Дембель

               
               
                ДЕМБЕЛЬ
               
               
                1

   Маленький неуютный, забитый до отказу деревенским людом пазик ковылял по пыльной грунтовой дороге. Народ, ехал по своим делам: кто в гости к знакомым, кто на сенокос, лес рубить, да и мало ли за какой нуждой  в летнее жаркое утро ехали эти люди.
   Сквозь стёкла запылённого автобуса, на разливные луга да здоровый таёжный лес, глядел проснувшийся дембель. Вокруг продравшего глаза солдата щебетали пассажиры, всматриваясь в красивую военную форму.
- На побывку? – поинтересовался дед в кепке.
-Да! Всё, домой!- ответил весёлый дембель, и привстал, чтобы рассмотреть появившуюся за поворотом родную деревню – два года дома не был.
Автобус оживился. В глубинках, слава Богу, ещё  осталось некоторое уважение к защитникам отечества. Дед прищурился, вгляделся в солдата: «Паря, а ты, чей будешь, чё-то я непризнал?»
Полная женщина заулыбалась и встряла в разговор: «Да Колька это, Михася егорёнка сын! В-о-о вымахал лоб!» И озорно захихикала.
    Народ высыпал из подъехавшего к остановке автобуса. Колька встал посреди дороги, вдохнул полные лёгкие желанного воздуха и прямиком отправился к родному дому. Уж очень он соскучился по этим местам, и особенно по той избе, которая «снилася» ему каждую ночь, на узкой казарменной кровати.
  Дембель действительно был статен, форма ему  шла, белокурые кудри блестели из-под новенькой фуражки. Лицо сияло. По грязной, центральной и единственной деревенской дороге он вымерял торжественным шагом каждую до боли знакомую лужу. Жители вели на луга к стаду коров.  Здоровались. Дети,
повысовывались из-за заборов так, что видны были лишь их  чумазые мордашки, так они прямо с завистью рассматривали важного солдата.
   Костлявая древняя бабка, выгонявшая из-за ограды овец, аж ахнула:
- Ты что-ли Колька?
- Я, а кому ещё быть, баба Ганя!
-Незабижали тебя там?
- Меня  обидишь!
-Молодец. Герой! – баба Ганя смахнула с глаз слезинку - ты маго внучка там, на фронтах не встречал?
- Да не на фронтах, в армии баба Катя. Сейчас войны нет, да и он на флоте, а я в пехоте, как мы можем встретиться.
- Всяко быват, в мире всё быват…. Вона, горячи точки кажут по телевизору, так я всё его смотрю, высматриваю…- старушка разошлась слезами.
-Баба Ганя да в порядке у него всё, на северном флоте воевать не с кем.
-Ага, а если медведь белый нападёт, будь он неладен? Всё ты знаешь, умник, пришёл и хорошо, а я свого буду дожидаться!
 Она остановилась у забора и стала смотреть на дорогу. Баба Ганя всю жизнь дожидалась «свого» мужа, который сгинул ещё в прошедшем веке, в ту проклятую вторую мировою.

Колька подошёл к дому. Навстречу солдату выбежал старый верный истосковавшийся по Кольке пёс, облобызал его. Поздоровались. Пёс завилял хвостом и загавкал.
 Колька посмотрел на дом: тот был ровненький красивый, но какой-то уж больно маленький….   В воспоминаниях он представлялся ему много больше, а  прошло, то всего каких, то два года.
  Дембель позвонил в дверь. Тишина.  Он позвонил ещё раз. С крыльца через окно любопытно рассматривала Кольку,  довольно милая молодая девушка.  Она сонно спросила:
«Вам кого?»
-Мне? – Коля явно растерялся – Егорова Михаила, Колька я!
-Он на покосе! Что передать?
-Э-э-э-э-э…
-Вечером будет. Вечером и заходите.
  Девушка ещё раз улыбнулась и отошла от окна.
Колька закричал: «А вы-то кто? Я - то сын ево-о-онный, Колька я! Я жить буду здесь!  С армии пришёл!»
-А! Ой, а мы не сегодня  ждали! Здравствуйте, сейчас оденусь….
              Она ушла. Колька растерянный и удивлённый  остался у дверей. Такого он ну никак не ожидал. Откуда в его доме эта молодая девица?


                2

Дембель  переплавлялся через реку на плоту. Солдат знал, где косил траву его отец и решил прогуляться до покоса.  Плот каждую весну из досок сооружал его батя. Странно, почему отец на том берегу, а плот на этом?

