Любите радуг семицветье-роман в стихах. глава 17

Глава 17

"Худ-графу" лето - снова труд для ног,
Износ кистей, этюдников, треног,
Иллюзии ожившего картона!
И песнь души от серии удач
В глуши села среди колхозных дач,
Где тополя разбросана корона!
И где любовь - к холму, реке, стогам
И сморщившимся рано старикам.

Кого-то жжёт желанье заработать,
И уж тогда забыты и суббота,
И воскресенье, и поля и пляж!
Кому-то просто хочется влюбиться,
До Крыма кто-то хочет прокатиться,
Кому-то в мозг закралась тихо блажь -
На всё плевать, лежать на солнцепёке,
Уткнув глаза в газеты смятой строки!

Но о таких мне трудно говорить,
Искать следов разрозненную нить,
Прислушиваться к вымыслам гипотез,
В улыбке, грусти видя тот ответ,
Который проливал бы яркий свет
На истину, об истине заботясь!
Да о таких твердить и ни к чему -
Я верен, друг, герою моему.

Был тёплый август, мягкий и счастливый!
К полуночи искал народ сонливый
Свои квартиры и слегка спешил.
Мой Виктор Лерин вышел из трамвая,
Рукой зевки невольно прикрывая -
Подгорной нешумливый старожил.
В кругу соседей он зевать стеснялся
Хоть в темноте в глаза им не бросался.

Стремясь расстаться с тела белизной,
Он испытал сегодня солнца зной
На шумном, тесном в летний месяц пляже.
Потом зашёл в заросший огород
И вишней спелой вымазал свой рот.
Ещё, без просьбы материной даже,
Набрал вишнёвых ягод два ведра
И вечером дышал едва-едва.

Но всё ж сходил в кино и, полусонный,
Шагал, стволы не видя лип и клёнов -
Тогда не жгли в Подгорной фонари.
И вдруг услышал рядом чей-то голос -
"Эй, парень, что один? Неужто холост?
Замёрзла я, пиджак мне подари!"
И вот пиджак обнял девчонке плечи
В безветренный, но и не жаркий вечер.

Но кто же та, что ночью так смела?
Девица разговор пустой вела
Со спутницей. Но эта лёгкость речи
Уставший слух не мучила никак.
У дома возвращён ему пиджак,
И Витя заикнулся вдруг о встрече,
Не видя цвета глаз, лица, волос -
Ведь всё знакомство в темноте велось!

А вечером другого дня Марина
Сидела на скамье под толщей грима!
Ресниц длину отяжеляла тушь,
Цвели в помаде яростные губы,
И только перламутровые зубы
И глаз голубизна не звали душ!
Всё, кроме них, нуждалось в срочной ванне
И даже в жаркой деревенской бане!

Остановили Виктора глаза.
Он мог пройти. Ведь эта стрекоза,
Шалунья, напомаженная гримом,
Едва ли бы могла узнать пиджак,
Не сделай к ней решительный он шаг.
Но для него уж было чётко зримо,
Что на скамье сидевшая - она,
Зелёной кроной лип обведена!

Заговорили просто. Так все дети
Легко, непринуждённо будто ветер
Гуляющий в просторе, говорят.
Мучительно искать не надо тему,
Решать не надо жизни теорему,
Из слов не надо создавать парад.
А просто вздор расплескивать наивный.
Улавливая глаз оттенок дивный!

Шагать непринуждённо в никуда
Вдоль парка, леса, грустного пруда,
И почему-то вдруг начнёт казаться,
Когда дорогу вдруг обрубит лог,
Под стук в груди, под дрожь гудящих ног,
Что здесь необходимо целоваться,
Забыв о Зине и её глазах
И о своих мужских, скупых слезах.

Продолжение - http://www.proza.ru/2012/09/01/1576