Послеотпускное

Люди мучимы своими желаниями, страхами и комплексами. Причем последние возникают на основе двух первых позиций перечисленного… Это отнюдь не открытие Америки, об этом знают многие, помимо специалистов – медиков-психиатров, психологов и тому подобное…
Конечно, не стоило бы об этом писать, потому что что ни напиши, всё будет дилетантской банальностью. Но вот мои последние наблюдения (в последние полтора-два месяца, что я был в отпуске и ездил по разным городам и весям, навещая знакомых, друзей и близких) не хотят «упокоиться с миром» в глубинах моей памяти, зудят, как занозившая кожу колючка…
Многих гложет зависть к ближнему (завидуют всему – молодости, красоте и здоровью, жизненному успеху, семейному благополучию, хорошим детям, деньгам, машинам, и т. д. и т. п.).
Люди страдают и плачут, кто-то теряет уверенность в себе, в своих силах, кто-то озлобился на весь мир, кто-то обижен на самого себя. Кто-то страдает от одиночества. Старики – боятся смерти…
О стариках: почему-то одни с возрастом мудреют, становятся какими-то просветленными, что ли, а другие, наоборот, - суетятся и чего-то еще ждут от жизни, каких-то особенных благ, что ли. Они-то и боятся больше всех умереть…
А смерть приходит, когда ей надо, и забирает из жизни – кого ей надо…
В этот отпуск я узнал о смерти своего старшего брата Алексея. Он жил в Одессе, одиноко, в однокомнатной «гостинке» на Молдаванке, отрезанным ломтем. Смерть пришла к нему не тогда, когда он хотел, и не так, как ему хотелось бы…
Живя типичным одиноким холостяком, он хотел умереть по своей воле, заплывя в море, чтобы никому не досаждать своими похоронами (тоже, по всей видимости, типичное желание одиночек). Смерть иронично усмехнулась – тело Алексея нашли лежащим на спине поперек постели с ногами, опущенными в стоящий около кровати тазик с водой…
Когда мы с братом виделись в последний раз, во время моего очередного приезда в отпуск в Одессу в 2010 году, он еще был весьма бодр, почти ежедневно проходил вдоль берега моря по нескольку километров, часто и много плавал. Он рассчитывал прожить не менее 80 лет. Бог отпустил ему 77 с небольшим…
Реакция сестер моих на известие о смерти Леши была разной. Младшей из них, Нине, я позвонил по телефону, и она, узнав о смерти старшего брата, тяжело разрыдалась в трубку, хотя характер у сестренки Нины довольно крепкий.
А Шура, самая старшая из всех нас (ей уже 83 доходит), восприняла известие о смерти своего почти что ровесника довольно спокойно. «Ну что ж, - сказала она, - значит, пришло его время…»
Интонация сказанного была такая, будто фраза была неоконченной, будто там еще что-то следовало…
Брат Петя (он ездил вместе со мной в Одессу, и ему 66 лет), как мне кажется, смертью Леши (хотя вообще-то мы все звали Алексея Лёней) был напуган. Чуть ли не первой его реакцией на горестное известие была фраза: «Ну вот, открыл дорогу…»
Лёнина «гостинка» отошла формально украинскому государству (Лёня не захотел её приватизировать, не хотел передавать свое жилье кому-либо из родственников). Но на деле, кажется, квартиру «прихватизировал» кто-то из ошивающихся вокруг в таких ситуациях жуликов. Потому что сведения о смерти и похоронах Алексея так небрежно составлены, такие неполные и разбросаны по разным госучреждениям Одессы (мы ходили по разным конторам несколько дней, но так и не узнали всех деталей), что поневоле складывается впечатление, что это сделано специально… Мы не стали раскапывать все эти дела. Зачем? Я не чувствую себя наследником Лёни, да и другие братья и сестры, мне кажется, тоже…
Я вернулся из отпуска домой, на Колыму, в самом начале августа, 4-го числа, и узнал, что в нашей больнице лежит мой давнишний знакомый, даже больше чем просто знакомый, староста нашего Ягоднинского православного храма, Сергей. А через девять дней Сергей умер… Ему шел всего-то 44-й годок. И вот я сейчас только подумал: «А не попал ли я в «вилку»?» Хотя… Она немного кривая, 16 и 17 лет…
Я не боюсь смерти, честно. Хотя, конечно, дело это жутковатое, никто ведь не знает, как он проходит (как – в смысле, что происходит на разных этапах пути), этот переход в загробный мир. И что будет дальше, что ждет там лично меня?
Слава Богу, Он дал мне веру в Себя. Поэтому я верю в милосердие Его, в Его милость по отношению ко мне, хотя я, конечно, по жизни своей, заслуживаю самого сурового наказания… Господи, помилуй мя, грешного!
На снимке: мы (два брата и племянник в кадре, я снимаю) в Одессе, 2010 г., Аркадия. Алексей первый слева.