     Девушку, которая открыла дембелю дверь, звали Вера. Она прошла по огороду, подошла к реке и с нескрываемым любопытством смотрела на молодого солдата. Девушка приоделась, накрасилась и выглядела куда как хорошо. Ей было не больше тридцати, да и на деревенскую Вера походила мало.
-Ты куда?- спросила она.
- К отцу!
- Да отдохни, он скоро вернётся. Рано ушёл. Я тебя покормлю.
- Нееет! Истосковался я! А почему плот здесь, если отец на покосе?
-Откуда знаешь, что на покосе?
-Ну, раз собаку не взял, что ему ещё там делать? Так почему плот то здесь?
- Так я его перевезла, мне посуду без плота неудобно мыть. Он ведь на весь день уходит.
- Ясно.
Вера внимательно смотрела  на то, как Колька причаливал к другому берегу:
- Возвращайтесь поскорей, я ужин приготовлю!
«Ага! Отметим!» - ответил Колька и пошагал вдоль берега. Вокруг трещали кузнечики, пели птицы: с одной стороны река, с другой лес. – Хорошо! – подумал Колька. Как будто ничего не изменилось, словно и не было этих двух лет казённой службы.
          За спиной дембеля раздался громкий смех, визг и  всплеск воды. Это Вера прыгнула в реку.
- Как хорошо то, Господи! Водичка – то, всю печаль снимает! – прокричала она.
 Колька обернулся, украдкой посмотрел на неё, она помахала в ответ.
-Возвращайтесь быстрее, а то скучно одной тут!
  Лицо солдата налилось румянцем, ему показалась, что девушка была без купальника, то есть совсем как будто нага.  Он, отвернувшись, махнул ей, и пошагал по тропинке.



                3

   Покос. Страда.  У заброшенной деревни Лоскутова, в которой когда-то, как говорят, кипела жизнь, а сейчас на лето иногда приезжает одна ностальгирующая семья, да и то всё реже и реже,  и косил сено для своей Пеструльки Колькин отец.  Пахло свежескошенной травой. Этот запах как самое вкусное пирожное врезался в мозг дембеля и  уводил его мысли  в те счастливые чистые воспоминания деревенского детства. Он смотрел на родной покос.  Недалеко жевал траву отцовский конь. «Вот молодец отец, лошадь держит» - улыбнулся Колька.  - Коня держать в нынешнее время тяжело, да и не выгодно! Просто любит он очень лошадей. А вот на косилку денег нет. Первое, на что буду зарабатывать, это на косилку!» - решил солдат.
 Литовка стояла, воткнутая в землю. Пауты взбесившись, атаковали старого знакомого. Вокруг никого: только ветер, могучая тайга….  А где же отец?
  Колька отмахнулся от назойливых насекомых, посмотрел вокруг, прислушался, заулыбался: из травы доносился крепкий, здоровый и такой родной  сердцу храп.  Батя мирно спал на спелой траве, здоровым и счастливым сном труженика.
   Отец Кольки был оптимистичным и трудолюбивым человеком.  Его не сломил не развал колхоза, не безденежье, не спившиеся друзья. Он любил работать. Любил работать в самом благородном понимании этого слова.   До сих пор держал не только лошадь, но и корову, и овец, и даже кур. Где вы нынче увидите такое в уральских широтах в простой русской деревне, куда даже не проложен асфальт? Колькин отец, так поверил в демократию, в перестройку, что на призыв правительства о фермерских хозяйствах одним из первых в стране объявил себя новым русским фермером. Взял у развалившегося колхоза в аренду земли: посадил рожь, овёс, гречку. Вырыл рядом с домом пруд, развёл карасей. Мечтал построить большую свиноферму, а потом когда-нибудь так разбогатеть, чтобы начать разводить новую породу его любимых лошадей. Но правительство кроме разговоров, ни как не поддержало фермеров-пионеров, а хлеб, мясо и овощи в магазинах начали завозить в основном из стран заморских. Не в первый год, ни во второй продукцию нового русского фермера никто не покупал. Ничего от Колькиного отца стране было не нужно. А когда фермер совсем впал в отчаянье, приехал к нему один «купец».  Он вывез у фермера всё зерно со двора, навешал лапши на уши, пообещал продать продукт, в три дорога, да только его и видели…. А кому жаловаться в лихое время? Ещё приедут, убьют, подожгут…. Всё могло случиться.  Сын старший, был из приблатнённых, какие-то ларьки в районе держал, так вступился за отца, обещал разобраться, даже грозился прибить обидчика, но этого купца проныру убили раньше. А зерна при нём естественно не оказалось. Так и пропала вся мечта о фермерском хозяйстве и о разведении лошадок. Поля заросли молодым лесом, всё время как бы упрекая Колькиного отца своей заброшенностью и напоминая ему о том чёрном дне, когда приехал к нему злополучный купец.  А землю  было ох как жалко.  Без работы он не мог. Поэтому  трудился на оставшемся  небольшом клочке земли в основном на себя, да ещё местных алкашей изредка подкармливал. Еле сводил концы с концами: вырастит телёночка, продаст мясо, будут деньги, а не вырастит….    Но он не унывал.   Пел, в местном хоре, а когда-то в молодости ещё в колхозной самодеятельности участвовал….  Сломила его лишь недавняя потеря супруги. И кроме работы, рыбалки и двух сыновей ему нечего было делать на этом свете.
 Колька не стал будить отца. Он разделся по пояс, взял литовку в забывшие   это дело руки и принялся за работу. Колька так соскучился, по - этому тяжёлому делу, что махал косой от всей души.
  Сзади, от свиста литовки,  проснулся отец.  Он протёр  глаза, недоверчиво посмотрел в сторону:  кто это косит на моём участке? Хозяин покоса встал,  медленно подошёл к незнакомому человеку.  Колька обернулся.  Отец ещё раз протёр глаза, потрогал сына, проверил, не кажется ли ему:
- Колька? Ты?
- Папка!
-Ах ты, щенок!!
 Они крепко обнялись.
-Сын ты вернулся! Как же я тебя ждал! Надо же какой ты здоровый! Ох, а исхудал то как! Ну, мужик, право слово мужчина!


