Отрывок из романа Фасад Страстей. Начало 90-х

  Коля вышел из подъезда и пошел по двору в обратном направлении, завернул за угол следующего здания. На спортивной площадке двое верзил подтягивались на турнике, хотя одеты были не по-спортивному.
- Эй, малокровный, а ну вали сюда, - позвал один. – Разговор есть.
 Коля остановился в нерешительности, озираясь по сторонам. Двор выглядел мирным, старушки судачили на скамейках, дети бегали и кричали, из соседнего подъезда вышел мужик с доберманом на привязи.
- Ну и че? Долго тебя ждать? – снова окликнул его один из парней. Коля сделал несколько неверных шагов и снова встал. - Глянь, Баклан, чувак еле дрыгалки переставляет, ползает, как вошь беременная. Что выставился, дистрофик? Тащи сюда свою толстую задницу, не то сами придем.
 У Коли похолодело где-то на дне желудка, он сглотнул слюну, но все же принял молодцеватый вид, пошел, расправив плечи, к грубиянам.
- Значит так, - сказали ему, - садишься сейчас вон в ту машину и едешь с нами. И чтоб без визга и без базара. С тобой Альберт желает говорить. Слыхал о таком?.. То-то…Давай пошевеливайся, и так кантовались здесь битый час.
  Только теперь Николай узнал одну из вчерашних вишневых девяток. Он мысленно составил маршрут побега от бандитов обратно к дому Стаса. Однако толстый неповоротливый парень успел пробежать всего десять шагов, и был сбит с ног.  Колю подхватили с двух сторон под руки и поволокли к машине, попутно наградили чувствительными тычками под ребра, так что дух занялся.
- Тяжелый, падла! - бранились похитители. - Жаль, Альберт не велел, отстрелить бы тебе  башку, чтобы в другой раз не бегал.
  Повезли его за город, куда именно – Коля не определил: Баклан ткнул ему пистолет в живот и приказал не поднимать головы. Подъехали к двухэтажному дому, обнесенному кирпичной оградой. Створки ворот разошлись и пропустили машину в усадьбу.
- Вылезай, приехали. – Николая грубо дернули за шиворот. – Топай в дом, и чтоб без фокусов.
 Альберт вышел навстречу с видом добряка, не ожидавшего приятного сюрприза. Одет он был в дорогой тренировочный костюм и бутсы на высокой подошве, с шеи свисало полотенце поверх толстенной золотой цепи, он вытирал краем вспотевшее лицо и выбритый затылок – вероятно, занимался физическими упражнениями.
- Ба, кого я вижу! – воскликнул он счастливым тоном, обхватил  рукой Колю за плечи и повел в гостиную. – Рад, что ты принял мое приглашение. Пора нам поближе познакомиться, не находишь? Брат Владочки  – мой брат. Посиди здесь секунду, дружище, я смотаюсь в душ и обратно.
  Несмотря на преувеличенно радушный прием, Коля пугливо озирался, чувствуя себя овцой в логове зверя, ощущение подкреплялось назойливым присутствием Баклана. Тот в противовес поведению хозяина стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и с кривой недоброй улыбкой многозначительно вертел в пальцах острую финку. Было в его внешности что-то отталкивающее – вытянутый с горбинкой нос, острый на конце, круглые немигающие глаза с черными точками зрачков на бесцветной радужке – точь-в-точь  птичьи, дикие и пустые. Вся ситуация удивительно напоминала дрянной боевик-триллер, отчего реальность казалась особенно зловещей – издевательской злодейской клоунадой. Сознание Коли бунтовало и не хотело верить в происходящее, но в глубине души он уже знал, что и его постигло несчастье, то роковое событие, которое накладывает отпечаток на человека до конца его дней. 
   Пришлось занять предложенное место и дожидаться возвращения хозяина. Тот не замедлил явиться - посвежевший, сияющий родственной улыбкой; теперь на нем были  свободные  брюки из светлого полотна, футболка и домашние тапочки.
