Голова

Мои окна выходят на кирпичную стену, похожую на облезлый старый тетрадный переплет. Я мало что понимаю в жизни, но твердо уверен в том, что красный бархатный пиджак, который постоянно ношу, давно уже не в моде. А может быть, и не был модным никогда. Не так уж это и важно.
В моей квартире мало света и практически большую половину дня мне приходится сидеть у скучного окна и перелистывать стопки старых журналов, приобретенных мною давным-давно, на блошином рынке. Они немного пожелтели, словно их перетрогала не одна сотня рук. Страницы дурно пахли, однако я находил в это свой неповторимый шарм. Хруст печатных изданий привлекал внимание маленьких, крошечных птичек, часто слетавшихся на мое чтение. Иногда я даже кормил их зерном.
Так протекали мои дни.
Работал я в баре, разливал напитки всем желающим освежиться. Денег получал мало, вел себя скромно и старался не чем не выделяться из толпы угрюмых выпивох. Они знали толк в жизни и развлечениях, а я всюду подражал этим людям, постепенно превращаясь в пустое место.
Однажды, когда улицы города были поглощены туманом,  небывалой вязкости, я возвращался домой с бумажным пакетом в руках, набитым доверху газетами. Мои ноги проваливались в лужи, которые было трудно разглядеть, т.к. всюду стояла кромешная серая пелена.  На пути у меня повстречалась девушка, одетая в длинный черный плащ, с острым зонтом, аккуратно сложенным и покоящимся у нее на руках. Она посмотрела в мои глаза, и ничего не сказал, просто увязалась за мною следом.
Улицы были безлюдны, словно во сне. Я старался прибавить шаг, но чувствовал, что дама не отстает от меня. Это настораживало, ведь в наше время так просто наткнуться на неприятности, повлекшие за собой смерть, расстройства и многое другое.
Добравшись до подъезда своего дома, где был припаркован старый желтый автомобиль, я обернулся, что бы удостоверится в том, что женщина все еще идет за мной. Так оно и было. Ее силуэт постепенно вырисовывался из тумана.  Ее фигура плыла по вольным волнам пространства, как будто бы подгоняемая легким ветерком. Завораживающее зрелище.
Тем не менее, я поспешно юркнул в дверной проем и, поднявшись на пятый этаж, открыл ключом входную дверь.
В квартире было душно, и даже здесь все пропиталось этой противной серой пеленой, погружающей меня в дремоту. Я опустил пакет на столик, снял ботинки, плюхнулся на кровать и зарылся в одеяло, не снимая с себя костюма.
Мне снилось море из простыней и подушек. Они обволакивали мое тело, подобно настоящим волнам, все так же яростно забирая кислород из моих легких. Я погружался на самое дно этого невероятного явления. Я видел мохнатых рыб, открывающих свои рты и бесцельно вращающих глазами. Они манили меня за собой, словно какие-то таинственные проводники в мир фантазии.  Их здесь не одна сотня и даже не одна тысяча. Очень много мелких планктоно-образных существ, проникающих в мое горло, двигающихся по пищеводу и растворяющихся в желудочном соке.
Мимо проплывали полотенца, монотонно скользя по моему лбу. Водоросли щекотали пятки, а в ушах играло давление. Возможно, в скором времени мое сознание лопнет, как мыльный пузырь, освободив весь абсурд, царящий в моем мозгу.  Я бултыхался без дела, разводя руки в разные стороны, изображая настоящего подводного аквалангиста. Меня уже ничего не страшило, а даже наоборот – нравилось. Приятно ощущать себя частичкой такого масштабного детища. Такого великолепного простора, где исполняются любые желания.
Но мое путешествие было прервано резким и противным звонком в дверь.