                4

  В дверь позвонили, когда Вера смотрела по телевизору интересную передачу о проблемах в семье одной известной певицы. Шоу было настолько завораживающим, и даже поучительным. Ведь если у звёзд такая неразбериха в жизни, так что простым то людям делать, как жить?  Вера аж повизгивала от возмущения: « как мог певец Галкин уйти от певицы Королёвой к продюссору Баскакову. Ведь у них же детки? И вот  в тот самый момент, когда всё дело в шоу уже сходилось к драке, в дверь постучали! Ну, кому охота отрываться, на самом интересном месте? Вера так хорошо разлеглась на диване, что вставать, и открывать кому-то дверь, не было ну никакого желания.  Но звонки были так настойчивы, что заставили встать увлечённую шоу девушку. 
-Кто там?
-Ягоды не нужны?
-Нет!
Вера рванула обратно к телевизору.
-Очень сладки ягоды!!! Ну, возьмите, а то нас тятька будет колотить!
Вера вспомнила об утреннем госте, и заставила себя вернуться. На пороге стояли двое детей, лет десяти. Одеты они были плохо: в драную, старую уже всеми забытую школьную форму.  Лица их были чумазы ягодами и копчёной картошкой, а на голове у деток болтались засаленные детским потом платки: в деревне эту семью все называли – «колхозниками». Почему колхозниками? Наверное, потому что вся их большая семья когда-то работала в колхозе.  Хотя когда-то вообще все в деревне работали в колхозе.  Попробуй тогда, не поработай. Не в смысле работы, а в смысле как бы работы, потому, как всем  известно, что в коллективном хозяйстве каждый человек норовит спихнуть работу на другого колхозного человека. Поэтому в колхозе числились все, и все они были колхозниками.  Ну а  почему именно эту семью прозвали  так нарицательно,  толком никто не знал. Знали только, что они были сильно ленивы и  страшно пили. А так как денег у «колхозников» отродясь не водилось, то своих детей кулаком да палками отправляли они на  промысел, зарабатывать родителям на горючее.
-Почем?- буркнула Вера.
-Енто, ешли енто спиртом, то бутылка. А так тридцать рублей ведро!
-А чего раньше было двадцать пять?
-Ну, тыгды двадцать пять.
-Двадцать пять? Спирт то сам пьёшь?
-Нее мамка с папкой!
- Ну, давай ведро! Сами не пейте! Лучше шоколадку себе купите!
   Вера протянула две бумажки.
-Не-е-е, мы сами-то не пьём! Тётенька вы енто, только двадцать дали?
-Хватит! Да и ягода что-то у вас мелкая. Рыбу, когда принесёте?
-Так сегодни, енто если заловим, то принесём.
-Ну, несите.