 - Выпьешь что-нибудь? Не стесняйся, чувствуй себя как дома. Давай коньячку за компанию. Баклан, скажи там, пусть кофе принесут, да покрепче.
  Последовала пауза. Альберт развалился в кресле с бокалом в руке и оценивающе разглядывал Колю жесткими глазами. У него была манера мгновенно отвечать улыбкой на взгляд собеседника, при этом глаза не поспевали за губами, поблескивали  холодком, отчего улыбка получалась  выделанной, она более настораживала собеседника, чем ободряла. 
- Давно с Черепковым дружишь? – спросил Альберт.
- Давно, с первого класса, - ответил Коля напряженным голосом.
- Закадычный друг, стало быть.
- Ага, самый близкий. 
- Круто! Ну и как он тебе?
- В смысле? – не понял Николай.
- Что в нем такого клевого? Уважаешь поди за что-то, любишь…ну, я в хорошем  значении слова.
-   Да, уважаю, люблю… - Коля снова встретился глазами с изучающим взглядом Альберта, тот не преминул растянуть губы в благожелательной улыбке. Коля немного воспрянул духом и заговорил с возрастающим жаром: - Стас классный парень, надежный товарищ…он... он правильный… понимаешь? Настоящий, надежный друг.
- Ясно, «правильный», «надежный», никакой конкретики, неубедительно как-то звучит. Может, он тебе жизнь спас, или на дело ходили вместе, из беды  тебя выручал?..
- Выручал, много раз! – ухватился Коля. – Мы с ним стояли друг за друга  всегда, с самого детства!.. А надо будет – он мне и жизнь спасет!
А-а, - лениво протянул Альберт и кивнул  как бы в знак понимания. – Полагаю, он тебя защищал, поскольку ты типичный лох и размазня, а ты ему за это благодарен. Верно я рассуждаю?
- Ну да, почти, - замялся Николай и тут же поправился из боязни показаться
невежливым: - Ты правильно все понимаешь, конечно, так и есть.
  Альберт от последних Колиных слов почему-то пришел в отличное расположение духа.  Он проворно поднялся с места и собственной персоной наведался на кухню, откуда вернулся с небольшим подносом в руках, вмещающем две чашки горячего кофе и сахарницу со щипчиками.
 - Вот мы и подошли к сути вопроса, - довольно заключил Альберт, снова усаживаясь в кресло.  – Я тебя, собственно, зачем пригласил: у меня на досуге родилась неплохая идея. Хочу предложить тебе в качестве друга свою кандидатуру. Сам посуди: защитник из меня хоть куда, стоит мне слово сказать – и любые недруги  тебе тапочки в зубах станут носить. Подходит  такая перспектива? Опять же я тебе жизнь спас, не в теории, как твой Стас, а вполне реально.
- Как это? – растерянно пробормотал Коля.
- Сейчас поймешь. Баклан, подь сюда. – В то время как Альберт говорил о дружбе, тон и весь вид его неуловимо менялись, становились более пренебрежительными,  насмешливыми. Баклан подобострастно осклабился и поспешил на зов шефа. – Хочу познакомить тебя с одним их своих ребят. Мировой парень, мужик что надо, лихой, проверенный … Но!.. Есть у него одна проблема. - Альберт удрученно вздохнул. – Вот ведь незадача: тянет его постоянно кого-нибудь прирезать. Болезнь такая, вникаешь? Порок головного мозга. Надо бы отправить его куда следует, но жалко! Кореш, как-никак. Можно сказать, брат родной!.. Н-да…Маета мне с ним, только и заботы, как бы кого не пришил по причине...э-э…дефекта...ну ты знаешь. А нынче ведь что удумал, шельма,  - хотел натурально тебя замочить, еле удалось отстоять, у него как зуд начинается, то уже не совладать, а ты как назло под руку попался. Вот и получается, что я тебе жизнь спас… до поры до времени: приглянулся ты ему чем-то необыкновенно, случается же такое.