Я выпутался из оков сна, поспешно встал с кровати и подошел к двери. Посмотрел в глазок и заметил, что на пороге стоит все та же дама, в длинном черном плаще, с зонтом и что-то бубнит. Мне не хотелось открывать ей и впускать в мое жилище. Она совершенно посторонний, не знакомый человек, со своими тараканами в голове. Ради чего мне это делать? Но звонок повторился и я с досадой, прежде всего для себя, отворил замок.
- Вы украли мою голову, - пробурчала она. – Верните ее немедленно!
Я опешил.
О чем говорила эта женщина, дрожа всем телом.
- Простите? – не понял я и переспросил.
- Да-да, именно вы! Прошу вас вернуть мне мою голову, или я буду вынуждена обратиться в полицию.
И тут я заметил, что на плечах у этой дамы нет ничего. У нее отсутствовала шея, а вместе с ней и голова. Но ведь какое-то время назад я отчетливо видел, как она смотрела на меня, словно пыталась заворожить взглядом. Теперь же передо мной стоял безголовый  человек, требующий вернуть утраченное им.
- Но как вы… - прохрипел я, все еще не понимая, кто стоит в моем дверном проеме.
- Верните ее! Немедленно!
- Но это абсурд. Мадам, я вас уверяю, я не крал вашей головы. Клянусь! Вы меня с кем-то явно перепутали.
- Нет, ошибки быть не может. Это именно вы вероломно, безжалостно украли мою голову. Теперь я хочу, что бы вы ее вернули, уплатив штраф, за моральный ущерб, который мне пришлось пережить. – Она стукнула об пол своим зонтиком.
Я удивленно и вместе с тем – обессилено вздохнул.
- Если вы так настаиваете, прошу вас – вы можете пройти в квартиру и обыскать тут все.
- Так я и сделаю, можете не сомневаться! – Женщина незамедлительно прошлась по кухне, комнатам, заглянула под кровать, на шкаф, под стол. Нигде ее пропажа замечена не была.
- Вы удовлетворены? – поинтересовался я у гостьи.
- Нет.
- Может быть, вы хотите выпить чаю?
- Черного, если можно, и покрепче. – Прогремела она, усаживаясь на стул, возле окна.
Я кинул в ответ и удалился, что бы заварить свежего чаю.
У меня дома этого добра всегда было навалом. Моя мать любила коллекционировать разные сорта чая. Зеленый, желтый, черный, розовый, красный, коричневый, белый, с лимоном, без лимона, с малиной, с клубникой и даже с кофе. Она была очень бережливой женщиной. 
Когда душистый чай был заварен и его дивный запах разнесся по все округе, я незамедлительно внес поднос в комнату, поставив его перед гостьей.
Дама аккуратно, боясь обжечься, взяла в руки кружку с напитком и поднесла к месту, где должна была быть голова. Я лихорадочно наблюдал за процессом, стараясь унять некоторое беспокойство у себя на душе. Содержимое сосуда незамедлительно опрокинулось на остатки шею моей новой знакомой, забрызгав все ее пальто. Она возмущенно отшвырнула посуду в сторону и закричала:
- Это возмутительно! Это просто ужасно! Посмотрите, что вы наделали, негодяй!
Я просто обомлел. Никогда прежде мне не доводилось наблюдать за тем, как безголовый человек употребляет пищу или чай. Наверняка, в своих смелых фантазиях я мог вообразить нечто подобное, но реальность оказалась намного страннее. 
- Мадам, успокойтесь, - прохрипел я, понимая, что от волнения потерял голос. – Мы обязательно найдем вашу голову. 
- Конечно же найдете, ведь это вы ее куда-то спрятали! Мне теперь приходится страдать из-за вашей глупой выходки.
- Где вы видели ее в последний раз? – спросил я, понимая, что мой вопрос звучит крайне нелепо.
-  Я работаю в театре на Седьмой улице. Там еще обычно по ночам загораются синие вывески. Вы знаете это место?
- Думаю что да.
- Замечательно. Вот там, еще сегодня рано утром я видела свою голову.
- Так, а потом что случилось?
- Потом вы ее у меня украли! – резко завопила она, вновь ударяя зонтиком о пол.
