что мечтательно улыбается. Давно эта улыбка не появлялась на его губах и сейчас выглядела странной, словно была призраком.
«Но хватит думать о прошлом, - сказал он себе. – Обратимся же к тому, кто это прошлое собой воплощает»
К тому времени стук лба о камень прекратился. Женщина встала во весь рост, она была высока и статна, а черная змеевидная коса спускалась до поясницы.
Странник не мог оторваться от нее…
- Кто вы есть? – внезапно слетел с его губ вопрос.
- Достаточно… - прошептала женщина. Она как будто не видела мужчину, но вдруг ее блуждающие в фанатичном огне религии глаза сфокусировались на нем. – Я есть Святослава! – вдруг звонко произнесла она, гордо вскинув голову.
Мужчина узнал это гордое вскидывание головы. Когда-то, будучи сам еще юношей, он увидел ее, тогда хрупкую девушку, посередине площади его родного города. Тогда она яростно молилась идолу, который сгорал в огне, над ней смеялись, бросали в нее камни, но этой девушке было все равно.
«Меня зовут Агния, - сказала она тогда, - и я стану последней язычницей, которая уйдет с этой планеты!» Вспомнив это, странник воскликнул:
- Но вы же Агния, знаменитая язычница!
- Нет, - женщина покачала головой и усмехнулась. – Теперь меня зовут Святославой, и мой повелитель соизволил дать мне новое имя, насытившись  моей кровью! Теперь я должна нести язычество людям, и я стану последней язычницей, которая уйдет с этой планеты!
«Да, взгляды у нее до сих пор не изменились», - усмехнувшись, подумал странник. Странно, несмотря на какое-то отчуждение, испытываемое им к этой женщине, в душе он симпатизировал язычникам до сих пор.
А этой женщине в частности – не просто симпатизировал. Еще тогда, десять лет назад, она захватила его воображение. Ее пыл в отношении к религии сейчас поднимал в нем что-то. Он забыл пройденные годы и километры, позабыл усталость и боль. Он вспомнил, что когда-то был пылким двадцатилетним юношей, издали любовавшимся прекрасной язычницей.
Но он давно отрекся от религии. И не желал быть снова во власти фанатизма. Только разум удерживал его от того, чтобы упасть на колени перед каменным идолом и бить поклоны ему и язычнице.
- Да, и теперь я буду нести веру! – говорила Святослава, - я откажусь от мирской пищи, буду носить домотканую рубаху и путешествовать по миру, неся религию повсюду! Хотите пойти со мной, странник? Хотите исповедовать мою веру по всему миру? – вдруг обратилась к мужчине Святослава.
Мужчина грустно улыбнулся.
- Нет, - ответил он, - мое предназначение в другом. Я мщу за мать, умершую десять лет назад. Она не просто умерла – она погибла от руки язычника. Да, язычник, несмотря на запрет, убил свою сестру по религии, ведь моя мать тоже была язычницей! И я дал слово отомстить за нее. Я прохожу километр за километром, не останавливаясь, вытаптываю всю злость, весь огонь ненависти, что накопились во мне. Но они не вытаптываются – я до сих пор жажду мести! Поэтому я вынужден идти дальше, верный себе и своему предназначению. Пока я не отомщу за мать и не найду семью, я не остановлюсь, будь я хоть вынужден обойти весь мир! И вам, Святослава, я того же советую. Оставайтесь самой собой, следуйте своему предназначению. Вместо того, чтобы бесплодно сеять язычество как можно дальше, не надеясь на успех, укрепите его в умах и сердцах тех, кто живет рядом с вами.  Женщины не должны путешествовать по свету.
Святослава внимательно выслушала его.
- Это не может быть словами истинного язычника, – мрачно изрекла она, – я не должна вас слушать!
И тут в землю над дорогой перед ней ударила молния.
- Если вы не верите мне, - сказал странник, - поверьте своей религии. А я пойду дальше. На прощание – меня зовут Вадимом.
И Вадим, странник, пошел дальше.
А Святослава пошла к своему дому. Религия не позволяла ей верить Вадиму и убеждала в ненависти к нему. Но та же религия убедила ее посчитать молнию знаком свыше. И Святослава была вынуждена согласиться со странником.
Со скрипом отворилась ветхая дверь жилища Святославы. Жила язычница скромно. Грубо сколоченная скамья, стол и сундук – вот и все, что было в доме, не считая большого ткацкого станка в углу и веретена, лежавшего в сундуке. Под окном паслись две овцы, они выщипывали редкую северную траву. Сейчас на них почти не было шерсти – Святослава только вчера срезала ее. Она так делала каждый год, в середине весны и середине осени. И сегодня Святослава села на скамью, взяла лежавший на столе комок шерсти, приготовленный со вчерашнего дня, и начала расчесывать его, глубоко задумавшись. Потом она будет прясти из него шерстяные нити с помощью веретена, а потом из шерстяных нитей ткать рубаху на ткацком станке. Через несколько месяцев постоянного ношения рубаха истреплется, и Святослава повторит всю процедуру снова, снова и снова, и так без конца… А каждое утро она будет ходить отбивать поклоны все тому же каменному идолу, отбивать поклоны до тех пор, пока не разобьет лоб в кровь.