                5

     Солнце уже заходила за близлежащее болото. Комарьё кружило над рекой грозными звенящими тучами. В обмельчавшей реке плескалась небольшая рыбёшка, та которую ещё не переловили сетями вездесущие браконьеры. А в избе уже сидели утомлённые, отец с сыном. Вера не спеша раскладывала по тарелкам спелую землянику, а отец разливал по кружкам  парное молоко.
-Ешь сынок, ешь нашу землянку. Это тебе не казённые харчи хлебать. Там землянку не давали! Соскучился, небось!
-Соскучился батя!
Отцу, которому было  неловко, и который по дороге с покоса домой даже не обмолвился о странной гостье, смотрел то на Веру, то на сына и не мог объяснить переполнивших его чувств.
-Когда ты это успела собрать – то столько?
- Так весь день дома сидела, думаю, ягод соберу, вот! За реку ушла, сразу в лес, а там,  на полянку и напоролась. Её там за рекой видимо-невидимо.
Отец с сыном очень хорошо знали, что за рекой болота, и там ни каким образом нельзя наткнуться на землянику. Нет, если там, брусника, морошка, черника, даже голубика, сколько угодно. Но земляника в болоте не растёт. Колька улыбнувшись промолчал, а отец подмигнул ему и ответил:
 -Молодец! Давай  Вера,  давай ставь на стол что там у нас ещё есть! Надо отметить! Сын же вернулся!
- Вы ж молоко пили? Желудок не сведёт?
-У нас то? От родного молока да своего собственного самогона? Ну, ты дурёха Вера! Только лучшее аккурат и  будет!!!
- Ну как знаете!
   Вера улыбнулась и вышла в кухню.
- Молодец она у меня, а как появилась, и посуду-то мыть не умела….  Мамка новая у тебя, Николашка!!!
  Отец глупо засмеялся.
Вера выглянула из-за занавески, усмехнулась: «Да какая я ему мамка, сестра скорее старшая»!
   Колька  промолчал. Отец жевал хлеб. Наступила та неприятная тишина, которая бывает в глупых неловких идиотских ситуациях. Оставалось лишь настойчиво хлебать молоко с земляникой: только ложки стучали о железные деревенские миски, да мухи жужжали, нападая на принесённый брусничный пирог.
Отец решил исправить ситуацию….
-Ммм…  Какой вкусный пирог, ты сама, Вера?
- Да нет, старуха принесла! Агафья кажется, просила солдата накормить!
-Верунчик, неси из погреба всё, селёдку мою, самогонку, медку свежего? Отметить надо! Солдат домой пришёл! Мужик!  Ну что ж ты стоишь?
   Вера внимательно посмотрела на Колю, и послушно направилась в кладовую.

Отец насупился…
- Обвиняешь меня сынок, значит осуждаешь….
«Как же мамка то, Батя» - скрипя зубами, прошептал Колька.
- А что мамка, истосковался я один то…. А ты не думай мамку я не предал, я к ней на могилку хожу, прощения у ней просил… Она же мне….
     На кухню зашла Вера с бутылкой холодной запотевшей самогонки! На столе развернулся разносол: горячие пирожки, шанежки, огурчики малосольные, сало копчёное….,  вообщем все, что полагается в этом случае.
 Он приобнял Веру за округлую талию: « Да и хозяйка мне в доме нужна, сынок, и за скотиной ухаживать, да и вообще…»
  «Ну, уж к скотине я не подойду! Боюсь я ёё!» - улыбнувшись, ответила Вера и поцеловала отца в бородатую щеку.
   «Да и не ходи» - отец поднял рюмку  - « Давайте ребятки, будем жить»!!!
  Колька  взял рюмку, глаза его налились слезами обиды. Он чокнулся с отцом и с его женщиной, выпил и выбежал из дома.
- Я к ребятам, не обижайтесь – выкрикнул дембель из сеней.