  Коля хлопал глазами и не знал, как воспринимать услышанное. Вокруг него сгущалось что-то пугающее, как тьма из подворотни, в которую боязно входить. Он всегда боялся ходить сквозь приземистые арки старых зданий по вечерам, казалось, что там притаился убийца, поджидающий именно его.
  Баклан, присев на корточки у кресла хозяина, щерился кривыми зубами и продолжал демонстративно поигрывать ножом. Альберт, напротив, сохранял скорбное выражение, оба разыгрывали комедию, но комедию черную, бесчеловечную, с плохим концом для Коли, но веселым для жестоких сообщников. Страх вылез из подворотни, теперь его можно было разглядеть в деталях, но тут-то как раз зрение у Коли помутилось.
- Ну что? Принимаешь предложение дружбы? - задушевно осведомился Альберт. – Учти, я дважды  никому не предлагаю, один раз – и то большая честь.
  Коля покрылся испариной, взмокшая рубашка прилипла к телу, сказать «да» он не мог, «да» означало бы потерю Стаса, а с ним целого мира, всего, чем он жил до сих пор, но перед ним неотступно маячили полубезумные птичьи глаза, тускло поблескивало лезвие ножа.
  Коля взял салфетку, рука его дрожала, он долго вытирал влажный лоб, не поднимая головы, чтобы не видеть жутких глаз Баклана.
- Гляди, до чего развезло пацана с непривычки, - сказал Альберт. - Коньяк, видать, пришелся  не по нутру. – Он окончательно перешел на угрожающий тон: - Слышь, фраер, я с тобой разговариваю, кончай  тужиться, не на толчке! Отвечай, когда тебя спрашивают!
- Может, ему помочь? Лишнюю дырку проделать, а то никак не разродится, - предложил Баклан и привстал.
- А вдруг помрет? – озаботился Альберт.
- Да и хрен с ним. Лес рядом, закопаем. Кто знает, что он у нас? Зато позабавимся всласть.
  Колей овладел неконтролируемый ужас. Он рванулся куда-то, опрокинул стол и побежал в дверь, в сад, к воротам, но они были заперты. Парень метался как заяц по замкнутому пространству приусадебного участка, обнесенного высокой стеной. Альберт вышел на крыльцо и спокойно наблюдал за хаотичными зигзагами своего пленника.
Наконец хозяину наскучила бессистемная беготня по саду и порча ухоженных клумб, он кивнул охранникам, те сбили беглеца на землю и привели в чувство интенсивными пинками, затем поволокли к крыльцу и бросили  к ногам Альберта.
  Коля заплакал.
- Теперь он будет пузыри пускать! - рассвирепел Альберт и ударил ногой лежащего так, что бедняга перевернулся на спину. – Последний раз спрашиваю, кого выбираешь – меня или Черепкова?
-  Т-тебя, - всхлипнул Коля.
-  Ась? Не слышу! Туговат на ухо, - снова принялся ерничать хозяин, склоняясь к Коле.
- Тебя выбираю, - повторил тот.
- Вот и славно. Великая вещь – взаимопонимание. Вставай, чего разлегся, чай не на пляже. Пошли в дом, расскажешь мне, о чем с бывшим дружком толковали, что замышляли. Держи платок, сопли утри. 
  Дальнейшее не заняло много времени. Провожая Колю к машине, на которой его собирались отвезти домой, Альберт еще раз напомнил:
- Так договорились. – Он хлопнул Колю по плечу. – Номер мой знаешь, обо всем докладывай, звони в любое время, без церемоний. Мы ведь теперь друзья, верно? - Уже глядя вслед отъезжающему автомобилю, сплюнул себе под ноги и сказал Баклану: - Вот ведь зараза! Столько возни по пустякам.