В такой размеренной жизни шли годы. В поселке, где жила Святослава, жили только одинокие женщины-язычницы, по одной в каждом доме. Они дали обет безбрачия и бедности. Каждая молилась каменному идолу, отбивая поклоны лбом, как Святослава. Но мало было таких «избранных», как Святослава – в основном каждая женщина носила имя, данное ей при рождении.
Прошло еще немного времени,  и, несмотря на закрытый образ жизни, Святославе удалось подружиться с такой же «избранной», как она – Ярославой.
Но однажды язычницы начали уходить из уединенного поселка. Святослава не знала, что так происходило повсюду – язычество уходило в прошлое. Какую-то женщину увозил проезжий и полюбившийся ей молодец, какая-то уходила сама на поиски счастья. Таким образом они нарушали обеты своей религии. Они закапывали каменных идолов и сжигали дом, уходя навсегда. Святослава таких презирала.
Стояла поздняя осень, когда Святослава занималась ткачеством – очередная рубаха была уже изрядно поношена. В один из таких дней пришла Ярослава. В отличие от всех предыдущих дней, когда Святослава видела ее, кровавых засохших подтеков на лбу было не видно. Святослава знала, что это может означать только одно.
- Я ухожу на поиски счастья, Святослава. Прощай. – сказала Ярослава Святославе вместо приветствия.
Но та даже не удостоила бывшую подругу взглядом.
Самый конец ноября. Святослава встала, по обыкновению, в пять утра и надела рубаху. И внезапно прислушалась: странное настроение овладело ей сегодня. Она подумала, как это одиноко – жить в одиночестве…
И тряхнула головой. Это противоречит религии. Она должна со смирением переносить всё.
Святослава пошла к идолу отбивать поклоны. И религиозный жар снова овладел ею.
«Нет, - упорно думала она, - я никогда не предам свою религию!!!»
И вдруг услышала стук копыт.
Вадим проезжал на красивом скакуне. Увидев Святославу, он остановился и спешился.
- Знаете ли вы, Святослава, - произнес он без приветствий, - что вы остались единственной язычницей на Земле?
Но она не слышала его. Отбив достаточное количество поклонов, она выпрямилась, наконец.
- Достаточно… - прошептала язычница и повернулась лицом к Вадиму. - Ах, это вы… - спокойно сказала она.
- Святослава, - сказал он, впервые назвав ее по имени, - вы стали последней язычницей на Земле. Неужели вы хотите всю оставшуюся жизнь прожить одинокой? Прошло уже ровно тридцать лет с того дня, как мы встретились. Все эти годы я мстил за мать и искал семью. За мать я отомстил – мои враги уже десять лет лежат в могиле. А вот семья… Я принял решение. Святослава…дорогая, - последнее слово бывший странник произнес с особенной нежностью, - будьте моей женой! Вместе мы сможем возродить язычество, мы будем жить счастливо и вместе, Святослава! Неужели вам не одиноко, Святослава? Неужели вы не чувствуете одиночества?
Последняя язычница усмехнулась.
- Связать жизнь? И с кем же - с Вами, который отрекся от своей родной религии навсегда и согласен только жить с ней рядом? Выйдя замуж за Вас, Вадим, я лишусь самой себя и своей веры. Язычники исчезнут с лица земли таким подлым способом… Зря я послушалась того знамения… Сейчас бы язычники были по всему миру… - Святослава на миг задумалась. – Но нет, - вдруг воскликнула она, - я не буду соблазнять ни себя, ни вас, я уничтожу свое тело и место, где жила с рождения и где умерла моя мать. И пусть все узнают, что из мира ушла последняя язычница!
- Вы воистину великая язычница, - только и прошептал Вадим. Он понял, что спорить бесполезно и трепетал перед этой религиозной решимостью, восторгался духом этой женщины, которую давно полюбил и душе которой предстояло угаснуть.
Святослава ушла. Вадим остался. Почему-то ему казалось, что она еще вернется.
И она вернулась. Поглядев назад, в сторону дома язычницы, Вадим увидел, что дом горит, и овцы горят вместе с ним. Теперь осталось уйти только их хозяйке.
Святослава положила на идол охапку хвороста и зажгла ее, встав прямо на хворост.  Сухой хворост сразу загорелся, охватив полы рубахи Святославы.  Вадим не мог отвести взгляд от пламени, взметнувшегося метров на десять. И среди этого пламени своим собственным, фанатичным огнем горели глаза… Агнии? Святославы? Нет, всего лишь глаза последней язычницы, человека, исполнявшего волю ведомых только одной ей богов. Они горели до самого последнего момента своей жизни. Вскоре остатки погребального костра развеял ветер. Вадим, наблюдавший это зрелище, тяжело вздохнул, и этот вздох разнесся по всей округе. Потом Вадим сел на коня и уехал в противоположном от костра направлении. Через некоторое время и стук копыт затих вдали.

Идея – 22.08.2012
Воплощение – 31.08.2012
Редакция - 03.09.2012