                6

     В деревне стемнело. Звёзды покрыли тихую и беспечную деревушку. Прошёл дождь, и глиняная давно никем не ремонтированная единственная дорога превратилась в сплошную жижу. Где-то шумел запоздавший с полей пьяный трактор. Какая-то баба громко звала охрипшим голосом затерявшуюся Бурёнку. А в местном клубе уже звенела незатейливая музыка, зазывающая молодёжь на танцы.
   Колька еле держался на ногах, рядом почти в таком же состоянии стоял его дружок Ванька-хромой. Хромой он был с тех пор, как во втором классе сбегая с урока, перепутал класс и вместо первого этажа школы спрыгнул в окно со второго.
 Ванька был горд, его друг вернулся из армии. А в деревне это до сих пор считалось делом почётным.
- Да не бери ты в голову, чего мы тебе Колька, девку в деревне не найдём, да сейчас знаешь, сколько молодых подросло, глаз не оторвать, ммммм, кровь с молоком, всё на месте.
- Как же так? Она писала, что ждёт меня, как же так Ванька? Я ж убью её?
- Да брось ты! Сидеть ещё за неё! Пошли ты её к чёрту, из-за баб так вешаться! Она вообще сразу загуляла….  Да ты как в армию ушёл, так сразу и начала направо налево.
-Как сразу? Она ж писала, что ждёт?
- Мало ли что они пишут, может и писала, а сама…. А когда  городские приехали? Ой, что тут началось, вся бабская часть деревни так жопами начала крутить! Мы конечно мужички собрались, этим городских ушатали, но вот она потом в город одна из первых,… умотала вообщем!!! Приехала потом с каким-то быком на крутой машине, ни с кем не здоровается, вся крутая, ла-ла-ла.
- Как её найти?
-А ты у братана своего спроси, они с этим братком похоже в корешах! Я то - откуда знаю.

     Ванька ещё долго рассказывал, про то, как бабы уматывают из деревни, как едут в города путанить, что там с ними делают, и что Колькиной ещё повезло…, а дембель смотрел по сторонам на новые и старые лица, веселившиеся у родного клуба. Только вот не чувствовал Колька себя - своим. Чужой он здесь. Всё не так. Комары, да и они не те.
     По грязной дороге промчался чёрный джип, он бесцеремонно окатил ребят грязной водой  и скрылся за поворотом.
« Братан твой приехал!!!» - проворчал Ванька – « соскучился видно по тебе».
-Его ещё не подстрелили?
-Да чего ему будет.
      Колька пьяными глазами грустно смотрел на колею от колёс окатившего его джипа:
- А у отца новая, знаешь?
- В нашей деревне все про всё знают! Ты чего? Так это их дело! У тебя батя ещё о-го-го!  Чего ему прикажешь?
  К ним подошла небольшая группа деревенских, поздоровались, обнялись.
-Когда вернулся?
-Сегодня.
-Ну как там было?
-По-разному.
-Лупили?
-По началу….
-Выпьешь с нами?
-Ага!
-Ну, давай подходи, мы за клубом.
Ванька продолжал: «Вот смотри, как у нас тут весело, всё нормально Колян, жизнь продолжается! Когда бухаешь, так вообще хорошо!!! Ещё б работа была и бабло водилось. Короче дело своё открывать надо! Пилораму! Знаешь, сейчас лес кругом воруют, а мы его пилить будем. Нам то что…  И всё, завязывай,  забудь ты про свою… маромойку….»
 От сильнейшего удара Ванька перевалился через скамейку. Хромой как обезумевший вскочил с земли, из носа пошла кровь!
- У тебя что, в армии  все мозги отшибли? Ты на кого полез? Кому ты нужен здесь?  Я единственный, кто встретил то тебя по-человечески, да я за тебя, а ты вон как…..
Ванька, было, бросился на Кольку, но тот легко увернулся от кулаков хромого.
- Уйди.
-Да пошёл ты, придурок! Идиот! Кулаками размахался. Силу что-ли почувствовал…. Да если б не моя нога…. Сейчас палено возьму. Так уработаю…маму не узнаешь.
Ваня ещё раз оказался в луже.
 Колька  не  захотел участвовать в продолжении Ваниного концерта, развернулся и по грязной дороге  поплёлся к дому.
 -А ну  иди сюда! Что в штаны наложил! Ты не смотри, что я хромой! Ты мне за это ответишь! Э-э-э, солдафон, иди  сюда….               