Я подскочил на месте от неожиданности, потом вновь уселся напротив нее.
- Давайте я схожу туда, все проверю, а когда найду пропажу, обязательно верну ее вам.
- Вы считаете, что я дура?
- Что простите? – удивился я. – Нет, я так не считаю.
- Тогда, извольте ответить, как я могу доверять вору? А? Вы обесчестили свое имя, свой род, свои намерения. Отныне вам не будет покоя и прощения. - Женщина поднялась на ноги. Я последовал за ней. – А теперь выметайтесь отсюда, и ищите мою голову! Я пойду с вами!
Я напялил на себя ботинки, отворил входную дверь и, пропустив гостью вперед себя, покинул квартиру.
Мы направились к старому, покосившемуся театру, который располагался несколькими кварталами левее, от моего дома.
В зале было пусто. Ни единой души. Только сумерки, звук цокающих каблуков моей спутницы и ее не менее противный голос:
- Ищите мою голову!
- Но позвольте, как я ее здесь смогу найти? – удивился я, окидывая взором огромный зал. – Как?
- Мне плевать. Вы уже порядком мне поднадоели. Все ноете и ноете. Это не у вас украли часть тела, а у меня! Так что будьте так любезны и не тратьте время впустую.
Я поперхнулся словами, которые хотел было произнести, после чего присел в красное кресло и вздохнул.
От избытка пыли у меня зачесалось в носу. Я чихнул, но не услышал на это никаких восклицаний со стороны женщины, которая равнодушно стояла рядом и ничего не делала. Очевидно, утрата головы лишила ее всякого рода доброжелательности, воспитанности и прочей ерунды, которая так необходима людям. Ну да ладно. Не беда. В конце концов, этот кошмар должен скоро закончится, и тогда с преспокойной душой я улягусь спать.
Внезапно до моих ушей долетели звуки музыки. Кто-то играл на фортепиано, причем, весьма не дурно. Эти дивные мелодии простирались сквозь пространство и всякую материю, одаривая нас своими чарами. Сердцу стало легче. Мадам, судя по всему, ничуть этому не обрадовалась. Она все так же, в той же самой позе, стояла на своем месте, все еще ожидая с моей стороны каких либо действий.
Я не спеша поднялся на ноги, обошел ее со всех сторон и замер рядышком. Дама не шевелилась. Руки были выровнены по швам, а дыхание, будто и испарилось куда-то.
«Ладно», - подумалось мне. – «Это уже не так интересно, однако голову мне все равно придется найти». Это, конечно же, не совсем меня утешило, но придало уверенности моей добросовестности. Я, в течение, часа рыскал по мрачным, заброшенным рядам этого зала, заглядывая под каждое кресло, проверяя каждый сантиметр пола. Увы, заветной пропажи я так и не смог обнаружить. 
Внезапно мое внимание привлекла юная особа, появившаяся на сцене. Она смотрела в зал с таким выражением лица, с которым обычно смотрят покойники. Бледная, худенькая, не высокая девочка, в наряде, сшитом из занавесок, просто хлопала ресницами и молчала.
- Отсеки ей голову, увалень! – неожиданно произнесла безголовая дама.
- Что?
- Ты меня услышал. Действуй!
- Ради чего?
- Ее голова… - прошипела она и указала мне пальцем на беленькую головку этой девочки.
- Вы уверенны в этом?
- Отсеки, - настойчиво прошипела дама и топнула ногой.
Я вздохнул и с досадой поплелся на сцену.
Девочка едва дотягивала мне до плеч. Ее маленькое тельце внушало ощущение стыда за свое поведение, однако делать было нечего, если малютка носила чужую голову, ее следовало отобрать.
Я обхватил шею девочки руками и принялся крутить голову по часовой стрелке. Было слышно, как ломаются позвонки и как хрустят мышцы. В конце концов, из порванных связок брызнула кровь, заляпав меня с ног до головы. Тело несчастной повалилось на пол, прибывая все еще в жутчайшем смирении. Я уперся ногами в плечи девочки и изо всех сил потянул голову на себя.
- Быстрее! – торопила меня безголовая дама.
- Знаете – это не так уж легко! – отбрехался я, и продолжал тянуть, что есть сил.
Белый в черную крапинку пол теперь уже был покрыт обильным слоем крови, медленно засыхающей.
На удивление, голова малютки была надежно прикреплена к шее, что составляло некоторое затруднение для меня.
После пятнадцати минут тяжелейших испытаний моей силы, я сдался и, повалившись на спину рядом с девочкой, принялся жадно глотать воздух ртом.
- Все в порядке, - произнесла девочка тихим голосом. – У вас все получится. 
- Нет, мне не хватает сил оторвать тебе голову, - сухо ответил я, вытирая рукавом пиджака пот со своего лба.
- Там есть пила, - указала она в сторону небольшого забитого доверху всяким барахлом столика. – С ней вам будет удобнее.
Я повернул голову в сторону малютки и нервно дыша, поблагодарил девочку за дельный совет. После этого медленно поднялся с пола и принялся рыскать в поисках инструмента.
- Можно поживее? – окликнула меня безголовая дама из зала. – Отличный спектакль, но хотелось бы узнать – чем все это закончится. Ваш герой слишком затягивает сцену, это возмутительно, мой милый. Настоятельно советую вам - отнестись к роли более серьезно и не заставляйся зрителя скучать.
Я усмехнулся в ответ на ее слова, раздобыл пилу и подойдя к малютке опустился перед ней на колени.
- Ты готова, милая? – прошептал я.
- Да, смелее, - улыбнулась она и закрыла глаза.
- Ладно.
Я прикоснулся лезвием к горлу бедняжки и произвел несколько сильных, глубоких надреза, после которых голова девочки с чавкающим звуком отсоединилась от туловища.
Поднявшись с колен, крепко сжимая в правой руке отрезанную голову, я направился к зрительнице, которая хлопала мне изо всех сил и кричала «браво».
- Вот, возьмите. – Сказал я и отдал даме содержимое моей правой руки.
Та приняла подарок, осмотрела его со всех сторон и выбросила в сторону. Голова с шумом стукнулась об пол и раскололась на несколько частей.
- Это не моя голова. Мой милый – вы ошиблись.
- Но я, же следовал вашим инструкциям! Мадам, вы осознаете это или нет? – раздосадовано закричал я. – Это же глупо, вот так вот, разбрасываться головами. Это что вам – игрушки?
- Вещь не моя, а с чужими вещами я не привыкла возиться.
Отшвырнув пилу в сторону и с досадой ударив кресло ногой, я вытер окровавленный руки о свою рубашку и зашагал прочь из театра. Как можно было так спонтанно позволить мне изъять голову у бедной девочки, а потом еще и выбросить ее. Это же свинство!
Улицы были полны огромных снежных сугробов, в которые мои ноги проваливались с неимоверной легкостью. Я закутался в пиджак посильнее и продолжал идти дальше, оставляя позади себя кровавые следы. Холод проникал в мое тело, но сдаваться без боя я был не намерен.
Очутившись дома, плотно заперев входную дверь и улегшись в кровать, под мягкое, теплое одеяло, я накрылся полностью и принялся дышать, пытаясь тем самым унять дрожь. Внезапно мой взгляд столкнулся со взглядом неизвестного мне ранее лица. Длинные черные волосы, карие глаза и красные, как вино, губы.
Я с ужасом сорвал с себя одеяло и откинулся к стене, прислонившись к ней спиной. Передо мной находилась чужая голова, которая беспорядочно поднимала и опускала брови, при этом позволяя зрачкам в глазах двигаться как сумасшедшим. Я посильнее натянул одеяло на себя, стараясь спрятаться от увиденного мною ужаса.
В дверь постучали…