   
                7

Колька шёл по ночной деревенской дороге. По пути  его постоянно облаивали деревенские псы, будто не узнавая его, Кольку, в этой красивой и чужой им форме. Будто это не тот весёлый балагур и мальчуган, а какой-то уставший чужестранец с большими руками, который  этим собакам вовсе не знаком и что не жил здесь Колька и не  давал когда-то после уроков этим псам пряников. Он обиделся на них и совсем необращал внимание на пустой лай этих собак-предателей.
В горле у Кольки стоял ком. Он присел на бревно у дороги, ноги его совсем не слушались. Но не слушались они его не потому что он был пьян, наоборот, Колька даже протрезвел от нахлынувших на него впечатлений. Нет, не так он представлял себе встречу с родными местами.  Колька закурил. Задумался.
Куда ему идти? К кому? Чем заниматься? У отца новая семья! Девушка, ради которой он мечтал вернуться домой…. Видно правду про них говорят…. Не ждут они…
      

               


                8

Когда Кольку совсем одолели комары и мошки, на дорогу, по мерзкой глиняной жиже, выплыл джип брата. Его фары высветили сутуловато сидящего на бревне у дороги и отмахивающегося от насекомых Кольку.
   Джип подъехал совсем в упор, помигал. Колька не шелохнулся. Тогда дверь  машины лениво открылась и из неё вышли несколько человек. Одни встали у джипа, закурили, а самый здоровый подошёл к Кольке:
- Ну, с возвращением мелкий!
-Привет.
Старший обнял младшего,  посмотрел на него:
-Чего дома не сидится?
-Так! Хотел прогуляться.
   Старший улыбнулся:
- Что теперь? Работать собираешься? Или что?
-Не знаю.
-Пойдёшь ко мне?
-Нет.
-А чего? Ты после армии. Здоровый! Я б тебя начальником бригады поставил? Ты ж брат мне?
-Не пойду!
-Уговаривать не буду! Как знаешь…. Я эту… Верку сегодня забрал, так что ты там отца успокой.
Колька вытаращил глаза, брат продолжал:
- Надо было спрятать эту шалаву на время,косяк из-за неё вышел, канитель.  Я её к отцу в деревню ненадолго  пристроил, а они тут, блин, видишь что,  шуры-муры!!! Она-то понятно, а вот….  Так что ты там батю успокой, как можешь…. Вот возьми.
  Он протянул Кольке денег.
- У меня есть.
- Я не тебе, отцу передай.
Колька не брал.
Брат положил деньги на бревно рядом с Колькой:
-Ладно, нет у меня времени всё объяснять, давай, если будут проблемы, звони, мы ж братья всё-таки, не забывай. Пока я в силе, можешь не ссать. - он засмеялся, залились смехом и его друзья. - И давай домой, а то сожрут эти!!!
-Её отпусти!
-Кого? Верку?
-Они с  отцом вместе хотят….
- Мелкий, ты чего? Если батя у нас ни фига не соображает, то ты, то меня не зли!  Шалава она, понимаешь! Шлюха! Проститутка! Давалка подзаборная! Работа есть такая, очень древняя, за деньги любить!
-Она с ним не за деньги.
 - Я её сюда привёз на время, ты чего не втыкаешь, спрятать её надо было….  А сейчас она нужна кое-кому. Всё! Не вмешивайся брат! А отца успокой! Он этого не понимает! Давай!
Брат отмахнулся от, тучей налетевших на него комаров, и сел в машину, за ним залезли  его быки.
 Из джипа послышались крики Веры:
-Отпустите меня….. Уроды!!! Козлы!!! Что ж вы суки делаете! Мальчики, ну пожалуйста! Оставьте меня…..
 
 Джип загудел,  заглушив своим рёвом крик Веры и  поехал меся жижу  совсем размытой дороги.

                9
 
Колька ещё долго сидел и смотрел  в  сторону, куда уехал брат. Так вот о чём я мечтал эти два года, - думал он – что дальше делать? А ведь предлагали ему Кольке продлить контракт, остаться в армии. Нет! Домой! Истосковался….
    Он бы, наверное, так и остался сидеть на этом бревне до утра, но опять закапало….   Дождь медленно, но верно превращал дембеля в мокрую курицу,  как бы гоня Кольку домой, в родную избу, где с разбитым сердцем рыдал от бессилия его отец.   
Дембель встал, поднял голову и прошептал, глядя в хмурое ночное небо: «Мама, мама, зачем же ты нас оставила».
    Дождь не прекращался.  Было так тихо и одиноко, что ни выла даже последняя подзаборная собака. И лишь купюры брата летали по ночной деревне, ни кому не нужные, сырые и бесполезные.
    Колька долго ещё стоял так. А потом побрёл к отцу. В избе  горел свет. Он знал, он понял, что тот  один ждёт его. А потом завтра нужно рано вставать, чтобы вместе с отцом  на  утренней зорьке уйти на покос, чтоб накосить сено для коровы Пеструльки.